Услышь меня, Хён!

      Проблемы подростков остаются не высказанными. За черными, безликими буквами в постах, за смайлами, за равнодушным : "Все нормально". Лишь у единиц довольно доверительные отношения со своими родителями. Забавно, правда? Те кто должен был по сути стать маячком в этом хаотичном море жизни, сами не понимают как жить и тем самым калечат следующие поколения, а те в свою очередь следующие. Так и рождаются сломанные, "неправильные" люди, которые становятся циничными, мелочными, равнодушными, используя весь накопленный негативный багаж знаний.        С родными родителями может повезти или нет, их же не выбирают.       Одного такого сломанного "бракованного" подростка Тэхен нашел в центре по работе с трудными подростками. Сюда полиция доставляет "бегунков" из дома, хулиганов и дебоширов, которые подражая якудза или местным бандитским группам, наносят вред местному населению. Эти озлобленные дети, смотрящие на мир взрослых исподлобья еще до конца не понимают, что это неправильный путь, что за все злодеяния в конце концов их может настигнуть расплата.       Сближение происходило медленно, подросток был очень замкнутым, на все предложения Кима огрызался или игнорировал, отворачивая голову даже на предложенную еду, хотя у самого в животе урчало так громко, что не мог бы услышать и глухой. Чимин гордый, его вновь отправляют в общую комнату к остальным проблемным подросткам в центре. У Тэхена назревает мысль, что в этих стенах ему ни за что не достучаться до Пака. Договорившись с руководством он забрал на выходные Чимина к себе домой, благо его муж был совсем не против гостей. За все годы своей практики, Тэхен встречал много детей, которых не пощадила улица и система, но именно этот ребенок с грустным взглядом, заставлял сердце сжиматься и появлялось желание непременно помочь, даже если эту помощь отталкивали.       В тот же день, в кабинете Кима, когда шел прием с подростком, дверь внезапно отворилась и с громкими криками вбежал маленький мальчик пяти лет. - Пааа…. Ик.. Паааа… * Ребенок всхлипывая, юрко вскарабкался на колени взрослого и спрятал свое расплаканное лицо в шею Кима. Чимин сидел неподвижно, не понимая, что за фигня творится вокруг. Когда его привезли в этот дом он настороженно все высматривал, мало ли - что за извращенец может оказаться его новый куратор. Плавали, знаем.. Печальный опыт откладывается на теле, делая разум "проблемных" взрослее чем у домашних детей, улица учит быстрее: или ты - или тебя. Поэтому когда он увидел, что они оказывается не одни в доме, Чимин немного выдохнул, но беспокойство осталось. - Что мое сокровище? * Тэхен тихо спросил наклонившись к маленькому ушку малыша * Кто тебя обидел* - Хоооби … взяяял .. мою игрушку и не отдаеееееееет *на последних словах поток слез полился рекой. Дав отдышаться и выплакаться у себя на плече, Тэхен повернул ребенка к себе лицом и поставил на пол, заодно усевшись перед ним, чтобы быть на одном уровне при разговоре. - Юнги-чи, ты же добрый мальчик? * Тепло улыбается Тэхен своему сыну. - Самый добрый! * с вызовом отвечает ребенок - Отлично, а что делают самые добрые мальчики? - Добрые дела - Умница! Давай подарим Хоби-щи новую игрушку. - Не хочу.. * выпячивает губу - Нууу же, папино сокровище, кто тут был самый добрый мальчик? Не Юнги-чи ли? - Я, я, я!!! Хорошо. Я подарю ему игрушку. - Молодец, а теперь папе надо работать, надо помочь другим детям * Тэхен немножко вздрагивает когда маленькие ручонки быстро обвивают его лицо и раздается смачный чмок в щеку, затем быстро убегающая спина ребенка умиляет Тэхена. Юнги необычный мальчик как ни крути. С ним надо поторговаться, если хочешь объяснить, что делать плохо, а что хорошо. Он у них растет смышленым и невероятным. Хотя все родители считают, что их дети невероятны, к чему лукавить. Ему было всего неделя когда от него отказались в доме малютки. Когда его супруг, СокДжин взял на руки младенца, то не смог больше отпустить его от себя. Маленький бледный кроха, ухватился кулачками в форму доктора и не отпускал. Было это знамение или нет, но в тот вечер Джин собравшись с духом сообщил Тэхену, что у них пополнение. В первые месяцы малыш перенес столько операций на сердце, что его грудная клетка еле вздымалась от трубок и капельниц которые были к нему подключены. Новоявленных родителей много раз пытались отговорить от ребенка, говоря что он не жилец, и что им советуют взять здорового, чтобы так не мучаться. В тот же день СокДжин, впервые в жизни на памяти Тэхена, применил грубую физическую силу, ударил говорившего и мог бы вообще добить, если бы не опомнившись, он не оттащил своего мужа от пострадавшего. Пришлось пару раз ездить в участок, но все также они не отказались от своего намерения и в конце концов усыновили кроху. К моменту преодоления бюрократической машины, Юнги пошел по тихой на поправку, на радость новым родителям. Вспоминая как долго они выбирали имя малышу, аж хочется смеяться, Джин хотел назвать его: "Сахарочек", потому что малыш был весь беленький и его хочется съесть. Остановив кулинарные порывы супруга, они остановились на имени: Юнги, Ким Юнги. Отличное имя. Теперь этому сорванцу уже пять лет, он дерется за игрушки, дарит цветы обоим родителям, любит карабкаться на колени Тэхена