Кхм, вообще-то, я тоже здесь есть 20:35
Ой, Вонхо, прости 20:37 Я не туда отправила 20:37Сообщения удалены
Вонхо шумно фыркнул и открыл диалог с Хёнвоном.Ты это тоже видел? 20:38
Ты про беседу? 20:38Ага 20:38
Да, просто писать ничего не стал 20:39«Я не туда отправила» 20:39
Достали 20:39
Нам надо СРОЧНО придумать что-то 20:39
О! 20:40
У меня есть план! 20:40
А хотя… 20:40
Забей, он тебе не понравится 20:40
Сообщения удалены
Ты думаешь, что если ты удалил сообщения, то я их не видел? 20:41 Какой у тебя план? 20:41Да я говорю, тебе не понравится 20:42
Какой 20:42 У тебя 20:42 План? 20:42 Я напомню, что это касается нас обоих 20:42Хммм 20:42
Давай знаешь как 20:43
Мы пока не будем использовать этот план 20:43
Он стопроцентно рабочий, и от нас стопроцентно отлипнут, если мы им воспользуемся 20:43
ТОГДА ПОЧЕМУ МЫ НЕ МОЖЕМ ЕГО ИСПОЛЬЗОВАТЬ 20:43ПОДОЖДИ Я ЕЩЁ НЕ ДОПИСАЛ 20:43
План стопроцентно рабочий 20:44
Но если я его тебе расскажу, ты точно откажешься его использовать и скажешь, что я конченный придурок 20:45
Поэтому мы назовём его планом Б 20:45
И если у нас не будет ничего другого, и станет совсем плохо 20:45
Я тебе такой втихаря шепну, что мы используем план Б 20:45
И тебе нужно будет максимально мне подыграть 20:45
По рукам? 20:46
—_— 20:47 Ох не нравится мне это 20:47ПРОСТО СКАЖИ ДА 20:47
—_— 20:47 … 20:47 Ладно 20:47 Но я всё ещё хочу использовать его пораньше 20:47Ты просто не знаешь, в чём здесь прикол 20:48
Конечно, не знаю. Ты же мне не сказал —_— 20:48Выключи свою собаку-подозреваку 20:48
Мне страшно 20:49
—_— 20:49 Ну правда, ему лучше не знать, думает Вонхо. А то если заранее рассказать, он точно откажется, даже если это будет не по-настоящему, а так, чисто игра. Всё равно откажется. А так хоть шанс есть. Шанс даже не столько отвязаться от девчонок с их странными спорами, сколько…***
Ещё пять разных записок и писем с разными почерками. Ещё три подножки. Ещё восемь дурацких подставных ситуаций. Вонхо где-то в коридоре даже нашёл бумажный обрывок фанфика про них двоих. У Хёнвона начинает подёргиваться глаз, и Хосок уже даже не знает, что ему говорить, чтобы он окончательно не съехал с катушек. — Да ну вот же, смотри! Вот они идут вместе, вот остановились… — аккуратный пальчик быстро листал фотографии перед Херим. — Вот пошли дальше… А вот они у дома Хёнвона! А потом они зашли вместе! Я своими глазами видела, просто сфоткать не успела! — Да-да, не успела! Да ну видно же, что фотошоп! Это, наверно, даже не дом Вона! — Это его дом! Хочешь, спрошу при тебе? — Хах, да тебе слабо будет! — Слабо? Пойдём, пойдём! Низенькая девчонка вцепилась в рукав Херим и потащила её в сторону ненаглядной парочки, которая, кажется, уже не знает, куда прятаться от этого всего. — Хёнвон, это твой дом? — девочка сунула парню экран перед лицом. — Да, мой, — сказал он измученным голосом, и через секунду подскочил, как ужаленный, — а откуда у тебя это фото? — Ну… Неважно, — девчонка тут же погасила экран и убрала его в сумочку. — Покажи мне фото, — Вонхо остановил её за плечо и другой рукой показал, что хочет видеть фотографию прямо сейчас. Она замотала головой. Херим за её спиной тихонько засмеялась, предвкушая что-то интересное. — Покажи мне фото, — повторил брюнет, снизив тон голоса. Девочка медленно вынула телефон из сумочки и положила на его протянутую ладонь. — Разблокируй. — Хорошо, сейчас, — светлые щёки побледнели окончательно, став белыми, как лист бумаги. На экране высветилась фотография возле дома Хёнвона, где оба видны издалека, но силуэты хорошо различимы. — Ты сталкерила? Низенькая девочка снова замотала головой. — Ой, вот только не ври, а! — наглым тоном сказала Херим, сложив руки на груди. — А ты не возникай, а то сейчас тоже галерею покажешь! Она закатила глаза, но замолкла. — Ну так что? — Вонхо наклонился к девочке. — Сталкеришь? Девочка собралась с духом, выдохнула и чётко произнесла: — Как говорится, на войне все средства хороши! Парень выпрямился и жёстко сквозь зубы процедил: — Так какого же хрена ваша война разворачивается вокруг нас двоих? Хёнвон сидел рядом со стоящим Вонхо за маленькой одноместной партой и чувствовал, что его волна истерики усиливается прямо сейчас. Ещё немного, и его мышцы поддадутся и начнут неконтролируемо подрагивать, так же, как до этого подрагивал глаз. Он встал в попытках предотвратить это. — Почему вы не могли найти жертв поинтереснее, чего вы к нам прицепились? Какая вам разница, как мы общаемся? Вам