Усмиритель душ

       – Что за чертовщина только что произошла в коридоре? – Да Цин решает, что лучше сменить тему.        – Какая-то сущность следила за нами, – отвечает Чжао Юньлань, – но скрылась, как только я её заметил. Не думаю, что эта штуковина была опасной.        – Это не убийца?        – С чего бы? Ты думаешь, я призрака от убийцы отличить не в состоянии? – Чжао Юньлань уверенно шагает и выглядит так, будто просто прогуливается по темному коридору, взвалив на плечо бессознательное тело Го Чанчэна, – кроме этого, ты же видел отпечаток рядом с трупом студентки? Пальцы тощие, длинные как плеть... не знаю, что это, но отпечаток точно не человеческий... твою мать, этот парень чертовски тяжелый, надо его куда-то положить, – с этими словами Чжао Юньлань находит ближайший угол и сваливает туда безвольное тело.       Безразличный взгляд шефа Чжао все еще прикован к фигуре стажера некоторое время. Создается впечатление, будто он и правда готов оставить его вот так и уйти. Но потом он молча опускается на колени, достает из кармана какой-то бутылек и разливает жидкость из него в форме круга. Затем шеф Чжао кусает собственный палец и оставляет кровавый отпечаток у Чанчэна на лбу.       Капля крови мгновенно впитывается в кожу лба и исчезает в момент прикосновения. Как ни странно, белое как стена лицо Го Чанчэна тут же принимает здоровый оттенок.       После таких странных манипуляций Чжао Юньлань вытягивает ладонь и влепляет Чанчэну оглушительную пощечину, бормоча себе под нос:        – Блять, ну что за придурок, нездоровится, видите ли, ему--        – Заткнись, Юньлань, и посмотри на свои часы.       Чжао Юньлань опускает голову и замечает, что часы снова покраснели. Где-то под ногами слышится истошный кошачий вопль, который заставляет Юньланя обернуться, и он видит пожилую женщину в черном, стоящую прямо за их спинами.       Старуха поворачивается спиной, делает два шага и останавливается в ожидании, будто хочет их куда-то отвести.        – Новый призрак? – удивляется Да Цин и торопливо передвигает короткими лапами, – какого черта она явилась средь бела дня?        – Идиот, ты не видишь, что она не может говорить? Ты не видишь, что она все еще жива? Ты не видишь, что она ходит на двух ногах, а не летает в воздухе? У тебя совсем твоя кошачья крыша поехала, толстяк?       Женщина не слушает перепалки, скрывается за углом, и ее след простывает, а перед взглядом Чжао Юньланя открывается вид на лестницу, ведущую на крышу.       Да Цин чихает и к чему-то принюхиваетя:        – Где-то здесь большой сгусток злобы.       Шеф Чжао наклоняется и берет кота на руки:        – Кажется, сюда нас привел не профессор Шэнь, а она.       Мужчина с котом осторожно поднимаются по ступеням, которые кажутся мягкими, будто это не бетон, а живое существо, кишащее бесчисленными черными тенями, разгневанными от того, что чужаки посмели вторгнуться в их территорию. Но стоит теням коснуться штанины Юньланя, они почему-то тут же в испуге затихают.        – Каждое учебное заведение ведет подсчет самоубийств. И пока их уровень не превышает максимальной цифры, особых проблем нет. Никто даже не станет расследовать такие случаи, – говорит Чжао Юньлань, – но я слышал о том, что университет Лунчэн уже третий год подряд превышает это число. Здания кампуса в основном старые и невысокие. Судя по всему, только высота этого корпуса способна гарантировать стопроцентный летальный исход. Плюс эти петляющие коридоры, где легко может спрятаться масса гадких сущностей. Благодаря таким лабиринтам, эти сущновсти при всем желании не могут выбраться наружу и только накапливаются годами в темных углах.       Закончив объяснение, шеф Чжао останавливается на последней ступеньке, которая ведет к маленькой закрытой двери. По её краем едва просачивается солнечный свет с улицы. Всё еще держа в руках зажигалку, Чжао Юньлань нащупывает ржавую ручку, открывая дверь со скрипом, и уверенно ступает на поверхность крыши.       Стоит признать, что с высоты восемнадцатого этажа открывается потрясающий вид. С одной стороны кампус университета, похожий на девственный лес, а с другой стороны шумный хайвэй и центр города.       На крыше виднеется силуэт девушки, стоящей спиной.       Шеф Чжао осторожно её зовет:        – Эй, студентка...       Не успевает он договорить, как девушка перегибается через ограждение и прыгает вниз!       