UNDER WATER

Слэш
NC-17
Завершён
376
автор
SZ бета
Размер:
186 страниц, 22 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
376 Нравится 267 Отзывы 147 В сборник Скачать

Часть 18

Настройки текста
Примечания:

Общество использует фальшивую и извращённую логику, чтобы подмять под себя и перевоспитать людей, поведение которых не соответствует его стандартам. Предположим, что я знаю все «за» и «против», знаю, что меня ожидает низкая продолжительность жизни, нахожусь при этом в здравом уме и рассудке и т. д. и т. п., и всё же сознательно продолжаю употреблять героин? Они мне этого просто не позволят; ведь то, что я отверг жизнь, предложенную ими, они воспринимают как намёк на то, что сами сделали неверный выбор. Выбери нас. Выбери жизнь. Выбери ипотечные платежи и стиральные машины, выбери новые автомобили, выбери сидение на софе, уставившись в экран, на котором показывают отупляющие для сознания и вредные для души игровые шоу, выбери бездумно засовываемую в рот псевдопищу. Выбери смерть в собственной постели по уши в дерьме и моче под присмотром ненавидящих тебя эгоистичных, бестолковых ублюдков, которых ты породил на свет. Выбери жизнь. Ирвин Уэлш. На игле There’s too much smoke to see it There’s too much broke to feel this Well, I love you, I love you And all of your pieces Так много дыма, чтобы разглядеть Так много разбито, чтобы почувствовать Да, я люблю тебя, люблю тебя И всё в тебе до последнего Pieces – Andrew Belle

Юнги вел их по каким-то переулкам, где Чимин никогда не был. Они всё ещё находились на окраине города, недалеко от Бездны, но Пак уже перестал ориентироваться, и просто доверился старшему. Наконец, они занырнули в подъезд старого многоквартирного дома, дверь которого Мин открыл коротким кодом. Они не стали заходить в лифт и поднимались до самого верха пешком, наматывая круги по лестнице. Минуя двойку, выведенную краской на стене, за ней тройку, шестерку, восьмерку и вот, под девяткой, на предпоследнем этаже они остановились, тяжело дыша. Раздался звук открывающегося замка сверху, и Юнги схватил Чимина за руку и утянул за собой под лестницу. Развернув его, он впечатал младшего собой в стену и приложил палец к губам, как бы прося не издавать звуков, одновременно прислушиваясь. Сбитое после подъема горячее дыхание, вырывающееся из приоткрытого рта, обдало руку Юнги, и он перевёл взгляд на Чимина, которому этот жест совсем не помог утихомирить сердцебиение и шумные вдохи и выдохи. Юнги не мог решиться отстраниться, ему хотелось закрыть его рот уже не рукой, а губами, и ему потребовалось усилие, чтобы преодолеть этот порыв. Через какое-то время зашумел лифт, и судя по звукам, человек дождался его и уехал, тогда они двинулись выше, и руки их так и не расцепились. Чимин не хотел забирать руку, а Мин и не отпускал её. Младший просто не мог унять волнение от таких незначительных, казалось бы, моментов близости. Минуя последний пролет, они оказались у железной решетки с висячим замком, ведущей на лестницу выше. – Что дальше? – вполголоса проговорил Пак, уже догадавшись, что они идут на крышу. – Пролезем здесь, – Юнги показал проем между горизонтальными прутьями, приваренными к лестнице сбоку, где не хватало одного такого прута. Он пропихнул в проём свой рюкзак, и протянул руку за вещами младшего. Тот послушно отдал свою сумку, которая оказалась также по ту сторону решетки. – Здесь довольно мало места. – Если я пролезал, то и ты пролезешь. – Ладно… – Только тише, – предупредил Мин, показывая, что пропускает его вперёд. Чимин взялся за решетку сверху, встал ногами на прутья и пролез внутрь, по ходу ища куда наступить. Тут его зад упёрся в перекладину, не давая продвинуться дальше. Осознав это, он зажмурился и, не в силах сдержаться, затрясся в беззвучном смехе. Юнги зажал себе рот, тоже старательно пытаясь не заржать в голос. Давясь от смеха, Пак нащупал