S-T-I-K-S. Кровные узы.

Закладывающий уши гул двигателя безапелляционно пресёк все попытки Косого продолжить травить байки. Малой было попробовал перекричать ревущих под капотом лошадок, но, быстро осознав всю тщетность этой затеи, прекратил бесполезно сотрясать воздух. Да и остальным было как-то не до того. Удав, едва забравшись внутрь фургона, и, устроившись в дальнем углу на мешках с одеждой, сразу прикрыл веки. Его крестники, освоившись в полумраке, принялись за изучение новой обстановки. Но надолго их не хватило. На измотанные организмы, ощутившие себя в относительной безопасности и комфорте, незамедлительно навалился откат. Даже несмотря на шум и тряску, людей быстро сморил сон. Фургон, перевозивший их, несколько раз ненадолго останавливался. При этом чуть в отдалении звучали приглушённые выстрелы, а потом движение вновь продолжалось. Один раз загромыхало вблизи, причём стреляли одновременно из нескольких пулемётов. Новички, разбуженные пальбой, переглядывались между собой и посматривали на крёстного, гадая, какие ещё злоключения свалятся на их долю. Удав же, не открывая глаз, лишь поближе подтянул к себе автомат. Однако, вскоре выстрелы стихли, а ещё через минут пять машина продолжила свой путь. Сколько прошло времени с момента их посадки в транспорт, как и того, куда их везут, Алексей не представлял. В голове творился полный бардак. Мысли сумбурно накладывались друг на дружку, не давая ни на одной из них нормально сосредоточиться. Вдобавок, тело, посчитав, что достойно более комфортных условий, стало затекать и ныть. Тем временем фургон в очередной раз совершил остановку. Снаружи донеслись голоса, и в двери принялись активно барабанить. Косой, расположившийся ближе всех к выходу, отпер засов, впуская внутрь слепящий солнечный свет, заставивший пассажиров щуриться. -Приехали, -сообщил зычный мужской голос. Удав выбрался следом за мальчишкой и стал дожидаться, пока фургон покинут остальные. Ощутив твёрдую почву под ногами, Алексей огляделся. Колонна встала перед массивными железными воротами, ощетинившимися колючей проволокой. По бокам их подпирал внушительный бетонный забор, из которого местами торчали заострённые прутья арматуры. От прутьев друг к другу, а также поверх ограды вилась колючка и тянулась по всему её периметру. Из-за стены торчало несколько сторожевых башен, с которых пулемётчики наблюдали за происходящим у ворот. А посмотреть было на что. Красный Мазай из головы колонны передвигался к хвосту, походя распекая охрану КПП, утверждая, что пустыши быстрее передвигаются. Дойдя до Удава с новенькими, он объявил: -Дальше вам лучше пешочком пройтись. Быстрее получится, чем ждать, пока эти ползуны груз проверят. Удав согласно кивнул. -А вечерком милости прошу к нашему шалашу, -подмигнул он дамам и направился дальше костерить нерасторопных служак. У КПП маячила парочка ребят с автоматами. Поздоровавшись с Удавом, они бегло осмотрели его спутников, задержавшись маслянистыми взглядами на достопримечательностях девушек, и посторонились, пропуская людей внутрь. За первым забором через небольшую площадку стоял второй поменьше, у ворот которого расположилась компания из пяти человек. -Удав, ты никак в няньки решил податься? -подметил приближающихся мосластый мужик. Судя по раздавшемуся гоготу, шутка пришлась по душе его товарищам. Удав же, не обращая внимания на подначку, продолжал идти к единственной распахнутой створке. Вот только игнор, как способ избежать конфликта, на сей раз не сработал. Мосластый шагнул наперерез. -За тобой должок, -оскалился он, обнажив череду неровных зубов. По всей видимости, в этой шайке он являлся предводителем. Мгновенно рядом очутилась пара его дружков. Ещё двое зашли за спины, беря группу в некое подобие окружения, и, одним лишь своим видом тесня новичков друг к другу. Удав остановился и чуть приподнял бровь. -Это по твоей милости мы здесь торчим, -высказал мосластый суть претензий. -Кащей, ты мою милость со своей глупостью не путай, -спокойно