Лисенок или «Рыжие сны»

Включаем: http://www.rainymood.com/ и Omar – Surrender музыку лучше сделать чуть потише...

Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он - единственный в целом свете. (с) Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц".

За окном шел дождь. Почти тропический ливень окутал город, погружая его во тьму и заполняя водой все вокруг. Капли гулко отбивали ритм бешеного танца по крыше и на подоконниках. Белая полоска молнии, словно стрела, разрезала небо, закутанное в одеяло темных толстых пушистых туч. Гром волнами раскатывался и расползался по тонким стенам, катился по коридорам, эхом отзываясь где-то в глубине полупустых офисов. Джонг стоял, прислонившись к стеклу, и смотрел, как резкий порывистый ветер клонит к земле хрупкие тонкие деревья, как безжалостно срывает последние листки с веток и как они, кружась в вихре, уносятся далеко-далеко, скрываясь в непроглядной, туманной стене дождя; как оседают на воде, тут же подхваченные быстрым течением; как исчезают в водостоках сливных труб... Он смотрел, а перед глазами стояло лицо Кибома, все в грязи, его мокрые волосы, прилипшие ко лбу и щекам... Приоткрытые пухлые нежно-розовые губы... Как он дрожал в его руках... Джонг вспоминал это, следя за тонкой полоской белоснежной молнии, и молил, чтобы дождь поскорее прекратился, ведь его маленький мальчик дома совсем один и, скорее всего, волнуется. Джонг то и дело оборачивался, бросая взгляд на часы и отмечая упущенное, потерянное зря время. Внизу под окном стояла его машина, наполовину погруженная в воду, и сиротливо бросала отблески с каждой вспышкой молнии, будто бы нетерпеливо побуждая Джонга поскорее сесть в салон и рвануть домой, где его, несомненно, ждут. И он уже готов был вот-вот броситься вниз и сесть за руль, но с огорчением вспоминал, что водитель из него никудышный и что он, скорее всего, просто разобьется по пути, если рискнет-таки отправиться в путь по такой непогоде... И все, что ему оставалось, это стоять, прислонившись к огромной стеклянной панели в целую стену, и пальцами выводить узоры на стеклах, потеющих от его горячего дыхания. * * * Когда началась гроза, Кибом сладко спал, раскинувшись на большой кровати. Он любил спать и занимался этим почти целые сутки за неимением каких-либо других развлечений. С первым раскатом грома он испуганно подскочил на постели, пытаясь осмыслить, что произошло, но стоило звуку повториться, как рыжий непоседа поднялся на ноги и подошел к окну, просовывая голову между занавесок. Дождь плотной стеной обрушился на сад, разбивая землю в грязь, в неистовстве качая старые детские качели на дереве и смывая с веревки накануне постиранное белье. Кибом прижался к стеклу носом и стал заинтересованно следить за игрой капель на подоконнике, за мелкими брызгами грязных землянистых луж... За тем, как со старого дуба осыпается последняя листва. Он был поглощен своим занятием, взобравшись с ногами на подоконник, беззаботно, счастливо улыбаясь и лишь иногда легонько вздрагивая, когда по небу проходила яркая вспышка и заполняла все пространство в доме гулким дребезгом стекол и пугающе мрачным эхо. * * * Когда дождь немного ослаб, Джонг пулей выскочил на улицу и сел в свою машину. В салоне было до мурашек холодно. Воздух вокруг был пропитан запахом влажной земли и мокрого асфальта, но Джонгу казалось, что со всех сторон отчетливо веет опасностью. Его руки тряслись, когда, вставив ключ в замок зажигания, он старался завести автомобиль, но мотор лишь жалобно кряхтел и фыркал и никак не хотел заводиться. Джонг кричал, ругался, бил ладонями по приборной панели, но ключ отказывался поворачиваться в не слушающихся пальцах... Случайно бросив расстроенный и понурый взгляд на счетчики, Джонг понял причину капризов его автомобиля — элементарно закончился бензин... — Покормить надо, а нечем... — подумал он, а потом судорожно вспомнил, что и лис дома совершенно голодный... Последний раз он кормил его утром, когда они вместе завтракали, сидя за столом — Джонг вилкой, Кибом — руками. — Он же там один... — прошептал парень, цепляясь пальцами за кожаный руль и сжимая сигнальные кнопки. — Он же ничего не ел и, наверное, ждет меня... Я же всегда приходил не позже восьми... Уже одиннадцатый час, а я еще даже не выехал... Он обессиленно опустил голову на руль и обреченно вздохнул. Его сердце нервно билось, а ладони потели. Джонг совершенно не знал, как добраться до дома в такой ливень без автомобиля. — Что же делать?.. — словно у самого себя спрашивал он, снова вглядываясь в сумерки на дороге сквозь мокрое запотевшее от дыхание стекло... Вдруг, вдалеке заблестел маленький огонек и стал стремительно приближаться. Джонг выскочил из машины и стал прыгать и махать руками, привлекая внимание. Он кричал, бегал взад-вперед и жестикулировал так, словно был диспетчером на посадочной полосе... Но темно-синяя Хонда, казалось, останавливаться даже не собиралась... Через мгновение она пронеслась мимо, мигнув огнями, а сердце в груди парня снова разочаровано ухнуло вниз. — Скотина, бессердечная! — в порыве отчаяния крикнул он, ногой запуская ей вслед осколки придорожного гравия. Облокотившись о крышу своей машины, весь мокрый и дрожащий от холода он опустил голову. — Малыш, я скоро... — прошептал он и, прикрыв дверцу иномарки, побрел в сторону ближайшей бензоколонки, что находилась в квартале ходьбы от его работы. * * * Когда наблюдать за игрой дождя Кибому надоело, он спустился с подоконника и огляделся. В доме было темно и прохладно, отчего по телу прошел легкий озноб, заставляя его поежится. — Джонг-и?.. — тихо позвал он и, ступая босыми ногами по ковру, побрел на поиски старшего. — Джонг-и? — снова повторил он, заглядывая в ванную, где из-за отсутствия окон было темно, как в чулане, но поняв, что там пусто, прикрыл дверь. Везде было тихо, и лишь в гостиной тикали часы, дополняя мелодию дождя размеренным движением маятника. — Джонг-и... — снова, уже заметно погрустнев, позвал Кибом, приоткрывая дверь кухни, но и там не было ни души. Он вернулся обратно в гостиную и сел на пол посередине, вглядываясь в темноту, где, согласно его мнению, была входная дверь. Он просто сидел и ждал, теребя ворс ковра и кусая губы... В животе у парня урчало, и он нетерпеливо поглаживал рыжего лисенка, который был нарисован у него на купленной Джонгом розовой футболке. Когда голодное урчание в животе стало совсем нестерпимым, мальчик прилег на пол и свернулся калачиком, прижав к себе колени, но так и остался глядеть на пустой темный коридор, куда вот-вот, как он надеялся, должен был войти хозяин. Он бы мог встать и достать из холодильника пару сырых сосисок, несколько минут промучиться с оберткой, но, в конце концов, утолить свой голод... Вот только в прошлый раз, когда он так сделал, Джонг был очень расстроен... А потому в этот раз рыжий очень хотел дождаться своего хозяина и принять корм лично из его добрых рук, без криков и ругательств. Но время шло, а старший все не возвращался... * * * Машина мчалась по городу мимо сверкающих фонарей, мимо магазинов, сквозь столб воды, скользя на поворотах. Руки Джонга потели от волнения: на часах было уже почти двенадцать, а он до сих пор не попал домой, где его ждал голодный дикий мальчишка... Воображение выстраивало страшные немыслимые картины: будто Кибом выбрался на улицу, промок, умирает от голода или холода... а может и снова стал лисом. Пот ручьями стекал с его лба, а он все сильней и сильней вжимал педаль газа. Внезапно раздались звук тормозов и шум колес, скользящих по мокрому асфальту. Машина так и замерла в нескольких сантиметрах от дорожного фонаря... Джонгхен поднял голову и вытер со лба пот. Ему только что показалось, что он буквально родился заново. В этот миг, за эту долю секунды... Но спустя мгновение, когда он попытался завести автомобиль снова, тот не подал ни единого признака жизни, словно умер вместо него минуту назад. Парень вышел на улицу, обошел свою иномарку и заглянул под капот, но так и не понял, что произошло... Он бросил взгляд на часы и с ужасом ахнул: