goner

Давид

Что

На полу холодно. Из открытого окна на кухне дует морозным ветром.

Что

Кажется, порезы на пальцах опять начинают кровоточить.

Что

Что

Что

Я смотрю на захлопнувшуюся дверь не в силах пошевелиться. Я Я смотрю на неё Я Что Пальцы болят. Что-то сжимает моё горло. Что-то душит его изнутри. Я прикасаюсь к шее измазанными кровью пальцами. И всхлипываю. Ч̵̡̲̱̥̬̫҇̅̐͆̿́т҈̲̙̬̙̆̉͢͞о̸̢̗͈̥̇̍͂͗̄͞ч̵̨̛̖͎͖͋͑͐т҈̨͔̳͙͇͛̃̃̑̕о҈̡̝͚̠͉҇̄̍̄̍̈́ч̶̡̮̗̒̈͆̍͠т҉͚̪̞̌̊̑͜͝о҉̢̬͎̥̀͊̽͠ч̵̧͕̥͉҇́͗̈͐̒т̶̨͕̭̬̞͛͛́͞ч̸̧̖̲̽̑̕о҈̲̣̱̣̞͆͆̕͢ч҉͇͎̇͆̀̄̑͜͠т҈̮͔̞̟͉̒̋͢͞ч̷̬͈̋̋̅͢͝о̶̘͈͙͛́̈̀̀͜͞ч̴͍͇̮̠͐̿̄͒̽̕͢о̶̛̮͇͕͐͌͢т҈̧̤̭̜҇͊̔ч̴̨̦̫̯̬̞҇̔́͊̄̚т҉̢̛͉̥͓̰͒̓̍о̶̨̲̮̬͌̊͗͝ч̶̫̠͉̞͊͐̈͋͢͡т̸̤͙̱̪҇͑́̍͢ч҉̘̦̽̔͂̀̚͜͞т̷͈̰̝̀̉͆͋̾͜͡ч̸̧͈̟̘̪̽̍͆̀͝о̶̠̫̦͎҇̈͊͆͜ч̷͚͙͕̑̐̊̽͢͠о҉̨̭̭̈́͞ч҈̨̰̜̤̱͒͋̃̽͠т̴̢̘͉̭̱̓͑͗̕ч̵͎̩̜̫͕̓̔͑̕͜о̸̗̙̩̏̊̐̊͌͜͞ч҈̲̣̭̔̍͢͝т҈̘̞̝̲̎͆͊͢͞ Я впервые плачу так: громко, навзрыд, не сдерживаясь. Мне так страшно. Мне так страшно, что я хочу забиться в угол. Я хочу спрятаться. Я хочу исчезнуть.

я снова один

спасите меня Меня бьёт крупная дрожь из-за непрекращающихся рыданий. не могу дышать не могу дышать не могу дышать не могу кто-нибудь, спасите меня Идти по свежим сугробам трудно, наскоро обутые кеды мокнут, проваливаясь в рыхлый снег. В футболке холодно, лёгкие горят от ледяного воздуха. Разве в сентябре бывают такие холода? Я карабкаюсь по сугробам. Я пробираюсь через них. Я должен дойти. Мне нужен Саша. Он спасёт меня. Саша никогда не бросит меня. Он не мог бросить меня. Он не мог сделать этого на самом деле. Саша спасёт меня. Он любит меня. Руки покраснели от холода. Я почти не чувствую лица. Мне так холодно. Разве бывают такие холода в сентябре? Я должен дойти. Я должен дойти до него. Саша спасёт меня. Саша поможет мне. Саша. Мне нужен только Саша. Только Саша может спасти меня. Саша любит меня. Саша, он

всегда будет любить меня

Руки бьёт мелкая дрожь, пока я пытаюсь попасть в замочную скважину. И сердце обливается радостью, когда дверь поддаётся без проблем, после поворота ключа. Он не сменил замок. Он ждал меня! Я вбегаю в квартиру. - Саша! - счастливо зову я. Никто не отзывается. Так тихо, слышно только завывание ветра из приоткрытого окна. Улыбка сползает с моего лица. Я сглатываю резко ставшую вязкой слюну. Квартира, в которой я прожил не один год, неожиданно кажется мне чужой. Я облизываю пересохшие губы и, не снимая мокрых от снега кед, принимаюсь обыскивать комнаты. гдеонгдеонгдеон??? Г Д Е ? На учёбе? На работе? Да, верно, сегодня суббота, он может быть на работе. Он ведь часто работает по субботам, так что- Догадка колит остро и больно, так, что на мгновение у меня спирает дыхание. Нет нет пожалуйста нет Он не мог

Он у неё

Ты ему больше не нужен. Разве не так он сказал?