отозвался Удав. -Хамишь, -тут же довольно протянул тот. -Но так уж и быть, мы с ребятами сегодня добрые. Девочек оставь, -кивнул он на вжавшихся в центр Хонду с Ташей, -И шагай себе с миром малышне подгузники менять. На лицах ребят, упомянутых Кащеем, не выказывалось и намёка не то что на доброту, но и на среднее образование. Алексей буквально кожей ощущал исходящий от них поток негатива, также, как страх, шедший от ухватившей его за запястье медсестры. Свободная рука плавно потянулась к поясу с запрятанным под ним пистолетом. Подросток, противостоящий пятерым взрослым вооружённым отнюдь не детскими игрушками мужикам, для которых убить, как водички выпить — глупость несусветная. Остаться при этом в живых — вообще из фантастики. Что подтолкнуло Алексея на этот шаг… Решил соответствовать полученному имени? Или вступиться за слабых и беззащитных? Вряд ли он смог бы ответить на этот вопрос. Просто на тот момент посчитал, что так правильно, не думая о последствиях. Да и не собирался он применять оружие. «Подстраховать», -вспомнилось оправдание пойманного за уши Косого. Кащей, закончив тираду, не стал дожидаться, когда Удав отойдёт в сторонку, а сделал знак своим подручным. Те, подобно ледоколам, двинулись вперёд. Здоровая лапища ухватила Лиха за плечо и без особого напряга отшвырнула парня на землю. Уже оттуда он наблюдал, как Бурый в аналогичной Алексею позе распластался по другую сторону. Его обидчик, не терявший времени зря, крепко удерживал вырывающихся девушек. Второй же мужик подбирался к Удаву, занятому с двумя противниками, со спины. В его отведенной чуть назад руке блеснуло лезвие. Рукоятка Грача немного неудобно легла в ладони. Щёлкнул предохранитель, и чёрная точка дула, уставившись между лопаток мужика с ножом, выпустила девятимиллиметровый снаряд. Тот резко дёрнулся и остановился, будто напоровшись на невидимую преграду. Алексей сразу сместил прицел на одного из оппонентов крёстного. Краем глаза заметил чем-то довольного Кащея, хищно взирающего на него с плотоядной ухмылочкой и направленный в его голову пистолет. -Какого #уя?! -раздался громкий голос от раскрытой створки ворот и одновременно с ним грохнул выстрел. Височную область на какую-то долю секунды обожгло. В глазах в то же мгновение потемнело. Алексей даже не ощутил боли. Лишь в ушах застыл истошный женский крик. *** -#ули она орёт?! -Что с ней?! -Да заткните её кто-нибудь!!! Многоголосый ор заполнил пространство площадки между двумя заборами и вышел за её пределы. Люди валялись на земле, прикрывая ладонями уши. Мужики, переругиваясь, старались отползти подальше от эпицентра звука. В воцарившемся хоре никто не услышал шлепка пощёчины, и ультразвуковая атака внезапно оборвалась, но лежащие, ещё не заметив того, словно по инерции, продолжали материться. Замолчавшая девушка бессмысленным взором взглянула на человека, отвесившего ей оплеуху, закатила глаза и потеряла сознание. Если бы не вовремя подхвативший её Удав, валяться бы ей сейчас в пыли… *** В голове одновременно и невпопад перезванивались тысячи колоколов. Расфокусированное зрение уловило несколько расплывшихся мутных образов, шевелящихся в стороне справа и чуть поодаль внизу. На плечи неприподъёмным грузом легла тяжесть, отчего колени дрогнули и подкосились. Чья-то крепкая рука, ухватив Алексея за грудки, не дала тому упасть. Дальнейшее парню запомнилось лишь короткими урывками. Кто-то что-то кричит. Затем его куда-то тащат. Недовольное ворчание. Рот заполняется каким-то терпким пойлом. И всё. Покой. Наконец-то. Долгожданный блаженный покой. Врут святые писания. Нет на том свете ни котлов с кипящей лавой, ни чертей с раскалёнными прутьями. Распутными девственницами и райскими садами тоже не пахнет. Лишь темнота. Сплошная кромешная темнота. И воняет чем-то… Какими-то медикаментами… Как в больнице… События прошедшего дня постепенно восстанавливались в памяти в хронологическом порядке. Дойдя до места, где пуля проникает ему в череп, Алексей рефлекторно дёрнулся