Интермедия

      Джон расслабленно растягивается на диване, удовлетворённо закуривая. Через весь чердак тянутся длинные верёвки, на которых висит выстиранная одежда. Сам Хэнкок вынужден мириться с джинсами и длинной футболкой, так как любимый камзол за время их путешествий успел покрыться панцирем из запекшейся крови и грязи.       Рядом на застеленном старой занавеской полу валяется Желтоглазый и листает «Пистолеты и пули». Правда, без особого энтузиазма. На нём целых две футболки. Одна — целая и невзрачная, а поверх неё — вся в дырках, зато с симпатичным принтом. Насколько можно считать симпатичном раззявленную зубастую пасть какой-то хтонической твари, конечно. Обе шмотки не по размеру, но Желтоглазому всё равно. Однако наплевательское отношение к собственному виду не мешает ему отметить, как отлично смотрится задница Джона в джинсе. Тот отфыркивается в привычной манере, но решает, что устраивать стирки нужно почаще. Полиция моды их, конечно, не накроет, но будет повод порадовать Желтоглазого.       Голые лодыжки монотонно покачиваются, рассекая воздух. Правую покрывает тонкая сеть белых шрамов, почти до колена. Большинство уверенно заявляет, что это следы зубов очередной зверушки, которая не захотела дружить с ним по-хорошему. Или гулей. Но с первыми найти общий язык бывает проще, чем с людьми, а вторые скорее залижут бедолагу до смерти, чем попытаются сожрать. Джон уже смекнул, что Желтоглазый — своего рода радиоактивная мороженка для бездумно шарящихся по тёмным углам диких. Они ползут к нему, как мотыльки на свет, не предпринимая попыток сожрать. Жаль, что вскрылось это не так давно, столько патронов бы сэкономили.       Нет, шрамы появились вовсе не от этого. Их оставило коварное стекло, притаившееся под гниющими досками. Когда нога ушла под землю, Желтоглазый только рвано выдохнул и застыл как вкопанный. На короткое мгновение его лицо исказили испуг и растерянность, будто в его ногу вцепилось неведомое чудовище и вот-вот утащит его под землю. Душераздирающего крика так и не последовало, а вот крови и стекла было много. Повезло, что на Желтоглазом всё заживает как на собаке.       Мирную тишину прерывает Фаренгейт. Застыв в дверях, она молча демонстрирует уставившейся на неё парочке гигантский букет кроволиста, перевязанный симпатичной ленточкой. Весь её вид выражает немой вопрос.       — Что это? — спрашивает она, наконец.       — Кроволист, — выдаёт Джон, заинтересованно пялясь на ленточку. — Очень полезный цветочек, кстати, особенно если покрошить его в винт. Откуда подгон?       — Престон дал, — недоуменно отвечает Фаренгейт. — Пришел сказать «спасибо» за прошлый раз, сунул мне этот веник, потоптался и сбежал.       — О! Так это букет!       — Букет? Зачем он мне?       — Для эстетического наслаждения, — хмыкает Желтоглазый. — Хотя тут Престон, конечно, прогадал. Надо было букет из ракет собирать и повязывать пулеметной ленточкой. А так такой букетик больше Джона порадует, когда он его скурит.       — Это он так к тебе шары подкатывает, — поясняет Джон на полный непонимания взгляд. — Букет для прекрасной дамы, все дела.       — Ты своих романов перечитал, что ли? Какая я тебе, нахрен, дама? — Фаренгейт раздраженно машет букетом перед его лицом.       — А ты это Престону скажи, а не мне, — ухмыляется Хэнкок. — Я тебе цветочки не таскаю.       — Да что такого? — Желтоглазый лениво перелистывает страницу уже зачитанного до дыр журнала. — Престон нормальный мужик, без приколов. А если он тебе не нравится, просто пошли его.       — Не в этом дело, — Фаренгейт раздраженно упирает руки в бока. — Если бы хотел подкатить, то так бы и сказал. Уже бы сидели и пили в «Третьем Рельсе»! А так — втюхал мне этот веник и смылся под шумок.       — Раз тебе не надо, то мне отдай, — с готовностью предлагает Джон.       — Я думала, что он откупиться решил, — не обращая на него внимание, продолжает ворчать Фаренгейт. — Типа, спасибо в карман не положишь. Так я ж никакой цены за услугу не ставила, просто по-братски рейдеров погонять хотелось.       — О! Зуб даю, наш правильный мальчик понятия не имеет, в каких целях мы тут обычно кроволист юзаем, — хихикает Желтоглазый. — Так что цветочки были выбраны исключительно из эстетических соображений. Большие, красные, пахнут неплохо.       — Тухлой водичкой, — не удерживается Джон.       — Это тухлая водичка так пахнет, а не сам цветок. Серьёзно, не грузись, Фар. Это же Престон, — Желтоглазый пожимает плечами и все-таки запускает в ржущего Хэнкока журналом. — Будет тебе сначала цветочки таскать месяц, комплименты делать, потом, может, до него дойдёт чего, и начнёт вкусности подгонять. С конфетами нынче туго, но вот какую-нибудь домашнюю рагушку он замутить вполне в состоянии.       — Рагушка звучит неплохо, — честно признаётся Фаренгейт. — А обязательно целый месяц ждать?       — Обязательно! — хрюкает Хэнкок. — Ритуал хороших парней нужно соблюдать! Сначала цветы, потом жратва!       — Я ему что, брамин, цветочками питаться?.. — ворчит Фаренгейт и устало плетется прочь.       — Эй! Веничек-то оставь! Мы его засушим! — весело кричит вслед Джон.       — Облезешь! — раздаётся с лестницы.