заняться больше нечем что ли? Внутри Вонхо буквально закипало всё, что только могло закипать. Эмоции из груди вырывались шумным потоком, едва успевая складываться в какие-то слова — он даже плохо понимал, в какие именно. Он не видел перед собой ничего кроме макушки девочки, которая ниже него чуть ли не на две головы, и пальцев Хёнвона, искавших помощь в его ладони. Где-то в другом конце класса раздалась старая избитая шутка, брошенная, казалось, совершенно по другому поводу: «Когда вы уже начнёте встречаться?» Пальцы блондина сильно передёрнуло нервным импульсом. От страха за него внутренности Хосока нырнули под подошву ботинок. — Похуй, Хёнвон, план Б! — он сжал его руку в своей руке и развернулся к нему лицом. — Давай встречаться? Хёнвон ничего не понял, но в его груди резко и быстро разрослась взявшаяся из ниоткуда огромная смелость, которая вперёд его головы выпалила: — А похуй! Давай! То, что происходило дальше, не планировали ни Хёнвон, ни Херим, ни низенькая девочка, ни даже сам Хосок. В один шаг он приблизился к беловолосому, всмотрелся в его глаза, как бы спрашивая, уверен ли он в своих словах, и прижался своими губами к его губам, тесно, мягко, слишком приятно для того, чтобы быть правдой. Красивый поцелуй, о котором Хёнвон мог только мечтать, не слишком короткий и не слишком затянутый, сладкий, но не приторный, чувственный, но не чересчур для их первого поцелуя. Живой и настоящий Хосок целует его прямо сейчас, в этот самый момент, аккуратно придерживая крепкой рукой его голову. И это даже ни разу не сон. Вонхо снова крепко стиснул тонкое запястье и потащил Хёнвона под скрежет звонка в сторону туалетов. Пытаясь кое-как опомниться, класс разбрёлся по своим местам и в полной тишине сел. — Получается, в споре ничья? — неуверенно спросила Херим. — П-получается, так… — почти шепнула в ответ Ёнджи.***
Парни забежали в пустой туалет. Хёнвон лёгким прыжком сел на подоконник, его пробрал нервный смех: — Это что сейчас было? Вонхо почему-то был очень серьёзным и собранным, он подошёл к подоконнику и опёрся на него на прямых руках, внимательным взглядом изучая серенький непримечательный пейзажик за стеклом. — С тобой всё в порядке? — низким и грубоватым тоном спросил он. — Смотря в каком смысле, — тяжело выдыхая и едва успокаиваясь, сказал младший. — В ментальном, психическом, нервном и всё тому подобное. — Не знаю. В душе не ебу. — Ну, тебя не трясёт, не дёргает? Перед глазами ничего не плывёт? — Да всё в порядке. Успокойся. В голове Вона вся произошедшая ситуация выглядела настолько абсурдной, что просто не укладывалась в рамки этой реальности. Как будто это случилось не с ним и не с Хосоком, а с кем-то другим, а они двое видели это со стороны. — А с чего ты решил сейчас использовать план Б? Сегодня пятница, последний урок, пережили бы уже, но нет… — Слушай, это тебя трясти от нервов начало, а не меня, так что заткнись, пожалуйста, и радуйся, что на выходные пойдёшь без психических осложнений. — А, так ты из-за этого… Ну, спасибо, что ли… Вонхо хлопнул его по плечу. — Пойдём на урок, а то физичка ещё орать будет. Хватит проблем на сегодня. Хёнвон сполз с подоконника и поплёлся за брюнетом по коридору. От непонятной весёлости не осталось и следа, мысли выцвели и стали предпринимать попытки понять опущенное настроение Вонхо. — Извините, можно?.. — Проходите, садитесь, — лицо преподавателя выглядело гневно и выражало огромную ненависть к опоздавшим, но Хёнвон не хочет выяснять, чего уж там наговорили девчонки, что она промолчала и даже не стала задавать колкие вопросы. Одноклассники быстро бросали на них отрывистые взгляды, будто были виноваты перед ними, и сразу возвращались к работе в тетрадях. Вонхо пытался не привлекать внимания, но сковавшая неловкость выдала его с головой, когда он садился за парту: стул скрипел слишком громко, карандаши начали падать один за другим, тетрадь шелестела так, будто её сминали в самых неестественных сгибах, и она молила о пощаде. — Хосок, если уж опаздываете, будьте добры вести себя тихо! — прошипела учительница, отчего парень едва не покрылся алым до самых кончиков ушей. Хёнвон просто не мог собраться с мыслями на протяжении всего урока. Да, он взрослый парень, вынужденный решать взрослые проблемы вроде коммунальных счетов, мелких ремонтов и готовки изо дня в день; да, у него бывали случаи и похлеще, но, знаете, все мы не каменные, а у человека тут чуть нервы не слетели, так ещё и произошла