Набирающий темп

Пока Ново-Николавсек, Томск и Тайга плывут выше по Оби, в Кривощёковской слободе происходят странные дела. Кривощёковская волость. Село Кривощёково.       Малое Кривощёково осторожно прижался к углу дома и заглянул за него. Его сердце тревожно билось. Самому ему было очень не спокойно, ведь он догадывался о неладном. Что-то должно было произойти, и оно таило какую-то опасность. Назревал явный конфликт интересов двух берегов, двух крупных поселений. Стараясь оставаться незамеченным другими поселениями из их слободы, Малое прислушивался к знакомым голосам. Там, за углом, на обрыве «горы» средь высоких трав с видом на Обь, стоят две знакомые мужские фигуры. Молодому, юному, 12-летнему Кривощёково составляет компанию двадцати шестилетний Колывань. Они ведут речь о Ново-Николаевске. Видно, волостной центр недавно приехал. Пускай он и не редко здесь бывает, чтобы убедиться, всё налажено, но почему-то именно Кривощёково уделяет всё больше внимания. Пришлось навострить уши, только вот те двое молчат. Стоящий со слаженными на груди руками Фёдор недовольно и громко обратился к брату:       - Ты на моих землях, так что прятаться смысла нет, Малое Кривощёково. Выходи, иначе больше схлопочешь от меня за подслушивание!       Обречёно выдохнувший мальчишка вышел к старшим поселениям с понурым взглядом. Те обернулись к нему. Колывань смотрел на него нейтрально, без единой эмоции. А вот Кривощёково был недоволен и крайне зол, раздражён и напряжён чем-то. Подглядками, подслушиванием ли? Малое Кривощёково сомневается в этом. Что-то иное.       - Что ты надеялся услышать, брат? – На удивление голос сохранял прежнюю теплоту, что никак не сочеталась с яростью в карих глазах.       - Услышать, что ты задумал против нашего брата, конечно.       Колывань ухмыльнулся, хмыкнул и довольно взглянул на Фёдора. Тот не сменил эмоций. Глядя в серые глаза брата, он над чем-то глубоко размышлял, что читалось по томному взгляду. Стало неуютно, и Малое заёжился.       - С чего ты решил, что я задумал выступать против Ново-Николаевска?       - Ты иначе высказываться о нём стал, неохота упоминаешь его, – И более смело, повысив тон. - Ты задумал ему навредить?       - Даже будь это дело твоё, не сказал бы. Возвращайся к себе и позволь нам с Колыванью переговорить спокойно.       - Колывань? – Малое обратился взглядом к городу. – Я прав?       - Малое Кривощёково, - Было заметно, что Иван не желал ввязывать в это дело другие поселения. – Тебе было сказано возвращаться к себе. Выполняй.       Открыв рот, будучи готовым к возражению, он вмиг застыл. Не издав ни единого звука, Малое Кривощёково удалился прочь с низко опущенной головой. Ему неспокойно последнее время, ведь возникли опасения, что между братьями началась распря. Кривощёково перестал быть прежним, стал жадным и дерзким. Ранее его не волновало, кто куда причаливает, а теперь шла борьба за каждый пароход, за любой груз, будь он по реке Оби или по железной дороге. Станция Обь выросла до третьеклассной, лишь немногим уступая станции Кривощёково с левого берега. Да и вообще местным казалось абсурдным, почему вдруг Кривощёковский выселок с правого берега стал городом с его-то непригодным рельефом, а не их Кривощёково левобережное. Кривощёковцев такой расклад сил сильно не устраивает. Когда Малое отдалился достаточно, Фёдор повернулся к Ивану.       - Что ты мне предлагаешь, Колывань?       - Как насчёт пустить дурные слухи про него? Тебе же надо завлечь к себе людей, оттолкнув их от Ново-Николаевска, верно?       - Да, именно этого я намерен добиться. Если и образовывать город на берегах Оби, то в моих владениях, на «горе». Это очень благоприятное место. Ново-Николаевск оттягивает у меня покупателей, а ведь мы практически близнецы с ним.       - Вы и есть близнецы. У обоих железнодорожные станции, у обоих речные пристани, у обоих развивается торговля. Разница только в том, что вы – выселки некогда Большого Кривощёково, и только.       - Он мне мешает, - Твёрдо и злобно заявил Фёдор. – Так что в этом я понимаю и поддерживаю тебя, Колывань. Я принимаю твоё предложение, Ново-Николаевск мешает всем в округе. Он не должен был возникнуть изначально, это абсурдное событие!       Они переглянулись. Колывань мягко похлопал его по плечам и кивнул. Они нашли не просто общий язык, они нашли друг в друге поддержку и опору в решении общей проблемы. Оскорблённый Колывань нашёл того, кто поможет ему подавить растущий город у Оби. Это он, Колывань, должен был начать свой бурный рост как торговый город, связав себя железной дорогой со старшим братом Томском. Но, раз уж железная дорога пролегла на десятки вёрст южнее, остаётся лишь не допустить дальнейший рост городка, уже ставшего известным в Сибири под прозвищем «сибирский Чикаго». В этом ему помогут Томск, Бердское и самое главное – Кривощёково. В это самое время в Бердском селе.       Братья Чёмы уже успели перебраться на лодке со своего берега на бердский и причалить. Путь их шёл мимо каменных и деревянных домов по улочкам села Бердского, чей дух они искали. Застали они Борислава уже вдали от причала – на берегах Берди, за Речкуновским бором. Там, где деревянное трёхэтажное здание профильного училища мукомольному делу нависает над мельницей Горохова. Вода Берди давит на мельницу, работает на благо людей. На берегу реки, у самой мельницы, стояли две уже знакомые Чёмам фигуры. Женская и мужская. Первая принадлежала высокой Берди, вторая Бориславу. Возлюбленные славно о чём-то между собой переговаривались, периодически тихо смеясь.       - Бердское! – Огласил Нижние Чёмы и прошёл вместе с братом ближе. – Можем у тебя просить?       Бердское развернулся к ним и осмотрел гостей. Прекрасная Бердь в нарядном платье прибрала за ухо выбившуюся прядь густых волнистых каштановых волос и заглянула своими прекрасными глубокими тёмно-зелёными глазами в голубые глаза Нижних Чём. Деревни поприветствовали реку поклонами.       - О чём просить прибыли? Я Вас слушаю.       - Можем ли мы жаловать у тебя на строительство деревянной церкви на нашем берегу?       - Церкви? Чем Вам не угодила Никольская?       - Далеко от нас, а нас, кривощёковских, много на одну церковь. Дальше всех Верх-Тулинской ехать. Неудобно, нам бы ближе церковь иметь, у себя под боком, - Замолвил Верхние Чёмы. – Жалуешь, Бердское?       - В честь кого думаете ставить?       - Архистратига Михаила.       - Что скажешь на их просьбу, Борис? – Обратилась Бердь.       - Я скажу твёрдо «согласен», не должно вам так далеко ехать. Можно смело строить деревянную церковь в Нижних Чёмах, ибо Чемское трио процветает и достойно своей церкви. Я помогу вам в этом деле, братья Чёмы.       Округу огласило радостное «ура!» и детский смех. Бердь легонько похлопала в ладони и сложила руку на плечо Бердского. Она очень рада за Чемские деревни и счастлива, что Борислав добр и снисходителен к ним. Когда Чёмы побежали к пристани, чтобы вернуться и обрадовать своего брата Огурцова, Бердское повернулся к Берди. Женщина коснулась его лица и очаровательно улыбнулась в выступающие скулы. Однако к её удивлению, он заговорил на неожиданную тему.       - Я беспокоюсь, Бердь. Иван глубоко оскорблён возникновением Ново-Николаевска и явно что-то замышляет против него.       - Он твой старший брат, ты можешь с ним спокойно поговорить на любую тему.       - Он не таков как я, он склонен к власти. В своё время он тихо завидовал моему губернскому положению, а после также тихо обрадовался, что меня его лишили наравне с городским статусом. Теперь мы уже не равны в своих силах, и соперничать с ним у меня нет желания. Другое дело, что «выскочка» Ново-Николаевск пытается отжать у меня речную торговлю, мукомольное дело.       - У тебя есть ярмарки, Борис, и это тебя обогащает. К тому же мельница Горохова – лучшая во всей губернии. Разве я не права?       - Права.       Он улыбнулся ей и поцеловал в уста. Бердь наблюдала за ним с его появления в этих краях, со времён строительства Бердского острога. Наблюдала и присматривалась к селу, что в нынешний век набирает новые силы. Сможет ли оно конкурировать с бурно растущим городом?