ногой ступеньку уже внутри, и, заметно покраснев, с трудом пропихнул свою спортивную пятую точку. Мда-а, а ещё говорят, что если голова пролезет… Уверенно встав на ноги, он, стараясь не запачкать одежду, без труда изогнулся и выпрямился, словно танцевал лимбо, а не протискивался между железками. – Ладно, я явно недооценил твой зад, – прошептал Юнги, ухмыляясь. Мин повторил его действия проще и быстрее, не пытаясь уберечь толстовку от пыли, неловко извернулся, вставая, и выругался, не будучи таким гибким как младший, одновременно подхватив их сумки. – И он у тебя весь белый, – не дожидаясь ответа, Мин начал отряхивать облегающие джинсы Чимина легко шлёпая ладонью. – Хей, что ты делаешь? – Чимин дёрнулся, отмахиваясь от такой заботы и отскочил на пару ступеней выше. – Да тише! – Мин прошипел, прислушиваясь, а после загадочно заулыбался. – Погнали. Ещё этажом выше располагался чердак и выход на крышу. Ладонь Юнги приложилась к двери, и от её плавного толчка дверь в темноту ночи медленно распахнулась, вытесняя душный запах пыльного подъезда волной свежего прохладного воздуха. Они шагнули наружу, постепенно привыкая к темноте после резкого электрического света. Глубокую синеву звездного неба разрезали антенны и нити бесконечных проводов, соединяющих крыши соседних домов, уходящих вдаль. Редкие, такие же электрические желтые окна неспящих в глубокую ночь горожан были рассыпаны по этим черным прямоугольникам. Юнги прошёл вперед и жестом позвал Чимина. Они завернули к переходу на другую крышу, которая находилась немного ниже, и Мин спрыгнул вниз, увлекая младшего за собой. Здесь было подходящее место, чтобы усесться, опираясь на стенку, и смотреть на открывающийся перед ними вид. «Ну не романтично ли?» – подумал Чимин, сдерживая улыбку и с наслаждением отдыхая после нехилого подъёма на десятый этаж в повисшей вселенской тишине. – Как ты узнал об этом месте? - наконец, прервал он молчание. – Да как-то бродил ночью по району, – глядя в небо, Юнги вспоминал, как это было, и тяжесть накатила на него, напоминая о мрачных днях, – Это было, когда я только поступил в универ. Заскочил с жильцом в подъезд этого дома, потому что начался дождь. Было скучно стоять тупо на лестнице, поэтому я попёрся наверх и увидел, что тут можно попасть на крышу, – всё было правдой, кроме того, что он заскочил случайно – в этом подъезде он искал закладку. Но зачем об этом упоминать? – Здесь очень красиво... *Песня Pieces – Andrew Belle* Звезды мерцали в ясном июньском небе, окружая тонкий изящный месяц. Было тепло и безветренно, так что сидеть на крыше было одно удовольствие. Вопрос Чимина вернул Юнги к воспоминаниям, после которых Мину захотелось свалить подальше от людей, будто это могло спасти его от мыслей о тех кошмарных событиях. – Знаешь, почему меня не было всё это время? – хрипло спросил он, не поворачивая головы. – Нет. Честно говоря, я боялся, что что-то случилось, – Чимин вопрошающе посмотрел на Юнги, подозревая, что это то, о чем он думал несколько часов назад, в Бездне, и ожидая, что Мин расскажет. Но ничего подобного. – Да нет, ерунда. Ездил домой к родителям. – Ты о них никогда не рассказывал, – хотел поддержать разговор Пак. – А нечего рассказывать, – пробормотал Юнги и полез в карман. Он сам не понимал, зачем затронул эту тему. Юнги достал пачку красного Мальборо, щелкнул пальцем по ней, выбивая ровно одну сигарету. Он поднес пачку ко рту и губами захватил сигарету. Одной рукой закрыл пачку и сунул в карман. Оттуда же он достал зиппо и с характерным звоном откинул крышку, чиркнул и поднес огонь ко рту. С шумом втягивая воздух, он заставил табак тлеть с характерным тихим треском, и когда захлопнул зажигалку, стало видно, как краснеет огонёк и дым струйкой устремляется вверх. Чимин сам не курил. Хотя, вопреки стереотипам, в кругу танцоров немало курильщиков, но ему просто не