goner

После зачёта Дэйв объявляет о вечеринке. - Вписка у Кристины? - переспрашивает Илья. - Да я лучше в клетку к голодному льву добровольно зайду. - Почему? - удивляюсь я. Илья фыркает, а Саша усмехается. Разъяснить всё вызывается Дима. - Она охотница. Бегает за Дэйвом уже не первый год. Если придём к ней, то никого к нему не подпустит, сама будет смаковать. Дикая. Давид улыбается, затягиваясь. Женя бросает на него внимательный взгляд: - Как она узнала, что место освободилось? Тот пожимает плечами: - Кристина мне не интересна. Место? Место... рядом с Давидом? Звучит так, будто на это самое место очередь занимают на годы вперёд. Я перевожу взгляд на Дэйва. Тот негромко переговаривает с Женей. - Хватит, - прерывает их Саша. - Узнала и узнала. Почему бы ни сходить? Илья протяжно стонет: - Говорю тебе, она чокнутая! - Я тоже за то, чтобы сходить, - припечатывает Давид. Илья с надеждой смотрит на Диму. Но тот пожимает плечами: - Там будет халявная выпивка, так что прости, бро. Зато отзывается Женя: - Я против. Обнадёживая Илью. И затем он смотрит на меня. Все смотрят на меня. Вот чёрт. Саша тушит окурок кончиком солдатских ботинок, тихо напоминая: - Все мы знаем, за кем он пойдёт, верно? Давид смотрит на меня этим своим хитрым взглядом и спрашивает: - Хочешь повеселиться, Паша? И надежда Ильи разбивается вдребезги. Мы приезжаем в тот самый дом, в котором я впервые встретил Дэйва. Саша легко бьёт меня по спине, подталкивая, когда я торможу у входа: - Давид не любит ждать. В доме не так людно, как в прошлый раз, но так же громко и душно. Нас встречает та самая блондинка, что когда-то предпочла убежать из курилки, тому чтобы познакомиться со мной. Кристина. Она оглядывает каждого из нас, почти не задерживая взгляд на мне. - Рада видеть тебя, - Кристина тянется за объятьями к Давиду и тот легко приобнимает её за плечи. - Спасибо, что пригласила. Она хватает его за руку, мягко, но цепко: - Пойдём наверх. Там будет тише. Илья смотрит на них с раздражением, всем своим видом показывая "А я что говорил?". Но Давид оборачивается, смотрит на меня и улыбается: - Пойдёмте. На втором этаже действительно тише. И безлюдно. Кристина бросает на нас быстрый взгляд, а затем шепчет что-то на ухо Дэйву. Тот усмехается и выдирает руку из её хватки. - Прости, я не расслышал, - с насмешкой говорит Давид. - Можешь повторить. Погромче. Девушка смотрит на него затравленно. - Давид, не надо-, - пытается вмешаться Женя, но грубо прерывается Дэйвом. - Видимо мне послышалось. Потому что, будто бы Кристина сказала, что хотела побыть со мной наедине. Между нами виснет молчание. Девушка прикусывает нижнюю губу и тупит взгляд. Даже со стороны видно, как она смущена. Давид же не прекращает сверлить её взглядом: - Как же так? Позвала стольких людей, а уделять время только мне будешь? Как не красиво. - Ну хватит, она не это имела в виду, - делает вторую попытку заступиться за Кристину Женя. Но в этот раз ему преграждает путь рука Саши, который, кажется, не видит в происходящем ничего плохого. А возможно даже забавляется происходящим. Илья цокает языком и, буркнув что-то про алкоголь, спускается на первый этаж. Дима смотрит на происходящее с настороженностью. - Будь так добра, удели достаточно времени каждому своему гостю, а не таскайся за мной, - холодно чеканит Дэйв. - Я найду, чем заняться. Поверь. Кристина стойко молчит, не смея даже поднять взгляд. Давид возвышается над ней, как скала над щебнем. - Ну-ну, ребят, мы же сюда не ругаться пришли, - улыбается Дима, всем своим видом стараясь разрядить обстановку. - Давайте лучше последуем примеру Ильюши и пойдём вниз, нальём себе чего-нибудь спиртосодержащего... Что ты подготовила, Кристи? - Вино, коньяк и водку, - отзывается та едва слышно. - Ну вот! Отличный набор! Пойдёмте! Не будем