Лисенок или «Рыжие сны»

      Джонг резко распахнул глаза и посмотрел на Кибома.       - С кем это? - непонимающе переспросил он, и сердце на миг испуганно замерло.       - Ну... Может, с тобой? - не менее испуганно ответил Кибом и приподнялся. Джонг взглянул на него такими безумными глазами, что младший невольно вздрогнул, не понимая, чего от него ждут.       - Ты сейчас серьезно? - снова спросил Джонгхен и тоже присел на постели. Кибом кивнул головой и прошептал свое тихое "да". - Ну и что по-твоему мы будем делать? Как ты это представляешь? - прищурился старший и вопросительно уставился на Кибома. Тот сглотнул, смущенно покраснел и опустил голову.       - Встречаться...       - Мы встречаемся каждый день в двух местах: в спальне и на кухне, где еще ты хочешь встречаться? - продолжил мучить младшего Джонгхен, подавив в себе приступ дикого веселья и сделав серьезное, задумчивое лицо.       - Ну... Я хочу встречаться в кино, в парке, в кафе... - затараторил мальчик, - ты должен теперь приносить мне еду в больших коробках и с бантиком, а по вечерам мы будем смотреть фильмы и есть много сырных чипсов! - глаза Рыжего загорелись предчувствием стольких приятностей, он судорожно пытался вспомнить еще что-нибудь интересное и, наконец, замер, явно придумав что-то, обещающее Джонгу лишние проблемы... - Хочу купаться в большой ванной!       - Где-где? - не понял старший.       - Ну, большая ванная... Там моется много людей, они кричат... А еще они роются в песке! - глубокомысленно заключил Кибом, не понимая, почему старший сегодня такой тугодум.       - Песок?.. Рыжий, песок в ванной бывает только после тебя, потому что ты медленно, но верно перетаскиваешь на себе из сада всю почву для цветочных клумб и засоряешь трубы. Не надо засорять больших ванн, общественные бани не для песочка! - Джонг с поучающим видом склонил голову и погрозил пальцем.       - Я не про баню! - взвизгнул Ки и вскочил с кровати. - Я про большу-у-ую ванну! - для наглядности мальчик растопырил руки в разные стороны, показывая, какая она большая, нахмурился и исподлобья посмотрел на глупого хена. - Там люди! Они купаются! Плавают! Они лежат на песке под солнцем, как на кровати, и потом красные-красные уходят домой!       Удивленно моргнув, Джонгхен, наконец, встрепенулся и со смехом снова упал на постель.       - Так ты хочешь на море?! Хорошо, давай съездим на море в следующие выходные и сходим в кафе, но кино... Мне кажется, с тебя хватит кино на 100 лет вперед! - ухмыльнулся парень, глядя в обрадованное лицо тонсена. - И вообще, наверное, надо покончить с твоими просмотрами дорам в мое отсутствие... - тихонько добавил он, вспомнив, как некоторое время назад впечатлительный ребенок чуть не женил его на первой встречной.       - Значит, мы теперь встречаемся? - Кибом подозрительно на него покосился.       - С чего ты решил?       - Ну, ты же согласился поехать на море и в кафе! Значит, встречаемся! Ура!       Запрыгнув на самую верхушку свалки недавно выпотрошенной из шкафа одежды, он стал со всей сосредоточенностью рыться в ней, явно пытаясь что-то отыскать.       - Что же мне одеть? - в панике обратился он к Джонгу.       - Не надо сейчас ничего одевать, - улыбнулся тот и похлопал по кровати рядом с собой, - иди спать, уже давно пора. Завтра, давай все завтра, - он снова растянулся на постели, и через мгновение к нему прижался младший, тут же кутаясь в одеяло и причмокивая губами. - Сладких снов, малыш, - сонно произнес Джонгхен и, наконец, уснул. ***       Утро воскресенья встретило Джонгхена странным шумом сразу из нескольких уголков дома, неожиданным холодом и отсутствием Кибома рядом. Он с шумом выдохнул и приподнялся: в комнате все было так же, как и ночью: повсюду валялись разные вещи, пакеты, откуда-то даже взялась обувь... Это вызывало неприятные мысли о необходимости все это безобразие в скором времени разобрать и вернуть на положенные вещам места.       