***
На следующее утро Рон и Эван опоздали на завтрак и выглядели угрюмыми, а у Эвана еще, к тому же, была почти полностью заклеена пластырем щека. Перси, злобно косясь на младшего брата из-под роговых очков, поглощал яичницу так яростно, словно она была его смертельным врагом. Гермиона всем своим видом выражала высокомерие — ее распирало от ощущения собственной значимости. Нетрудно было догадаться, что что-то случилось… Лана, испугавшись, что вызвала зависть со стороны новых друзей, дождалась окончания завтрака и по пути на первый урок осторожно спросила у Рона, что же случилось. Он попытался отмолчаться, промямлил что-то невразумительное и собирался удрать, но в этот момент его выдала проходившая мимо Гермиона: — Эти два идиота, — с превосходством заявила она, перегораживая им путь, — вчера после ужина поцапались с Малфоем и договорились с ним о ночной дуэли. Я пыталась их остановить, но у меня ничего не вышло. — И ты пошла и наябедничала Перси, — прошипел Рон, бросив все попытки к бегству. Уши у него побагровели. — Вот кто тебя просил лезть?! Тебе больше всех надо, что ли? Промолчала бы, кто бы нас нашел?! — Вот правда — кто? Учитывая, что вы затеяли драку, раздразнили Пивза, а потом наткнулись на гигантскую трехголовую собаку… И я ничего не говорила твоему брату! — оскорбленно выпрямилась Гермиона. — Я хотела сказать, но потом пошла сама вас отговаривать! — Ты, кажется, с нами не разговариваешь? — сердито бросил Рон, глядя на нее. — Сделай милость, и не начинай! Гордо вздернув нос, Гермиона круто развернулась и быстрым шагом удалилась в класс. — Это Малфой сказал Филчу, что мы будем в трофейном зале, — тихо сказал Эван. — Он рассчитывал удрать со своими дружками до того, как Филч заявится, но не успел… — Он бросился бежать в самый разгар дуэли, и мы за ним погнались, — пояснил Рон. — Убежали на первый этаж… — А в это время, оказывается, кто-то выпустил пса из подземелья, — Эван поежился. — Не думал, что скажу это, но хорошо, что там был Пивз. Он за нами полетел и отвлек пса на себя. — О чем они только думают?! Такое чудовище — и держать в школе! Я уж подумал, что все, сожрут нас сейчас и не подавятся… И тут из-за угла выскочил Филч, — мрачно закончил Рон. — Он отвел нас к профессору МакГонагалл. Нас оштрафовали сразу на пятьдесят очков и назначили наказание. Так что нам предстоит сегодня после уроков убирать трофейный зал. Без волшебства. — Вот почему Перси такой злой… — пробормотала Лана. — Ага. Куда хуже то, что он уже написал маме, я почти в этом уверен, — Рон насупился. — Зато с Малфоя и его дружков очков сняли больше — их все-таки было трое. Но с наказанием, наверное, им повезет — их отправили к Снейпу… Немного потрепанный Малфой и вправду казался нервным и напряженным (хотя Крэббу и Гойлу было как будто все равно), но к сдвоенному зельеварению он заметно приободрился. Эван, напротив, с каждым часом бледнел все сильней, а когда прозвенел звонок на урок, вид у него стал такой, словно он вот-вот упадет в обморок. Волновался он напрасно — профессор Снейп с него практически ни за что снял пять очков и все занятие обливал молчаливым ледяным презрением, но (как, видимо, Эван и ожидал) травить не стал и на ингредиенты для зелий не пустил. Зато на этот раз досталось Лане — с нее тоже сняли пять очков за то, что она помогла Невиллу. Не успела она возмутиться такой несправедливостью и спросить у профессора, почему такое лицемерие — снимать очки и за помощь, и за ее отсутствие, как Рон пнул ее ногой под столом и одними губами выдал: — Не нарывайся! Покинув подземелье, Эван