Набирающий темп

1906 год. Российская империя, Западная Сибирь. Томская губерния. Город Ново-Николаевск       Раздался стук в деревянную дверь, и вскочивший из-за стола мальчишка мигом её отворил. Завидев знакомую мужскую фигуру, он спешно схватил молодого человека за рукав и затащил в дом. Гость занял предоставленный ему табурет и стал дожидаться, пока мальчишка закроет входную дверь да вернётся к нему. А пока он поставил на стол корзину, где в грубую бумагу обернёт горячий хлеб и иные хлебобулочные изделия. Хозяин вернулся и занял своё место за столом, сразу задержав взгляд на корзине.       - Очень рад тебе, Берское. Ты всегда приходишь ко мне с гостинцами.       - Ну что уж поделать, ты ведь один из моих постоянных покупателей.       Словно подтверждая это высказывание, Берское протянул ладонь, в которую мальчишка поспешил вложить необходимую сумму. После этого они дружно вынули продукцию из корзинки и развернули бумагу. Комната наполнилась сладковым ароматом горячего хлеба. По тому, как Николай ёрзал на месте, Борислав понимал, насколько нравится тому его хлебобулочные изделия. С уст не сходила улыбка. Борислав глянул на бумаги Николая, среди которых обнаружил какие-то рисунки. Рука сама взяла несколько исписанных листов, а глаза пробежались по зарисовкам. Не сразу, но он догадался.       - Пробуешь в геральдику?       - Да. Хочу иметь собственный герб, чтобы и печать была.       Борислав отложил рисунок.       - Но на герб имеют право только города, причём крупные как Колывань или Каинск.       - Я быстро расту, так что это вопрос времени, а герб надо заранее составить, чтобы подготовить печать. Кстати, а какую печать используют не города? Погоди.. У Колывани есть герб?       - Колывань уже давно имеет собственный герб и этим гордится. Поселения до статуса города используют печать губернского города.       - Но я не на губернской земле стою, чтобы пользоваться печатью Томска.       - Разве? – Они молча уставились друг на друга. – Ах, верно. Ты на царских землях.       - Верно. Однако мне необходимо выкупить эти земли, и после я смогу обрести самостоятельность. Слушай, а как выглядит колыванский герб? Ты тоже используешь герб Томска?       - Колыванский герб состоит из двух частей. Вверху щита томский герб: в зелёном поле на запад скачет белый конь. Внизу собственный герб Вани: на холме стоит сноп сена и лежит рядом серп. В моих документах используют печать Барнаульского уезда Томской губернии.       - А как он выглядит? И почему барнаульский?       - Барнаул – уездный город Томской губернии. Граница барнаульского и томского уездов проходит по Берди, так что я под присмотром Барнаула. Поэтому использую его печать. Герб отличается лишь нижней частью, там изображена барнаульская печь среди горных пород, с дымом. Барнаул подчинён Томску, как и Каинск с Колыванью. При этом Колывань не является уездным городом, он волостной центр.       - Другими словами, Колывань ниже по статусу, но уже обладает гербом. Так?       - Да, герб дарён Томском при становлении городом в 1846-ом году. Городом он стал раньше, но герб получил только тогда. У меня, как понимаешь, собственного герба нет и быть не может, всё же я село.       - Если я дорасту до уездного центра, то могу получить собственный герб?       - Думаю, так оно и будет.       Николай кивнул и глубоко задумался. Выйдя из раздумий под молчаливым присмотром старшего, он вскочил с места и умчался ставить на печь чайник. Борислав догадался и остался ждать его возвращения. Пока хозяин в другой комнате, он успел ещё раз рассмотреть наброски герба. Мальчишка явно ещё не имеет представления об основах геральдики, так что вложить смысл в изображение не получается. Через пару дней       Берское прошёл с приглашения Ново-Николаевска в дом к столу, на котором тут же оказалась старая добрая корзина с бердскими хлебобулочными изделиями. Пока Николай убежал ставить чайник, Борислав сел за стол и вновь глянул на бумаги. Какие-то документы, связанные с земельными вопросами. Похоже, город всерьёз намерен просить передать ему землю в пользование, а для этого потребуется выкуп. Неужели сборы денег организует? Борислав взял один из документов в руки и прочитал. В конце стоит печать…       - Что? – Он внимательно присмотрелся к рисунку. – Коля!       - Да? – Тот вышел к нему навстречу.       - Как это понимать?! – Он указал пальцем на гербовую печать.       