Unideal for you

***

Машина с жёлто-чёрной шашкой такси останавливается у многоэтажки, сливающейся с темнотой ночного неба, с неприятным звуком проезжая по сухим веткам. С заднего сидения резво, насколько позволяет лёгкое опьянение, выскакивает фиолетоволосый, пробегаясь взглядом по нескольким горящим окошкам и оборачиваясь на захлопнувшего дверцу автомобиля альфу. — Продолжение вечера? Это так теперь называется? Чонгук тихо смеётся, направляя парня рукой в сторону массивной двери подъезда, которая через несколько минут поисков ключей громко закрывается за ними, так же, как и дверцы лифта. — Называй это, как хочешь. Я собирался сначала предложить тебе чашечку чая с карамельками но, видно, ты против такой щедрости. Свет в кабинке мигает немного, но лифт всё-равно выглядит опрятно и не внушает страх, как бывает обычно, стоит зайти Тэхёну в многоэтажные дома. Или дело в альфе рядом? — Мы ведь знаем, чем закончится твой «чай с карамельками», так не лучше ли потратить время с пользой? Лифт останавливается, оповещая об этом пассажиров и Чонгук снова провожает фиолетоволосого своей рукой на омежьей талии до нужной двери. После нескольких поворотов ключа та открывается тихо, пропуская парней внутрь, а темноволосый только щёлкает выключателем, освещая квартиру. — Завтра я обязательно похвалюсь ей, если ты захочешь. Чон смотрит внимательно, как Тэхён снимает пальто, самостоятельно вешая на крючок и добропорядочно складывает обувь к чонгуковой, а затем выпрямляется, поднимая глаза. — Может всё-таки чаю? — альфа не теряет надежды разговорить фиолетоволосого. — Если только фруктового, — Ким улыбается хитро, будто задумывает что-то, но затем так невинно хлопает глазками, что все лишние мысли тотчас растворяются. Темноволосый исчезает за стеной, видимо, кухни, и Тэхён предусмотрительно следует за ним, дабы не заблудиться после. В любой другой ситуации он бы начал оценивать профессиональным взглядом интерьер, подмечать что-то для себя, но только не тогда, когда тебе в двух метрах заваривает чай альфа в классическом костюме. Эх, бедное сердечко. Дымящаяся чашка опускается рядом с тэхёновым подбородком, лежащим на поверхности стола, капая немного горячей жидкости на нос. — Твоя гостеприимность не знает границ, — омега смотрит, как брюнет садится напротив, всё ещё не прикасаясь к напитку. — Как и твоя вежливость, — Чон закатывает глаза на такую прямолинейность, — Хоть бы попробовал. — Чай у меня и дома есть, а красавчиков, увы, — пожимает плечами фиолетоволосый, усмехаясь, замечая, что альфа немного смутился. — Даже не пытаешься придумать что-нибудь, да? А как же «я после шести не пью» или ещё что-то в этом роде? — смущения как и не бывало, только озорная ухмылка теперь играет на губах. — К твоему сведению, чай можно пить в любое время суток, да и я предпочитаю высказывать всё прямо, чего стесняться? — Ах, где то поколение омег, которые краснели от каждого комплимента? — наигранно вытирая слезу. Омега смеётся сначала с умилительно-обиженного лица альфы, но после, стараясь не задеть чашки, на стол ложится всем торсом, оказываясь внезапно слишком близко, что в комнате моментально повисает тишина. — Могу покраснеть для тебя, только нужна немного другая обстановочка, Чонгук~и, — прямо в губы выдыхает. Несколько секунд глаза в глаза прежде, чем сильная рука сжимает нежную шею, придвигая ближе для судорожного поцелуя с сладким привкусом фруктового чая. Тэхён чуть-ли не на стол лезет, хотя куда уж больше, чтоб обхватить чужие плечи, впиваясь ноготками в ткань твидового пиджака, стягивая тот до локтей. — До спальни донесёшь? Омега сцепляет кисти на чонгуковой шее после уверенного кивка и наслаждается