облегченно выдохнул. — Осталось пережить бабушкино письмо, — сказал он. — Тебе всего лишь письмо. А мне могут прислать и Громовещатель, — буркнул Рон. Однако ни ожидаемого Громовещателя, ни гневного письма почтовые совы ему так и не принесли. Либо миссис Уизли решила, что с него будет довольно и школьного наказания, либо Перси все-таки не привел свою угрозу в исполнение, пожалев младшего брата. Зато Фред и Джордж оторвались по полной, все выходные дразня Рона — особенно им понравился тот факт, что Рон побил их собственный рекорд, уже на вторую неделю учебы получив штраф в двадцать пять очков и наказание. В конечном итоге Рон не выдержал подначек и почти затеял драку, но, гроздью повиснув на нем, Лана, Эван, Невилл и Симус успели его остановить. Близнецы поняли, что перегнули палку, перестали дурачиться (ненадолго, на самом-то деле) и снова вместе с Ли Джорданом натаскали сладостей с кухни. Выходные Лана провела в раздумьях — в квиддичную команду ее уже записали, но осталось выбрать еще одно внеурочное занятие. Рон посещал шахматный кружок и занятия мелкой артефакторикой, Эван тоже записался на шахматы, вторым занятием неожиданно выбрав не зельеварение (как многие ожидали от него), а каллиграфию. Вообще все мальчишки так или иначе выбрали шахматы (Дин Томас громко выразил сожаление о том, что в Хогвартсе нет футбола). Гермиона занималась… проще было бы перечислить то, чем она не занималась. Остальные девочки выбирали в основном магловское рукоделие, и Лана, подумав, решила от них не отставать. В понедельник Эвану пришло письмо, в котором бабушка отчитала его за ночные прогулки, но менее сурово, чем он ожидал. — Получается, отец не стал подробно рассказывать об этом… — растерянно сказал он, перечитав письмо. — Но почему? — Не забивай голову, — посоветовал Рон, расслабившись — совы разлетелись, и к нему не спустилась ни одна. — Не буди трехголового пса, пока он спит, — чуть тише добавил он, широко улыбнувшись. — Фред с Джорджем столько раз получали штрафы, и ничего… — Значит, вы думаете, что избежали заслуженного наказания за свои проделки? — негодующе спросила Гермиона. Все выходные она старательно делала вид, что в упор их не замечает (игнорировала напрочь даже Лану, с которой пересекалась гораздо чаще), но тут уж не выдержала. — Это совершенно не означает, что вы и дальше можете бродить по школе по ночам! Из-за вас факультет потерял столько баллов! А вы… — Ты же вроде как с нами не разговариваешь? — перебил ее Рон. Гермиона надулась и отвернулась. Лане стало неловко, но она промолчала, так и не решившись что-нибудь сказать. Во вторник она посетила отборочные испытания по квиддичу. Из достаточно большого количества претендентов охотником выбрали девочку-второкурсницу Кэти Белл. После испытаний и поздравлений новых членов команды с вступлением Вуд провел небольшую тренировку. Лана, хоть и жутко волновалась, неожиданно сумела поймать все до единого заколдованные мячики для гольфа (снитч не выпустили, опасаясь потерять его в сумерках). Вуд был в восторге и никак не мог перестать петь ей дифирамбы. — В этом году на Кубке школы по квиддичу выгравируют наши имена, — блаженно улыбаясь, говорил он, когда все они, усталые, но довольные, шли к замку. — Только метлу бы тебе получше… «Чистомет», например. В идеале «Нимбус», но это уж как выйдет. На школьном «Метеоре» в матче делать нечего, особенно против Слизерина. Тебя эти громилы попросту сомнут, большую часть времени придется от них просто улепетывать. Ловцов всегда стараются вывести из строя как можно раньше… — Вуд, перестань ее пугать, — вступились Фред с Джорджем.***