Я задыхаюсь. Хватаюсь за голову и резко сажусь на корточки. Я пытаюсь спрятаться. Я пытаюсь стать незаметным. Я пытаюсь исчезнуть, испариться чтобы вместе со мной испарились и мои мысли. нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнететнетнетнетнетнет Он не мог!

Ты знаешь, где он

немогнемогнемогнемогнемог

Мог

И̴͈̠̙́̀͜͝ с̸̰̩̯̎̽͜͠д̷̡̫͙̲̖̪͂̽͋̽̏͞е̵̳̝́͆́̎͢͠л̸̧͓̗̒̒̊̏̕а̸̨̦̙͓҇́̈̂̏ͅл҈̫̱͎҇̆͋͐͆͢

В квартире так холодно. В квартире так безумно холодно. Я лежу на полу и у меня нет сил пошевелиться. Слёзы продолжают течь, но я их почти не замечаю. Перед глазами всё кружится. Я лежу на полу спальни, не в силах даже перебраться на кровать. Мне хочется чтобы это всё прекратилось. Я чувствую себя таким слабым. Я чувствую себя пустым. Чувствую себя

будто меня не существует.

будто меня никогда не должно было существовать

если бы я мог

н̵̧̞̖͊͌̅̎͡е҉̙̱̜̏̇̆̾͌͜͡н҈̰̥͇͓̭҇̿̀͜а҈̢͚̳̂̉̕в̸̧͙͇͕̜͎̈́̅͡и̴̧̗̦̘͙̖̉̋̏̔͆̕ж҉̡͈̫̲̩̞҇̓̅́у̶̡̛̰͕̥͕̣̃̚ Что такое любить?

Я люблю тебя

н̵̧̞̖͊͌̅̎͡е҉̙̱̜̏̇̆̾͌͜͡н҈̰̥͇͓̭҇̿̀͜а҈̢͚̳̂̉̕в̸̧͙͇͕̜͎̈́̅͡и̴̧̗̦̘͙̖̉̋̏̔͆̕ж҉̡͈̫̲̩̞҇̓̅́у̶̡̛̰͕̥͕̣̃̚

если бы я мог

Кто ты без меня?

Где кошка?

Она мертва. Ты счастлив?

н̵̧̞̖͊͌̅̎͡е҉̙̱̜̏̇̆̾͌͜͡н҈̰̥͇͓̭҇̿̀͜а҈̢͚̳̂̉̕в̸̧͙͇͕̜͎̈́̅͡и̴̧̗̦̘͙̖̉̋̏̔͆̕ж҉̡͈̫̲̩̞҇̓̅́у̶̡̛̰͕̥͕̣̃̚

Ты можешь любить только меня

н̵̧̞̖͊͌̅̎͡е҉̙̱̜̏̇̆̾͌͜͡н҈̰̥͇͓̭҇̿̀͜а҈̢͚̳̂̉̕в̸̧͙͇͕̜͎̈́̅͡и̴̧̗̦̘͙̖̉̋̏̔͆̕ж҉̡͈̫̲̩̞҇̓̅́у̶̡̛̰͕̥͕̣̃̚

если бы

В первый раз всегда так

если бы я только

В первый раз...