Вдруг с кухни снова раздался какой-то шум. Джонгхен лениво сел, а потом также без особо энтузиазма принял вертикальное положение и, засунув ноги в холодные тапки, что обнаружились возле кровати, побрел на шум.       Источником шума как всегда оказался Кибом: он стоял возле плиты и пытался что-то приготовить. Это выглядело не столько необычным, сколько устрашающим - лопатка, что он так злостно сжимал в руках, опасно шипящая сковорода, валяющие на полу остатки скорлупы - Джонг обреченно вздохнул.       - Бомми, ты решил весь дом превратить в разруху? Я не хочу все это убирать, ты ведь даже не подумаешь мне помогать... Пожалей меня... Не сожги здесь все... - бормотал он, подходя ближе и смотря младшему через плечо. Впрочем, на самой сковороде ничего страшного не наблюдалось: ничего не подгорело, колбаса была ровно обжарена, и все это очень приятно пахло... едой.       - Я все правильно делаю? Мне просто показалось, что это должно быть именно так, я чувствую, что уже делал это, - вдруг совершенно серьезно произнес Кибом.       Джонгхен одарил его любопытным взглядом.       "Неужели он начал что-то вспоминать?" - подумал Джонг, возвращаясь к столу и присаживаясь на стул, а вслух добавил: - Покорми меня, о, великий мой кулинар, - Джонгхен улыбнулся, а Кибом, обернувшись, взглядом готов был поджарить и его вместе с яичницей.       - Как скажете, - вдруг улыбнувшись, ответил он и мило прищурил глаза, от чего его лицо снова напомнило Джонгу лисью мордочку.       За спиной раздался какой-то шорох, и в дверях появился брат Рыжего.       - Привет, - поздоровался он и неловко взъерошил волосы на затылке, - Бомби уже куда-то сбежала, а я что-то заспался... - он неловко улыбнулся. - Можно я посижу с вами? - спросил он, смотря Джонгхену прямо в глаза, от чего у того по спине пробежали холодные мурашки.       - Конечно, - немного неуверенно отозвался он и указал на свободный стул.       Джису кивнул и присел.       - У тебя уютный дом, - как бы невзначай бросил он, оглядывая кухню. - Прошлой ночью я не смог в полной мере оценить его, был слишком увлечен... Ну, ты понимаешь.       - Спасибо, - коротко ответил Джонгхен и сдержанно улыбнулся - общество старшего не вызывало у него никаких положительных эмоций, а даже наоборот, хотелось поскорее избавиться от его немного навязчивого присутствия... Сам Джонгхен уже несколько раз успел пожалеть, что вообще связался с этим парнем - жили бы с Кибомом в своем маленьком мирке, в этом самом уютном доме и наслаждались бы обществом друг друга.       "И какой черт меня дернул его искать..." - размышлял Джонг, разглядывая, как парень заинтересованно смотрит на младшего. Конечно, они были очень похожи, но было в старшем что-то отталкивающее, менее притягательное, словно он скрывал в себе какую-то страшную тайну, и она так и норовила из него выскочить... И это пугало Джонгхена еще больше. А не сделал ли он ошибку?       - Кстати, а почему... Почему он стал лисой?.. - все же, пользуясь случаем, спросил он. Кибом в этот момент выключил плиту и отошел от нее. Джонг заинтересованно проводил его взглядом.       - Наша мать была... Ты в детстве читал местные страшилки о девушке-лисице... Кумихо? Так вот, как ни странно это звучит - наша мать была именно ей: она не старела, превращалась в лисицу и питалась странными вещами, - на этих словах парень рассмеялся, - на самом деле это не так - ела она вполне обычную пищу, может быть поэтому и умерла так быстро, а может еще почему, я не был в курсе всех этих дел... Она никогда не обсуждала это дома и со всеми своими проблемами ходила к Госпоже Юн, что живет в домике в конце нашего поселка, на самой опушке. И по поводу Джиминни она тоже к ней ходила - он был единственный, кто унаследовал эту странную способность, хотя и говорят, что мужчины не могут быть Кумихо и это передается