***
Тони остался сидеть на берегу. Рядом с ним стояла початая бутылка виски, ноги, свисающие с шезлонга, касались прогретого за день песка. На город медленно и верно опускалась темнота. Солнце погасало, расплескивая по небу последние краски, после чего те таяли, словно кто-то смывал их водой. Старк никогда не был романтиком, но ему бы хотелось встретить рассвет и провести закат со Стивом. Увидеть, как мир из тьмы окунается в свет и из света погружается в тьму. Это выглядело красиво. Когда постепенно исчезали краски, а небо кто-то словно затягивал черной пленкой, на которой рассыпались бриллианты звезд. Тони смотрел на тянущийся далеко-далеко яркий млечный путь. Он никогда не обращал внимания на мир. Не на деньги, здания, людей или другие мелочи, а на сам мир. На то, что они пытались уничтожить большими городами. На то, что окружало людей столько миллиардов лет. Прикрыв глаза, Тони прислушался к плескоту воды. Океан. Черт возьми, настолько же он огромный. Огромный и таинственный. Никто так до конца и не узнал, что именно там скрывается. Никто не добрался до дна Марианской впадины, не заплывал в самые отдаленные уголки. А там скрывалось столько всего. Там скрывался целый чертов мир. Огромный, яркий мир. Атлантида. Живая легенда, которая раньше жила только на страницах книг и на экранах телевизоров. Тони видел ее собственными глазами. И не сможет забыть никогда. Как он раньше жил? Что он делал, если никогда не видел этого? Ему даже не приходило в голову вот так посидеть на берегу океана и просто посмотреть на звездное небо. На мириады звезд, ярких или же тусклых, которые складывались в причудливые созвездия. Почему он раньше не видел всей этой красоты? На что он смотрел? К чему он стремился? К деньгам? К славе? Но разве деньги помогли, когда Стива похитили? У него на счетах по всему миру миллионы долларов, но они не могли ему помочь. Потому что есть вещи, которые не решишь с помощью денег, как бы ни старался. Есть вещи, которые за них никогда не получишь. Миром правят деньги, это понятно, потому что без них очень тяжко живется, но есть то, где даже они бессильны. — Дерьмо, Стив, где ты? — спросил он у самого себя, отпивая большой глоток виски, и посмотрел на черную водную гладь, прислушиваясь к тому, как небольшие волны перебирают камушки у берега. Не хватало только костра и гитары. — Здравствуй, Тони, — послышался такой родной голос, и Старку показалось, что он уже допился до чертиков, хотя почти ничего и не выпил. Он завертел головой в разные стороны, пытаясь отыскать свою галлюцинацию, но она оказалась вполне реальна. Стояла не так далеко, всего в паре метров, по щиколотку в воде, и счастливо улыбалась. У нее были все те же светлые волосы и голубые глаза. Только вместо голубого хвоста были ноги. Потрясающие, стоит отметить, ноги. — Стив, — выдохнул Тони, подскакивая с шезлонга и швыряя на песок бутылку. Та как-то очень удачно приземлилась на дно и не разлилась. — Ты…? — Он это, он, — отозвался сбоку язвительный голос, и Тони увидел ухмыляющегося Локи. — Стиви, ты бы оделся хоть, а то у твоего суженного скоро челюсть отвалится. Стив действительно был совершенно обнаженным, но Тони даже не сразу это заметил. А когда заметил, не придал особого значения. Ему важно было не это. Ему важно было то, что Роджерс здесь. Перед ним. — Тор ушел в свою квартиру, — коротко бросил он Локи. — Обиделся, что ты решил его кинуть. — Вот же придурок, — фыркнул Лафейсон. Старк не успел заметить, ушел он или же нет. Ему было как-то плевать. Но до слуха донеслось шуршание песка. После чего он сорвался с места и ринулся к мокрому, улыбающемуся Стиву, обхватывая его руками, буквально налетая на него и жадно впиваясь в губы. Он всю эту неделю сходил с ума, а теперь Стив здесь, рядом, и черта с два Тони его больше куда-то отпустит. Роджерс не противился, обвивая руками в ответ и приоткрывая рот, едва поспевая за напором Старка. Он только тихо мычал в поцелуй и плавился от горячих прикосновений к мокрой коже. Тони был с ним, рядом. Его руки гладили спину и копчик, переходя на бока, чуть сжимая пальцы, которые утопали в коже Стива. Легкие горели от недостатка кислорода, и Стиву было так непривычно стоять на ногах и понимать, что они не превратятся в хвост. В голове мутилось, когда Тони шаг за шагом отступал куда-то назад, утаскивая за собой Стива. Тот и заметить не