«Как же хорошо покинуть затопленный туалет и избавиться от троллевой вони», — подумала Лана, выйдя в коридор, и поежилась от сквозняка.
Они молчаливой вереницей начали спускаться по разбитой троллем лестнице. В обуви хлюпало — у всех, кроме (кажется) профессора МакГонагалл: она размашисто шагала впереди, впечатывая каблуки в каменный пол. Лана, морщась от боли, чувствовала, как что-то теплое и щекочущее ползет ей по шее.
Когда до больничного крыла осталось совсем чуть-чуть, Эван остановился так резко, словно налетел на невидимую стену.
— Что случилось, мистер Снейп? — сурово спросила профессор МакГонагалл.
Он, не отвечая, запрокинул голову и замер, словно прислушиваясь к чему-то — но слышалось только потрескивание факелов. Лана тоже посмотрела на потолок, но ничего необычного там не заметила.
Профессор МакГонагалл повторила вопрос, настороженно глядя на мальчика.
— Нет, ничего, — очнулся Эван. — Наверное, это сквозняк.
Голос у него, однако, звучал неуверенно. Профессор МакГонагалл наградила его подозрительным взглядом, но ничего не сказала.
Мадам Помфри, увидев их, засуетилась, быстро рассадила ребят по кроватям и отправилась в кабинет за всем необходимым. Профессор МакГонагалл кратко пояснила, что случилось, сказала, что скоро вернется, и покинула больничное крыло.
То, что щекотало Лане шею, оказалось струйкой крови — тот кусок дерева, ударивший девочку по затылку, содрал кожу. К счастью, ранка оказалась небольшой, и мадам Помфри заживила ее в два счета, так же легко — одним взмахом палочки — сняв боль. Отчистила и высушила одежду ребят она и вовсе щелчком пальцев. Остальные от атаки тролля так, как Лана, не пострадали, но мадам Помфри сочла, что рано им вот так сразу покидать больничное крыло, и заставила всех выпить какое-то очень ароматное зелье.
— А что это? — спросила Лана, с любопытством изучая содержимое своей кружки.
— Умиротворяющий Бальзам слабой концентрации, — отрезала мадам Помфри. — Пейте все, до последней капли! И, пока не придет профессор МакГонагалл, отсюда ни шагу!
Она смерила всех четверых пронзительным взглядом, словно пытаясь прочесть их мысли и узнать, есть ли у кого-нибудь намерение не допить зелье, и удалилась в кабинет.
— Спасибо, что пришли за нами, — тихо проговорила Гермиона, глянув сначала на Эвана, затем на Рона. Эван дернул уголком рта и снова бросил взгляд на потолок. Рон смутился и нервно заерзал, уши у него ярко порозовели.
— Да ладно уж… — неловко пробормотал он. — Вам тоже спасибо, что не выдали нас.
— Ну… значит, мир? — Лана слабо улыбнулась.
— Мир, — дружно отозвались мальчишки.
— Профессор МакГонагалл могла бы дать нам и больше тех двадцати очков, — проворчал Рон минуту спустя. — А Лане она и вовсе ни одного очка не дала.
— Тех десяти, — поправила Лана. — Гермиону же оштрафовали. Да и ладно, главное, что и меня не оштрафовали, тогда бы нам вообще никаких очков не досталось…
Они еще допивали зелье, когда в коридоре послышались шаги. Похоже, это возвращалась профессор МакГонагалл — но, судя по всему, она была не одна.
— Поппи! — донесся до ребят ее голос. Лана даже не сразу его узнала — такой взволнованной всегда строгую и собранную профессора представить было невозможно. — Поппи, приготовь ширму, пожалуйста!
— Что такое? — мадам Помфри выскочила в коридор, ахнула и почти сразу вбежала обратно.