если бы я

Я люблю тебя

Если бы я только никогда не существовал. Я хочу к Саше, я так хочу к Саше. Пожалуйста, спаси меня. Пожалуйста, не бросай меня. Саша. Пожалуйста. Почему? Саша, почему? Е̷͇̘̙͔̍̆̈͛̒͜͡с̸̧̠̗̖̖̬͋͗̄̈̄̕л̷̳̮͕̖̾̑̎͊̓̕͢и҈̗̤̣̒͊̄͢͝ͅ б̵̨̟͕͉̞̑͐̚͡ы҈̨̛̦͓̟̥̅͂ я̶̨̲̭͓̭̥̋̉͋͂́̕ т̶̡͕͍͎̿̊̇̈́͡ͅо̴̢̰̠̳҇͋͋̋л̸̨͈͍͎̎͐̏̆̄̕ь̶̛̲͈̓̍͢к̵̧̠̪̪̪͆͐̊͐͑͝о̵̨͎̤̗̀͌͋̉̽͞ н҉̨̟͉̔̏̓̽͞е̶̡͇̘̾̀͠ р̸̖̲̍̃͌̎͜͝о҈̟̦̲͚̞̾͂͢͡ж̸̧̣̤́̄͆̆̕д̸̨͉͕̩̲͌͂͡а҉̨̛̳͇͆̋̈́л̴̱̫̲̒̽̑͢͞с̵̧͚̮̗͔̲͗̍̊̽̈́͠я̴̡̯͇̜̗͐́́͝ Рыдания нарастают с новой силой, но слёзы для них кончились. Меня скручивает немая истерика. Кажется, я даже смеюсь, пока меня душат сухие всхлипы. Картинки проносятся перед глазами в сумасшедшем калейдоскопе. Я перестаю понимать, что происходит. Единственное, что неоновой надписью горит в моём сознание - это то, что Саше я больше не нужен. И больше он меня не спасёт, сколько бы я не звал. Это осознание ударяет по мне так сильно, так болезненно сильно, что оглушает. На мгновение всё вокруг погружается в гробовую тишину. Я прихожу в себе глядя в потолок. Я видел его много раз, но сейчас он выглядит враждебным. Всё в этой квартире выглядит, будто ненавидит меня. Это место больше не убежище. Оно пугает меня. В приступе панике я запрыгиваю на кровать, укрываясь с головой. И рукой натыкаюсь на что-то холодное. Чем-то холодным оказывается кухонный нож, который я часто брал с собой в постель. В голове что-то щёлкает, а руки начинают трястись сильнее. всё так просто Всё так просто, что у меня начинает кружится голова. Я сжимаю рукоятку ножа, перехватывая его поудобнее.

Паша

- Ты уверен, что хочешь сходить туда именно сегодня? - Женя стоит, прислонившись к стене плечом. Кажется, я слышу в его голосе недовольство. Я заканчиваю завязывать шнурки на кроссовках и выпрямляюсь. - Да, - отвечаю я. - Хочу разобраться с этим как можно быстрее. Там осталось не так уж и много моих вещей. К тому же... Женя понимающе кивает: - Хочешь проверить, как он. Я хмурюсь: - Меня больше не касаются их дела. Я хотел сказать, что, к тому же, я оставил там тёплую одежду. Женя вздыхает: - Ну, думаю, ты не задержишься. Я замечаю в его взгляде предупреждение и уверенно киваю: - Дело пары минут. Ничего серьёзно. Жди к ужину. Мне хватает легонько толкнуть дверь квартиры Давида для того, чтобы она открылась. Моё сердце сжимается от ужаса. Почему дверь не заперта? Что, если с ним что-то случилось? Квартира оказывается пустой. Я обхожу каждую комнату, но не нахожу Давида. Как давно он ушёл? Что с ним случилось? Он даже не закрыл дверь. Я торопливо качаю головой, отгоняя навязчивые мысли. Нет. Нет. Нет. Н Е Т Это меня не касается. Больше меня это не касается. Это только их проблемы. Я здесь за вещами. Я делаю глубокий вдох и медленный выдох и иду к шкафу, принимаясь доставать оттуда немногочисленные вещи. Лучше поскорее разобраться с этим и уйти. Я запихиваю в рюкзак свою одежду, пытаясь игнорировать колющее в груди ощущение. Нет. Нет. Нет. Мне плевать, где Давид и что с ним. Это не моё дело. Я раздражённо бросаю в рюкзак футболку, джинсы, свитшот, ещё футболку. Чёрт, разве я приносил так много вещей?