только по женской линии, но как оказалось... могут. - Джису замялся, а Кибом поставил перед ними большую тарелку с яичницей, а сам вытер руки о футболку и вышел, скрываясь в другой комнате. - Так вот, - сновал продолжил Джису, - я не знаю точно, как это происходит у него - он становился лисенком всего дважды, и оба раза в глубоком детстве, и я думаю, не осознанно... Я пугал его, ну, мы играли... И от испуга он резко весь сжимался и превращался... Мать ходила к старухе, и вроде они что-то сделали, и больше это не повторялось... Но и сам Минни стал вести себя по-другому, более замкнутый что ли. Не знаю. Понятия не имею, что там произошло, и почему он снова оказался лисом в этот раз. Увы, я не могу ответить тебе на это.       Джонг задумчиво откинулся на спинку стула. В его голове в странную цепочку выстраивались события, обретая более-менее верный отпечаток произошедшего. Он хмурился, прикусывал губу и снова и снова оборачивался и поглядывал на сидящего в гостиной Кибома.       - А не мог... Не мог ли он снова испугаться там, ну, пожар же был, мало ли что... Это же страшно, наверное, очень... - произнес Джонг и посмотрел на Джису, тот лишь пожал плечами.       - Я плохо помню, что произошло в ту ночь, как в тумане... Я ведь потерял всю свою семью... И потому не удивлен, что Минни тоже ничего не помнит. Ты, кстати, не водил его к врачу, что они говорят о его памяти? - Джонг в ответ удивленно охнул - ему и в голову не приходило отвести парня к доктору.       - У меня... У меня нет никаких документов, и пару дней назад я даже не знал, что у него они имеются, знаешь ли... - извиняясь, пробормотал Джонгхен.       - Да, ты прав. Это был глупый вопрос, - согласился Джису и улыбнулся уголками губ.       Джонгхен снова задумался и неосознанно стал разглядывать лицо Джису, продолжая искать сходства и различие между братьями.       - Слушай... Я когда беседовал с дедом, - начал Джонг и отвел взгляд, - он сказал мне, что вас было трое, трое детей... Но ты еще ни разу не упоминал никого кроме Ки... Джимина, - он снова вернул взгляд на парня рядом и сощурил глаза. Джису вздохнул.       - Джина, ее звали Джина. Наша младшая сестра... Ей не было и пяти, - он грустно опустил голову и снова вздохнул. - Очень красивая девочка, они с Минни были очень похожи, не так, как со мной... Гораздо больше, просто невероятно, как две капли воды. Минни никогда с ней не расставался почти, даже школу прогуливал, чтобы с ней погулять... Когда мама умерла, с ним вообще стало невозможно общаться: он совсем замкнулся, постоянно грубил, злился... И даже отец не мог найти с ним общего языка. На меня он вообще смотрел с ненавистью. Да, мы конечно не очень-то ладили, с самого детства не могли поделить родительское внимание и все такое, но до такой ненависти, какую я видел в его глазах после того дня, дойти просто так не могло... Я не знаю, что было с ним, - парень закашлялся и потянулся к чашке, чтобы отпить немного воды, а затем продолжил: - А Джина, она словно маленький ангел, притягивала его к себе. Когда он был с ней, мне казалось, что ничего не произошло, что все было, как раньше...       Вдруг в коридоре за их спинами что-то резко загрохотало, затрещало, разбилось и вспыхнуло, озаряя гостиную ярким пламенем. Оба мужчины резко подскочили и обернулись. На полу сидел Кибом, бледный как смерть, а перед ним валялись вещи, что еще недавно аккуратно располагались на небольшой тумбочке. На его руке розовел и наливался кровью маленький порез от осколков небольшого стеклянного шара, теперь рассыпавшегося по полу, а большой телевизор искрился и загорался все ярче.       - Джинни, - тихо прошептал Кибом, и его лицо вмиг заполнили слезы, - Джина-а-а... - вдруг взревел он. Он снова схватился за тумбочку, пытаясь встать, но вместо этого сбросил с нее оставшиеся несколько журналов и какую-то коробку. - Джинни... - его голос был все громче и громче, почти срываясь на рыдания, и по щекам текли огромные блестящие капли.       