Мгновением спустя порог больничного крыла переступили профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор. За ними в больничное крыло вплыли две пары носилок. На одних лежал профессор Квиррелл, явно пребывающий в глубоком обмороке, а на других…
Лана ощутила поползший по спине неприятный холодок, Рон вытаращил глаза, Гермиона испуганно прижала ладонь ко рту. Эван побелел как полотно.
— Отец?.. — с трудом выдавил он.
На вторых носилках и вправду неподвижно лежал профессор Снейп. И выглядел он… застывшим. Как статуя — кажется, он даже не дышал. Бледное лицо окаменело в странном выражении, губы были сжаты в плотную линию, остекленевшие глаза — широко раскрыты.
— Что с ним? — спросил Эван, вскочив с места, и ринулся к носилкам, но профессор МакГонагалл остановила его.
— Не волнуйтесь, мистер Снейп, ваш отец жив и здоров. Судя по всему, он просто под заклятием Оцепенения, — уверенно сказала она и принялась помогать Дамблдору с перемещением пострадавших на свободные кровати.
— Скорее всего, это сделал тот же человек, который впустил в замок тролля, — проговорил Дамблдор.
— У профессора Стеббль уже посажены мандрагоры, и приготовленное из них зелье оживит профессора Снейпа, — сказала МакГонагалл и похлопала Эвана по плечу. — Но мы, скорее всего, не будем дожидаться, пока они созреют, и отправим запрос в больницу святого Мунго.
Квиррелл слабо застонал и приоткрыл глаза, когда мадам Помфри подсунула ему под нос маленький флакончик.
— Где… г-где я?.. — промямлил он, приподнимаясь. Лицо у него было бледное до синевы, на лбу и над верхней губой блестели крупные капли пота.
— Вы в больничном крыле, профессор, — мягко сказал Дамблдор. — Может быть, вы заметили, кто напал на профессора Снейпа?
Квиррелл шумно сглотнул и затрясся мелкой дрожью. Вид у него был такой затравленный и несчастный, что Лане стало его жалко.
— Я… я-я н-не помню… — выдавил он. — Я услыш-шал ч-что-то в корид-доре, вы-вышел… Т-там — ничего… а Се-сев-верус… — он икнул.
— Успокойтесь, вам ничего не угрожает. Профессор Снейп жив, — успокаивающе заметила профессор МакГонагалл. Однако Квиррелл начал трястись еще сильнее.
— Полагаю, нужно осмотреть место преступления и предупредить учеников… Минерва, прошу вас, проводите ребят в башню Гриффиндора, — сказал Дамблдор.
— А можно мне остаться? — попросил Эван.
— Я понимаю ваши чувства, мистер Снейп, но сидеть здесь нет никакого смысла, — заявила мадам Помфри, придвигая к кровати профессора Снейпа белую ширму. — Пытаться вести разговор с оцепеневшим все равно, что беседовать с тумбочкой. Я бы рекомендовала вам вернуться в вашу гостиную и отдохнуть. Тем более, Бальзам скоро начнет производить легкий снотворный эффект. — Словно в подтверждение этих слов Рон широко зевнул. — Профессор МакГонагалл, с ними уже все закончено. Теперь им необходим отдых.
— Замечательно. Пойдемте, — не терпящим возражений тоном скомандовала профессор МакГонагалл.
В гостиной факультета было тесно, шумно и весело. Лане после событий дня и безмолвной (и в свете произошедшего — довольно-таки зловещей) прогулки по тихим коридорам показалось, что она попала в другой мир — очень уж резким был контраст, смех и голоса буквально обрушились на нее. Судя по обескураженным лицам Рона и Гермионы, они чувствовали себя примерно так же. Эван ушел в себя.
Не имея никакого желания веселиться, никем не замеченные в общей толчее они разошлись по спальням. То ли усталость после насыщенного дня, то ли впечатления, то ли снотворный эффект Умиротворяющего Бальзама, но Лана сама не заметила, как провалилась в сон и крепко спала до самого утра.