Ты помнишь, в каком он был состоянии?

Нет! Нет, не нужно. Я в порыве неожиданной злости откидываю в сторону кофту, закрывая лицо руками. Мне нужно успокоиться. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Давид мне больше никто. Вдох и выдох. Даже если ему плохо. Вдох и выдох. Ну же, пойми это наконец! Даже если он подыхает где-то, если ему смертельно больно, меня это больше не касается. Вдох-выдох.

Даже если он подыхает где-то?

Сердце как будто пропускает удар. Мне кажется, на мгновение оно перестаёт биться. С чего бы ему умирать? С ним всё в порядке. Он точно пошёл к Саше, где же ему ещё быть?

Ты уверен?

Он был в таком ужасном состоянии?

Он заслужил.

Он заслужил?

Моё дыхание против воли начинает учащаться. Я с рывком вскакиваю на ноги, случайно пихнув рюкзак, лежащий на полу. Твою мать. Дёрганным движением я достаю из кармана куртки телефон, торопливо ища в контактах номер Саши. Тот отвечает не скоро. Мне приходится набирать его снова и снова. С каждым разом моё сердце начинает стучать всё быстрее и быстрее, и, когда Саша, наконец отвечает раздражённым "Что?", всё моё тело уже дрожит от переполняющего его адреналина. - Где Давид? - вопрос получается слишком взволнованным. Я заставляю себя прикрыть глаза и задержать на несколько секунд дыхание, прежде чем снова их открыть. - Почему я должен это знать? - голос у Саша отдаёт ленцой, на фоне шумят машины. Он не у себя? - Где ты? - Тебя это не касается. - Давида нет дома, я думаю он пошёл к тебе- - Почему ты мне всё это рассказываешь? - Саша обрывает меня, не давая закончить предложение. Я слышу, как он чиркает зажигалкой. От его флегматичного голоса мне хочется проломить ему череп. - Как ты можешь- - Па-а-аша, - он обрывает меня снова, его голос хриплый и похож на что-то вязкое, - с чего вдруг меня должен волновать Давид? Зачем ты звонишь мне со всем этим? Если тебе нечем заняться, иди и трахни его. Моя ладонь невольно сжимается в кулак, а рука, держащая телефон, впивается в него с такой силой, что мне становится больно. Я сжимаю зубы. Позвонить ему было плохой идеей. - Ты знаешь, - вся накопившаяся во мне злость лезет наружу, - что ты кусок говна? Хуже тебя человека не встречал. На секунду по ту сторону не говорят ничего, а затем звонок сбрасывается. У меня всё ещё дрожат руки, а сердце колотится как бешеное. Даже если Давид и пошёл к Саше, он Саше не нужен. Я больно прикусываю губу, собираясь с мыслями. Это всё больше не мои проблемы. Я не обязан с ними разбираться. Я не должен. Мне не нужно.

Давид больше не нужен Саше.

Давид больше никому не нужен.

Что Давид сделает?