Николай подошёл к нему и, глядя в глаза, совершенно спокойно взял в руки документ. Круглая печать с круговой надписью «Новониколаевское городское общественное управ.» содержит в центре коронованный имперской короной щит, разделённый на две части. Вверху на восток скачет лошадь, а внизу какое-то строение, очень похожее на барнаульскую печь. Неужели Ново-Николаевск использует печать барнаульского уезда Томской губернии? Борислава это возмутило и насторожило. Узнай об этом Томск, то впадёт в ярость. С каких пор Ново-Николаевск относит себя не томскому уезду? Город только довольно улыбается, глядя на печать. Берское молчаливо и терпеливо ждёт объяснений от города.       - Это моя неутверждённая пока печать, я использую её в своих документах.       - Если Томск узнает об этом, тебе будет худо. Ты территориально принадлежишь Томскому уезду, не Барнаульскому, - Голос звучал твёрдо и холодно, но это никак не напугало мальчишку, тот сохранял спокойствие.       - Барнаул очень тёплый в общении и добрый город, мне нравится с ним сообщаться по Оби и торговать алтайской продукцией. Он кормит меня, и я про себя называю его своим кормильцем.       Берское смягчился в лице и голосе. Он хорошо понимает это чувство, отношение к Барнаулу, поскольку сам уже столько лет тесно общается с тем. Барнаул, город младше его, когда-то напрямую ему подчинялся. Это было во времена Колыванской губернии, во главе которой стоял город Колывань. Не его младший брат Колывань, а он сам, названный так Екатериной II. Все Колывано-Воскресенские заводы подчинялись Бердскому острогу. Не будь протестов Иркутска, Томска и Красноярска, он сохранил бы за собой статус губернского города. Только вот… в отличие от старшего брата Колывани даже не успел обрести герб. Его правление длилось совсем ничтожно мало по меркам городов.       - Барнаул так близок тебе, что ты желаешь быть под его присмотром?       - Томск пускай и приглядывает за мной, но всё же пытается отрицать меня, словно меня не существует. Он не заинтересован во мне и потому допускает халатность местных полицейских, чиновников, никак не помогает в установлении порядка. Томск всячески препятствует моему развитию, а оно неизбежно. Если я выкуплю земли у императора Николая Александровича, то Томску придётся ещё больше нести ответственность за меня.       - Верно, а он тем временем начал слабеть наравне с Колыванью.       - У меня уже образовалась улица из жителей Колывани. Называется соответствующе – Колыванская. То же самое с Каинской улицей. Все съезжаются ко мне, поэтому я буду расти быстро и дальше. Мне нужно выкупить землю у императора и обрести собственный герб. Я не буду в подчинении у Томска, нам обоим это выгодно.       - Однако он предпочтёт задушить тебя как младенца в столь раннем возрасте.       От этих слов Николай испуганно уставился в лицо Борислава, а тот сохранял спокойствие. Кому как не Берскому знать характер своих старших братьев, что так близко стоят. Другое дело – сообщаться с братьями вдалеке. Те и вовсе забывают о таком, как он из-за расстояний. Благо, в его век появился Московско-Сибирский тракт, что соединил братьев. Даже то, что они братья, не отменяет яркой конкуренции между городами. Томск всё желает занять место Омска, самого крупного города Западной Сибири на этот момент. За это же место борется и Колывань, многое перенявший от Томска. Борислав тяжело вздохнул при этих тяжёлых мыслях, за которыми не заметил перемен в лице Николая. Тот уже смотрел уверенно и бесстрашно.       - У Томска ничего не выйдет.       - А? – Взгляд Борислава прошёлся по лицу Николая.       - Старайся, не старайся, моё явление уже невозможно скрыть. Я есть и буду. Я сравняюсь с Томском.       - Ещё один, - Разочаровано прошептал Берское. – Мне хватает старших братьев, и ты туда же!       - О чём ты, Берское?       Тот тяжко выдохнул и приложил ко лбу ладонь. К его счастью, ему не пришлось рассказывать о своих сложных взаимоотношениях с братьями, тем же Колыванью, ибо Ново-Николаевск вспомнил про чайник на печи и умчался в соседнюю комнату. Ещё раз тяжело вздохнув, Берское облокотился на стол и глянул на брошенный городом лист. Взгляд сам нашёл печать. Ново-Николаевск несколько видоизменил печать Барнаула, но в целом герб уезда остался узнаваем. Томский конь, что скачет в обратную сторону, и барнаульская заводская печь. Похоже, Ново-Николаевску ближе Барнаул, чем Томск. Это многое значит.