успел, как оказался лежащим на мягком покрывале, расстеленном на песке рядом с шезлонгом. Тони нависал над ним, смотря так, что никаких слов не нужно было. Его глаза были темными, жадными, но одновременно в них было столько нежности и жажды, что русал едва не задохнулся. — Господи, как же я скучал, — выдохнул Старк, трепетно целуя его плечо. Настолько трепетно, что у Стива поджались пальцы на ногах. — Я тоже скучал, — Роджерс улыбнулся, кладя руку на затылок Тони и поглаживая его по волосам, пропуская их сквозь пальцы. Старк улыбнулся, и его руки осторожно коснулись пока еще плоского живота. Пальцы мужчины чуть дрожали. — Ребенок… он…? — хотел спросить Тони, но слова застревали в горле. Он боялся, что малыш мог не выжить, пусть король и говорил, что все будет хорошо. — Он в порядке, — заверил Стив. — У нас будет ребенок, веришь? — Боюсь, из меня не выйдет хорошего отца, — горько усмехнулся Тони, покрывая поцелуями плечи и шею Стива, оставляя роспись ярких меток, чуть прикусывая кожу зубами, вырывая из Роджерса взволнованные выдохи и сорванные стоны. Пока еще тихие и робкие. — Выйдет, — воспротивился Стив. — Самый лучший отец! — Ну, раз ты так говоришь, то, может, я не так и безнадежен, — фыркнул Тони, прислоняясь лбом к его лбу. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — эхом повторил Стив и притянул Тони к себе, целуя и одновременно пытаясь снять с него рубашку. Старк помогал, выпутываясь из рукавов, после чего принялся за штаны. Было неудобно, руки дрожали, как в первый раз, но было плевать. Как и плевать на то, что они на пляже. Сейчас темно, хоть глаз выколи, а этот пляж все равно на несколько миль вправо и влево принадлежит ему. Да и Стив не возражал. Он доверчиво жался, жадно оглаживая руками его тело. Его пальцы с силой впивались в руки и плечи Тони, оставляя синяки и полукружия ногтей. Он дышал Старку в рот, дышал с ним одним воздухом и не отводил глаза. — Нам следует поторопиться, потому что потом ты опять станешь русалом? — решил уточнить Тони хрипло. — Нет, — Стив покачал головой. — Теперь это навсегда. Я сделал свой выбор и решил остаться с тобой. Вместе. Тони опешил от такого заявления, но потом увидел на шее у Стива то самое серебряное украшение, которое показывал Локи. Он осторожно поддел его пальцами, проводя по шарикам. И все понял. — Ты мое все, Роджерс, — он отпустил украшение и провел пальцами по щеке улыбающегося Стива. Тот прижался к его руке и посмотрел в глаза. Тони показалось, что он видит там отражение звездного неба и себя самого. — Как и ты — мое. Старк судорожно сглотнул и прижался губами к губам, втягивая Стива в поцелуй. Тот ответил с не меньшей страстью, раздвигая ноги и позволяя Тони пристроиться между ними, ложась на него сверху. Не было и тени смущения. Не было ничего, кроме осознания того, что это правильно. И пульсирующая на коже метка доказывала это как нельзя лучше. Связь становилась еще крепче, чем была. Потому что каждый из них был продолжением души другого. Тони казалось, он еще ни с кем не был таким осторожным. А еще у него дрожали руки. Несмотря на весь опыт, у него дрожали руки, когда он оглаживал постанывающего Стива, который цеплялся за него и кусал губы, подаваясь навстречу. Дрожали, когда он скользкими пальцами растягивал податливые мышцы, дурея от тесноты и жара, от того, как Стив гнулся и раскрывал губы в очередном стоне. Дрожали, когда он пытался удержаться на них, нависая над Роджерсом и смотря ему прямо в глаза, при этом осторожно и мягко толкаясь внутрь. И Стив тоже дрожал. Он дышал часто-часто, облизывая красные от поцелуев и покусываний губы, и подавался навстречу. Позади них тихо шуршало море, а ночной воздух холодил раскаленную от прикосновений кожу. Тони целовал без перерыва всюду, куда мог дотянуться. Покрывал дорожками поцелуев плечи и шею, кусал, оставляя свои метки, которые теперь долго не сойдут. Поглаживал ладонями живот, осознавая, что у них будет ребенок. Это так било в голову, что думать не получалось совсем. Тони просто был счастлив, как никогда. И Стив отвечал ему тем же. Он жмурился от удовольствия, его руки гладили, трогали, словно он пытался запомнить каждый изгиб тела Тони. У него поджимались пальцы, тогда Старк толкался глубоко, задевая нужное местечко внутри, он хрипло и рвано выдыхал, срываясь на протяжные, судорожные стоны. Его глаза светились. Тони