и принялся ощупывать голову. Никаких лишних отверстий не наблюдалось. Но вот ощущения… Какая-то неописуемая лёгкость царила во всём теле. Да что там лёгкость, Алексей и не помнил, когда в последний раз так хорошо себя чувствовал — словно удалось разом выспаться за все прожитые годы. Единственное, что отвлекало от неги — начавшийся лёгкий зуд на коже в области груди, плече и на затылке. Мозг, зависший на последнем воспоминании, тем временем вступил в диссонанс с организмом. В логической цепочке между последней сознательной мыслью и моментом пробуждения явно не хватало звеньев. Пробелы ни в какую не желали заполняться, отчего усилился зуд, и Алексей почесался. Мозг принял это действие, как убедительный довод, и согласился признать — пациент скорее жив, чем мёртв — на том свете о чём-то чесаться уже не требуется. Но вопрос «Как?» оставался пока неразрешённым. После прихода тела с разумом к гармонии отступила и темнота. Стали различимы очертания потолка, стен, на одной из которых темнел прямоугольник двери. Окон в комнатке размером два на два метра не наблюдалось. Помимо кровати из мебели здесь ещё находился ящик, напоминавший тумбу, и рядом стоял стул. Обстановка чуть лучше спартанской. Переместившись из лежачего положения в сидячее, Алексей обнаружил, что кроме нижнего белья на нём ничего больше нет. Впрочем, вскоре одежда отыскалась — лежала аккуратной стопкой на стуле. Ящик же оказался пуст. Облачившись, Алексей встал и направился к двери. За ней расположился длинный узкий коридор. На его потолке жужжали назойливыми мухами, изредка подмигивая, тусклые лампы, подвешенные туда скорее больше для шума, чем для освещения. Декорации прямо-таки из фильма ужасов. По спине невольно пробежали мурашки. Алексей, прислушиваясь, медленно шёл по коридору, утыканному с обоих сторон одинаковыми дверьми, стараясь уловить хотя бы лёгкий шорох, но из-за деревянных полотен не доносилось ни звука. Дойдя до конца, парень уткнулся в отличавшуюся от всех остальных массивную стальную дверь. Рука едва потянулась к ручке, как она сама опустилась вниз. Издав еле слышимый скрип, сталь подалась вперёд. От открывшейся картины парень отступил назад. Раздутые челюсти, волосы, свисающие клочками, непропорционально развитое тело, ещё напоминавшее человеческое. Всё, как описывал Удав. Перед Алексеем во всей своей красе стоял… Лотерейщик. Тварь раззявила пасть, явив уже изменившиеся заострённые зубы. Дожидаться, когда челюсти сомкнуться на его плоти, Алексей не стал. Что было сил он толкнул дверь от себя и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рванул назад по пустому коридору, надрывая глотку. За спиной что-то звякнуло, а следом донёсся утробный рык. Однако, останавливаться и выяснять подробности парень не собирался. Лишь добравшись до комнаты, в которой очнулся, он позволил себе на миг оглянуться, о чём моментально пожалел. Тварь, заполнив собой практически всю ширину коридора, быстро приближалась к нему, едва не сдирая плечами штукатурку со стен, и, выставив вперёд когтистые лапы. Юркнув в узкую щель между дверью и косяком, Алексей тут же зашарил по поверхности с облупившейся краской в поиске хоть какой-нибудь защёлки. Не найдя искомого, парень пододвинул к выходу тумбу и подпёр ею дверь. Стул отправился следом. Алексей ухватился за койку, но та оказалась привинчена к полу и не поддалась его напору. В этот момент раздался стук в дверь, а затем она медленно стала открываться, со скрипом отодвигая в сторону приставленную к ней мебель. Алексей, оставив в покое кровать, кинулся к выходу. Но и его массы оказалось недостаточно, чтобы помешать монстру проникнуть внутрь каморки, грозящей стать для парня последним пристанищем. Щель неотвратимо расширялась. Лотерейщик просунул лапу в помещение и зашарил в воздухе в поисках добычи. Алексей схватился за стул. Проём ещё увеличился, и следом в него с небольшим напрягом протиснулась голова твари. Тихий утробный голос, каким обычно вещают дети при изгнании из них