нравилось. А сейчас он, залипнув, смотрел, как прикуривает и затягивается Юнги, и ему казалось это самым эстетичным действом, что он вообще знает. – Не знал, что ты куришь. – Я и не курю, я просто иногда могу покурить, если захочется. – Хочешь сказать, у тебя нет привычки? – Ни разу. Это слишком слабая зависимость, чтобы меня она зацепила. Чимину такая фраза показалась пафосной, но Юнги и не рассчитывал, что он догадается, о чем речь. Младший ведь даже не подозревает о его более серьезной зависимости. Тем не менее, курение для него действительно не было необходимостью, он просто закуривал, когда возникало желание, а потом мог забыть об этом на месяц или два, выкурить сигарету и забыть снова. А мог дымить неделями. – И часто ты тут бываешь? – Чимин сам сменил тему. – Не особо. – Это только твое место? – Мгм, – затягиваясь, он только прикрыл глаза и еле кивнул, соглашаясь, – никто больше об этой крыше не знает. – И ты привел меня в свое укромное место? – с улыбкой спросил Чимин. – Типа того, – но Юнги ответил серьёзно. Мин замолк, погрузившись в нахлынувшие раздумья. Всё то дерьмо, что происходило в его жизни – он просто не видел другого выхода. Он просто не мог согласиться жить той лицемерной жизнью, что окружала его всю его юность, поэтому в какой-то момент встал на другой путь. – Почему людям приходится всю жизнь делать то, чего они терпеть не могут, в ущерб тому, что они действительно хотят? – Мин ощутил сильное желание высказаться. Он почувствовал, что может говорить об этом с младшим. С первым после своих самых близких друзей. – Ты можешь делать что хочешь, Юнги, – Чимин понял, что Мин говорит про себя. – Нет, не могу. – Почему? – Это долгая история. – Мы вроде не торопимся? Юнги глубоко втянул носом воздух, и, прищурившись, перевёл взгляд на Чимина. Пожевал сигарету, изучая глаза напротив. – Я не оправдал надежд, – наконец произнёс он. Откинулся спиной на стену, запрокинув голову к звёздам. Чимин боялся дышать, чтобы не спугнуть этот момент доверия. – Они всегда приписывали мне свои собственные ожидания, а сам я интересовался совершенно другим. И в их понимании жизнь должна заключаться в погоне за материальным успехом, но оказалось, что мне, такому безответственному, на это всё наплевать. Их кошельки плотно набиты деньгами, но им всё мало, сколько бы они не заработали и как высоко бы не поднялись. И искренне хотят, чтобы я впрягся в эту беготню так же, как и они, чтобы я стал успешным бизнесменом и примерным семьянином, – при этих словах Мин невесело ухмыльнулся, держа тлеющую сигарету зубами и не думая стряхивать пепел. – Я никогда не стану тем человеком, которым они хотят меня видеть, но последняя моя попытка заявить об этом кончились плохо. Поэтому каждый раз, когда я приезжаю, я выслушиваю восторженные реплики о том, как они уже успели моё будущее себе навоображать. Даже не задумываясь спрашивать меня, ведь другого мнения у меня и быть не может. Чимин внимательно слушал, обратив внимание, что тот даже не завел речь про отца, и понял, что между ними взаимопонимания еще меньше. Юнги разгорячился и теперь говорил эмоционально, с нарастающей злостью. – Люди не понимают друг друга и даже не хотят понимать. Мин бросил окурок в ноги и рьяно растёр его массивным кроссовком. – Они хотят лишь вдолбить свои тупые идеалы другим, уверяя себя, что сделают их счастливее, хотя на самом деле лишь оправдывают свою животную потребность во власти. Все хотят власти, и отвратительнее всего обычно те, что дорвались до жалкого её подобия... – Юнги вспомнил всё то множество раз, когда его отец поднимал руку на мать, когда она смела возражать ему, и пальцы впились в резиновое покрытие крыши. – Подобие власти над теми, кто слабее, или кто находится в зависимом положении. – Звучит очень мрачно. – А как может быть не мрачным иметь охуевшего отца и быть пиздюком, который не может защитить