пятнадцать минут первого... — Кибомми, — чуть слышно прошептал он, поворачиваясь к дороге в сторону дома. Идти пешком до дома в обычную погоду от того места, где сломался его автомобиль, было не больше пятнадцати минут... Но на улице было темно, холодно и очень мокро, отчего одежда липла к телу, сковывая движения. Он бежал так быстро, как только мог, скользя и спотыкаясь, весь в грязи и мокрый. Спешил домой, боясь опоздать... Он боялся, что пока его не было, могло что-то произойти... Боялся не успеть... И с каждым шагом, становясь с каждым метром все ближе, он чувствовал, как липкий страх и сердцебиение нарастали все больше... Когда он подбежал к калитке, то уже еле дышал то ли от волнения, то ли от быстрого бега... Но, постояв так пару секунд, пытаясь перевести дыхание, он все же достал связку ключей и просунул один из них в замок... И стоило ему только открыть дверь и сделать шаг, как в его объятиях тут же оказался маленький хрупкий мальчик. Он был такой беззащитный, прижимался к нему и дрожал. — Кибомми, малыш, прости меня... Я очень опоздал... — он обхватил парня за талию и, сделав пару шагов, захлопнул дверь. — Джонг-и... — тихо прошептал Кибом и уткнулся носом ему в плечо, издавая громкое сопение, и было не ясно, что он делал: то ли обнюхивал, то ли плакал. — Малыш? — позвал Джонг и отодвинул парня от себя, заглядывая ему в глаза: они были красные и опухшие — все-таки он плакал. — О, Господи, — прошептал Джонгхен, опускаясь на пол. — Прости меня... Он снял обувь и скинул куртку, оставив ее валяться на полу, а сам, не выпуская из руки теплую ладошку, прошел в ванную и включил воду. — Я очень промок, мне надо принять теплый душ и высушиться, — произнес он, оборачиваясь к младшему, — тебе тоже надо подсохнуть, я намочил тебя, — он снял с крючка полотенце и накинул Кибому на плечи, растирая их. — Ты поешь сейчас? Или немного подождешь меня? — по слогам произнес Джонг, глядя на дрожащего Кибома. Тот тряхнул головой и, вытянув губы трубочкой, произнес свое тихое: — Жу... Джонг улыбнулся и, наклонившись, коснулся губами его лба, отчего младший заулыбался и снова обвил его руками. — Эй, не сейчас... Давай я помоюсь, высохну, а потом будем обниматься, ладно? Старший рассмеялся и добавил: — Принесешь мне мою пижаму? Кибом наклонил голову и захлопал ресницами. Джонг было подумал, что тот его не понял, и даже собрался показать все на пальцах... Но рыжий развернулся и, сверкнув пятками, скрылся в коридоре... А спустя пару мгновений принес, прижимая к груди, спальную одежду старшего. Все, что осталось Джонгу, который уже успел залезть в ванну — это улыбнуться. Кибом положил вещи на стиральную машинку и сел рядом на кафельный пол, держась за бортики. Он не сводил со старшего взгляда, следя за каждым его движением и немного смущая... Но Джонг понимал, что все это от того, что лисенок просто скучал и теперь хочет получить недостающее внимание. * * * Укутавшись в теплые полотенца и надев на ноги пушистые махровые носки, они сидели на кухне и ели жаренные сосики, заботливо разогретые Джонгом под чутким руководством нетерпеливого Кибома. Старший широко улыбался, наблюдая за тем, с каким рвением его малыш старался ему помочь и порхал по кухне, принося ему разные вещи, не очень-то, впрочем, нужные в этот момент. Однако Джонг все равно благодарил его, делая вид, что на самом деле очень в них нуждался. За стол они сели уже спустя несколько минут, незамедлительно принимаясь за этот свой поздний ужин. Кибом то и дело тянулся к тарелке Джонга, чтобы что-то у него стащить, широко улыбался и громко чавкал... Но старший нисколько не был против и лишь наслаждался тем, каким счастливым выглядел его лисенок... * * * Снаружи продолжал дуть порывистый ветер, а дождь все с той же силой стучал в окно, но Джонг крепко прижимал к себе Кибома, впервые осознавав, что этот мальчик — его единственный и самый дорогой лис на целом свете. Что бы ни произошло, что бы ни встало на его пути, он пообещал себе, что всегда будет возвращаться домой, где его очень ждут.