дьявола, наполнил четыре квадратных метра. -Ты чего разорался, при… -размашистый удар табурета оборвал тварь на полуслове. При столкновении дерева с костью крепче оказалась последняя. Хруст древесины вклинился в первобытное рычание дикого зверя. Зверя, загнанного в ловушку, но очень сильно желающего жить. Рычал Алексей, делая новый замах. Ошеломлённый кваз, явно не ожидавший такого тёплого приёма, не сразу догадался убрать голову с линии огня, за что и поплатился. Второй удар и в чувства привёл, и помог тому выбраться обратно в коридор. Многострадальный табурет при этом велел долго жить, оставив после себя наследство одного воспетого парнокопытного — рожки да ножки. В последние Алексей вцепился крепче утопающего в соломинку. Подобно разошедшемуся профессиональному ударнику, парень забарабанил по оставленной в проёме конечности. -Ах, ты мелкий говнюк! -взревело существо из-за перекрытия, и дверь, издав жалобный хруст, от мощного толчка распахнулась настежь. Тумбу вместе с Алексеем отшвырнуло к кровати. А в следующий миг над парнем нависла тёмная фигура, занеся здоровую лапу, и, намереваясь поставить окончательную точку в этом поединке… *** -Проснулся, слышу — крики, грохот. Я в непонятках. Думаю, того… Орда на стаб прёт. Вскочил, автомат хвать, да в коридор в одном исподнем. Гляжу — мужики из комнат повыскакивали и тоже, как я, разноцветным горошком сверкают. А рядом Мо стоит, башкой трясёт. Потом как заорёт: «Ах, ты мелкий говнюк!». Ну, думаю, совсем с катушек слетела. Кто там разберёт, что у этих квазей в голове делается. Впервой её такой взбешённой видал. Даже, когда Тимоха к ней под юбку свататься додумался, спокойнее была. Так вот. Дверь вышибла, внутрь влетела. Я с мужиками за ней, пока беды не приключилось. Тимоха-то после того случая только через неделю до нужника сам сходить смог. А в этот раз, как пить дать, убила бы! Точно говорю! Мы, когда туды добрались, она над ним уж нависла. А этот, значит, пацан мелкий — под шконку забился, рычит да палками машет. Ну, думаю, песец котёнку — силищи-то у бабы — будь здоров! А тут она как отлетит от него да прямо на нас… История шла уже по четвёртому кругу, обрастая новыми деталями. Рассказчика звали Димыч. Манерой говорить он чем-то походил на Мазая. Да и внешне также имел с ним некоторые сходства: длинные волосы и густая борода, разве что рыжего цвета и торчащие космами в разные стороны, будто мужик сбежал от парикмахера через непролазные дебри; и контрастирующая в их орнаменте красноватая физиономия. Но скромная палитра последней — скорее результат уговорённых не менее литра беленькой, полбутылки красненького и пары кружек янтарного. Причём сочетание цветов во всевозможном порядке на качестве повествования никак не сказывались. Язык за второй час практически беспрерывной работы так ни разу и не заплёлся. Выглядевший с первого взгляда вылитым бомжом Димыч при этом являлся искусным оратором. Выдавая нужные интонации, он так сопровождал свой рассказ выразительной мимикой и жестами, в некоторых местах делая многозначительные паузы, что слушатели буквально погружались в атмосферу происшедшего. Задыхаясь от смеха, а, зачастую, и откровенно громко ржа в голос, довольная, чуть подвыпившая публика покидала его столик, чтобы разнести новость дальше по стабу. Сомневаться не приходилось — ещё до обеда об инциденте будут знать в округе все, кто до этого обеда проснулся. Остальным же расскажут позже. И приукрасив, и приврав. В отсутствии телевидения с интернетом и прочих развлечений информационно оголодавший человек становится уж больно охочь до свежих сплетен. Свято место пусто не бывает. Так и стулья за ушедшими, ещё не успевая остыть, занимались новоприбывшими представителями народных СМИ. Вместе с ними взамен опустевшей тары на уже довольно замызганной скатерти оказывались идентичные, но ещё не распечатанные бутыли, закуска, и история начиналась сначала. Столы по соседству, представлявшие собой большие деревянные катушки для кабеля, также не