Ходящие за грань

       Стук в дверь заставил меня вынырнуть из глубин подсознания. Эх, как красиво сказала! А если говорить правду, то очнулась я от того, кто кто-то долбил кулаком в дверь и требовал какую-то Татьяну Леонидовну. Я пожелала всем провалиться под землю, и тому кто долбится и той Татьяне, которая не открывает. Потом до меня дошло, что требуют меня, но так меня называли последний раз при приёме на работу. А это значит, что ничего хорошего мне этот визит не сулил. Я открыла глаза и пошевелилась. Конечности двигались свободно, и на моих глазах выступили слезы умиления. Значит я еще не в смирительной рубашке и это несказанно радовало. Взгляд наткнулся на моих домочадцев, с которыми мы последние сутки стали почти родными, и не заметив прибавления в их количестве, я решила, что не все так плохо. Хотя голос за дверью не сулил ничего хорошего. Все еще не понимая, почему никто не может открыть пришедшему, но решив выяснить этот вопрос позже, я по стеночке добралась до двери и распахнула ее. Пришедший этого не ожидал, или уже смирился с тем, что ему не откроют и очередной удар предназначавшийся двери попал мне по лбу. Но то ли человек устал, то ли мне просто повезло, но сознание мое осталось со мной. Только теперь я сидела на полу и пыталась собрать глаза в одну кучу. — Татьяна! Я так и думал, ты пьяна! Здрасте и Вам. И это мой начальник. Дожилась! Как он мог вообще обо мне такое подумать? — Ты не вышла на работу! Я думал, что-то случилось, а ты развлекаешься с мужиками! Еще и ребенка втянула! Позор! И все это в служебной квартире. Я должен это пресечь… — Николай Иванович! — уф, даже удалось вспомнить имя. Вот я молодец! — Николай Иванович, Вы о чем? Я трезвая! Просто приболела немного. И насколько я помню, двор ведь убран? — Это не важно! Я тебе поверил, жилье предоставил… а ты?! Притон тут устроила?! — Нет тут никакого притона, как Вы можете такое говорить? — Все Татьяна! Я долго терпел! Ты уволена! Жилье чтобы освободила через три дня! Аванс можешь оставить себе, а зарплата твоя пойдет на ремонт служебного помещения, которое ты довела до состояния сарая! — и мой, теперь уже бывший, начальник удалился хлопнув на прощание дверью. Я продолжала сидеть на полу и хватала ртом воздух. Потом резко зажмурила глаза, посидела так пару секунд и открыла их. Ничего не изменилось. И тут меня разобрал смех. Я сидела и хохотала так, что из глаз полились слезы. Один из хорьков забрался ко мне на колени, наверное решив успокоить меня, но это вызвало очередной виток истерики. Я хохотала и вытирала слезы хорьком, который, как казалось, смирился с этим. — Мам! Мам, успокойся! Мам, мы что-нибудь придумаем… — Сенька, мой маленький рыцарь. — Конечно придумаем, мой хороший! Ты не бойся! Мама у тебя сильная, сейчас успокоюсь и будем думать. — Пить… — хриплый мужской голос заставил всех вскочить и заметаться по нашему жилью. Сенька заскочил на лежанку, поближе к мужчине и начал его разглядывать. Аронович, подхватив кружку с водой ринулся его поить. Хорьки радостно заверещав что-то, рванули вслед за Сенькой. Я же металась просто за компанию. Сначала тоже метнулась за кружкой, но сообразив, что это уже сделано, попыталась рассмотреть мужчину, но на лежанке собрались уже все жильцы и места мне не было. Потом я вспомнила, что у меня полный дом мужчин, и рванула за шторку, приводить себя в порядок. Ну насколько это было возможно в моем случае, ведь даже в самые лучшие мои времена мне удавалось просто не быть страшненькой, а тут истерика была… но хоть умоюсь и причешусь. Когда я выплыла из-за занавески, словно королева, то Аронович, даже не заметив моей неземной красоты, вручил мне мою куртку и продиктовав список покупок, выставил меня на улицу. Сказав при этом, что сейчас они с Сенькой займутся мужчиной, а потом мы все сядем и обсудим, что делать дальше. Трезвый Аронович меня немного пугал, поэтому я не решилась спорить и отправилась в магазин, ведь вместе с курткой мне вручили несколько купюр.