и жаловаться, потом засыпать в его объятиях. Пак озирается по сторонам, чтобы смыться, пока куратор ушел в свои мысли, когда звенит старенький колокольчик и очень мелодичный голос зовет всех ужинать. На кухне творится теплая семейная атмосфера, в которой Чимин чувствует себя лишним. Как оказалось у его куратора есть красивейший муж и трое детей. Пятилетний Юнги быстро спускается со своего места и карабкается на колени Тэхена, чтобы оттуда тырить еду со стола. - Юнги-я! * строгий голос второго родителя, направлен в сторону ребенка который усиленно пытается делать вид, что его зовут совсем иначе. - Пусть сидит, может уговорю его съесть пюре из горошка * Тэхен дергает ногами, что Юнги подпрыгивает и весело хохочет. - Чимин-щи, садись здесь, на место Юнги * Голос мужа куратора бархатный, не совсем строгий как ему в начале казалось. Мужчина представился, его оказалось зовут СокДжин, но он попросил звать его Джином. Странный взрослый, с еще более странным, но заразительным смехом. Чимин к концу ужина чувствовал себя уже почти как дома. От басовитого голоса Тэхена, уговаривающего Юнги съесть ложечку пюре из гороха, закрывающий рот ручками Юнги, смеющийся СокДжин, одной рукой вытирающий с подбородка совершенно не похожих близнецов: Хоби и Джун-и, размазанную еду, а другой подкладывающий еще еды на тарелку гостю, все вокруг веяло теплом, уютом.       Вечером когда пришло время ложиться спать, Чимин обнаружил, что в комнате он не один. Один из близнецов юркнул в его комнату, прячась от бдительного ока родителей и затаился, потому что не хотел идти спать. - Джун-и, где ты малыш? * Голос родителей приближался, трехлетний малыш спрятался под одеяло. Вот она детская непосредственность, когда кажется, что одеялко спасет от всех бед и монстров, но такого не бывает. Чимин лег рядом, накрыв малыша. СокДжин нашел ребенка, но не стал ругаться, так как видел, что тот хотел поиграть или познакомиться с новеньким. Извинившись за сына, он забрал спящее тельце на руки и пожелав спокойной ночи гостю, вышел из комнаты. Пак лежал на спине на кровати и слышал как за стеной Джин начал читать сказку на ночь своим детям. Так по домашнему к нему никто не относился, никто ему никогда не читал сказок, его не кормили, в приемных семьях были отвратительные условия из-за чего попрошайничать на улице казалось лучше, некоторые из них были просто ужасны, порой доходило до рукоприкладства. Он помнил времена когда его ручки, ножки, спинка все время были в ссадинах и кровоподтеках, в какой то момент он понял, что его слезы неважны, и что он сам не важен. Никому. Поэтому и ожесточился, когда немного подрос начал давать сдачи и убегать. От проблем, от взрослых, от всего. Теперь он здесь, в тепле, сытый, чистый. Это совсем необычно, как долго продлится это счастье он не знает и ему становится невыносимо грустно, через два дня его опять возвратят в то здание, где всем опять будет наплевать на него и он заплакал. Он научился плакать тихо, неслышно, поскуливая беззвучно, чтобы никого не потревожить. Дальнейшее он помнил плохо, вроде пришли люди в белых халатах, все время кружилась голова и тело обдавало жаром. Когда он очнулся в больничной палате, рядом на кровати полусидел-полулежал СокДжин, держа его ладонь в своей, а его куратор задремал в кресле напротив, смешно раскрыв рот. Тепло рук Джина доходит до сознания Чимина, и он в страхе дергает свою руку на себя. СокДжин просыпается, устало улыбается на проснувшегося мальчика, медленно с удовольствием потягивается, разминая затекшие конечности. Несмотря на удивленный взгляд подростка, Джин наклоняется и целует его в лоб, проверяя температуру. Затем в макушку, просто так. Пока Чимин справлялся со своей оторопью, просыпается Тэхен. - Ох и напугал ты нас, Чимин-щи.. Когда ночью ты начал кричать, мы подумали что на тебя напали, а ты очень много кричал во сне и все не просыпался. СокДжин и я, так за тебя испугались, что вызвали скорую и теперь ты здесь. *расставил по полочкам куратор Ким. - Простите... - Что ты, что ты.. Ты совсем не виноват. Успокойся. Врач говорит, что из-за волнения или стрессовой ситуации может такое вновь повториться, и это мне надо перед тобой извиниться, что такое случилось, ведь это произошло в моем доме. Мне очень и очень жаль. Что? Взрослый извиняется? Перед ним? Паку это казалось совершенно невероятным. С того самого дня прошло много времени, теперь он тоже является частью семьи Ким. Тэхен и СокДжин его усыновили, по настоящему, с документами, которые так приятно пахнут чернилами и новой семьей. Подросток до конца не верил, что это может произойти, что даже в таком возрасте в тринадцать лет, его могут усыновить. У Чимина враз появилось трое братьев, НамДжун засыпал теперь только с ним, Юнги приносил ему стул на обед и ужин, а Хоби подарил игрушку из-за которой когда то был спор с Юнги. Появились суперзаботливые родители, которые слушали его мнение, предоставили отдельную комнату и разрешили ее украсить как ему хочется. Теперь у него появился новый друг ЧонГук, его родители недавно переехали по соседству с Кимами. Теперь Чимину тоже читали сказки на ночь, как и младших его на ночь целовали в макушку, желали спокойных снов. Жизнь в тринадцать только начинается, детство заиграло новыми красками.