одиночествовали. За ними, восседая на бобинах меньшего размера, заменявшим посетителям стулья, расположились те, кому места за столом ведущего не хватило. Обстановка помещения характеризовалась фразой: «сломать либо сложно, либо не жалко». Что погромы в данном заведении случаются, иногда и с применением огнестрельного оружия, свидетельствовали небольшие круглые отверстия на потолке и в стенах. Довольно вместительный зал освещали три лампы. Четвертая свисала над аналогом бара, за стойкой которого с видом морёной воблы зевала молодая блондинка более ничем не примечательной наружности. Если в первый раз она ещё внимательно слушала пересказ событий Димычем, то начиная с середины второго круга потеряла к происходящему всякий интерес и просто напросто дремала, лишь изредка пуча глазищи при громком раскате хохота или, чтобы принять очередной заказ и убрать со столов поднакопившуюся посуду. При этом она кидала недобрые взгляды в противоположный конец зала, в котором приютилась компания из пяти человек вместе с главным героем дня. Алексей, по красноте лица превосходивший Мазая с Димычем вместе взятыми, тупо пялился на давно остывшие слипшиеся макароны по-флотски, уложенные холмиком в неглубокой железной тарелке. Несмотря на разделявшие две группы не менее пары десятков метров, каждое слово сказителя отчётливо достигало его ушей. Рядом с непробиваемым покерфейсом сидел Удав, абсолютно никак ни на что не реагируя, словно вместо макарон закинулся коктейлем из феназепама с галоперидолом. По левую руку от Лёшки расселись Хонда, Таша и Бурый. На лице медсестры то и дело проскальзывала лёгкая улыбка. Таша же всем своим видом выражала недовольство, что её разбудили ни свет ни заря. А Бурый с интересом прислушивался к разговору, частенько косясь на полную тарелку, стоящую перед Алексеем. Парню кусок не лез в горло. К тому же от воспоминаний пережитого до сих пор тряслись руки. Удав по обыкновению протянул фляжку, но Алексей отрицательно помотал головой, и на том предложение себя исчерпало. Попутно прояснились три вещи. Во-первых, у него проснулся дар, во-вторых, отделал табуретом он немного-немало, а саму управляющую этой богадельни. А в-третьих, до потасовки с огнестрелом у вторых ворот дело так и не дошло. Спасибо Хонде. Едва их сбили в кучу, как у медсестры вновь прорезался дар, ставший чуть ли не губительным для барабанных перепонок. По крайней мере Алексея и Ташу, находившихся ближе всех к эпицентру звука, отключило от реальности моментально. Да и сама Хонда едва не надорвалась, в силу неопытности не рассчитав своих силёнок. Один Бурый из их компании, после того, как Удав успокоил разошедшуюся медсестру, с трудом мог передвигаться самостоятельно. Остальных же пришлось транспортировать до ближайшей гостиницы, где пришедший врач попенял Удаву на слабоумие, что тот не догадался доставить пациентов в его медпункт, расположенный, между прочим, в соседнем крыле. Поворчав ещё для проформы, он осмотрел бессознательных новичков, залил в них настойку гороха, и, рекомендовав полный покой, отправился восвояси с компенсацией за беспокойство. О визуальном эффекте, наблюдаемом Алексеем во время оглушения, Удав понятия не имел, переведя стрелки на знахаря, мол, тот всё расскажет. Но предположил, что галлюцинации вызваны непосредственным контактом с обладательницей дара. Сама же Хонда смущённо пожимала плечами и ссылалась на амнезию. Затем принесли завтрак, выглядевший скорее как остатки ужина, и челюсти, отвлёкшись от пищи духовной, занялись хлебом насущным. Параллельно с наполнением желудков заполнялся и зал. Несмотря на шесть часов утра, народ, что матеря зачинщиков побудки, не отправился досматривать сны, активно стягивался к трём оккупированным столикам этажом ниже. Новый хмель быстро ложился на старые дрожжи, и мужики уже не выглядели расстроенными ни ранним подъёмом, ни пропущенным весельем. Владелец заведения — человек явно дальновидный. Правильно рассчитав, что в новом мире трактир в стабе — предприятие