от него мать? Если она искренне переживает за меня, то этот плевал и на меня, и на свою жену, которая нужна ему просто потому, что так заведено. И когда пиздюк наконец смог дать ему сдачи, она, вместо того, чтобы наконец осознать, что так не должно быть, встала на сторону этого ублюдка? Заботясь в первую очередь о том, что подумают люди, что подумают её сраные родственнички, если она развалит семью? – Я… – Чимин растерялся, не находя слов. – Мне очень жаль... – Да пошли они! Не нужна мне их такая “нормальная” жизнь. – Как же ты с этим справляешься? – Хуево! Очень хуево справляюсь, Чимини, – Юнги горько усмехнулся, поник головой. «Это далеко не всё, что я хотел бы тебе рассказать, но не стану», – договорил он уже в мыслях. Чимин, тем временем, ощутил огромную тяжесть и сожаление оттого, что не может избавить старшего от терзающей его боли. Это было просто ужасно, знать, хотя бы частично, как ему тяжело, и не иметь возможности это изменить. – Я бы очень хотел тебе чем-то помочь, – прошептал он, сдерживая подступающие слёзы. – Ты помогаешь мне гораздо больше, чем ты думаешь. – Разве? – Чимин поднял глаза на Мина, полные влаги, готовой скатиться по щекам, но в темноте этого было, к счастью, не заметно. – Поверь мне. Они ещё посидели молча. Пак всем сердцем желал избавить старшего от тяжести, но мог лишь выслушать и быть рядом. И он был. Целиком и полностью находился здесь, рядом, и не только физически. Мин это почувствовал. Между ними было исцеляющее, необременительное молчание. Постепенно, под необъяснимым, магическим действием присутсвия Чимина, Юнги расслабился. Злость и раздражение уступили место теплеющему внутри чувству признательности и спокойствия. Он глянул на телефон – было почти три часа утра. Сам привыкший не спать по ночам, Мин заметил, что младшего клонит в сон. Он свернул куртку, положил её за Чимином, себе пододвинул рюкзак, подвинулся и лег, показывая своим примером и ему ложиться. Чимин тоже откинулся назад, оказавшись совсем рядом. Он всматривался в сияющие крошки, рассыпанные по сине-фиолетовой тарелке небосвода, чтобы не уснуть, но очень быстро сдался и прикрыл глаза. – И всё же, то, что ты выкинул в бассейне… – Я... не… – в ужасе Чимин мгновенно проснулся. – Я про то, как нам пришлось линять оттуда, вот это конечно пиздец. – А-а… – сквозь грохот сердца в ушах, Чимин облегченно выдохнул, радуясь, что пиздецом Юнги не назвал его безумную решительность залезть к нему в трусы, и вспомнил собственно про свои мокрые вещи. – Ой, блин! Мои плавки наверняка уже протухли. Завтра придется как следует стирать. – Может и мои заодно постираешь? – добродушно хмыкнул Юнги. – Даже не пытайся сесть мне на шею, – радуясь неизвестно чему, деланно возмутился Чимин. – Ну, попробовать стоило… Сил бороться со сном у Чимина не осталось, и он позволил себе уснуть. Юнги едва дремал, потому что мысли бередили его сознание и не давали снова расслабиться. Как переварить все то, что он вспомнил, как дальше действовать? После того, как воспоминания вернулись, он осознал, что угрозы не пустые, и что у него конкретные такие проблемы. Мин думал о том, что самое важное – чтобы в это не оказался втянут кто-то еще. И тем более не дай Бог, это будет Чимин… Нужно самому со всем разобраться. Возможно, придумать план с Хосоком, ведь он дал слово больше ничего не скрывать. Солнце еще не встало, по-особенному рассеянный свет мягко наполнял туманный, молочный воздух, как бывает только в предрассветный час, и стирал с нежно-лилового неба последние огоньки звезд. Воздух был влажен, свеж и неподвижен, его хотелось вдыхать полной грудью, также, как хотелось удержать этот момент безвременья, когда город еще не ожил, но вот-вот проснется. Мин беспечно лежал, закинув ногу на ногу, и качал носком из стороны в сторону в такт зарождающейся в голове новой мелодии. Чимин сладко причмокивал, пробуждаясь, и