двигался медленно и размеренно, вталкиваясь в Стива полностью и замирая, чтобы выйти целиком и снова плавно толкнуться обратно. Это казалось невыносимым и одновременно потрясающим. Не бешеное желание получить разрядку, а возможность полностью почувствовать все. До самой последней секунды. Чужое дыхание на губах, раскаленный воздух, которым они оба дышали, мурашки, бегущие по коже от очередного сорванного стона. Шум волн и тихое шуршание песка. За всю жизнь Тони у него никогда не случалось такого. Чтобы удовольствие густым и жидким текло по венам, охватывая все, заполняя собой. Чтобы дышать было трудно, а внизу живота скручивало так невыносимо хорошо, что звезды перед глазами сыпались. Чтобы все ощущения делились на двоих. Благодаря метке он мог чувствовать то, что чувствовал Стив, а тот улавливал отголоски его чувств и эмоций. И дрожь тела под руками. Тони бы все отдал, чтобы чувствовать ее всегда. Кончая, Тони обхватил ладонями лицо Стива и прислонился своим лбом к его, вдавливаясь в него до основания и замирая. Роджерс обхватил его запястья, прогибаясь в спине и приоткрывая губы в очередном глухом стоне. К себе он даже не прикоснулся, прижимаясь членом к животу Тони и кончая вместе с ним. Кожа сразу стала липкой, а Стив расслабился, опускаясь обратно на покрывало и вынуждая Тони рухнуть на него. Его ноги сильно обхватили бедра Старка, не позволяя выйти или отстраниться. Тони только слегка приподнялся на локтях, чтобы не давить на живот. — Побудешь так немного? — попросил он тихо, на выдохе. — Да я хоть всю жизнь так готов провести, — с готовностью прохрипел Тони, и Стив рассмеялся. — Мы вместе? Навсегда? — Намного дольше.***
Локи знал, где находится Тор. Войти к нему в квартиру оказалось несложно, учитывая, что заперта она не была. Одинсон обретался на кухне вместе с Клинтом и, кажется, методично напивался. Лафейсон даже почти умилился. Тор напивался из-за него. Расстроился, бедняга. — Ну, привет, — громко поздоровался он, прислоняясь плечом к дверному косяку. Тор дернулся и поднял на него расфокусированные голубые глаза. Локи прошило насквозь. Все же, было в Одинсоне что-то такое, что он еще не находил ни у одного человека. И это что-то влекло русала больше, чем что-либо в этом мире. — Я настолько пьян, что ты мне уже мерещишься? — спросил он чуть заплетающимся языком. — Ээээ, не, братан, я трезвее, чем ты, но его тоже вижу, — отозвался Клинт, во все глаза смотря на Локи. — Кажется, твоя куколка тебя не бросила. Русал закатил глаза. За «куколку» Бартон еще ответит. Тогда, когда меньше всего будет этого ждать. — Ты правда здесь? — спросил Тор с такой надеждой, что Локи даже стало немного совестно. — Я думал, ты ко мне больше не вернешься. Мы ведь даже не начали встречаться, поэтому тебе не за чем было… — Я здесь, — попытался убедить его Локи. — Я здесь, Тор. Одинсон икнул и поднялся из-за стола, чуть задевая его коленями. После чего решительно, словно ледокол, направился к Локи. Обхватил его могучими руками и уткнулся носом в шею. — Черт подери, это ты, — выдохнул он облегченно. — Правда ты. Как же я скучал, черт подери! — Ну-ну, здоровяк, не раскисай, — усмехнулся Локи, поглаживая сильную и напряженную спину одной рукой, а другую вплетя в светлые волосы. — Я не уйду теперь никуда. Ты ведь моя пара. — Я тебя не пущу! — заявил Одинсон. — Никуда больше не пущу! Лафейсон хохотнул. Что-то такое он и предполагал. — Ладно, дельфин и русалка, я пошел спать, — вмешался Клинт, разрушая магию момента. Тактом он никогда не отличался. — Мне все равно некуда податься, так что я воспользуюсь гостеприимством. Постарайтесь трахаться как-то потише, окей? Он скрылся в коридоре, а Локи проводил его взглядом, про себя подумав, что он ничего не обещает. Тор, видимо, был с ним полностью солидарен. — Я люблю тебя, ледышка, — выдохнул он, тыкаясь в губы Локи. — С ума по тебе схожу. — А как иначе? Я же идеален, — самодовольно заявил Локи. — Не хочешь сказать мне того же? — обиделся Одинсон. — Нет, ты пока не заслужил, — отмахнулся русал, но вид у Тора был таким несчастным, что Лафейсон невольно улыбнулся. Словно большой плюшевый медведь. — Я тоже люблю, — выдохнул он чуть позже, смотря, как эмоции сменяются на лице Тора. Он даже протрезвел, кажется. — Ты…? — Да! А теперь перестань строить из себя идиота и пошли уже! Тор намек понял и довольно потянул Локи за собой.