Мастер

- Лей осторожнее. Осторожнее, кому говорят! – Келебримбор ругался весьма эмоционально, но беззлобно, сквозь внимательный прищур наблюдая за тем, как ползут по металлу пятна травления кислотой. – Вот так, отлично, чуть медленнее… - Мастер? – в щель двери просунулся ученик, затараторивший что-то про вернувшегося после долгого отсутствия гостя – нолдо только рукой махнул, мол, пусть в садике подождет, тут дела гораздо важнее, но даже обернуться не успел – нюхом почуял, что с кислотой они переборщили. - Ай к балрогам такие идеи, - защитные перчатки полетели в ящик под столом. – Я ненадолго. Готовь раствор, проверим меньшую концентрацию. За садом никто толком не следил. Сверху он цвел благородным вишневым цветом, а вот внизу к ногам ластилась густая поросль одуванчиков, пушистых лопухов и мать-и-мачехи. Совершенно невероятная смесь, кажется, в Эндорэ они даже не появлялись вместе, что уж говорить про цветение. - Взгляд со стороны наковальни? – Келебримбор смел с лавочки подвядшие лепестки и уселся рядом, вытянул ноги, довольно запрокинул голову – сквозь путы ветвей пробивались ласковые солнечные лучи. – А взгляд со стороны лютни? Со стороны ткацкого станка? Кузнеческое дело – такое же искусство, может, оно не кажется возвышенным или эмоциональным, но сути дела это не отменяет. Поэт возится с рифмами, пряха – с гаммой ниток, ювелир – с эскизами и огранкой, кузнец – с гравировкой и травлением. Я понимаю, на самом деле, чем вызван твой вопрос; с людьми я общался мало, но среди них все же никто не припоминал великих мастеров. Для вас это ремесло, верно? Способ заработать, профессия, ежедневный труд, может, любимый, может, нет. А у эльдар не бывает, чтобы не любимое. И почему телери с их кораблями не вызывают таких же вопросов? Он задумался ненамного – может, подбирал слова, может, просто наслаждался мгновением. Эта весна, как и любая другая, была прекрасна. - Безусловно, война сказалась на кузнецах больше, чем на поэтах. Хотя, даже не знаю, что тяжелее: ковать мечи или вырывать из груди слова Плача… От моей работы зависело иногда, кто вернется живым, а кто попадется под клинок орка, и иногда долгие годы не было времени или сил вспомнить об искусстве, но рано или поздно все менялось. Тучи расходятся, друг мой, хотя бы и в Амане. Общение с металлом – не худший и не лучший способ понять мир, разобраться в себе; знаешь, сталь может быть с твердым сердечником, как одни нолдор, или с изъяном, как другие, в металле живут те же Силы, что питают мир, воздух, этот сад. Я познавал и учился всю жизнь, да и сейчас мне есть чем заняться, сколько бы лет не ждало впереди, жаль только среди богатств Пелори до сих пор не найдены мифриловые жилы, работа с этим металлом всегда доставляла мне наивысшее удовольствие. В нем многое сокрыто, что-то я нашел – и использовал в самом сильном кольце, в Нэнье, - что-то так и ускользнуло от взгляда. Ну вот как, сказал бы мне кто-нибудь, заклясть его улучшать свойства сплавов? Или, хотел бы я знать, умеет ли он говорить радости, хотя бы и не в моих руках? Из мастерской донесся отчетливый хруст стекла. За ним последовал обескураженный вопль, безудержный хохот и снова вопль – именно в такой очередности. Келебримбор вскочил на ноги, тихо прошипел под нос ругательство в адрес криворуких учеников – при этом бессовестно, слишком заметно улыбаясь, - и, кивком попрощавшись с гостем, умчался разбираться с последствиями.