Озарение ударяет по голове каменной глыбой. Картинки проносятся перед глазами красочные и сочные: Давид, говорящий о смерти, лёжа на кровати в своей квартире, Давид в крови на полу в ванной Жени, Давид со стеклянными глазами зовущий Сашу в комнате, забитой книгами, Давид... Твою мать! Я выскакиваю на улицу быстрее, чем успеваю подумать. Ноги несут меня по заученному наизусть ненавистному маршруту к дому Саши. Куда ещё он мог пойти, если не к нему? На улице выпал свежий снег, я бегу по нему почти не ощущая холода вокруг. Я бегу так быстро, как только могу. Мне страшно. Мне ещё никогда не было так страшно. В голове бьётся только одно "Пожалуйста, только бы не". Я бегу через сугробы, я задыхаясь то ли от ледяного ветра, то ли от сбивчивого дыхания. Я, кажется, никогда ещё так быстро не бежал. Ноги начинают болеть нестерпимо, когда остаётся совсем немного, ещё один двор и вот он - нужный дом. Лёгкие горят огнём. Захожусь кашлем, переходя на шаг, когда вижу нужный подъезд. Я останавливаюсь, кажется, на секунду, на какое-то жалкое мгновение, прикрывая глаза и пытаясь отдышаться, а когда снова открываю их, передо мной уже стоит режущая своим чёрным цветом белое полотно вокруг машина. Только не он. Кто угодно, только не он, - мысленно молю я. Дверь открывается и выходит Саша, заставляя застонать от отчаянья. Саша оглядывает меня с ничем не прикрытым безразличием. Он сам одет во всё черное и режет глаза не меньше своей чёртовой машины. - Что ты здесь забыл? - с небрежностью спрашивает он. - Мне нужен Давид, - чеканя каждое слово отвечаю я; голос получается недостаточно твёрдым из-за всё ещё сбитого дыхания. Лицо Саши не меняется ни одной дёрнувшейся мышцей, он бросает флегматичное "Рад за тебя", прежде чем поставить машину на сигнализацию и направиться в сторону подъездной двери. Я тороплюсь за ним. Саша копается в кармане парки, доставая ключи, когда бросает мне не оборачиваясь: - Какого ты идёшь за мной? - Хочу увидеть, что с Давидом всё в порядке, - тут же отвечаю я, заходя в подъезд вслед за ним. - С чего ты решил, что твой блядский Давид у меня? Я чувствую как против воли поднимается по телу горячая волна злости. Так это теперь мой блядский Давид? Хочется хорошенько приложить Сашу головой об ближайшую стену. - Дай мне проверить, - терпеливо повторяю я. - Кто тебе сказал, - голос у Саши хрипит, от чего ему приходится откашляться, прежде чем продолжить, - что я тебя пущу в свою квартиру? Мне нечего ответить. Он действительно имеет на это право. И я ничего не могу с этим сделать. В раздражении я с силой прикусываю нижнюю губу. Саша возиться с замком. - А что ты собираешься делать, если он там? - делаю попытку я, глядя на то, как Саша стоит, кажется, уже вечность, напротив своей входной двери, сжимая в