За уроками, квиддичными тренировками, занятиями в кружке и шалостями близнецов Уизли время пролетело незаметно, и вот уже второй месяц учебы подходил к концу. На теории магии началась практика первых заклинаний. Хорошее настроение Ланы немного омрачалось Гермионой: настырная всезнайка с каждым днем становилась все более угрюмой и замкнутой, с головой окунулась в книги, большую часть свободного времени проводила в библиотеке и практически ни с кем лишний раз не заговаривала. В спальне девочек по вечерам теперь царило неловкое молчание — всего лишь из-за одной Гермионы шептаться не хотелось никому. Если Лане было привычно просто лежать и раздумывать или читать перед сном, то Фэй, Парвати и Лаванда страдали без сплетен (которые намного интереснее обсуждать в полумраке) заметно сильнее. А Лану мучило чувство вины. Она несколько раз пыталась уговорить Рона и Эвана примириться с Гермионой, но потерпела неудачу. Утром по замку разносился восхитительный аромат печеной тыквы, а вместе с ним — ощущение необыкновенного, волшебного праздника. К всеобщему восторгу (даже Гермиона повеселела) профессор Флитвик на занятии теорией магии объявил, что сегодня они наконец будут практиковаться, и тут же наглядно продемонстрировал заклинание, которое первокурсникам предстояло отработать — заставил подняться под потолок и по кругу проплыть в воздухе Тревора. Когда жаба вернулась в руки своего хозяина, казалось, это самого Невилла заставили облететь весь класс (на лицо он стал зеленее собственного питомца). — Не забудьте те изящные движения кистью, которые мы отрабатывали! — пропищал профессор Флитвик, после демонстрации вскарабкавшись на стопку книг на своем столе. — Рассечь воздух и резко взмахнуть, вот так, вверх и вниз. Помните, вверх и резко вниз. И, конечно же, крайне важно правильно произносить слова. Волшебник Баруффио произнес «эс» вместо «в» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а на груди у него стоит огромный буйвол. Поэтому четко проговаривайте «Вингардиум Левиоса». После этого крошечный профессор разбил учеников на пары. Эвана поставили в пару с Дином Томасом. Лане не слишком повезло — ее напарником оказался Невилл Долгопупс. Однако Рону повезло, в некотором смысле, намного меньше — ему в партнеры досталась Гермиона. Причем сложно было сказать, кто из них двоих был больше разочарован. Творить волшебство по-настоящему, осознанно, было трудно. У кого-то время от времени получалось поднять перо на несколько дюймов, но творящий волшебство от радости терял концентрацию, и все усилия тут же сводились на нет. Симус Финниган, быстро потеряв терпение, начал тыкать в свое перо палочкой, и оно обуглилось (к счастью, профессор Флитвик предусмотрел что-то подобное и приготовил достаточно перьев). Невилл очень сильно нервничал, и палочка в его руке тряслась. Естественно, перо, сколько он ни старался, не поднялось над партой ни на дюйм. Следующей попробовала Лана — и с третьей попытки у нее получилось поднять перо на два фута, но при этом девочке казалось, что она удерживает на весу не перо, а огромную стопку книг, причем одной рукой… — Как это у тебя получилось? — спросил ошеломленный Невилл. — Не знаю, — выдохнула Лана, опустив перо на парту. — Попробуй теперь ты. Держи палочку тверже и представь, что оно поднимается вверх. У тебя голос дрожит, когда ты произносишь заклинание, — добавила она, пару минут понаблюдав за потугами Невилла. Устав от бесполезных попыток, он уступил очередь Лане. Во второй раз поднять перо у нее получилось