Интермедия

      Псина нарисовалась как-то сама собой, просто прицепившись на одной из свалок трухлявых тачек, а отвалить забыла. Она выглядела не в пример городским мутировавшим догам, то есть не лысой и вполне себе здоровой. Пыльная и лохматая, она тащилась за ними, как привязанная, доверчиво заглядывая в лицо. К тому, что за ними постоянно увязывается радиоактивная живность, Хэнкок невольно привык. Чаще всего, правда, агрессивная фауна пыталась откусить им кусок задницы, но иногда просто вертелась неподалеку, приветливо обнюхивая сапоги.       Собаки же вообще крутились около Желтоглазого постоянно. Худые и облезлые, светящиеся или мутировавшие в зелёных монстров — все они превращались в приветливых песиков рядом с ним. Впервые Джон увидел, как целая стая из двух десятков хвостов крутится у ног Желтоглазого, когда вышел с ним на безобидную прогулочку по Бостону. Тогда ему хотелось проветриться, и небольшой рейд за припасами в хорошей компании казался заманчивой перспективой.       Пока на них не высыпали дикие. Гули лезли изо всех щелей, и Хэнкок уже начал всерьез опасаться за подходящие к концу патроны. Ситуация грозила стать критической, как вдруг раздался громкий свист. Свистел Желтоглазый. Смысл этого странного поступка Джон осознал, когда из переулков, мусорных баков и ниш повыскакивали псы. Они кинулись на диких всей оравой, рвали их на куски, пока не осталось скопище трупов. Хэнкок вскинул было дробовик, но Желтоглазый замахал руками:       — Не надо! Эти свои! Просто не дёргайся, ладно?       Рыча и скалясь, псы приблизились, принюхиваясь.       — Окей, парень, так и быть. Но если эти милашки попортят мне реликтовые шмотки, им не жить.       — Все нормально, они тебя не тронут.       — С чего вдруг такая уверенность? — удивился Джон.       Но псы действительно его не трогали. Обнюхивали ноги, полы камзола, и дружелюбно махали хвостами. Молчаливое собачье приветствие.       — Ты со мной, — пожал плечами Желтоглазый.       — Я-то с тобой, — кивнул Хэнкок. — Но им-то откуда это знать? Чуют?       — И это тоже, — он присел на корточки, и псы полезли к нему, терлись о плечи, лизали лицо. — От тебя немного пахнет мной. Они не нападут без прямой угрозы.       — Утешил, — хмыкнул Джон и опустил дробовик. — Так ты у нас диснеевская принцесса?       — Типа того. Подкармливаю их тут иногда, — Желтоглазый рассеянно погладил зубастую морду. — А они ходят за мной.       — И жрут всё, что на тебя оскалится. А кто ещё сбегается на твой художественный свист? Яо-гаи?       — Нет, этим лучше не свистеть, — Желтоглазый негромко рассмеялся.       — Теперь ясно, — Хэнкок присел рядом. — А мы всё гадали, как тебе это удаётся? Такой задохлик, а всегда возвращаешься с полным набором конечностей. А ведь у тебя даже пушки толком нет никакой.       — О, так твой выход в свет можно считать актом благотворительности? Боишься, что подохну? — Желтоглазый недобро сощурился.       — Не зарывайся, слишком много чести, — спокойно произнес Джон и лукаво улыбнулся. — К тому же, это ведь не я тут блохастых подкармливаю.       Прогулка по руинам Бостона стала куда спокойнее в компании стаи псов. Конечно, многочисленное скопище рейдеров им не по силам, но со всякой встречающейся шушерой они справлялись отменно. Стая проводила их до самых ворот Добрососедства, и только там разбежалась по своим звериным делам.       И вот теперь Джон смотрел на трусящую рядом Псину и понимал, что этот кусок шерсти сам собой уже точно не отвалится. Перестрелки её не пугали, жрать она добывала самостоятельно, но и от предложенных кусков болотника не отказывалась. В сущности, Псину можно было считать удачным приобретением. Особенно холодными ночами, засыпая между палящим, как масляный радиатор, Желтоглазым и пыльным пушистым боком собаки.