тут резко дернулся, обнаружив свою голову на плече уже проснувшегося Мина. Пак отпрянул так резво, будто обжегся, заставив Юнги рассмеяться. – И чего ты так дёргаешься? – Я не помню, чтобы ложился так близко… – волосы примялись в обратную причёске сторону, поэтому сейчас, когда он принял вертикальное положение, забавно топорщились, а глаза вытаращились от такого резкого пробуждения. – Ты спал всего в метре от меня последние несколько месяцев, неужели сокращение этого расстояния так значительно? – Вообще-то да… – Если тебе важно прояснить это отдельно, ты мог бы и дальше лежать так. Ты можешь лежать на моем плече в любое время, если тебе этого хочется. – Хо… хорошо… Чимин смущенно потер затылок, а Юнги смотрел на него и улыбка не сходила с его лица. Ну какой же он всё-таки в самом деле трогательный, словно бы все для него впервые. Хоть это и не так. В груди сжалось на мгновение от воспоминания о том, кто именно его касался, дважды уже на его памяти это были мудаки… Мин хотел бы, чтобы этого всего не было. Он хотел исправить всё, чтобы было по-другому. И он сделает. Сделает так, чтобы младшему больше не приходилось переживать боль. Юнги притянул его к себе, чтобы Чимин лёг обратно. Так будет хорошо. Пак поддался и вот уже снова лежал на его плече. Его. Плече. С ним. Рядом. Момент страсти, недавний секс – в реальном мире, в отличие от романов и мелодрам, не значат сами по себе ровным счетом ничего, ничего про чувства. Пак знал, как это бывает, по своему опыту. Для него в этот раз их близость значила многое, но для Мина, он боялся, могла бы не значить ничего. Если с другими Чимин мог быть раскрепощенным, играть роль, быть безразличным и забыть вскоре о близости, то с Юнги он не смог бы… не то что забыть. Не смог бы жить дальше… Он не хотел бы быть таким вот помешавшимся на Юнги, волочиться за ним, при этом испытывая страх, что он пошлёт его. А это не казалось таким уж маловероятным, скорее, даже закономерным. Не потому что Юнги. А потому что он. Кому он, такой грязный, испорченный, легкомысленный, глупый, нужен? Как говорили о нём, за дело (как ему казалось) и просто так – шлюха. Поэтому он прилагал все усилия, чтобы сдерживать, не показывать свои чувства. – Ты был куда расслабленнее, пока спал. – Да, просто… – Просто что? – Не хочу быть навязчивым. – Навязчивым? С чего ты это взял? – Просто глупо было бы вести себя как будто мы парочка, даже после того, что между нами было, – как бы перестраховываясь, Пак бросил такую фразу с напускным безразличием, которое, однако, давалось ему с трудом. – А, так вот оно что, – Мин слегка улыбнулся, и в его глазах отражалось пастельно-розовое небо, – ну, ты можешь не встречаться со мной, если не хочешь. Грудную клетку младшего сдавило от простоты, с какой Юнги бросил эти слова ему в ответ. – Нет, я хочу! В смысле… чёрт! – Чимин второпях ляпнул, испытывая жгучее желание исправить сказанное, а после с досадой зажмурился и прикусил губу, осознавая всю иронию в реакции старшего. Все старания Чимина не выглядеть влюбленным идиотом пошли крахом. Глупо было притворяться отстранённым, ведь на его лице сейчас и без слов было всё написано. Только вот Юнги и не думал считать краснеющего прямо сейчас парня рядом идиотом. То, что было на прекрасном Чиминовом лице, ему невероятно сильно нравилось видеть. Видеть то, что ему не всё равно. И он уже догадывался, что именно так сильно волнует младшего. – Послушай, если я сейчас тут с тобой – значит, я хочу быть рядом с тобой. Вот и всё. Не важно, как это называть, и не важно, кто что пообещает. Ни одно чёртово обещание всё равно не удержит того, кто захочет уйти. Это было очень странное заявление. Оно звучало отталкивающе. Чимин нахмурился. То есть как, это значит, что тебя могут бросить в любой момент, и никто никому ничего не должен? Он вдумался, ища аргументы против. Перебирая свой