Набирающий темп

Апрель 1912 года. Российская империя. Томская губерния. Город Ново-Николаевск. Пассажирский причал.       Здесь встречаются реки Каменка и могучая Обь. Здесь гудит под боком паровоз, проезжая медленно и плавно по однопутному железнодорожному мосту. А следом за ним остаётся на некоторое время чёрный шлейф дыма. Здесь шумят о берег пологий зелёные волны Оби, что несутся на север бурно и грозно. На причале нетерпеливо поторапливают друг друга гудками уставшие от ожидания пароходы, оставляя такие же чёрные шлейфы над рекой. Ветрено; с Оби в город врывается мощный приобской ветер, неся морозную стужу ещё не прогретого воздуха. Двухпалубный колёсный пароход «Кормилецъ», следовавший из Томска через Ново-Николаевск в Бийск с остановками на Каменке и в Барнауле, вовсю пускал дым, готовясь к отправке. Люд спешил занять места на пароходе, пройдя по трапу и предоставив билет контролёру. Время подходило к отправке. У трапа стояли две знакомые нам фигуры. Владимир Ипполитович передал ценные бумаги Николаю лично в руки и наказал:       - Убедите их перенести управление Алтайской железной дороги в наш город, Николай.       - Не беспокойтесь, уж в этом я хорош – убеждать. А Вы, всё продолжаете писать в Санкт-Петербург?       - Безусловно, продолжаю. Уже третий год убеждаю в наилучшем варианте – от нашего города строить ветку.       - Это очень выгодный вариант, я верю в силу Вашего слова. Род Ваш известен не только в Томской губернии, но и в Москве.       - Потому и использую все средства для достижения цели. Бывайте, Николай, да возвращайтесь с благими вестями, пишите телеграммы из Барнаула.       - Всё будет, Владимир Ипполитович! Бывайте.       Они пожали друг другу руки и, укутавшись поплотней в чёрное пальто, Николай поднялся по трапу, придерживая одной рукой дорожную сумку. Ветер уже изрядно растрепал ему тёмно-русые волосы, но впереди был ещё длинный путь по речной глади. Ветер ещё успеет насорить ему, так что волосы приводить в порядок 12-летний юноша не спешил. На палубе он предъявил билет и прошёл вглубь. Из трубы валил чёрный дым, где-то на левом берегу послышался далёкий гудок паровоза, что восходил на мост. Пароходы, гружёные суда наполняли собой, оживляли речные просторы Оби. Речная долина была не менее загружена, чем далёкий отсюда Московский или Барнаульский (Чуйский) тракт. Пройдя вглубь, Николай замер, глядя вперёд на знакомую фигуру.       - Я догадывался, что ты взойдёшь на «Кормилецъ», Ново-Николаевск, - Ох, этот знакомый глубокий голос. – Каждый год да выдашь что-нибудь мне назло.       - Томск, - Только и нашлось ответить тому.       Рядом с Томском стоял ещё какой-то дух. Городской ли? Очень молод, как Ново-Николаевск, юноша, с каштановыми волосами и в чём-то похожий на Томск.       - А, так это ты – Ново-Николаевск? – Обратится он. – Я – Тайга, рад знакомству с тобой.       Николай застыл с лёгким недоумением. В его взгляде Томск разглядел огонёк недовольства и приятно улыбнулся. Видно, знакомство этих двух вышло не самым приятным, и Томск получал удовольствие от такой реакции Николая. Тайга уже протянул руку для дружеского пожатия, но его соперник нерешительно пошёл навстречу. «Тайга! Так это ты пытаешься оттянуть у меня железнодорожную ветку!» - возмущался внутри Ново-Николаевск, нерешительно пожимая руку. Соперники встретились лицом к лицу, и в глазах обоих горел огонёк соперничества.       Раздался гудок, трап подняли на борт, и пароход начал отшвартоваться. Берег отдалялся. Томск с Тайгой отошли к другой корме и начали что-то с короткими смешками обсуждать в стороне от Ново-Николаевска. Тот окинул взглядом железнодорожный мост, по которому не спеша преодолевал реку тяжёлый паровоз. Вот, он уже был близко, чтобы заехать на насыпь. Окинул взглядом и правый берег с рекой Каменкой, чей дух стоял в устье и махал рукой на прощание. Николай улыбнулся ей и кивнул, чтобы обозначить, что заметил её. После она опустила руку и ушла к своим оврагам. Улица Инская едва проглядывала через заросли на берегу Оби, а там, выше, прямо за ней, должна пройти Алтайская железная дорога. Николай уже почти слышит и почти видит её ветку, её паровозы, что проезжают над Транссибом, прежде чем выйти на него. Громкий смех отвлекает Николая. Он оборачивается и лишено всякой эмоции смотрит на смеющийся молодой город. Он впервые услышал о нём в прошлом году – когда зашла речь про вариант провести Алтайскую дорогу от Барнаула до Тайги с выходом на Транссиб около Томска. Тайга настойчив, и надёжной поддержкой ему служит северный губернский город. Потому встреча оказалась неприятна. Ново-Николаевску Тайга – соперник по железной дороге. К тому же, он старше немного – на три года всего. Транссиб образовал на своих путях не только Ново-Николаевск – вот вам и второе его дитя – Тайга. Николай тяжко выдохнул и отошёл к противоположному борту, оказавшись рядом с неприятелями. Одновременно прислушиваясь к их беседе, посвящённой тому, как и какими фактами следует оперировать в вопросе строительства железнодорожной ветки, Николай высматривал на левом берегу Оби