немного легче. — Давай еще раз, — предложила Лана, отступив на шаг назад. Невилл сжал палочку в кулаке и нахмурился, уставившись на перо. — Все получилось, Поттер? Замечательно! Практикуйтесь, Долгопупс, не отвлекайтесь! — сказал профессор Флитвик, проходя мимо. Невилл, напротив, так разнервничался, что перо перед ним вдруг с хлопком обратилось в клуб зеленого дыма. Профессор палочкой развеял его и все тем же заклинанием перенес со своего стола на их парту новое перо. У Дина и Эвана с переменным успехом получалось поднять перо примерно на фут. У Рона дело обстояло иначе. — Вингардиум левиоса! — выкрикивал он на разные лады, размахивая руками, но все без толку. Гермиона наблюдала за ним, презрительно сморщив нос. — Стоп! — крикнула она, когда он чуть не ткнул ей палочкой в лицо. — Ты говоришь неправильно! Надо произносить левиОса, а не левиоссА! Рон свирепо глянул на нее и выпалил: — Раз ты такая умная, давай, пробуй! Покажи, как надо! Гермиона пожала плечами и взмахнула палочкой: — Вингардиум левиоса! Перо, на которое она указывала, плавно взмыло вертикально вверх футов на шесть. Естественно, профессор Флитвик от души похвалил ее. Рон надулся. Немного позднее, когда урок закончился и все ученики высыпали в коридор, Лана немного отстала от ребят из-за того, что у нее расстегнулся ремешок на туфельке. Догоняя мальчиков, она услышала, как Рон громко передразнивает Гермиону: — …надо «левиОса», а не «левиоссА»! Она не девочка, а ходячий кошмар какой-то! Неудивительно, что никто не хочет с ней дружить. Кому хочется слушать занудства этой зубрилы… Симус и Дин дружно фыркнули. Лане неожиданно стало обидно, и не ей одной: мимо нее не разбирая дороги промчалась Гермиона, и Лана успела заметить, что она вся в слезах. — Кажется, она тебя слышала, — негромко проговорил Эван, кивнув в сторону Гермионы; пробегая мимо, она толкнула его в бок. — Ну и что? — Рон отмахнулся. — Только полный дурак не заметит, что у нее до сих пор нет друзей. Лана мгновенно рассердилась. Она натерпелась в магловской школе подобного отношения к себе, и ей стало вдвойне противно — из-за того, что даже в волшебной школе это есть, и из-за того, что она сама отчасти это поддержала. — Значит, Рон… — шипящим, срывающимся от злости голосом начала она. Мальчишки обернулись. Рон удивленно уставился на нее. — Значит, Рон, если мне вздумается больше прилагать сил к учебе, ты меня тоже назовешь зубрилой и откажешься со мной дружить? — Нет! Ты же не она, ты совсем не такая… — Рон явно растерялся от такого напора. — Какая разница? Я тоже девочка, тоже люблю читать и учиться. В таком случае, ты гнусный лицемер, — объявила дрожащим голосом Лана и ускорила шаг. Внутри нее все вибрировало от обиды. Ее кто-то окликнул, но она не обернулась. На следующем уроке Гермиона не появилась, и только после того, как и он закончился, Парвати громким шепотом сообщила девочкам, что она спряталась в туалете Плаксы Миртл и плачет. Уроки у первокурсников закончились, но идти в гостиную или в Большой Зал, где скоро должно было начаться празднование Хэллоуина, Лане не хотелось. От мысли, что мальчишки теперь сделают из нее того изгоя, которым она была в мире маглов, у нее в животе все сжималось. И ноги сами принесли ее на второй этаж, к женскому туалету. Открыв дверь, она отскочила назад — через порог в коридор хлынула вода. Пол в туалете был сплошь залит водой — ее слой был глубиной в несколько дюймов, и ноги у Ланы моментально промокли. Краны были открыты — все, кроме того, неработающего. Гермиона, кажется, почти перестала плакать: откуда-то из