опыт, все те случаи, когда ему говорили громкие слова – эти люди всё равно уходили, и тот, кто клялся в любви, все равно переставал любить, а кто-то даже и не начинал... Тогда… Судя по этой логике, это всё в конечном итоге действительно пустые обещания. Слова Юнги не соответствовали представлениям Чимина об отношениях, казались слишком жестокими, но чем больше он их обдумывал, тем больше в них раскрывалось глубины. Юнги, он всегда такой: в своей правдивости он идет до конца, не обращая внимание на то, понравится ли кому-то его правда или нет. Он знал, что важнее не тешить себя беспочвенными иллюзиями, иметь смелость, чем верить в то, что нравится, и каждый раз обманываться. И после этого Паку всё сильнее стало казаться, что это самое заботливое, самое честное признание. И что он не станет притворяться, если не захочет быть рядом, а значит каждую минуту, что он с ним, он хочет быть здесь… сам… *Песня Lil Peep & ILoveMakonnen - Sunlight On Your Skin* С крыши дома было замечательно наблюдать за пробуждением города. Случайные прохожие изредка попадались на глаза, и никто из них никуда не спешил, потому что это были либо те, кто любит вставать пораньше, чтобы все успеть, либо те, кто еще не спал, и кому уже некуда спешить. Последний раз таким вот ранним утром Чимин возвращался из, казалось бы, теплой квартиры, которая для него оказалась убийственно холодной. А сейчас он был здесь, с Юнги, и его ничто так не согревало, как ожидание рассвета рядом с ним на крыше. Светофор щелкал, загораясь зеленым, пропуская несуществующих пешеходов и преграждая путь несуществующим машинам. Между столбами нити проводов были обсыпаны гроздьями щебечущих ласточек, периодически слетавших, чтобы покружиться вокруг них и снова сесть. Но кроме этих звуков на улице была умиротворяющая тишина. – Я вот хочу стать танцором, но родители тоже считают, что это плохая идея. Их больше всего беспокоит то, что карьера танцора недолгая, и если я не получу профессию, то в сорок лет останусь безработным и без образования. – С твоим талантом... Ты себе на всю жизнь вперед заработаешь. – Кстати, когда ты приходил тогда на концерт... Я не знал, что ты там будешь. И когда увидел тебя очень... Удивился. – То, что ты там на сцене делал… Юнги сделал паузу, ощущая смущение. Но это же Пак Чимин, все тот же безобидный парень, откуда такая неловкость? Несмотря на то, что произошло между ними, подобные вещи никогда не мешали ему говорить другим то, что он думает, при таких же обстоятельствах. Хотя… В таких же обстоятельствах он явно никогда не был. – Впрочем, не важно, – Юнги отрезал. – Ну что? Сказал "А" – говори "Б"! – Чимин не мог вот так просто это оставить, подскочил, сев по-турецки и развернулся лицом к Мину. – Не, не буду говорить. А то звезду словишь, – он не то чтобы не мог этого сказать, но что-то мешало. Возможно, даже ещё и из вредности. – Да с чего бы? Ты думаешь, я из таких? – Конечно, лишь бы похвалу выпрашивать, – Юнги ехидно улыбнулся. – Пф, ты сам начал! Ну и ладно, не хочешь – не говори, – Чимин показательно "обиделся", надув губы в своей очаровательной манере, чем заставлял Мина дразнить его снова и снова. Помучив Пака, Юнги, наконец, просто и без иронии, своим хрипловатым низким голосом сказал, глядя прямо на него: – Ты был восхитителен, Чимин. – Ох… – младший задохнулся, широко распахнув глаза от удивления. Ища куда спрятаться от такого прямого взгляда напротив, он уставился в пол, потирая коротко стриженый затылок, лицо пряча за длинной челкой, и торопливо забормотал. – Спасибо, я много репетировал, хотел хорошо станцевать… – Я не только об этом, – старший его перебил, уже не жалея о сказанном, потому что наслаждался такой реакцией, и продолжил, не уводя взгляда. – Ты очень талантлив, но ещё и чертовски выразителен. Ты весь зал просто поимел. И каждый был в твоей какой-то дьявольской власти. – А