руке ключи. И, вместо того, чтобы их использовать, он, очень медленно, толкает пальцами дверь. Я смотрю на то, как дверь приоткрывается. Это значит Давид здесь? Саша бросает на меня быстрый взгляд через плечо. Почему-то этот взгляд заставляет меня сглотнуть. Неожиданно всё настроение резко меняется: мне становится до жути некомфортно рядом с ним. Саша толкает дверь шире и делает шаг внутрь квартиры. А затем вновь смотрит на меня. - Иди домой, - говорит он, прежде чем закрыть дверь прямо перед моим лицом. Я смотрю на неё не моргая. Что? Мои руки сжимаются в кулаки, а затем бессильно разжимаются обратно. Я не могу ворваться в его квартиру. Просто не могу. Я с такой силой терзаю свою нижнюю губу, что из неё начинает сочиться кровь, и слизываю её языком, больше размазывая, чем стирая. Мне нужно знать, что с Давидом. Я так нервничаю, сердце до сих пор колотится как бешеное. И колотится только быстрее, когда я неуверенно берусь за ручку двери. Мне нужно знать, что с Давидом и это важнее того, что я не могу зайти в эту чёртову квартиру. Я облизываю губы, чувствуя привкус крови, и опускаю ручку вниз. Сейчас узнать, что Давид в порядке, - важнее всего. Сначала мне кажется, что я ослеп. Но потом понимаю, что в квартире настолько темно, что глаза не успевают привыкнуть сразу. Я быстро моргаю, а затем оглядываюсь, тихо прикрывая за собой дверь. Тут так тихо, что мне становится не по себе. Я прислушиваюсь, затаив дыхание, пытаясь услышать хоть что-то. Но слышу только своё колотящееся где-то в горле сердце. А затем - негромкий голос Саши. Он такой тихий, что слова трудно разобрать. Я, стараясь ступать осторожно и беззвучно, иду на него, подходя к спальне. Я вижу спину Саши, он стоит напротив кровати кто на кровати? это Давид?, держа что-то, завернутое в белое, в руке. Саша говорит негромко, почти шёпотом, его голос не выражает ничего: - ... доставлять мне проблемы? Разве я не сказал тебе проваливать? Подохнуть можешь и у себя. С моего рта вырывается судорожный выдох, который я до этого сдерживал от напряжения. В ушах шумит, а руки дрожат. Я невольно прижимаю ладонь ко рту. Что с Давидом? Что с ним? Что с Давидом? Что Я хочу спросить, но не получается произнести ни звука. Я вижу, как Саша оборачивается ко мне как в замедленной съёмке. Он смотрит на меня почти скучающе. Почти устало. Почти я не знаю я не знаю что он чувствует он вообще чувствует?. Саша говорит: - Кажется я сказал тебе идти домой. Я отнимаю ладонь ото рта, я пытаюсь спросить. Мой взгляд мечется от кровати обратно к его лицу. это кровь? там кровь? там кровь кровькровь к̴̪̗̝͚̌р̵̡̻̃̍̍̐̚о̴̼̬̎́́̀͑в̴̮͔͙͓̓̐̉̚ь̷̯́̉̌͑к̷̛̩̀̚͝р̵̱̟͓̒о̵̖̪̰͖̤͌̿в̷̫̺̓̔͋̿ь̷̛̻͔̰̻к̷̧͚͎̈͊̉̆̚р̵͉̫̼͑̈́̋͘ӧ̴̡̥̼̈́͜͠в̴̱̝̹̀̈̏͠ͅͅь̶̤̗̰̈́͌к̷̝̯̀̿͑̿р̸̧̡̖͉̔͝ͅӧ̵͔͇̌в̷̡͙̄ь̷̢̯̯̇͒́ - Давид, - одними