кабинок сквозь журчание воды доносились лишь редкие всхлипывания. Зато Плакса Миртл медленно кружила под потолком и тонко, протяжно ныла. На Лану она совершенно не обратила внимания. — Гермиона, ты здесь? — позвала Лана. — Ух-ходи, — сипло донеслось откуда-то из угла. — Ос-ставьте м-меня в покое… Лана, приподняв подол мантии, прошлепала к кабинке, из которой доносился голос. Она была не заперта. На опущенной крышке унитаза сидела, сжавшись в комочек, Гермиона. — А, это ты, — буркнула она и попыталась рукавом утереть раскрасневшееся лицо. — Прости, — неловко сказала Лана. — Да нич-чего, — выдавила Гермиона. — Просто… пожалуйста, уходи. Я хочу поб-быть од-дна. — Ты и так все время одна, — ответила Лана и закрыла дверь кабинки, оставшись внутри. — Зачем ты пришла? Посмеяться? Ты ведь дружишь… с ними! — в голосе Гермионы звенела горечь. — Кажется, уже нет, — Лана тяжело вздохнула и переступила на месте. — Рон сегодня поступил отвратительно. Я не могу просить прощения за него, и просить тебя простить его тоже не буду, поэтому прошу только за себя. Прости меня, пожалуйста. — Тебя-то за что? — удивленно всхлипнула Гермиона. — Ведь не ты же все это наговорила… — Я должна была его остановить. Я должна была настаивать на том, чтобы он перед тобой извинился. Но я этого не сделала. — А какой в этом смысл? Он хотя бы сказал то, что думал. А я… я думала, что если буду всем помогать и подсказывать, у меня будут друзья… — Гермиона трубно высморкалась в насквозь мокрый носовой платок. — Я всегда училась хорошо, и меня все считали зуб-брилой… а потом пришло письмо из Хогвартса, я об-брадовалась и уж-жасно испугалась, что не буду успевать в волшебной школе. Прочитала все книги… Невилл искал жабу, и я вызвалась ему помочь, он ведь такой недотепа… сп-пециально обошла вагон, разговаривала со всеми… Странно это было — видеть всезнайку Гермиону плачущей и жалующейся на свою начитанность. Но вместе с тем, неожиданно осознала Лана, у них много общего. Просто каждая из них справлялась со схожими проблемами по-своему. — И уже тогда ты всем показалась всезнайкой, — сказала Лана. Гермиона судорожно кивнула. — Я… не хотела… чтобы все вот так вот вышло. Оказалось… что здесь все так же, как и у маглов, и даже многие волшебники сами многого не знают… а ты разве не должна идти на пир? — неожиданно сменила она тему. — Я не хочу туда идти, — твердо сказала Лана, понимая, что если она сейчас уйдет, этот хрупкий мостик доверия между ней и Гермионой сломается навсегда. — А ты? — Не хочется… — Гермиона немного помолчала и вдруг вскинула голову. — Ох, я же пропустила последний урок! Профессор Бабблинг сильно рассердилась? — Нет, она не рассердилась…***
Они просидели в кабинке по щиколотку в холодной воде не меньше часа, зато к его исходу Гермиона успокоилась и даже начала улыбаться. Они с Ланой просто разговаривали о всякой девчоночьей ерунде. Хотя Лана не очень разбиралась в девчоночьей ерунде — что магловской, что волшебной — но честно старалась. Сейчас Гермионе была необходима именно такая, пустая, малозначащая болтовня. Лана, подумав, рассказала ей о том, что ее приняли в квиддичную команду. Гермиона с радостью ее поздравила и тут же предложила дать почитать свою книжку про квиддич. Они тихонько хихикали, вспоминая, как бахвалился Малфой на уроке полетов, когда скрипнула дверь, раздался плеск, и кто-то пытался заговорить на странном языке, сплошь состоящем из свистящих и шипящих звуков. Голос, как показалось Лане, был мужской. Что-то глухо лязгнуло и загудело. — Кто здесь? — резко крикнула Миртл, перестав