ты? – Чимин проявил решимость спросить, и поднял встречный взгляд на Юнги. – А я, тем более, – бросил, как бы невзначай, Мин, и заложил руки за голову, принимая расслабленную позу и прикрывая глаза от пролившихся на них первых солнечных лучей. Несколько раз в мыслях Чимина как бы эхом повторились последние слова, прозвучавшие в тишине, и он не мог поверить в то, что ему не показалось. Он хотел их как следует запомнить, чтобы впоследствии не начать сомневаться в реальности происходящего. Да, с ним действительно все это происходит. Они сидят вдвоем, на крыше, и Юнги, холодный, скрытный, нелюдимый при их знакомстве, теперь говорит ему все эти вещи. Но тревога подспудно ворочалась в груди, появляясь в моменты, когда все хорошо, и обещая, что настолько хорошо долго быть не может. Юнги уже давно не верил в то, что всё может быть хорошо. Это чувство впервые за долгое время появилось в его жизни, и только благодаря присутствию рядом Чимина. И оно было настолько забытым, что он просто не мог в нём не утопать. Мин знал, что в его жизни всегда случается дерьмо. Но это странным образом позволяло насладиться моментом, впитывая все его детали: Ветер, колышущий спутанные серебряные пряди Чимина. Первые лучи солнца, тронувшие его ресницы и бархатные щёки. Бесконечный простор над и весь город под ними, принадлежащие сейчас только им.

***

Друзья сидели в буфете университета и пили кофе с булочками. Тэхен допрашивал Чимина обо всех подробностях того, как прошли выходные. Глаза Тэ то округлялись, то хитро сужались, и с каждой фразой рассказ его всё больше и больше потрясал. – А я с самого начала тебе говорил, что Юнги по мальчикам. – Это всё что тебя волнует после услышанного? – возмутился Чимин. – Нет конечно, наоборот, меня волнует абсолютно всё, – намекая на то, что допрос не окончен, – Но я и не сомневался в твоих способностях ни разу. И ведь я оказался прав! – Ну, а откуда я мог знать... – Не мог, но в спор со мной всё-таки влез. Помнишь, мы поспорили на этот счет, а? Я, вообще-то не забыл! – Ну, да... Только в случае проигрыша я должен был рассказать ему о себе, что сейчас как-то не особо актуально. – Тогда ты должен выполнить другое мое желание, – складывая руки на груди, Тэ тем самым подчеркнул безапелляционность своего заявления. – С чего бы? Мы так не договаривались! – Чимин возмущенно запротестовал, отмахиваясь руками от новых условий, впрочем, не особо надеясь избежать расплаты. – Должен-должен, нужно уметь проигрывать. – Пф, ну и чего ты хочешь от меня? Тэхен вцепился в стол, не моргая уставился на друга и стал медленно приближаться к нему, делая паузу очень многозначительной. Пак невольно поддался этой уловке, он стал отклоняться назад и его брови поползли наверх. Он ждал чего-то ужасного, что придётся сделать. – Чимин! Ты обязан не упустить его теперь, – сказав это, Тэ, довольный произведенным эффектом, задрал нос и отклонился назад, а Чимин облегченно выдохнул. – Тэ… Знаешь, Я думаю, у нас действительно может получиться, – вполголоса проговорил Пак, на что Тэ довольно улыбнулся и энергично закивал. Только они разошлись на свои пары, как у Чимина в руках завибрировал телефон. «Ого, ничего себе. Незнакомый номер какой-то… Хотя Юнги же говорил, что номер сменил», – Чимин шел по коридору, уставившись в экран, на котором красовалось сообщение: «встретимся сегодня у перекрестка после пар. в общагу не заходи, сразу приходи туда. юнги» – Хей, Чимин, привет! Как выходные? – тормознула его одногруппница, Соён, что накануне интересовалась их личной жизнью. – О... Здорово, всё здорово, – Пак отвечал рассеянно, а потом улыбнулся, ещё раз вспомнив эти самые выходные, с побегом из бассейна, Бездной и крышей. – У нас же вроде лекция в другом крыле, почему ты идешь туда? – А? Разве? Ах, да, я спутал недели в расписании… Спасибо, что подсказала. Они пошли в направлении аудитории