Набирающий темп

17 октября 199х года. Российская Федерация. Новосибирская область. Город Новосибирск. Кировский район.       Смеркалось. Солнце зашло за горизонт из далёких полей и водной глади широкой реки. В небе уже зажглась самая яркая звезда – планета Венера, остальные звёзды ещё только накалялись. Под железными балками железнодорожного моста журчала буйная вода, фермы моста продувало насквозь речным ветром, побуждая те словно сквозь зажатые зубы трещать. Здесь холодно в любое время года и суток. Позади правый берег, и, прыгая по шпалам, юноша направлялся в сторону левого берега. Он прошёл уже более половины пути. Путь ему освещали маленькие прожектора на фермах да бледная луна, отражающаяся в реке. Он спешил дойти до левого берега и застать девушку. Молодая девушка ежегодно в этот день поднималась на мост, чтобы спрыгнуть со средней фермы моста в реку и исчезнуть вновь после того, как раскопает очередную могилу. Жители Кировского района из года в год жалуются на новые пустые могилы, а воз и ныне там – милиции не до этого. И вот, лохматый, уставший, молодой человек почти добрался до левого берега, как на насыпи моста возникает чёрная женская фигура. Пышные длинные тёмные волосы, потрёпанное устаревшее платье советской эпохи, босые ноги – всё указывало на ту самую девушку. Он ждал этой встречи. По особому поводу. Она бы не заметила его и прошла мимо, если бы, не сократив разделяющее их расстояние, он не окликнул её. Тогда она подняла лицо к нему и заглянула тёмными глазами прямо в лицо, с некоторым изумлением. Он назвал её по имени. Откуда ему знать? Она не признаёт эти потемневшие голубые глаза, и, чтобы преодолеть волнение, протягивает к его лицу руку и прикасается к нему, словно намерена очаровать юношу. Чары, только, не работают, и она замечает это по его равнодушному взгляду.       - Я не Степан, но знал его. Степан – мой старший брат. Мы с ним – не люди, как ты уже сорок лет – не живой человек.       - Степан… Степан! Скажи, где Степан!       - Его уже сорок лет как нет.       Отчаяние и глубокое горе поразили девушку, и она, схватившись руками за голову, прошла мимо юноши. Он знал, куда она направляется, и потому не препятствовал.       - Я прошу тебя больше не тревожить новосибирцев опустошёнными гробами. Прекрати пугать народ, Серая дева.       Она не повернулась, но задержалась на одном месте, а после вновь направилась к центру моста. Более ничего слышать она не желала. Никого и ничего. Её возлюбленный исчез сорок с лишним лет назад, бесследно. Просто исчез, словно и не было такого. Любовь только не прошла, поселилась навечно в её груди. Оттого и не смирилась. Каждый раз, возникая ранним утром на берегу Оби, она первым делом опустошает следующую могилу. В надежде, что обнаружит там тело, останки возлюбленного. Не находя, гуляет по берегу. Лишь вечером, когда стемнеет, поднимается на насыпь Комсомольского моста и идёт-бредёт себе по железной дороге к центральной ферме. Кто встретит её и окликнет – привлечёт к себе гибель. Она обернётся, очарует своей красотой, да велит строить мост. Слабовольный человек тут же последует за ней в пустую могилу, там и исчезнет. Сильный волею же останется жив, да только вот… потеряет рассудок навечно. Всё равно исчезнет в итоге, бесследно. После она вновь поднимется на мост, пройдёт до середины и спрыгнет в воду, чтобы вернуться ровно через год.       Юноша не обернулся к Серой деве и дошёл до левого берега. Спустился с насыпи и добрёл через заросли до кладбища мостостроителей. То самое, где из года в год растёт количество пустых могил. Затёртые памятники с едва читаемыми именами-фамилиями. Разбитые оградки, беспорядочно расположенные могилы. Те, кто погибал на строительстве, остались навечно здесь, найдя покой на берегах Оби с видом на мост, ставший подвигом.