Набирающий темп

Октябрь 1930 года. СССР. РСФСР. Западно-Сибирский край. Город Новосибирск.       За высокими, большими окнами вовсю разошлось лето, палило солнце и давно оживлённо. Даже открытые нараспашку окна не спасали от царившей в помещениях Сибревкома духоты, что душила своими объятиями и доставляла хлопот. Шторы колыхались под лёгким дуновением ветра, что скользил вдоль Красного проспекта с юга на север, от реки вглубь города. Большого уже города. В начале проспекта всегда царили речные ветра. Город, что начинал своё преображение, был поглощён заботами и почти не спал. Юноша, на вид лет 14, стоял у стола и разбирал стопки документов, внимательно вчитываясь и проговаривая вслух, чтобы не упустить чего. Шум с улицы уже не воспринимался им, и потому чьи-то голоса из коридора были проигнорированы. Однако уже спустя пару минут, по мере приближения голосов, слух немного навострился. Помещение огласил звонкий стук в дверь, что была заперта на замок по необходимости. Кто-то снаружи ругался с возмущением, но Николай продолжал заниматься своим делом. Уж столько на него враз свалилось! Он до сих пор не разобрался во всём. А тут ещё и очередной раздел земли. Вновь, громче, раздался стук. Кто-то настаивает на встрече. Николай выдохнул, начал складывать бумаги в стопки. Стук теперь продолжался до последнего, беспрерывно. Он смолк именно в тот момент, когда юноша развернулся к двери. На минуту Николай застыл, а после подошёл и отворил, расслышав чей-то тяжкий вздох снаружи и что-то вроде тихих возмущений. За порогом стоял, казалось, он сам. И причёской, и лицом, и даже ростом они были идентичны. Лишь цвет волос и глаз, да имена с тембром голоса отличали этих двух. Близнецы. Не часто его здесь встретишь, а вовсе и годами не видно. Николаю не требовалось объяснений, он ждал брата, ибо для его прибытия был значимый повод. Встретившись взглядами, оценив эмоциональное состояние, они даже не поприветствовали друг друга, словно так и полагается. Юноша лишь отступил в сторону, рукой приглашая пройти в кабинет.       - Ну, наконец-то. Я уж начал думать, ты вновь умчался в столицу на очередное совещание крайцентров, - На этом гость выдохнул так, словно задерживал дыхание.       - У меня полно работы на месте.       Дверь закрылась, и они прошли к столу. Николай вернулся к разбору бумаг, а Фёдор встал сбоку и сердито высматривал среди них уже знакомый ему. Хотя, зачем ему искать оригинал, когда на руках копия? Её он и достал из портфеля в руке. Чёткая формулировка, с привязкой к номеру документа, заверенная подписями и печатью, с пунктами и подпунктами. Ничего лишнего. Всё чётко и лаконично. Постановление Президиума ВЦИК от 20 октября 1930 года. Фёдор прочёл и в грубой манере бросил копию документа на стол Николая, тем самым призвав на себя встречный взгляд голубых глаз.       - Мы договаривались, что ты исполняешь моё желание, но вместо этого ты намерен поглотить левобережную часть Кривощёковской слободы?! Так ты отплатил мне, отыгрался на своём проигрыше?!       Николай развернулся к брату и выпрямился, придав взгляду твёрдость, а лице безмятежность. Ничто не должно поколебать его. Даже нападки брата-близнеца.       - Для начала позволь мне всё разъяснить, а после отреагируешь. Хорошо?       - Будешь оправдываться передо мной, Николай?       - Нет, разъяснять свой план по реализации твоей мечты, Фёдор.       В карих глазах плясало пламя гнева. Его следовало усмирить, загасить прежде, чем они вновь сцепятся. Кривощёково был отчасти воспитан Колыванью и потому вполне логично от него ожидать вспышку гнева. Однако брат – не Колывань – и обладает чувством собственного достоинства, потому ведёт себя сдержанней. Фёдор положил руку на копию постановления и не сводил глаз с лица близнеца.       - Решение пришло из столицы в связи со строительством крупных заводов на левобережье Оби и железной дороги от села Толмачёво на Кузбасс. Заводы строятся со всей инфраструктурой: промышленной зоной, жилыми зданиями, административными и даже культурными. Это будут кварталы будущего социалистического города-сада, который появился на планах левобережья. Позволь тебе его показать, раз ты здесь.       Они отошли от стола к доске с картой Западно-Сибирского края. Ещё несколько месяцев назад здесь висела карта огромного Сибирского края. Но братья проигнорировали карту, Николай взял свежую карту из подставки и с помощью брата повесил поверх. Это был план левобережной части города Новосибирска. Чёрно-белый план с линиями, отходящими лучами из нескольких центров, обозначающие целые кварталы, подписан просто «Д.Е. Бабенков, А.В. Власов и Н.Х. Поляков (бригада ВОПРА). Социалистический город – Левобережный Новосибирск. 