здесь стоять! – и сам, подтверждая свои слова торопиться к лестнице. Первым за ним уходят Женя вместе с Кристиной. Саша, перед этим улыбнувшись непривычно по-хищному, уходит следом. Давид оборачивается на меня. И в его глазах и позе я не вижу прежней холодности, весь он разом как-то меняется: - Пойдём. Время веселиться. Эта ночь оставляет в моей душе неприятный осадок. - Денис уезжает сегодня, - говорит Давид, закуривая вторую сигарету. У него немного дрожат руки, а взгляд неглядяще сверлит землю под ногами. В курилке никого, кроме нас. Нет даже Димы, который бегает курить, кажется, по несколько раз за перемену. У Дэйва распахнуто пальто, хоть на улице температура в минус. - Хочу пива, - устало говорит он, прислонившись ягодицами к бетонной перегородке. - Это ведь он тебя ударил? - вопрос вырывается прежде, чем я успеваю подумать. Давид бросает на меня нечитаемый взгляд: - Не лезь в это, Паша. Становлюсь рядом, прислоняясь своим плечом к его. Давид напряжён, кусает губы нервно. Мне хочется спросить о своей догадке, хочется узнать, кто для него Денис, выведать всё. Но Дэйв выглядит таким разбитым, что у меня не хватает на этого духа. Вместо этого я предлагаю: - Пойдём попьём пива? Давид криво улыбается: - Я хочу Ведьму. Дорого Киваю: - Без проблем. Мы заходим ко мне в общажную комнату за деньгами. В коридоре почти каждый считает своим долгом оглядеть Дэйва жадным взглядом. - А ты популярен, - с едва заметной обидой говорю я, пока отпираю комнату. Давид заходит вслед за мной, оглядывается и падает на мою кровать прямо в обуви: - Миленько. Я роюсь в карманах осенней куртки и джинсах, что на мне. Насобирать получается. До стипендии ещё недели две, а последние деньги я собираюсь потратить сейчас. В голове проносится список людей, у которых я мог бы занять. У Жени и Саша просить уже стыдно (всегда у них прошу). У Ильи денег никогда нет, а у Димы есть девушка, с которой у них общий бюджет. Остаётся Костя, но Костя и сам доживает до стипендии. Давид, перевернувшись на спину, сверлит тяжёлым взглядом потолок. У него под плащом серо-белый свитер, который облегает худую грудь. Давид выглядит болезненно бледным, выглядит, будто может сломаться. И мне от этого невыносимо трудно дышать. Это всего лишь деньги - Пойдём, я взял, - говорю, пихая купюры в карман своей куртки. Давид хватает меня за руку и тянет на себя, от чего я падаю почти на него, в последний момент откатившись в сторону. Дэйв улыбается: - Давай почитаем что-нибудь. Я киваю. Чтение звучит более продуктивно, чем набухивание. Давид тянется ко мне рукой, едва касаясь пальцами моей груди. И выглядит при этом неожиданно серьёзным. - У меня была собака, - говорит он тихо. - Её сбила машина. Я так долго плакал, потому что любил её очень сильно. Мне было восемь. Но я уверен, что это была самая сильная любовь в моей жизни. Глаза Давида тускнеют, он смотрит на мою грудь не отрываясь. Я чувствую себя так, будто меня режут без ножа. - Я могу быть твоей собакой, - слова вырываются быстрее, чем я соображаю, что говорю. Давид переводит взгляд на моё лицо и прыскает от смеха: - Да, ты умеешь поднять настроение. Он переворачивается на спину и смотрит в потолок: - Давай почитаем Сакса. Давно хотел его "Человека, который принял жену за шляпу". Пока мы читаем с одного телефона, почти прижавшись к друг другу щеками, в комнату успевает зайти неимоверное для неё количество человек. Соседи, девушки сверху, с филологического, парень с самой дальней комнаты... Они всё идут и идут, как мотыльки слетаются на огонь. Я закрываю комнату, но хождения не прекращаются. В конце концов, возвращается Костя, прогоняет зевак и всех непрошеных гостей, и ложится на соседнюю кровать, пытаясь не смотреть на картину, разворачивающуюся перед его глазами. - Зря прогнал, - зевает