стенать. Громко плеснуло и зашлепало — вошедший убегал; гул начал стихать, и раздался перестук с перезвоном, словно кто-то бросил камешек в металлическую трубу. Лана высунулась из кабинки, но все, что успела увидеть перед тем, как дверь с хлюпаньем захлопнулась — черный край чьей-то мантии. Одна из раковин в ряду — кажется, та самая, в которой не работал кран — странно дернулась. — Кто это был? — спросила Гермиона. — Не знаю, я не успела рассмотреть… Миртл, ты видела, кто это был? — Откуда мне знать?! — плаксиво возмутилось привидение. — Я размышляла о смерти, никого не трогала, и вдруг ходят тут, хлопают дверями… — Странно… — пробормотала Лана. — Наверное, надо и нам идти, — сказала Гермиона. — У меня уже ноги замерзли. — У меня тоже. Они прошлепали до двери, вышли в коридор и направились к лестнице, чтобы отправиться в башню Гриффиндора и переодеться. Издалека доносился возбужденный гул множества голосов. — Неужели пир уже закончился? — удивилась Гермиона и бросила взгляд в окно, за которым сгущались сумерки. Собирались тучи. — Вроде бы еще не поздно… ой! Что это такое? — она уставилась на стену. На ней были выведены ярко-красной светящейся краской кривоватые буквы, размазанные, словно их кто-то написал и почти сразу спешно пытался стереть: «Т…ЙН…Я …МН…ТА О…РЫТА, В…ГИ…». Лану обеспокоило другое. — Этого не было, когда я проходила здесь. Наверное, Пивз решил пошутить. Чувствуешь запах? — спросила она, морща нос. Снизу тянуло отвратительной смесью запаха очень грязных носков и общественного туалета, в котором не убирались годами. Что-то издало низкий рев, раздалось шарканье… Девочки выглянули на лестницу и обомлели. У подножия лестницы высилось… нечто, отдаленно напоминающее человека, только очень грубо высеченного из валуна высотой двенадцати футов и с непропорционально маленькой головой. На бугристом теле висели грязные лохмотья. Руки были намного длиннее толстых как бревна ног, поэтому дубина волочилась по полу. Оно принюхивалось и издавало рычащие звуки, потом шевельнуло длинными ушами и повернуло маленькую голову в сторону девочек… — Бежим! — крикнула Лана, хватая Гермиону за руку, и они со всех ног припустили обратно в туалет. Сзади раздался ужасающий рев и оглушительный треск — похоже, чудище обрушило свою дубину на ступеньки. В туалет девочки буквально влетели. К несчастью, запор в двери отсутствовал… — Что же делать? — выдохнула Гермиона. Чудовище снова взревело и зашаркало ногами, похоже, поднимаясь на второй этаж. — Вы опять здесь? — недовольно поинтересовалась Миртл, выплывая из зеркала. — Миртл… Миртл, нам нужна помощь! — выпалила Лана. — Чего еще? — Позови кого-нибудь из профессоров, пожалуйста! Скорее! — Это еще зачем? — продолжала вредничать Миртл. Ответ она получила всего несколько секунд спустя, когда огромная дубина в щепки разнесла дверь. Миртл завизжала и, пролетев сквозь чудовище, помчалась прочь, выкрикивая: — НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ! КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ! Лана и Гермиона бросились в одну из кабинок и закрылись в ней. Чудовище, похоже, туго соображало — слышно было, как оно ворчит и с треском доламывает дверь. Девочки прижались друг к другу. Лана лихорадочно пыталась придумать, как проскользнуть мимо чудовища… БАБАХ! Одна из раковин обрушилась, со звоном разлетаясь на куски. Гермиона пискнула. Чудовище взревело и снова замахнулось дубиной — рухнула еще одна раковина, с жутким лязгом сломалась труба, зашумела бьющая под напором струя воды. — Гермиона! — вдруг выкрикнули два