членов своей семьи. Вот, Бугры у устья Тулы стоит, рядом Бугринская роща. За ней на западе Вертково, Ерестна. Чуть выше по течению Оби Малое Кривощёково, помахал брату-городу рукой со своего побережья. Николай улыбнулся брату. Однако заметил он и тревожность, в которой неловко развернулся брат, да побежал куда-то в сторону. Что могло обеспокоить Малое Кривощёково? Николай отвлёкся от неприятных дум. Далее, выше по Оби левый берег был пологим, с растянутыми на большие площади холмами. Правый же берег у самой реки полог, а далее крутой, высокий. Там, где протекает бурная и коварная Иня, и вовсе видно возвышение. Николай ещё не знал, как называлась эта местность, но, вроде, Ине параллельно протекают Камышенка и Плющиха. В будущем, когда-нибудь, Ново-Николаевск дотянется и до их берегов, а его люди будут любоваться с высоты на Иню и Обь.       Тремя часами поздней пароход начал проходить мимо Чемских деревень. Ранее пологий берег сменился высоким, укреплённым с линии берега. На возвышенности стояли деревянные домишки Огурцова. Тот сидел на обрыве да осматривался, пока не заметил пароход с Ново-Николаевском. Николай кивнул ему, но не получил ответного. Всё же странный он какой-то – Огурцова, как кажется Николаю. Тот продолжал смотреть на Обь с высоты. На берегу Оби, вблизи устья Чёмы на пристани дожидались лодки братья Чёмы. Нижние и Верхние стояли на ней, выглядывая поблизости свободную лодку, чтобы отправиться на противоположный берег. Завидев Николая, братья помахали руками, и получили симметричный ответ. Тогда Николай вернулся к левому борту и присмотрелся к устью Берди. Сретенская белокаменная церковь на возвышении указывала путникам на Бердское село. Николай и не сразу заметил, что рядом с ним к борту прижался Томск. Взглянув на губернскую столицу, Николай заметил в глазах того тёплый огонёк.       - Борислав, - Только и произнёс Томск.       Николай призадумался. Значит, Бердское по-человечески зовут Бориславом? Интересно. Ему вполне идёт это красивое, славянское имя. На пристани Бердского активно швартовались пароходы и лодки, грузовые суда. Электрическая грузовая канатная дорога работала без остановки – к мельнице зерно, а оттуда на причал муку самую разную. Ново-Николаевск достал из дорожной сумки дневник с записями и открыл нужную страницу. Туда он накануне вписал данные о товарообороте в селе Бердском. Цифры его впечатляли, но от них лишь сильнее разжигался дух соперничества. Временами он уступает старинному Бердскому в товарообороте, да и мука, хлеб того известны далеко за границами государства Российского.       - Не страшно, скоро я обойду и тебя, Бердское. Когда Алтайская железная дорога пройдёт через Приобье, я наберу новые силы и превзойду тебя в торговле мукой.       Эти слова расслышал стоящий рядом город и, повернувшись к Николаю да схватив того за воротник, грозно тому заглянул в глаза. Тень нависла над лицом младшего города.       - Только посмей обидеть Бориса, Николай, я тебя задавлю. Ты уже успел привести Колывань в упадок, так что лучше не трогай Бердское. Алтайская железная дорога от Барнаула пойдёт до меня через Тайгу, ты понял?       - Сомневаюсь, Томск, что ваш с Тайгой план реализуем. Барнаул не против, чтобы железная дорога шла от меня до Семипалатинска. У меня с ним уже есть определённая договорённость по этому поводу. Дело за Правительством.       К ним со стороны подошёл Тайга и осторожно похлопал Томска по плечу. Тот даже не глянул, как и прежде глядя грозным взглядом в глаза Ново-Николаевска. Николай заглянул за спину старшим, куда показывает большим пальцем Тайга. Там, за спинами, стоит величественная, с гордой осанкой, стройная и неотразимо женственная женщина. Длинные зелёно-синие волосы уходят волнами в палубу парохода. Тонкая изумрудная шаль украшена по краю мальками, как и великолепное изумрудное платье. В волосах диадема, в ушах серьги белёсые. Николай обомлел и задержал на ней взгляд. Такой она перед ним не представала ещё – столь великолепной и величественной, хотя все осведомлены о её невероятной красоте. Томск, заметив реакцию соперника, отпустил того и повернулся к женщине, да застыл в изумлении и восхищении. Взяв тонкую руку, он губами коснулся её.       - Могучая Обь, позволь приветствовать тебя, - Едва не пропел Томск.       Однако взгляд Оби был обращён к Ново-Николаевску, и Тайга первым это приметил. Чем же ей так нравится этот городишко? Николай медленно слегка поклонился реке, а после Томск отпустил руку.       - Каменка попросила меня не допустить, чтобы пароход сел на мель. Говорит, для тебя, Николай, это важная миссия.       - Несомненно, прекрасная Обь. Я держу путь в Барнаул, защищать свою позицию в вопросе строительства железной дороги до Алтая.       - Желаю Вам, путники, впечатлений на долгие годы.       После этого она обернулась в воду и стекла в своё русло. Томск переглянулся с Тайгой и отошёл вместе с ним в сторону. Ново-Николаевск ещё раз заглянул в дневник на записи, что едва не выронил из-за Томска за борт. Пока что он уступает Бердскому, правда не сильно. Всё впереди, всё впереди.