Интермедия

      Джон не был романтиком уже очень давно. Не то чтобы он вообще думал о всякой сопливой ерунде — в конце концов, он не девчонка, да и об шоколадки двухсотлетней давности можно запросто обломать последние зубы. Свидания и лиричные прогулки под ручку никогда по-настоящему не занимали его голову, но иногда душа требовала размаха. Хотелось вытворить какую-нибудь глупость. Хотелось романтики.       Но то ли звёзды неудачно встали, то ли объект для этого был подобран не самый подходящий, а с романтикой у Хэнкока упорно не складывалось. На флирт Желтоглазый отвечал охотно, да и поразвлечься был не дурак, но только пока дело не касалось более тонких материй.       — Может, сходим куда-нибудь? — спросил Джон, задумчиво разглядывая два скелета за одним столиком в полуразрушенной закусочной.       — А мы, по-твоему, чем занимаемся? — раздалось из-за стойки. Скрючившись в три погибели, Желтоглазый ковырялся в замке ржавого сейфа под кассой.       — Да я не об этом, — он недовольно цокнул языком. — Что думаешь насчёт ресторана?       Тот выглянул из-за стойки и молча указал на висящую на честном слове вывеску.       — Не заброшенного, — раздраженно пояснил Хэнкок.       — В Содружестве такие остались? — удивился Желтоглазый, помахивая отверткой.       И действительно. Были бары, закусочные и столовые. А ещё был «Третий рельс» с хорошей музыкой, но там Хэнкока знала каждая собака. И ни одного ресторана. Зато как-то сам собой обнаружился бордель. Джон о нём ничего не знал, а значит, заведение открылось недавно. Изысканных блюд там не нашлось, зато была приятная музыка, море наркоты и выпивки, а публика располагала к себе чудаковатыми представителями и недвусмысленными предложениями. Тоже своего рода романтика большого города. На том и порешили.       Начали они свой алкотур с ледяного «Гвиннет Стаут», пару бутылочек которого Желтоглазый заныкал ещё со времён истории с пивным протектроном Бадди, а закончили Бобровской брагой и чем-то местным, ужасно крепким и противным. И Джон не видел ничего зазорного в том, чтобы разбавить алкоголь каплей химии.       Что конкретно было намешано в том неоновом трипе, не мог вспомнить даже он сам. Мир сиял кислотными, неправильными цветами, двоился, плыл под ритмы джаза и плавился от адской жары. Сложнее всего было на пару с местным вышибалой стаскивать Желтоглазого со стола, когда тот вознамерился перетанцевать какую-то не менее угашенную мадам. И не только потому, что Желтоглазый брыкался, как башенный брамин, но и потому, что Джон никак не мог перестать ржать. Под конец ему, правда, всё же удалось скрутить буйного компаньона и затащить его в укромный уголок. Там он шептал ему на ухо нечто очень важное, по крайней мере, так ему казалось, пока всё не растаяло в жаркой тесноте и томной тяжести чужого тела.       — Объясните мне, почему я вынужден вытаскивать ваши жопы из кратера посреди Бостона? — хмуро поинтересовался Валентайн, разглядывая блюющего в ведёрко Желтоглазого.       — Мы были в кратере?.. — Хэнкок щурился на свет и пытался удержать на весу раскалывающуюся голову. — Что мы там забыли вообще?       — Судя по рассказам очевидцев, обнимались с дикими гулями. Запёрлись на самое дно, прямо в котлован, размахивая бутылкой и белой тряпкой. Гули вас не трогали — видимо, за своих приняли. Что не удивительно: вы оба и двух слов связать не могли. Но это не помешало вам полтора часа втирать им всякую дичь. На вас сбежалась посмотреть куча народу. И я могу их понять! Нечасто увидишь придурков, затирающих светящимся о концепции черных дыр.       — Ни черта не помню, — прохрипел в ответ Желтоглазый. — Мы шли куда-то… в церковь, кажется?       — Хотели покаяться? — скептически предположил Валентайн.       — Не, там надо было с кем-то разобраться, — Джон с трудом дотянулся до фляги.       — Вы вообще туда дошли?       Хэнкок лишь пожал плечами. Этого он в упор не мог вспомнить, как и причину их спонтанного спуска в кратер к гулям. Память обрывалась на заманчиво мерцающих углях, близких и желанных. Дальше шли только обрывочные картинки. Плывущая по волнам пьяного довольства комната с усатым мужиком и мелким пацаном. Заваленный переход. Какие-то совершенно одинаковые переулки, которым не было конца. Мутный тип в кепке. Странные сцена в кафе и дешёвая драма. Джон не помнил ни слов, ни лиц, ни имён — только глухое раздражение.       — Сходили, блин, в ресторанчик, — придушенно выдал Желтоглазый и снова уткнулся в ведро.       В следующий раз желание добавить в их насыщенную дичью жизнь немного романтики посетило Хэнкока во время праздной прогулки по Ядер Миру. Глубокое ночное небо, усеянное звёздами, расчерчивал массивный силуэт гигантского колеса, из пип-боя доносился размеренный джаз, а все спятившие от такой красотищи гули были перестреляны.       — Прокатимся? — спросил Джон, указывая на пустующие кабинки.       Желтоглазый с сомнением посмотрел на ржавую конструкцию и неожиданно кивнул. И вот они уже поднимаются прямиком в усыпанное огнями небо под звуки печальной мелодии. Самое время клясться в вечной любви и наслаждаться моментом. Ужасно не хотелось накосячить, но такой возможности ему никто не предоставил.       Гнилые балки всё-таки не выдержали и подкосились. Кабинка с угрожающим лязгом ухнула вниз на полметра, заставив их обоих вцепиться в железный каркас мертвой хваткой. До земли было ещё далеко, но неподалеку показался полосатый навес. Не слишком прочный, но куда более мягкий, чем ржавые арматуры под их ногами. Колесо со стоном провернулось ещё немного, и кабинка неумолимо накренилась.       Поняв, что сейчас произойдёт, Хэнкок рванул вперёд. Чудом ему удалось отодрать Желтоглазого от поручня. Схватив его в охапку, он прыгнул в темноту, как раз вовремя, чтобы услышать за спиной грохот ломающегося железа. Оставшуюся ночь они провели за романтическим выковыриванием друг у друга заноз.       — Знаешь, Джон, ну её нахер, эту романтику, — бурчал Желтоглазый, заматывая его ссадину бинтом. — Ещё одного такого променада мы можем и не пережить! Просто признай, что эти вещи уже устарели. На серенады теперь сбегаются только дикие гули, рыцари шляются в силовой броне и тырят технологии, а белые кони вообще вымерли как вид. Фея, и та только под дозой винта приходит.       — Не будь занудой, — протянул Хэнкок.       — А ты не ищи новых способов угробить нас обоих! Как будто их не хватает!       — Эй, ты сам согласился! Я тут ни при чём!       — Да знаю я! Знаю… — Желтоглазый сник так же быстро, как и вспыхнул. — Я просто не хочу потерять тебя, ясно?       — О, — Джон расплылся в довольной улыбке. — А знаешь, это было довольно мило.       — Я передумал. Иди ты…       Но гневная брань утонула в совершенно неромантичном жадном поцелуе.