Набирающий темп

1912 год. Российская империя. Томская губерния. Новониколаевская волость. Город Новониколаевск.       Шагая вдоль широкого Николаевского проспекта, он уже издалека обратил внимание на коптящую впереди, у Ново-Базарной площади, станцию. Ранее в этом здании размещали городские весы, куда сходился люд с площади, но нынче все горожане обходят это место стороной.       - Ох, ну и коптит. Неспроста люди жалуются. «Купеческая коптилка», хех!       Его забавляло это прозвище местного люда, но причину тому он понимал. Стали бы люди жаловаться, не будь столько копоти от этой электростанции. Так она ещё и не капитальная, временная, эксперименту ради. Николай уже дошёл до тяжёлых деревянных дверей Городского торгового корпуса и отсюда наблюдал, стоя средь активного люда, за тем, как повозки заезжают под арку длинного дома. Заезжая здесь, они выезжают там, с внутренней стороны, переезжая из одной площади в другую. Что по эту сторону, что по другую – везде шум стоит, жизнь идёт своим чередом. Торговля активно в здешних краях развивается, и это служит мощным двигателем развития городка. Вдоль Николаевского проспекта многолюдно, все шагают, перебирают ногами. Николай открывает дверь под крупной вывеской «Городская Управа и Дума» и проходит внутрь, в просторный зал с лестницами, ведущими на второй этаж. Здесь, на первом, заняли все ряды торговцы, шумно, тесно, но чисто и опрятно. Всё цивилизованно, прямо как в европейской России. Не каждый коммерсант может позволить себе такую роскошь, только избранные! Однако, ему не на первый этаж, выше, в чиновничьи кабинеты. Именно туда переехала Городская Управа Новониколаевска, там заседает Владимир Ипполитович с другими видными лицами. Николай свободно, лишь обходя встречных, прошёл в просторный зал городского главы, что заседал во главе стола в компании с Николаем Михайловичем Тихомировым. Взглянув на Николая, они кивнули и жестом пригласили к себе присоединиться. На столе стояли чайничек, полные горячего чая чашки в блюдцах, вазочка с угощениями. Видно, беседа была тёплая и дружеская, проходила в непринуждённой обстановке. Николай занял место за столом напротив Николая Михайловича и кратко кивнул ему с радостной улыбкой.       - Рады Вас видеть, Николай. Не желаете чаю с нами?       - Не смею отказывать, в такой-то приятной компании, Владимир Ипполитович.       - Николай Михайлович, будьте добры, обслужите гостя.       - Несомненно, Владимир Ипполитович, - Он поднялся с места и принялся исполнять вежливую просьбу, - С Вами мы долго не встречались, Николай.       - Долго, Николай Михайлович. У нас, у всех полно работы.       - Город растёт и развивается на глазах, уважаемые. Мы вот с Владимиром Ипполитовичем тут немного посмеялись, поразмышляв над одним любопытным письмом.       - К кому письмо, от какого лица и о чём? – Николай тут же включился в беседу.       Владимир Ипполитович взял со стола лежащий перед ним конверт и вручил Николаю. Пока Николай Михайлович мешал с целью остудить напиток, Новониколаевск выпрямил письмо и медленно начал спускаться по нему.       - Читайте вслух, так интересней.       - Как скажете, товарищ. «В нашем молодом прогрессивном городе возникла мысль осветить город электричеством, и, как на пробу, устроили маленькую станцию. Сделали и посмотрели: ах, как хорошо и светло светит, только вот беда – беспрерывно моргает, и это моргание вредно отражается на зрении, портит здоровье людей... От такого прогресса увеличивается лишь спрос на очки. Причина дрожания света – не иначе как от тех толчков, которые даёт чувствовать машина». Кто автор? – Тут же поспел за мыслью вопрос.       - Иван Семёнов, один из горожан. Видно, сие лицо тревожит данный вопрос. Тут сложно ему в противовес что сказать, но стиль его повествования мы находим забавным. Читайте дальше, он предлагает вариант выхода из этой ситуации.       - Вот как? Интересно. Читаю. «Ещё до возникновения нашего города Новониколаевска у меня витала мысль, глядя на естественные силы как реки Каменки, так и реки Ини: зачем без умолку и без пользы рокочут и бурлят эти реки, не всё ли равно им так же бежать и журчать, если бы люди заставили этих неумолкаемых говорунов работать на пользу себе, ведь от этого они хуже не были бы, но зато какую бы великую услугу оказали эти реки тем людям, которые положили бы на них свою мощную руку, приспособив их для своей пользы». М-да, специфична манера речи у товарища Семёнова. Однако идею стоящей нахожу. Мне нравится.       Он уже вообразил себе, как будет перекрыто русло бурной речки Ини, впадающей в могучую Обь южнее Закаменского района. Вот вам дамба, а вот и электричество потекло по кабелям напрямую в город, к потребителям. Безусловно, всё не так просто, как в его воображении, это лишь его представление, но мечтать ведь не вредно. Описанная проблема ему хорошо знакома, она действительно есть. По вечерам, когда он готовится ко сну, выглядывает наружу, открыв окно на проветривание. Тогда видно огни фонарей, что мигают от недостатка напряжения в сети. Безусловно, это вредно для зрения, люди мучаются и раздражаются. Ему самому не нравится это бесконечное мигание. Да и станций мало – всего три, а подключать надо много. Одна на станции Обь, вторая на Ново-Базарной площади напротив Городского торгового корпуса, а третья, собственно, здесь, в этих уютных стенах. На вторую более всего жалуются – коптит сильно, гарью воняет. Он солидарен со своими жителями – неладно это дело, вредное.       - Честно говоря, мысль здравая, проблема стоящая решения. Сам замечал, сам неудобства испытываю, - Владимир важно отпил чаю. – Думаю найти решение данной проблемы. Электричество жизненно необходимо, должно быть подключено ко всем домам, так комфортней условия проживания будут. Не должно каждый вечер бегать «зажигателям» до каждого фонаря, чтоб зажечь до утра. Думаю писать письма в разные города, не только российские. Туда, где опыт имеется по строительству электростанций на реках.       - Пишите Горохову Владимиру Александровичу в Бердское, Владимир Ипполитович. Человек он опытный, знающий, имеет и водяную мельницу, и электростанцию на Берди, - Тут же поступил совет от Тихомирова.       Новониколаевск вдруг замер с застывшим на лице Николая Михайловича взглядом. Оба вышестоящих с изумлением взглянули на того, а как тот отошёл, то улыбнулся.       - Что такое, Николай?       - Есть у меня знакомый в Бердском селе, могу через него передать Горохову письмо. Пишите, Владимир Ипполитович, прямо сейчас. Съезжу туда лично, заодно проведаю знакомое лицо. Кстати, опережая события, как дотуда добраться? Слыхал, нет прямой дороги по правому берегу.       - Не было, уважаемый, до недавнего времени. Нынче благодаря усилиям Городской Управы и участию Андрея Дмитриевича, выстроено шоссе до Бердского. Кстати, очень своевременно и по современным рамкам качественно.       - Как же тогда ранее досюда добирались, уважаемый?       - Делали крюк. Сначала там, в Бердском, перебирались на левый берег с бердской пристани на чемскую, потом на север до Московского тракта, а от Кривощёково до нас по переправе через Обь.       - Чемская? Впервые слышу.       Владимир Ипполитович взялся за перо и пергамент описывать ситуацию. Много вопросов предстоит озвучить, о многом опросить Михаила Горохова. Ну, предстоит много работы, исследовательской деятельности, прежде чем за строительство браться, за планировку, проектирование объекта. А то лицо опытное, знающее своё дело. Написав письмо, Владимир Ипполитович поставил свою роспись в нужном месте и вышел из-за стола.       - Мне надо в канцелярию, чтоб всё было как положено.       - Тогда жду Вас в галерее, Владимир Ипполитович.       - Товарищи, прошу на выход.       Они дружно покинули кабинет, и городской глава запер тот на ключ. Пока он отошёл в канцелярию, Новониколаевск и Николай Михайлович отошли в противоположную сторону, на север. В соседнем помещении размещался просторный зал с не менее высокими потолками, классическими круглыми белыми колоннами, различным изящным декором и большими витражными окнами по центру в обрамлении трёх узких, но не менее высоких окон с обеих сторон. Просторное помещение заполнило собой местное заведение общепита, работающее для удобства местной управы. Окна по бокам обрамляли бледно-зелёные высокие, прозрачные тюли, белые внешние рамки. Потолок бледно-голубой, обрамлён белым декором. По центру свисают роскошные люстры. Ну чем не собственный дворец? Николаи прошли к одному из окон, выходящих вовнутрь Ново-Базарной площади. Там было тесно средь рядом торгующих купцов, поставивших рядами повозки, нагружённые товаром. Отсюда не слышно тамашний шум, но память сама дорисовывает картину, наполняя ушные раковины знакомой вакханалией. Плоховато, но виден край здания вторых весов, ещё не отданных под какую другую функцию. Новониколаевск прошёл к противоположному окну и присмотрелся. Здесь под окнами выложена свежая плитка, чуть поодаль широкий Николаевский проспект с зелёной аллеей по центру. А дальше… огромная Ново-Базарная площадь, окружённая множеством деревянных домов. Когда-нибудь это место преобразится, а пока… его взгляд в очередной раз задержался на временной электростанции, что коптит на всю округу. То ещё неприятное зрелище. Надо кардинально менять подход к развитию электросетей, благоустраивать городок. Работы полно у Городской Управы и Думы. В светлое помещение, в галерейный зал прошёл вскоре Владимир Ипполитович и передал в руки развернувшегося на зов Николая готовое письмо. Они по-товарищески пожали друг другу руки, и Новониколаевск бросился в далёкий путь. Внизу, в лестничной зале, он по пути берёт уже несколько устаревший, архивный выпуск «Обской жизни» от 15 ноября 1911 года. Шагая и успевая только так, сквозь газету глядя, вилять, опасаясь столкновения с местными, он вчитывается в новостную строку.

«Часов около шести вечера в квартиру В.К. Мотыгина постучались в двери двое неизвестных молодых людей. Старик Мотыгин вышел в сени и спросил «кто там»? Ему ответили – «Отец! Отвори, свои». Ничего не подозревая, старик впустил неизвестных в квартиру. Прошли в комнату. Один из молодых людей выхватил из кармана револьвер, а другой кинжал и скомандовал хозяевам: «руки вверху»! Затем потребовал от Мотыгина деньги. Старик заявил, что больших денег у него не водится и достал из-под подушки мешочек, в котором было около 3-х фунтов медных денег. Грабители, видимо, предположили, что это серебро, взяли мешочек и, приказав старикам, под страхом смерти, не выходить за ними, беспрепятственно скрылись. Денег в мешочке было не больше 3-х рублей».

      Николай тяжко выдохнул и перешёл к следующей новости. Дальнейшие новости были не лучше первой. Всё та же картина: на кладбище попойки, в заведениях перестрелки, неосторожные выстрелы сторожей в себя самих, видно, от страха перед местными бандитами. Всё типичное, ставшее привычным, но всё же угнетающее местный люд. В самом свежем номере, поди, события похлеще будут, хотя...