1930». Фёдор всмотрелся в план, и его очень гневила подпись «Левобережный Новосибирск». Но он не успел озвучить претензии, как Николай, словно уловив ухудшение настроя брата, продолжил:       - Ты знаешь, теперь я краевой центр Западно-Сибирского края. Сейчас на левом берегу идёт бурное строительство крупных заводов, столь необходимых стране. Брагинский ощущает прямую угрозу с запада, и потому всеми силами готовится к тому, чтобы обеспечить оборону. Для этого необходимо много заводов, желательно дальше от линии столкновения и вдоль железных дорог, чтобы отправлять продукцию самым быстрым путём напрямик на фронт. Для лучшей эффективности Москва намерена напрямую контролировать деятельность этих заводов, стратегически значимых для фронта. Нужно, чтобы на левом берегу был город, который будет отвечать за это.       - И этим городом будешь ты?       Николай твёрдо и слегка исподлобья взглянул на него, а после отвёл взгляд на карту.       - Первое время да. Для того чтобы преобразовать левобережье в город, сначала следует отстроить сам город, а для этого нужен управленческий орган. На время застройки левобережья я возьму этот процесс под свой контроль, чтобы после передать права управлять этой обширной территорией уже новому городу. Чувствуешь?       - Тогда как понимать «о расширении городской черты города Новосибирска»? Ты поглотишь в том числе и меня! Да о чём уж говорить. Ты уже поглотил наших брата и сестёр. Дух Малого Кривощёково исчез! Исчезли Ерестная, Вертково, даже Бугринское!       - Да, чтобы следующим шагом образовать новый район как административную единицу. После этот район и станет городом, потому что только таким путём возможно реализовать твоё желание, Фёдор. Управлять этими землями я поручу тебе, как своему брату, а ты будет отчитываться мне, я уже Москве. Эти крупные заводы сформируют вокруг себя необходимую инфраструктуру и станут центрами для роста будущего города. Я свяжу их между собой и сформирую дорожную сеть, сформируется центр или даже несколько. Фёдор глянул на карту и коснулся пустоты в центре плана. Сейчас в этой местности лишь одинокая водонапорная башня посреди картофельных полей. Самая высокая точка левобережья.       - Это будет центр?       - Да. Самая высокая точка левобережья, от которой в будущем пойдёт широкая улица в сторону Оби, - Он повёл пальцем по линии. – Она выйдет на берег, и там я уже планирую строить мост, чтобы соединить с Сузунской улицей. Другая улица уйдёт на юг и будет связывать с Чемскими деревнями. Через Тулу будет два моста на первое время.       - Город будет на возвышенности.       - Да, поскольку это более целесообразно, чем пытаться строить в старице Оби.       - Но таким образом в зону застройки попаду лишь я с Перово, улицы остальных сохранятся.       - Да, за счёт их расположения вдоль Тулы. Восточными границами будет русло Оби, Южной – новая железная дорога, границы Малого Кривощёково. На севере бывшая протока Яринского острова за Западно-Сибирской железной дорогой. На западе можно дотянуться до Толмачёво.       - Понял. Другими словами, под город нужно выделить отдельную административную единицу, которую необходимо сначала сформировать и наполнить содержимым, чтобы всё заработало.       Николай довольно улыбнулся и кивнул. Ему далось донести идею, свой план. Значит, он грамотно всё разъяснил брату. Фёдор повернулся к нему и положил на плечи ладони.       - Если твой план сработает, Коля, обещаю, я не стану больше с тобой соперничать. Мы будем равны!       - Безусловно будем равны, Федя. Только… реализовать это будет не просто. Особенно если развернётся война, Москве будет не до этого, но мне будет проще справляться с нагрузкой, если рядом со мной будет отдельный город-промышленник. Конечно, часть моего населения перекочует на левый берег. Я помогу тебе реализовать это, поскольку это отвечаем и моим интересам, но пойми меня правильно, если этот план провалится из-за Москвы.       - Ничего не провалится, Коля. Ты забыл? До этого дня ты добивался всего сам, полагаясь только на себя, и добивался. Что у тебя может пойти не так?       Николай неуверенно усмехнулся и увёл взгляд в сторону, после чего взглянул в карие глаза. Удивительно, но Фёдор был в этот самый час куда более уверенный, чем Николай. Город начал сомневаться? С чего вдруг? Он только в самом начале пути. Главное – действовать решительно, чтобы Москва восприняла его намерение всерьёз. Он подарил надежду брату, воодушевил его, потому глаза Фёдора сверкают отныне. Пламя гнева потухло. Теперь надо, чтобы не потухло это сверкание. Николай глянул на карту более решительно, твёрдо и уверенно, чем в глаза брата. Он сможет. Он воплотит это в реальность.