губами произношу я, глядя Саше в глаза. Саша смотрит в мои глаза в ответ: - Он в порядке. Уходи. Я, не думая, делаю шаг в сторону кровати, и натыкаюсь на руку Саши, что с силой сжимает моё плечо. - Я сказал тебе уходить, - говорит Саша. Я вижу кровать. Я вижу Давида. Вижу его белое, белое как снег, покрывший все улицы сегодня, лицо. Я вижу залитое тёмными пятнами постельное бельё. И Давид совсемсовсемсовсем не двигается. Давид лежит в целой красной луже, залившей простынь, залившей одеяло. Залившей даже пол. Давид тонет в красном. И Давид совсемсовсемсовсемсовсем не двигается. к̸̨̜̯̳̥̺̖͛̀̄͝р̸̢̨̥̔̀̉̕о̵̨̛̲͉̮͓͔͑̅̈̀͘в̵̥̳̙̹̬̋̈́͂̾̈̕͝ь̷̲̺͉̹̤̿̔̆͋̍̂к̵̬͇͆͝ͅр̸̧̛̙͈̖̜̼͍ӧ̵̺̯̫̳̩̣̜́в̵̱͇̞̱̟̖̐̄͜͠ь̴̻̙͚̺͇͙̓̓̎̈́͋͘͠к̶̧̺͍̱̗̲̗̀р̸̢̛͚̺͖̼̋ͅͅо̵̧̞̣̔͂̆̌в̴̦̦͙͔̩̌͝ь̷̲̭͍͍̈́к̸̟̑̑̆р̶͚͉̹̥̭̈́̓͆͆̏͆͝о̴̘͇̯̫̻̆̈́̌̓͘͜в̷̤̟͈̺̇ь̴̜͍̙͉̀̂̿̄к̴̧̼̝̈̈́̾͘̕р̵̞͍̦̳̤͎͛̆̈о̴̙̙̱͙͔̺̆̋͐̀̃̈́͜в̷̥̓̇̿̓͝͠ь̶͖̎͛͑͑͆ќ̵̡̟̖̥̲̩͚р̶͈͇̜̻̎о̴͉͒̈́̾͊͑̕͝в̵̢̝̌̂́̌̉̽̿ь̷̙̫͓̖̯͒к̴̦̘̟̇̀̒̚͘р̷͕̦̮̦̠͍̓̐͛о̴̞̠̖̄͗ͅв̸͚̤̻̖̘͍̆̄ь̴͉͓̬͎͂к̸̧̨̝̼̩̩̰̊̆̽͠р̷̢͉̬͇̽о̵̯̰̤͛͌́̈́͘в̷̺̯̻̏̇̽͝ь̴͉̲̖̟̦́̋̈̔ͅͅ Саша сильнее сжимает моё плечо. Я слышу его голос как будто откуда-то издалека: - С ним всё в порядке. Проваливай. - Давид, - зову я, пытаясь подойти ближе, несмотря на сдерживающую меня чужую руку. - Давид... ему нужна помощь Да! Да! Ему нужна помощь! Больница! Скорая! Я дрожащими руками пытаюсь нащупать телефон в кармане своей куртки. скореескореескореескореескорее Ну же! Б Ы С Т Р Е Е А потом чувствую резкую боль в солнечном сплетении. Боль такая сильная, что я не могу сделать вдох. Я опускаю взгляд, пытаясь понять, в чём дело, и натыкаюсь им на руку Саши, сжимающую нож, обёрнутый чем-то белым за рукоятку. Нож, протыкающий меня. Я смотрю на Сашу удивлённо, хватаясь за его руку. Смотрю и не понимаю. Смотрю и совсем не понимаю. Я не понимаю я- Мне так больно. МНЕ ТАК БОЛЬНО Мне очень хочется закричать, но Саша свободной рукой закрывает мой рот. Я смотрю на него растерянно. Я смотрю на него совершенно потерянно. Я смотрю на него М нЕ ТАк БолЬНо Я вижу глаза Саши: холодные как лёд. Его лицо по-прежнему не выражает ничего. Саша говорит: - Всё это было плохой идеей. Надо было избавиться от тебя с самого начала. Он резко дёргает руку назад, вынимая лезвие. Я несдержанно кричу от н е в ы н о с и м о й боли ему в ладонь, чувствуя, как из раны, пульсируя, вытекает ужасно горячее. к̸̨̜̯̳̥̺̖͛̀̄͝р̸̢̨̥̔̀̉̕о̵̨̛̲͉̮͓͔͑̅̈̀͘в̵̥̳̙̹̬̋̈́͂̾̈̕͝ь̷̲̺͉̹̤̿̔̆͋̍̂к̵̬͇͆͝ͅр̸̧̛̙͈̖̜̼͍ӧ̵̺̯̫̳̩̣̜́в̵̱͇̞̱̟̖̐̄͜͠ь̴̻̙͚̺͇͙̓̓̎̈́͋͘͠к̶̧̺͍̱̗̲̗̀р̸̢̛͚̺͖̼̋ͅͅо̵̧̞̣̔͂̆̌в̴̦̦͙͔̩̌͝ь̷̲̭͍͍̈́к̸̟̑̑̆р̶͚͉̹̥̭̈́̓͆͆̏͆͝о̴̘͇̯̫̻̆̈́̌̓͘͜в̷̤̟͈̺̇ь̴̜͍̙͉̀̂̿̄к̴̧̼̝̈̈́̾͘̕р̵̞͍̦̳̤͎͛̆̈о̴̙̙̱͙͔̺̆̋͐̀̃̈́͜в̷̥̓̇̿̓͝͠ь̶͖̎͛͑͑͆ќ̵̡̟̖̥̲̩͚р̶͈͇̜̻̎о̴͉͒̈́̾͊͑̕͝в̵̢̝̌̂́̌̉̽̿ь̷̙̫͓̖̯͒к̴̦̘̟̇̀̒̚͘р̷͕̦̮̦̠͍̓̐͛о̴̞̠̖̄͗ͅв̸͚̤̻̖̘͍̆̄ь̴͉͓̬͎͂к̸̧̨̝̼̩̩̰̊̆̽͠р̷̢͉̬͇̽о̵̯̰̤͛͌́̈́͘в̷̺̯̻̏̇̽͝ь̴͉̲̖̟̦́̋̈̔ͅͅ А затем мир вокруг исчезает.