Давид, устраивая свою голову на моей груди. - Почему? - я пытаюсь устроить телефон так, чтобы ему было удобно читать в новом положении. - Они теперь ещё больше заинтересовались в том, что здесь такое. - А чего ты так популярен? - бурчит Костя, встревая в разговор. Дэйв улыбается: - О, я просто проповедник, у нас секста. Костя смотрит на него, округлив глаза. Я качаю головой: - Всё в порядке, он так шутит. Давид вздыхает: - Я не знаю, почему стал таким знаменитым в университетских кругах. Возможно потому, что часто высказывался на парах и любил обсуждать разные вопросы и после них, тратя на это всю перемену. Я много говорил и много рассуждал. Это стало моим проклятьем. На последней фразе он трагично прикрывает глаза рукой. Костя смотрит на Давида хмуро. По нему видно, что он ему не нравится. - А как же та вечеринка? - решаю встрять я. - Ты потащился туда только потому, что тебе сказали, что "там будет Дэйв". Косят цокает языком: - Я думал, что Дэйв - это кто-то крутой, раз о нём все говорят. - А я так себе, - Давид не выглядит оскорблённым. Костя замолкает. Мы дочитываем книгу до середины, когда наступает вечер. Давид тянется к моему уху и шепчем: - Я хочу пить дорогое вино. Я нервно кусаю губу. Денег у меня не хватит точно Давид улыбается хитро: - Я не говорил о том, что мы будем его покупать, милый. В "старом хлебном" почти никого нет. Мы ходим между рядами. - Только не останавливайся, - предупреждает Давид. У меня трясутся руки. Я раньше никогда не делал ничего такого, но у меня даже мысли не было, чтобы сказать Давиду, что всё отменяется. С ним вообще нет смысла спорить, да и желания тоже. Мы заворачиваем в алкогольный отдел. Дэйв идёт уверенной, быстрой походкой, я семеню за ним. Это аморально. Аморальное поведение мы подробно будем изучать на втором курсе. С моей посещаемостью, я буду изучать его с Давидом. И, видимо, прямо сейчас. Под ногами треснувшая плитка. Я поднимаю взгляд и вижу, как Давид хватает одну из бутылок с дорогой полки и быстро прячет под плащ. Вино во внутреннем кармане, а мы возле выхода. Продавец смотрит на нас хмуро. Дэйв громко сообщает, что в магазине и выбрать нечего. Мы выходим на улицу и тут же идём к подземному переходу. Руки почти не трясутся. Зато щёки горят от адреналина. Вместо того чтобы идти домой, Давид заворачивает в какой-то не знакомый двор. Он садится на деревянный брусок, которыми обставлена песочница, и улыбается: - Давай здесь. Небо звёздное, необычно красивое. Давид откупоривает вино складным ножом и делает большой глоток, прикрывая глаза от удовольствия: - Оно того стоило. Протягивает мне. Отпиваю, чувствуя, как вяжет рот после. Сухое Давид рассматривает небо с неприкрытым восторгом. Я заглядываюсь на него. Вино возвращается Давиду. - В детстве я часто ночевал на улице, - откровения от него слышать неожиданно. Я затаиваю дыхание. Давид продолжает, когда отпивает вина: - Мама не была способна воспитать меня. У нас даже не было денег на еду. Папа... умер ещё до того, как я родился. Мама после этого стала такой... рассеянной. Она меня... Она часто плакала и крушила квартиру, тогда я и убегал на улицу. Чаще летом, но иногда и зимой. Давид качает головой, а затем грустно улыбается: - Ладно, не важно. Он передаёт мне бутылку, а я хватаю его за руку. Она как всегда тёплая. Давид переводит взгляд на мои глаза и, ничего не говоря, отворачивается обратно к небу. И всё же оно необычайно красивое сегодня. - Давид, курсовая. В курилке только мы: я, Давид, Саша и Женя. По времени - третья пара. Давид сначала смотрит на Сашу растерянно, а затем стонет. - Гена сказал сегодня к нему на проверку притащить, - напоминает Дима. Женя хмыкает: - Сегодня последний день же, нет? Саша заглядывает Давиду в глаза: - Курсовая готова? Тот кивает: - На ноуте. - Но сейчас за ней не сходишь, потому что зачёт, - качает головой Женя. - А сдать нужно до конца следующей пары, - говорит Саша и переводит взгляд на меня. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что от меня хотят. Я, в общем-то, и не против сходить. Следующая пара - история психологии, а это ужасно скучно, когда ведёт такой преподаватель, как мой. Давид смотрит на меня с надеждой и протягивает ключ. Когда я его беру, наши пальцы соприкасаются, и моё сердце начинает колотиться. В этот момент я как-то неожиданно отчётливо понимаю, что готов сделать ради него всё, что угодно. Замок щёлкает, открываясь. Находиться в квартире Давида без Давида - необычно. Разуваюсь. По полу тянет сквозняком - не закрытая с утра форточка на кухне (в марте всё ещё прохладно). Найти в ноутбуке Давида курсовую оказывается сложнее, чем я думал, хоть тот и указал, где та находится. "Прямо на рабочем столе. Сразу увидишь". Но рабочий стол забит папками под завязку, названия которых мало говорят о содержании. На поиск уходит больше времени, чем планировалось, но не критично. Я скачиваю курсач и уже достаю флэшку, когда хлопает входная дверь. Мы сталкиваемся в коридоре. Денис смотрит на меня искоса, пакуя в рюкзак цвета хаки потрёпанные кеды. Стараюсь не смотреть на него, пока натягиваю ветровку и шнурую кроссовки. Но когда иду к выходу не выдерживаю и пихаю его плечом. Денис резко разворачивается ко мне. На мгновение его губы растягиваются в кривой улыбке. И тогда я замечаю, что выглядит он отвратительно: на левой части лица едва зажившие ссадины, как будто проскользил лицом по асфальту. А затем Денис хватает меня за грудки и становится не до разглядываний. Его глаза сверкают от злости. - Давай я побуду героем, защитничек, - почти шипит Денис. - Попытаюсь открыть тебе глаза, пока не поздно. Уходи от Давида сейчас, глупый ты ребёнок. Он тебя убьёт. Отрываю его руки от своей толстовки и толкаю в грудь. Что за бред? Он обдолбанный? Денис усмехается: - То, что ты от него хочешь, ты не получишь. Он шлюха. Денис наклоняется к моему лицу, прижав руками спиной к стене: - Шлюха, которая с радостью использует тебя, чтобы облегчить себе жизнь. Таких, как он, только ебать в притоне. Понимаешь? Смотрю на него хмуро. И, не выдержав, замахиваюсь, попадая кулаком в нос. Денис вскрикивает, хватается за место удара, под его ладонью каплями скатывается кровь. Денис накидывается на меня быстрее, чем я успеваю что-то понять. Мы дерёмся отчаянно, вкладывая все силы в удары, стараясь сделать как можно больнее. Денис проходит рукой по моему уху, я бью его по колену. Живот, скула, плечо, губа, грудь. Мы валимся на пол. Я чувствую, что готов перегрызть ему глотку. А потом кто-то оттаскивает нас друг от друга. Я тяжело дышу, перевожу расфокусированный взгляд за спину, узнавая в держущем меня человеке Сашу. Дениса скрутил Женя, но тот старательно пытается вырваться, хоть и гораздо слабее. И Давид. Он стоит позади Жени, возле входной двери, скрестив руки на груди. И смотрит на меня так, что мне становится стыдно и страшно. Потому что Давид недоволен. Я оседаю в руках Саши. Тот примирительно хлопает меня по плечу. Не злись на меня. Я же сделал это ради тебя - Чтобы через десять минут вас здесь не было, - говорит Давид и выходит, громко хлопнув дверью. Денис стряхивает с себя руки Жени, обводит всех присутствующих полным неприязни взглядом, подхватывает сумку и уходит. Мне греет душу то, что его лицо всё в крови и сам он прихрамывает на левую ногу. Саша помогает мне встать, присвистывает, оглядывая, и советует обработать раны поскорее. - Лучше не трогай его сейчас, - предупреждает тот. - Иди. Послушно киваю. На лестничной площадке стоит Давид, курит нервно и даже не смотрит на меня, когда я прохожу мимо. В горле встаёт ком. Флешка остаётся лежать на перилах.