какая-то неожиданная хрень, которая только сейчас начала формироваться в голове не как что-то отдалённое, а как реальный факт, произошедший с ним. Ну, во-первых, это, конечно, счастье. Осознавать, что тебе нравится кто-то, и что ты нравишься ему тоже. Это была его первая реакция, и он резко, ни с того ни с сего заулыбался (минут пять пытаясь скрыть эту глупую улыбку, потому что на уроке точно не время). А потом пришло и выбило из него воздух неожиданное во-вторых: это же изначально был «план». Притворство. Игра на публику. Это всё не по-настоящему. Да и вообще, он сам, хоть и неосознанно, но вынудил Вонхо использовать этот план, не сумев проконтролировать свои идиотские импульсы. Это была просто нужда, Вонхо сделал это, потому что испугался. Но… можно же было обойтись без поцелуя? Ну, то есть, как усиление эффекта, он, конечно, необходим, но ведь его тоже можно было сыграть, как и всё остальное. Зачем был нужен настоящий поцелуй? Но тут в принципе можно просто сделать скидку на вспыльчивость и бурлящий характер Вонхо, так что… Наконец, в-третьих: они теперь встречаются? Или нет? Даже если нет, в любом случае, на публику они вынуждены будут играть огромную и необъятную любовь, ходить за ручки, обниматься на переменах, целоваться хотя бы в щёчку и всё такое прочее. А после школы что, вести себя, как незнакомые люди из-за переизбытка суточной нормы теплоты и нежности? Тогда сразу можно сказать, такое поведение их убьёт, не пройдёт и недели. Итак, что мы имеем: всё ещё близкие отношения в сомнительном статусе, из которого сложно заключить, есть ли реальные чувства или нет, но теперь они ещё и осложнены каким-то непонятным притворством, масками и сложными мотивами поступков. Что сказать, между Хёнвоном и Вонхо всё стало хуже, чем было неделю назад! Теперь не просто неизвестно, кто о чём думает, — теперь ещё попробуй пойми, что и почему делать и как это воспринимать. Херня какая-то, честное слово. Не отношения, а чёрти что. Не зря Вонхо сказал, что план так себе, и Хёнвон откажется его использовать. Лучше бы этого не было вообще.***
— И что теперь делать? Пахло апрелем, свежестью и расцветающими деревьями. Небо, ещё полчаса назад отливающее оттенками серого, слегка расчистилось, чтобы солнце смогло свободно поиграть на асфальте в догонялки с самим собой. Парни шли прогулочным шагом от школы, картинно переплетя пальцы — специально для тех, кто так уж хотел взглянуть на них со спины. Ветерок, сочившийся где-то между подошвами, щекотал их щиколотки, заползая под штанины и пробираясь сквось тонкие хлопковые носочки. — Играть в игру под названием «Смотрите на нас, пока мы делаем все эти милые штуки». — Звучит так себе, — Вон слегка усмехнулся. — Слушай, а… — он запнулся. — А зачем ты меня поцеловал? Я имею в виду, мы же могли это просто сыграть, сделать вид, что… — Да вообще-то, это не входило в план, — Хосок смущённо посмеялся. — Я, наверно, перенервничал. Прости. — Да ладно, я… «Я был не против, мне понравилось», — хотел сказать Хёнвон, но почему-то сказал: — Плевать, уже чёрт с ним. Мда, тут даже Восточная Антарктида с её -90 градусами по Цельсию не идёт ни в какое сравнение с тем, как холодно прозвучали эти слова. — Я не понимаю, как мы вообще собираемся делать это всё. Типа, да ну нахер, мы ж утонем в этой ванили быстрее, чем к ней привыкнем. Хёнвон, скажи на милость, пожалуйста, какого чёрта ты продолжаешь нести эту ебенятину, которая звучит как «Я вообще не понимаю, как умудрился вляпаться в это»? — Да ладно тебе, выдержим как-нибудь, — та непонятная серьёзность в начале урока пропала и сменилась на одобряющий тон, предназначенный для моральной поддержки. Похоже, все те вопросы, которые одолевали Хёнвона всю физику, снизошли на Хосока раньше и решались им в тот момент, а теперь расступились, чтобы хоть как-то скрасить мучения блондина. Они долго шли, делая вид, что обсуждают свежие проблемы, но, на деле, они так ничего и не добились: и Хосок, и Хёнвон боялись говорить начистоту, задавая простые вопросы вроде «Я тебе действительно нравлюсь?» или «Что ты ко мне чувствуешь?», им по неизвестной причине было комфортнее вести себя как идиоты и болтать ни о чём. Но вот что любопытно: они уже давно отошли от школы, и уже никто из одноклассников не мог их видеть, но… пальцы всё ещё были переплетены, им даже в голову не пришло, что уже можно их разъединить. Да и уже целый час прошёл, почему этот странный поцелуй всё ещё пылает у них на губах?