выгодное, открыл на втором этаже хостел, чтоб утомлённые спиртным путники, могли с комфортом отдохнуть, а не бродили по улицам, чиня разбой с мордобитием. Последнее и здесь редко, но случалось, поэтому в соседнем крыле вскоре обосновалась медсанчасть. Всё для людей. Олл ин клюзив. Непонятное движение сбоку отвлекло Алексея от собственных мыслей. Мимолётом парень отметил, как в другом конце зала притихли мужики, уже скатившиеся от пересказа истории к откровенной пьянке. Подняв глаза с тарелки, он и сам дёрнулся назад, едва не слетев с бобины. От центрального входа в их сторону направлялись три человека, возглавляемые знакомым квазом. Одного Алексей узнал. Бандана цвета хаки, седая борода. Соперничавшая со спелым томатом физиономия ясно давала понять — Мазай сегодня встал не с той ноги. Его спутник, высокий крепкий мужчина возрастом под сорок, имел серьёзное, чуть задумчивое выражение лица. Цепкий орлиный взгляд, острый нос, плотные губы без намёка на улыбку. Сосредоточенность читалась в каждом шаге. Чуть позади семенил молодой белобрысый парень лет двадцати. Ростом выше среднего, худощавого телосложения, с непомерно длинным носом с горбинкой, расположенным между тонкими ленточками губ и маленькими поросячьими глазками. Подотстав от своих спутников, он огляделся и, потерев переносицу, занял место за два стола от Удава с крестниками. Заметив реакцию новичков, кваз замедлил ход и, дождавшись оставшихся сопровождающих, одновременно с ними приблизился к катушке. При более ярком освещении он уже не выглядел настолько огромным и ужасным, как показалось Алексею в коридоре наверху. Воистину, у страха глаза велики. По первичным половым признакам, ввиду их скрытности под широкими брюками, установить гендерную принадлежность существа не представлялось возможным. Из вторичных же лишь выпирающий из-под водолазки бюст выдавал в нём женщину. На лбу изменённой, словно подпиленные рожки, набухли две шишки. -Не боись, не укушу, -утробно порыкивая, выдавило из себя существо и подмигнуло Алексею, отчего тот поёжился, как от пронизывающего холодного ветра. -Удав! Одолей тебя трясучка! -в сердцах воскликнул Мазай, переключая внимание на себя. -Почему у тебя постоянно всё, не как у людей? Почему всякий раз, как происходит какая-то фигня, выясняется, что ты или сам к этому руку приложил, или где-то рядом ошиваешься? Понять негодования седого было можно. Мало того, что вчерашний рейд не особо удался, так ещё их группу продержали у КПП полтора часа из-за поднявшегося переполоха, устроенного крестницей Удава. Затем, едва Мазай очутился за воротами, пришлось идти на срочное собрание, где всё тот же вездесущий Удав в узком кругу поделился добытой у мура информацией. Обсуждение в итоге затянулось настолько, что намечавшуюся гулянку по случаю возвращения мужик пропустил. Хорошо, хоть Мо подсуетилась и в одном из перерывов принесли ужин. После перекуса споры о том стоит ли наведаться на базу муров без предварительной подготовки возобновились. Удав, высказав мнение, что те, если там и задержатся, то лишь для того, чтобы собрать вещички, спокойно удалился. Оставшиеся же, придя большинством голосов к решению скататься в гости, продолжили планирование операции и стали расходиться только под утро. И тут вдруг новый кипеш, и опять с участием крестника Удава. -Мазай, -голос второго мужчины металлическими нотками прозвенел в ушах присутствующих, заставив иссякнуть поток возмущений седого. Тот что-то вяло пробурчал и устроился на стуле. Мужчина последовал его примеру и занял последнюю предназначенную для сидения катушку. -Ваш крёстный рассказывал вам о квазах? -спросил он, обведя взглядом новичков, и, остановившись на Алексее. Четыре головы неуверенно кивнули в ответ. -Это Большая Мо, -представил мужчина оставшуюся стоять изменённую. -Но мы все зовём её Мо. Она такой же человек, как мы с вами. Просто ей не повезло с приёмом жемчуга. Бояться её не следует. Она заведует этим, а также ещё несколькими заведениями в нашем стабе. Если