Джонг бросился сначала в гостиную, тут же подлетая к шкафу и доставая оттуда маленький автомобильный, по всей видимости, запасной, огнетушитель, а Джису сделал один неуверенный шаг в сторону брата, но тот резко вскинул руку вверх и заревел почти нечеловеческим голосом:       - Не подходи ко мне, ублюдок! - сам Кибом выглядел безумным: заплаканные глаза горели огнем ненависти, губы алели, а руки, полные порезов и ранок от разбитого стекла, были все в крови.       - Минни, тише-тише, тебе надо успокоиться... - почти прошептал Джису, делая еще один небольшой шажок вперед.       - Не смей приближаться! - снова взвизгнул Рыжий и резко вскочил на ноги, вытирая кровавыми ладонями зареванные щеки, от чего его вид стал еще более пугающим.       Джонг боролся с пламенем всего несколько секунд и теперь тяжело дышал, смотря на Кибома и Джису, а сам старший мужчина придвинулся еще на шаг к брату. Кибом замахал руками в разные стороны и зашипел.       - Убирайся прочь, не подходи, я все вспомнил! Я все вспомнил, ничтожество, лживый ублюдок, не смей притворяться, что это не твоих грязных рук дело! - почти визжал он, но почему-то не двигался с места. Казалось, он хотел наброситься на брата и растерзать того прямо здесь и сейчас, но отчего-то не делал этого.       - Минни, я ничего не сделал, успокойся, давай поговорим по-человечески, - вздохнул Джису и выпрямился в полный рост, подойдя еще на шаг и теперь возвышаясь над братом.       - Вон! Прочь! Убирайся отсюда! - шипел мальчик, пятясь назад и почти вжимаясь в стену. - Ты не можешь дважды лишить меня всего, ты не посмеешь... - бормотал он. - Убирайся, пока я не убил тебя. Уходи и больше никогда не приближайся к этому дому - тебе не удастся заполучить и его, ты понял!? Пошел прочь и... - он закашлял, а старший отступил на шаг.       - Хорошо, я дам тебе время, ты придешь в себя, успокоишься, и я вернусь, чтобы поговорить с тобой, - едва совладав с голосом, произнес старший и тут же добавил: - Нормально!       Он схватил с крючка свою куртку и резко вышел, бросив Джонгхену на прощание встревоженный и немного испуганный взгляд.       Дверь в коридоре захлопнулась, и Кибом упал на колени. Слезы безудержным потоком продолжали стекать по щекам.       - Прости меня, - шептал он едва слышно, цепляясь пальцами за ворсинки ковра, - Джина, пожалуйста, прости меня, моя девочка... Это моя вина, я такой трус, прости меня!       Джонгхен, все так же как вкопанный стоявший все это время возле двери, наконец, вздрогнул, бросился к младшему и сел рядом с ним... Он не знал, что ему надо делать, нужно было что-то сказать, как-то поддержать, но он понимал лишь только то, что любым неосторожным словом можно сделать еще больнее. Он никогда не оказывался в таких ситуациях и поклялся бы, что и не мечтал. Он просто коснулся рукой дрожащих плеч младшего и стал говорить что-то ободряюще-несвязное. Кибом продолжал безутешно поливать слезами лицо, одежду и ковер... Но от рук старшего становилось спокойнее, не так захлестывало отчаяние, и постепенно страх уступал место решимости отомстить во что бы то ни стало.       - В ту ночь... Я все помню, Джонгхен, это моя вина, что ее нет... Я должен был, понимаешь, я должен был спасти ее! Чертова лисья душонка, вот надо же было именно в тот момент... - лепетал Кибом словно самому себе и пустыми невидящими глазами пялился на стену. - Я такой трус! Я не должен был бояться, только не в ту ночь! Все должно было быть не так. Тварь, я так хочу убить его, но я так слаб, я так беспомощен... Я никогда не мог ничего сделать ему... Но я должен... Я... - он захлебывался в собственных рыданиях и тяжелых вздохах и цеплялся руками за сидящего рядом Джонгхена.       - Малыш, все... все закончилось, тебе больше нечего бояться, я здесь, - прошептал Джонгхен и, подняв руки, сжал Кибома за плечи. - С тобой ничего не случится... И телевизор я починю, не бойся, все в порядке, - ободряюще продолжал он.       - Я... Я только что все вспомнил, весь тот ужас: все вокруг в огне, все обваливалось, рушилось - и дом, и моя жизнь, все... Я слышал ее крик... Я знал, знал, что это его рук дело - он никогда не любил нас, он хотел отобрать у меня все: внимание родителей, игрушки, сестру, дом, жизнь... И теперь он вернулся, чтобы отобрать тебя, - Кибом поднял голову и посмотрел куда-то в сторону двери, где только что скрылся Джису. - Он живет тем, чтобы уничтожить меня, разрушить мою жизнь - это его мечта, я знаю... - слезы на его щеках, казалось, высохли, и теперь перед Джонгом сидел совершенно незнакомый ему парень: серьезный, холодный, с совсем незнакомым взглядом в раскосых лисьих глазах. Он задумчиво смотрел куда-то в сторону и о чем-то думал, от недавних веселых беззаботных улыбок на губах не осталось ни следа, ни воспоминаний - теперь они были плотно сжаты и, казалось, что они и вовсе никогда не улыбались. Он тихо дышал и руками теребил края растянутого серого свитера.       - Джонг-и... Хен, послушай, то, что... Все это... Я не знаю, что я теперь должен делать. Вроде, все как обычно, ничего не изменилось, но теперь-то я помню так много всего... Я словно резко повзрослел, я не знаю, как описать эти странные чувства во мне - словно огромная стена, заслонявшая меня от всего мира, вдруг рухнула.       - Кибомми, тебе совершенно не обязательно что-то делать, ведь ты можешь остаться здесь, со мной... Я-то не изменился.       - Теперь я другой человек, ты не знаешь меня. Я и сам себя сейчас не знаю. Во мне такой комок бурлящих эмоций, противоречивых чувств... Я не знаю... Я ничего не знаю, - он вздохнул и повернулся, глядя Джонгхену прямо в глаза.       - Утром... Ты предложил мне встречаться этим утром, - задумчиво пробормотал Джонгхен и отвел взгляд, понимая, что этот вопрос сейчас совершенно не уместен, однако слова как-то сами сорвались с его губ и обратно их было уже не вернуть. - Мне стоит забыть об этом, ведь так?       Кибом все же улыбнулся, хотя его глаза по-прежнему были красными и очень печальными.       - И что нам делать с этой проблемой?.. Теперь ты мой парень, ведь ты же согласился! - Кибом улыбнулся еще шире и наклонил голову. - Джонги, ты обещал мне поехать в большую ванную, давай съездим туда, когда я разберусь с ублюдошным дядей? Я не позволю ему лишить меня семьи... Которую я только что снова обрел...       Джонг хрюкнул, подавляя смешок и смущение и, полностью развернувшись к Кибому, притянул его к себе.       - И что бы я делал без тебя в своей жизни? - спросил он, теряясь носом в рыжих витых локонах младшего и еще плотнее заключая его в кольцо своих рук. - Бомми, пообещай мне, что никуда не исчезнешь, не предупредив? Я слишком привык к тебе, это плохая новость, но...       - Все в порядке... Но теперь, когда я вернулся в свою привычную вроде как жизнь, ты, скорее всего, увидишь мои не лучшие стороны... Вряд-ли я смогу это скрыть, и сомневаюсь, что они тебе понравятся.       - Ты мерзкий парень? Старик, ваш сосед, говорил мне, что с тобой невозможно найти общий язык... - с улыбкой произнес Джонг. - И, кстати, что мне делать с твоим именем? Наверное, мне стоит называть тебя Джимином? Это будет так непросто... - он вздохнул и отстранился от младшего. Тот поднял руку и стер красные кровавые следы с бледных щек.       - Бомми! Мне нравится, когда ты зовешь меня Бомми... Мало кто когда-либо так ласково звал меня, даже если это не мое настоящее имя, мне оно нравится. Давай все оставим так.       - Хорошо, - улыбнулся Джонгхен, - Бомми. Все будет хорошо, обещаю... Но сейчас надо умыться, обработать твои порезы на руках, выпить успокоительного... И тогда можно будет решить, что делать дальше, ладно?       Кибом лишь кивнул и поднялся.