голоса. — Рон?! Эван?! — хором воскликнули девочки и упали на пол, прикрывая головы руками — дубина шарахнула на звук по ряду кабинок, превращая их в обломки и щепки. Большой кусок дерева пребольно ударил Лану по затылку. — Дурная башка! — проорал Рон, послышался звук удара. Лана сквозь навернувшиеся на глаза слезы увидела в щель под дверцей, как чудовище медленно поворачивается. Потом обзор ей заслонил мокрый подол черной мантии и пара ботинок. — Вставайте! — приказал Эван, отбрасывая в сторону куски того, что недавно было дверцей кабинки. — Скорее, бежим! Где-то рядом отчаянно взвыла Плакса Миртл. Лана попыталась подняться, но ноги ее не слушались. От криков и воплей чудовище на минуту растерялось, но вдруг, взревев, шагнуло к кабинкам. Гермиона, поднимаясь, выхватила палочку и срывающимся голосом крикнула: — Перикулум! Из ее палочки вырвался сноп красных искр, ударивший прямо в морду чудища. Взревев от боли громче прежнего, оно неуклюже заметалось, размахивая дубиной. Эван чудом увернулся, Рон отпрыгнул к дверному проему, последовав примеру Гермионы, выхватил свою волшебную палочку, взмахнул ею и рявкнул: — Вингардиум Левиоса! Дубина вдруг вырвалась из руки своего хозяина и повисла в воздухе прямо над его макушкой. А мгновение спустя с треском обрушилась на маленькую голову. Глаза чудовища закатились, и оно с ужасающим грохотом рухнуло на пол, подняв тучу брызг. Гермиона нетвердой походкой выбралась из кабинки и медленно двинулась вдоль стены к выходу из туалета. — М-мертв, да?.. — прошептала она. Лана, чувствуя, как ее начинает колотить озноб, сделала пару шагов, поскользнулась и чуть не упала, вовремя ухватившись за уцелевший край кабинки. — Не думаю, — тихо ответил Эван. — Видишь, вон пузыри в воде? Он дышит. Похоже, он просто без сознания. — Кто это? — сипло выдавила Лана. — Тролль, — ответил Рон. — Кто-то запустил его в замок. Неужели Пивз так пошутил? Раздался громкий топот и плеск воды, и в туалет ворвались профессор МакГонагалл и профессор Снейп. За ними тенью просочился профессор Квиррелл. Увидев тролля, он икнул, схватился за сердце и привалился спиной к стене. — Великий Мерлин! — выдохнула профессор МакГонагалл. — Вы… что вы тут делаете?! Почему вы не в башне?! Профессор Снейп склонился над троллем, бросив на сына один короткий пронзительный взгляд. — Профессор МакГонагалл… пожалуйста… они оказались здесь из-за меня, — вдруг тонким дрожащим голосом произнесла Гермиона. — Что, мисс Грэйнджер?.. Лана хотела протестовать, но в горле только жалко клокотнуло. — Я хотела… хотела посмотреть на тролля. Я читала о них и подумала… что смогу справиться с ним. — Рон уронил палочку и во все глаза уставился на Гермиону. — Лана… пыталась отговорить меня… но я все равно пошла. — Гермиона вдруг выпрямилась и твердо посмотрела в лицо профессору МакГонагалл. — Если бы Рон и Эван нас не нашли, мы бы были уже мертвы. — У меня появилась бы компания, — невнятно отозвалась Миртл, паря под потолком. Но на нее никто не обратил внимания. Профессор МакГонагалл покачала головой и глубоко вздохнула. «Сейчас нас будут ругать», — подумала Лана. И почти угадала. — Мисс Грэйнджер… глупая вы девочка, как вам только в голову пришло, что вы сможете в одиночку справиться со взрослым горным троллем?! Я вынуждена снять за ваш проступок с Гриффиндора десять баллов! А вы, молодые люди, — профессор смерила взглядом сначала Эвана, затем Рона, — получаете по десять баллов каждый. Но только за удивительное везение! А теперь — все четверо за мной, я провожу вас в больничное крыло. Вас нужно осмотреть. И не спорьте!