вместе. – Как у вас дела с Юнги? Он вернулся? Чимин и забыл, что все считают их парочкой, и хотел было уже объяснить, наконец, что это не так, как внезапно до него дошло, что теперь-то они вроде как действительно... вместе? – Да, на выходных он уже вернулся. А у тебя как дела? – Из-за сессии я вся в учебе, нет времени ни на что другое… А ты готовишься? Действительно, пришло время летней сессии, что тревожило Чимина. Он же всегда прилежно учился, но из-за последних событий совсем просел по предметам. – Честно говоря, я немного расслабился и теперь отстаю по учебе. – Тебя можно понять, – дружески улыбаясь, она завернула в нужный им кабинет. Как же неловко всё это слышать. Ещё и Юнги куда-то позвал… Это была последняя пара, и вместо того, чтобы, наконец, втянуться в учебу, Чимин уставился в окно. Это что будет свиданка? Пф, нет, с Мином это будет называться как угодно, кроме как свидание. Может, это будет туса с его друзьями? Было бы здорово, у него такие клёвые друзья, Хосок и Джин… Или может Намджун? Это вроде как его бывший сосед. Чимину хотелось познакомиться поближе с крутыми старшаками, которым все уступают дорогу, когда те идут по коридору. Одни из самых крутых ребят в универе. А может и самые. У них вроде бы практика в большой фирме началась, всё-таки последний курс. Хорошо, когда уже сессия сдана и осталась только защита диплома. – Какие-то парни с утра у входа в корпус спрашивали тебя, кстати. Ты тогда ещё не пришёл. Они попросили твой номер, и староста им сказала. Хотя выглядели они пугающе. Не думала, что ты водишься с такими. – Да это наверняка друзья Юнги. Они, может, и выглядят опасно, на самом деле клёвые парни. Чимин подумал что, странно, что с ними не было Мина, и, к тому же, если Соён их не узнала, это, скорее всего, был кто-то, с кем Пак не успел познакомиться. Наверняка Шугины кореша из Бездны. Он отправил их специально договориться насчёт вечера? Вот это да… – Ну, тогда, круто вам потусить, хах! – Да, спасибо! Почему бы не оторваться посреди учебной недели? – Пак взбодрился, в предвкушении веселья вечером. – Отличный подход, мне нравится! Преподаватель закончил диктовать вопросы к экзамену и всех отпустил. – Ну, если что, ты можешь написать мне по поводу учёбы, буду рада помочь. – Вау, спасибо! За мной должок. – Да ладно, я ещё даже ничего не сделала. – Всё равно спасибо! Чимин на радостях махнул рукой и вылетел из аудитории первым. Он прибежал к назначенному перекрестку, но никого не было. Решив, что слишком быстро прибежал, стал ждать, взволнованно оглядываясь по сторонам. Пак думал о том, как они могут провести вечер, и беспокоился о том, понравится ли его друзьям. Он поправил волосы и уставился в телефон, чтобы скоротать время до их прихода и не встретиться с ними взглядом издалека, что обычно чертовски неловко. Темный автомобиль с тонированными стеклами и заниженным ходом притормозил у тротуара, задняя дверь открылась и из-за нее раздался низкий голос. – Хей, Чимин, подь сюда. – Это вы мне? – Вы? Ха-ха да, тебе-тебе. Садись. Чимин улыбнулся и подскочил к машине, быстро забираясь внутрь. Замки щелкнули, и они мгновенно тронулась. – И куда мы едем? – спросил он, оглядываясь. Переднее пассажирское сидение было свободно, и кроме водителя в машине был только парень рядом с ним. – Узнаешь, – грубый голос уже звучал не так приветливо, и теперь Пак начал сомневаться, был ли он изначально вообще таковым. Начиная нервничать, он попытался разглядеть лицо сидящего рядом парня, но его профиль скрывал глубокий капюшон, а водителя вообще было не рассмотреть. – Ну, правда? И где Юнги? – он всё же решил спросить. – Ты можешь заткнуться? – Что? Поч… Удар в живот, Чимин сложился пополам. Дыхание перехватило, и не успел он закричать или попытаться вырваться, как второй удар по шее сзади погрузил его в темноту.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.