у вас возникнут проблемы с кем-то из постояльцев или вам будет нужна работа в гостиничной сфере, обращайтесь к ней. Она вам поможет. Мо утвердительно кивнула и, вновь почему-то подмигнув Алексею, отправилась к бару, за которым пучеглазая блондинка развела кипучую деятельность. -С Мазаем вы уже знакомы, -продолжал между тем мужчина. -Помимо всего прочего он отвечает за хозяйственное обеспечение. То, что на вас сейчас надето, стаб предоставляет вам безвозмездно. Также ещё сутки гостиница в вашем распоряжении. Начиная с завтрашнего дня за всё уже придётся платить. Хоть новичкам в Улье и нужно помогать, мы не собираемся содержать нахлебников на иждивении. Так что вживаться в местные реалии вам предстоит в ускоренном темпе. В принципе, Алексей в свои почти шестнадцать был парнем самостоятельным. По крайней мере приготовить поесть, помыть посуду, убраться для него чем-то сверхъестественным не представлялось. Однажды даже довелось три дня выживать в лесу. Как после рассказывал всем, пошёл гулять и заблудился. На самом деле, насмотревшись видео выживанцев, он решил испытать себя, проверить характер. Проверил. А то, что в итоге и вправду заблудился… «Ну… С кем не бывает…», -как потом говорил отец, успокаивая переволновавшуюся мать. В то время Алексей носил длинные волосы. И, когда его грязного голодного уставшего нашли и вывели из чащи, напоминал лохматое лесное чудище. Так к нему и прицепилась кличка Леший. Вот только он её недолюбливал. И даже, когда сменил причёску на короткий ёжик, прозвище так и осталось висеть колючим репьём на языках знакомых подростка. Да и работы в той жизни Алексей не гнушался. Расклеивал объявления, разносил буклеты по почтовым ящикам. В общем, брался за всё, на что законодательство смотрело сквозь пальцы и особо не грозило случайным работодателям указательным отростком за эксплуатацию детского труда. Не сказать, что парню не перепадало от родителей на карманные расходы, но имелось у Алексея одно весьма затратное увлечение, привитое отцом. Любил он в тире пострелять, и поддавалась ему эта наука куда лучше химии или информатики. Сейчас же, осмысливая слова мужчины, сидящего напротив, о том, что никто с ними нянчиться не будет и у него сутки, чтобы найти работу, парня охватывал панический страх. Он не представлял, чем ему заняться. Не пойдёшь же, в самом деле, газеты разносить по стабу или раздавать бесплатные рекламки у входа в бар, заманивая новых клиентов. Взрослая реальная жизнь начинала пугать вчерашнего подростка, настолько, что краску смущения на его лице сменила мертвенная бледность. Впрочем, ни у него одного в мозгу сейчас шестерёнки со скрипом лихорадочно наматывали круги вокруг своей оси. Его коллеги по несчастью, по цвету кожи сравнимые с просидевшими всё лето в сыром подвале узниками, также соображали как завтра не оказаться на улице. -Меня зовут Апостол, -представился мужчина. -На территории этого стаба я представляю закон и порядок. Если решите остаться среди нас, запомните главное правило — убийство, изнасилование и воровство здесь караются смертной казнью. От устоев местных жителей, изложенных тихим спокойным обыденным тоном, Алексея пробрал озноб. К тому же серые глаза говорившего отчего-то при этом смотрели именно на него, словно парень походил на матёрого уголовника и только ждал удобного момента, чтобы кого-нибудь прирезать, ограбить или изнасиловать. -А это Глюк, -Апостол указал себе за спину. Парень, сидевший за два стола, словно услышав своё имя, чуть склонил голову и потёр переносицу, будто поправляя невидимые очки. -Глюк — наш ментат и по совместительству отдел кадров. Так что сейчас подходите к нему, он считает с вас метки и, если хотите, поможет с работой, -сказав последнее, Апостол замолчал и стал наблюдать, как побледневшие люди не спеша принялись подниматься с насиженных мест и нетвёрдой походкой пробираться к потенциальному работодателю. Когда Алексей, последним покинувший стол, оказался у мужчины за спиной, Апостол неспешно