ощущением крепких рук на своих бёдрах и щиколотках до такой нужной сейчас большой и мягкой кровати. Кажется, альфа перестал трезво мыслить и отдался полностью во власть похоти, судя по сверкающему чем-то развратным взгляду и языку, то и дело пробегающемуся по опухшим губам. Фиолетоволосый откидывает голову на лежащие рядом подушки, открывая для и так помутневшего рассудка Чона новые картинки с завораживающими ключицами под воротом полосатого свитра, который пришлось торопливо стянуть. Возбуждённые соски покалывало при каждом неожиданном прикосновении к ним, а после того, как брюнет зажал их между пальцами, у омеги, кажется, поднялась температура. Пальцы проскользили по рёбрам и плоскому животику вниз, снимая те самые джинсы-клёш, что сразу заметил альфа, вместе с нижним бельём, и теперь они висели где-то на краю кровати, неумолимо грозясь упасть рядом со свитером, а Тэхён только и мог, что лежать бревном, смытым резким потоком страсти и стонать хрипло. Чонгук резко наклонился куда-то к прикроватной тумбочке, доставая оттуда очевидную для своего местонахождения бутылочку с небольшим дозатором, видимо, для таких неконтролируемых случаев, и квадратик со знакомым логотипом. Омега, словно очнувшись, обхватил чонгуковы губы своими, притягивая за тоненький галстук, предпочитая оставить его на месте, ведь это так… возбуждало? Белая рубашка с нарочито мелкими пуговичками, которые пришлось кропотливо расстёгивать, вскоре оказалась около остальных вещей, оставляя на теле темноволосого только лишь чёрные брюки и удерживающий их тёмный ремень с огромной пряжкой, которая звенела, пока её пытались зацепить ногтём. По чоновым бёдрам проскользила до этого глаженная ткань с ровными брючными стрелочками, оставив только боксёры, которые любопытные пальчики Тэхёна стянули следом, со шлепком освобождая возбуждённый член. Бутылочка вновь оказалась в руках альфы, выдавливая немного пахнущей ванилью смеси на пальцы, укладывая Тэ вновь на спину. В этот момент взгляд Чонгука чуть прояснился и в нём, кроме былой страсти промелькнуло беспокойство, но фиолетоволосый без слов направил липкие пальцы брюнета в себя, чем заводил того ещё больше. Неторопливо двигая ими в себе, ориентируясь на свои ощущения, Тэхён быстро находит простату, зажмуривая крепко веки от долгожданного удовольствия, отдавая процесс полностью в сильные руки. Чонгук быстро реагирует, вытаскивая пальцы и, неожиданно для омеги, прижимая хрупкое тело под ним к постели, заглядывая в глаза, а затем с упоением касаясь чужих губ своими. Ловким пальчикам фиолетоволосого безмолвно поручается расправиться с презервативом, который до этого призывно блестел в полумраке. Покрасневшая от возбуждения головка медленно надавила на мышцу сфинктера, проталкиваясь дальше, а альфа с пошлым хлюпом вошёл до конца, слушая тэхёновы стоны, ласкающие слух. Нежная кожа на внутренней стороне бедра касалась мощных чонгуковых бёдер и омега терял рассудок от осознания этого факта. Темноволосый снова и снова вгонял узел, касаясь простаты, с остервенением сжимая чужие ягодицы, не оставляя без внимания и омежий член, подрагивающий при каждом соприкосновении бёдер. Надолго обоих нехватило и они почти одновременно кончают со стонами облегчения, и альфа устало сваливается рядом. — Если я завтра не поднимусь, то это будет на твоей совести, — омега, не беспокоясь о собственном семени на животе, разворачивается в чонгуковых объятиях и снимая с того пострадавший галстук, откидывая тот к остальным вещам. — Даже в душ не сходим? — Твоего «душа» моя задница сегодня больше не выдержит. А альфа только смеётся удовлетворенно, закидывая руку на тэхёнову талию. Именно так, как должно быть.