Мастер

Море штормило которую неделю подряд – волны кипели оттенками серого, светлевшего пенной полосой только у самого берега. Буйство стихии сказывалось на любой точке острова, с балкончика второго этажа даже было видно кусок моря в припортовой бухте. - Братья? – задумчиво склонил голову набок Келебримбор. Гость привык видеть его в чем-то безусловно эльфийском и прекрасном, поэтому далеко не сразу смог собраться с мыслями и задать вопрос – прежде пришлось выслушать лекцию об особенностях вязки рыбацких свитеров, делающих их такими теплыми. - В глубоком детстве я считал страшной несправедливостью свое одиночество. Идеальный пример семьи был у меня перед глазами, зависть к Амбаруссар так вообще не передать словами… Другое дело, что иногда хотелось старшего брата – чтобы помогал и учил, когда занят отец, иногда – младшего, чтобы воспитывать уже его и скармливать кашу, порой вообще мечтал о сестренке. Я бы ее защищал, рвал для нее полевые цветы, а как бы Феанаро радовался... Но не сложилось. Келебримбор поежился, глубже спрятал ладони в растянутые рукава. Крупная вязка напоминала то ли кольчугу, то ли чешую, пыльный чердачный оттенок обезличивал. - Но чем больше я взрослел, тем больше понимал, как же мне повезло. Все беды в первую очередь сказываются на близких, я мог видеть, как чахнут дяди после пропажи короля, как по ним ударила разлука уже после Аглареб. Даже Троица разделилась, что уж тут продолжать… А когда они собирались? Я мог наблюдать за семьей как бы со стороны, и это было почти больно: безумная радость сменялась тоской в считанные дни, они продолжали ругаться – по старинке, если того требовал случай, - но все буквально… Жили желанием встретиться и одновременно страхом разлуки. Три с лишком столетия такой вот гонки, я воспринимал это болезненно, будучи племянником, а если бы то же самое случилось уже с моими братьями? Наивно думать, что мы могли бы быть всегда вместе, - глубокий вздох, заминка – рассказывать дальше или нет? - В Первую Эпоху трудно было выжить в одиночку. И при этом почти всегда рядом не оказывалось близких, так уж вышло. Я вспомнил о детских мечтах после разлуки с отцом. Только представь, если бы я был не один, к чему бы это привело? Возможно, мой брат или сестра ушли бы со мной – расставшись с отцом. Или наоборот? В любом случае, им пришлось бы выбирать – что окажется менее болезненным или более правильным? – и все из-за меня. Я так порадовался тогда, что все осталось между мной и отцом. Что не было кого-то третьего, по кому наши разногласия ударили бы еще больнее. И, наконец, последний довод: семейный рок. Кто знает, касался ли он меня и коснулся бы их… Я пережил смерть отца, дядей, Феанаро, гибель Эрегиона – мне трудно представлять даже одну смерть, прибавленную к этим. Тем более, гибель брата. Или сестренки… Море все так же бездумно билось о скалы, далеко и одновременно близко. Келебримбор провел по лицу ладонью, встряхнулся, когда очередной порыв ветра плеснул солью, свежестью и влагой. - Одиночество – тоже страшная вещь. Но мне легче было справиться с ним, так что я скорее благодарен тому, что в семье оказался единственным ребенком. С другой стороны, может, отец заслужил сына, которым мог бы гордиться, а не меня?