Инстинктивно Юньлань бросается вперед, чтобы поймать ее, но рука, едва коснувшись, проходит сквозь фигуру девушки, и она испаряется, словно мираж.       Черный кот пугливо мечется по крыше, похожий на меховой мячик:        – Что за хрень? Это человек или как?        – Не-а, она двигалась слишком быстро для человека, – Чжао Юньлань смотрит на собственную ладонь, – я не успел распознать, была ли она...       У Чжао Юньланя от рождения глаза инь-янь (прим.пер.: по китайским народным поверьям, особая способность, когда человек может видеть духов или другие вещи, которые другим людям видеть неподвластно), и поэтому он с детства привык, что во всём, что его окружает, смешиваются земной и загробный миры. Странные видения, разумеется, его не удивляют, однако не всегда получается сразу определить, где человек, а где призрак.       Черный кот, кажется, хочет что-то сказать, но не успевает, потому что рядом с ними раздаются торопливые шаги. Чжао Юньлань оборачивается и видит, что на крышу забегает девушка. Голова опущена, и девушка двигается так быстро, что лицо размыто, – словом, выражение лица разглядеть невозможно.       В этот раз Чжао Юньлань не говорит ни слова, срывается с места, пытается схватить ее, но происходит ровным счетом то же самое, что и в прошлый раз: рука проходит сквозь плечо девушки, и её тень рассеивается в воздухе.       Призрак появляется на крыше раз за разом со всех возможных направлений и продолжает этот безумный марафон самоубийств.       Каждый раз шеф Чжао пытается ее схватить, но каждый раз безрезультатно. По его лбу стекают струи пота.       Да Цин сначала пытается следовать за начальником, но после восьмого прыжка, тяжело дыша, бредет в угол крыши и непонимающе дергает хвостом:        – Хватит бегать за ней, я думаю, это осколки душ людей, которые совершили здесь самоубийство.       Чжао Юньлань даже не слушает.       Он тоже ужасно вымотан... Иногда шеф Чжао честно пытается взяться за свою физическую форму, но, по-видимому, без особого успеха, потому что сейчас он едва может справиться с дыханием. Плюс образ жизни, назвать который здоровым язык не повернется.       Черный кот только вздыхает:        – Ладно две, ладно три... но ты попытался поймать восемь, неужели тебе еще не ясно, что это не человек?        – А с чего ты взял, что все восемь – это одна и та же сущность? У тебя есть достаточно доказательств, что кроме меня тут никого нет? Ты уверен, что следующая самоубийца выбежит из того же самого места? Она появляется всего на мгновение, а ты уже можешь так уверенно утверждать, человек она или призрак? Правило номер три кодекса: нельзя действовать на основе простых догадок. Ты съел свои мозги вместе с кошачьим кормом? – Чжао Юньлан очень злится.       Обычно дерзкий кот почему-то стыдливо замолкает. Он лишь недовольно постукивает хвостом по поверхности крыши и бормочет себе в усы:        – Давай, поучи тут меня... я прожил несколько тысяч лет и вот какой-то сопляк решил поучить меня жизни---        – Если ты сейчас же не заткнешься, я вполовину урежу твое количество корма.       Услышав слово "корм", Да Цин в мгновение ока превращается в образцового котика и лишь издает виноватое "мяу".       На крыше появляется самоубийца номер девять и Чжао Юньлань зовет ее:        – Эй, подожди!!       Но девушка пропускает оклик мимо ушей и все также несется к краю крыши.        – Еб твою мать, – Чжао Юньлань коротко ругается и что есть сил несется за ней. Он вновь пытается схватить ее и вновь безуспешно: девушка исчезает, а его тело больно припечатывается к холодной твердости ограждения крыши.        – Э-э-м-м..., – Да Цин неторопливо подходит и выглядывает за ограждение, – возможно, ты был прав, эти людишки обычно прям как Сянь Линсяо (прим.пер.: главная героиня книги Лу Синя «Моление о счастье», где с ней происходят трагические случаи, и она жалуется на жизнь любому, кто готов ее слушать. Так называют тех, кто слишком много жалуется), и бесконечное количество раз готовы повторить свою смерть. Но как правило они не спешат так умереть.        – Тогда как это понимать? – спрашивает Чжао Юньлань.        – Это злоба, – выражение морды Да Цина надменное, будто он рассуждает о сложных, недоступных для понимания материях, – самоубийство – неестественный способ ухода из жизни. Вероятность того, что такие души смогут переродиться, очень маленькая. Более того, самоубийцы застревают в пропасти между инь и янь и становятся неполноценными. Они забывают, почему умерли, поэтому повторяют свою смерть вновь и вновь.        – Злоба определенно может заствить кого-то чувствовать себя плохо, но может ли она действительно навредить людям? Я не слышал о подобных прецедентах.       Черный кот задумывается, но качает головой:        – Я тоже не слышал ни о чем подобном. Но злоба возникает из фрагментов души, раздробленной между инь и янь. И эти фрагменты могут набирать силу, объединяясь. Если силы достаточно, то они вполне способны материализоваться в едином теле. Поэтому есть у меня подозрение, что эта девчонка на самом деле состоит из злобы бесчисленных фрагментов душ.        – И что происходит, когда они материализуются?        – Да ничего, злоба отличается от жестокости, ее агрессия не такая сильная. Фактически злоба может преследовать только тех, кто уже одержим духами, но у нее определенно нет силы распороть кому-то живот, – объясняет черный кот, – поэтому это точно не наш убийца. Пойдем уже отсюда.       Чжао Юньлань сомневается, чем заставляет Да Цина устало вздыхать:        – Эй, слушай, почему тебе надо быть упрямым как осел? Ордену Усмирителя Душ уже несколько десятков тысяч лет, и кодекс сейчас значит не больше, чем старая бумажка, забудь уже об этом.        – Нет, мне все-таки кажется---, шеф Чжао внезапно замолкает, потому что на крыше появляется десятая девушка.       Его тело мгновенно напрягается, потому что девушка, не видя ничего вокруг себя, на этот раз медленно волочит ноги прямо к перилам, установленным по периметру крыши. Как и прошлые девять иллюзий, она опирается на железную балку, перегибается и спрыгивает с крыши.       Чжао Юньлань терзают смутные сомнения, что в этот раз что-то идет не так, но времени на размышления нет. Он бросается к перилам и в этот раз хватает чью-то холодную, но очень реальную ладонь.       От веса тела девушки голубые вены выступают на руке Юньланя.       Черный кот оторопело запрыгивает на перила и таращится своими зелеными глазами, которые сейчас похожи на блюдца. .       Положение Чжао Юньланя очень шаткое, и он не совсем представляет, как заволочь тело наверх. Неловко цепляясь за вторую руку девушки, он пытается использовать всю силу, чтобы потянуть ее на себя, но его нога застревает в прутьях заграждения, а верхняя часть тела практически безвольно перевешивается наружу. В этот момент девушка, висящая в воздухе, будто просыпается от своего странного транса и истошно орет, инстинктивно при этом дергаясь.       Чжао Юньлань вынужден кричать в ответ:        – Если ты продолжишь так дергаться, мы оба сдохнем! Не шевелись!       Перила издают предательский треск. Неудивительно, ограждение довольно старое, и под весом двоих людей, оно, кажется, начинает рушиться.       Чжао Юньлань делает вид, будто не замечает звука, и продолжает говорить с девушкой:        – Не бойся, не бойся, продержись еще немного...       Не успевает он закончить, как треск становится еще сильнее, и железная конструкция падает.       Удивительно, но за свой спиной Юньлань слышит странный смех – такой, будто на крыше куча людей, которые безразлично пялятся на него, а потом злорадно смеются, как только он начинает падать.       Да Цин орет так, будто ему наступили на хвост.       В этот миг маленькая дверь крыши с грохотом открывается, и в ней появляется человек. Он двигается с такой пугающей скоростью, что его невозможно разглядеть. В момент его появления железный забор окончательно обрушивается.       Чжаю Юньлань пытается перенести вес на ступни, и это позволяет ему выиграть спасительную секунду, за которую он затягивает тело наверх прямиком в руки появившегося из ниоткуда человека.       Сам Юньлань оступается, поскальзывается и падает с крыши. К счастью, ему удается зацепиться за карниз рукой. Отлично, теперь он вот-вот свалится с восемнадцатого этажа.       Да Цин не может выдавить и слова, но зрение его не подводит: человек, который так внезапно появился на крыше – не кто иной, как профессор Шэнь.       Шэнь Вэй с удивительной легкостью ловит девушку и кладет на поверхность крыши. Затем он молниеносно оказывается у края и хватается за Юньланя:        – Руку! Дай мне свою руку! Быстрее!