принялся массировать виски. Чуть ссутулившись, он, казалось, в одно мгновение постарел лет на десять. Под глазами проступили мешки, а на лбу прорезались несколько глубоких морщин. -Не перегнул? -настороженно поинтересовался Мазай, протянув фляжку с живцом. -Всё-таки дети практически. -Старый, у нас в стабе разве что Димыч тебе в сыновья не годится, -вяло улыбнулся Апостол, принимая угощение. -И то не факт, если ему бороду сбрить и в человеческий вид привести патлы, -и после пары глотков добавил: -Всё нормально. Пусть лучше их головы делом заняты будут, чем потом мы их из петли вытаскивать станем, -и, вернув фляжку обратно, обернулся к Удаву: -Ты едешь? Тот, погружённый в свои мысли, всё также не выдержал никаких эмоций и лишь утвердительно прикрыл веки. Перспектива трудиться под чутким руководством Мо, несмотря на её заверения в неприкосновенности будущих сотрудников, не вдохновляла никого, особенно Алексея. Находясь под взглядом Апостола, парень испытывал странное чувство, будто внутри черепной коробки легонько пошкрябывали мелкой наждачкой. Но эти ощущения сразу пропали, едва он отошёл от стола, за которым сидел. Вместе с ними исчезла и какая-то внутренняя тяжесть, точно сняли с души небольшой булыжник. Проснулся аппетит. Алексей даже подумал вернуться, чтобы прихватить с собой тарелку с макаронами и расправиться с ними, пока до него дойдёт очередь к ментату, но постеснялся. Первой перед Глюком примостилась Таша. Та что-то щебетала, рассказывая о том, чем занималась до попадания в Улей. Видимо, она настолько не желала связывать судьбу с гостиничным бизнесом, что выкладывала чуть ли не всё, чем когда-то ей доводилось заниматься, начиная от рисунков в детском саду, и, заканчивая должностью бухгалтера в сфере ЖКХ. Резюмирование уложилось минут в десять, после чего девушка пересела за соседний столик, прикидывая, не забыла ли упомянуть что-то, что позволит не попасть под руководящую лапу Мо. Второй собеседование прошла Хонда, причём она уложилась практически в минуту. Лишь обмолвившись о том, что работала медсестрой, Глюк сразу поинтересовался не хочет ли она продолжить карьеру в этом направлении, на что девушка сразу согласилась и присоединилась к Таше. С Бурым ментат провозился чуть дольше. В итоге выяснив, что парень шарит в компьютерах, Глюк впервые за всё время улыбнулся, сделал в блокноте пометку и отправил того к девушкам. Считывание меток представлялось Алексею чем-то загадочным, таинственным, отчасти даже волшебным. Каково же было разочарование парня, когда ментат не походил вокруг него с бубном, не поводил руками над головой, напротив, Глюк даже не сдвинулся с места. Единственное, что он сделал, быстро осмотрел очередного соискателя с ног до головы, словно сканер, и привычно потёр переносицу. Ещё поинтересовался новым именем и именем крёстного, а затем уткнулся в свои записи. Затем прозвучала короткая серия странных вопросов, через которые прошли все, кто сидел до него на этом месте. Имеете ли вы отношение к мурам? Связаны ли вы с внешниками? На всё Алексей отвечал отрицательно, лишь когда Глюк поинтересовался умеет ли Лих пользоваться огнестрельным оружием, парень утвердительно кивнул. По завершению блиц-опроса белобрысый безразлично поинтересовался: -Работа нужна? -Нужна… -неуверенно отозвался Алексей. -Пожелания? Предпочтения? -Глюк монотонно с ленцой произносил слова, напоминая апатичного бюрократа, которого достали надоедливые тупые людишки и мечтающего, чтобы рабочий день поскорее закончился. -Только не к Большой Мо, -шёпотом, словно опасаясь, что его услышат попросил Алексей. Деланно важно хмыкнув: «Посмотрим, что можно сделать», ментат указал, парню на соседей, намекая, что тот может быть свободен. Понятливый Алексей переместился за стол к своим землякам. Параллельно со своих мест поднялись Апостол с Мазаем. -Зайди после знахаря, -сказал напоследок Удаву безопасник, и мужчины направились к выходу, уводя с собой и отдел кадров в лице единственного представителя — Глюка.