А утро началось с перепалки между Роном и Перси:
— Где ты был вчера вечером? — возмущался на всю гостиную старший брат, загораживая проход младшему. — Если бы не приказ профессора МакГонагалл, я бы отправился тебя искать по замку! И не ври, тебя здесь не было!
— Я устал и пораньше лег спать! — отмахивался младший.
Перси не отставал:
— Как же, держи карман шире! В разгар праздника, под такой гам — и спать?! Не смеши!
— Не веришь — спроси Эвана!
— И он скажет, что тоже пораньше лег спать?!
— И скажу, — негромко вступил в разговор Эван. — Потому что так и было.
— Да вы просто-напросто сговорились и теперь вдвоем пытаетесь меня дурить! — Перси, кажется, даже слегка раздулся от гнева.
Разгорающийся спор прервала прошедшая в гостиную через портретный проем профессор МакГонагалл.
— Мистер Уизли, не нужно так возмущаться. Ваш брат вчера и в самом деле отправился спать раньше, потому что так ему велела мадам Помфри. А теперь, пожалуйста, соберите в гостиной весь факультет, мне нужно сделать объявление.
Перси, разом сдувшись, открыл рот, чтобы что-то сказать, но не решился, и отправился выполнять просьбу профессора.
— Это он еще не знает о том, что вчера случилось в туалете, — проворчал Рон.
— О чем Перси не знает? — рядом возникли Фред и Джордж.
— И почему это ты вчера оказался в больничном крыле? — поинтересовался Фред.
— Не ваше дело, — огрызнулся Рон.
— Очень даже наше, крошка Ронни… — начал Джордж, но не договорил — профессор МакГонагалл вышла на середину гостиной, развернула свиток, который вынула из широкого рукава мантии, и начала зачитывать объявление:
— Все учащиеся со второго по седьмой курс будут проходить проверку палочек на предмет использования заклинания Оцепенения, дату проверки я сообщу позднее. Квиддичные тренировки и полетные занятия должны заканчиваться не позднее восьми часов вечера. Уроки зельеварения временно отменяются, — после этих слов ребята возбужденно загомонили, многие сразу же с интересом уставились на Эвана, явно собираясь наброситься на него с расспросами. — Тихо! — прикрикнула профессор МакГонагалл. — Старосты будут помогать профессорам в патрулировании коридоров. И последнее: если кто-нибудь из вас заметит что-то странное или что кто-то странно себя ведет, пусть сразу же сообщит мне. Так, теперь все в Большой Зал, завтракать! Мистер Снейп, задержитесь на минутку, пожалуйста.
Лана, Рон и Гермиона, переглянувшись, задержались у портрета, дождались хмурого Эвана и вчетвером направились к лестнице.
— Отца увезли в больницу святого Мунго, — тихо сказал Эван. — Профессор МакГонагалл сообщила, что он пробудет там не меньше месяца. Бабушка поехала к нему.
— Месяц без зелий? Круто! — Рон тут же смущенно сник под осуждающими взглядами девочек. Впрочем, Эван не обиделся.
— Вряд ли нас оставят без зельеварения на целый месяц, — заметил он. — Скорее всего, кто-то будет замещать.
***
Остаток недели прошел в напряжении и самых невероятных выдумках и сплетнях. Отсутствие профессора Снейпа, конечно же, было сразу замечено. К тому же, Квиррелл выглядел бледным и заикался сильнее прежнего, из чего школьники сделали вывод, что на него и профессора зельеварения напало невиданное чудище. Благодаря полусмазанной надписи на стене (на следующий день после Хэллоуина Филч ее отмыл, но и этого хватило) по школе пополз слух о некой Тайной комнате (все это передавалось шепотом и с оглядкой).
— Тайная комната… кажется, в «Истории Хогвартса» было что-то о Тайной комнате, — неуверенно припомнила Лана вечером в субботу, в очередной раз услышав это словосочетание.
Гермиона вскочила с кресла:
— Сейчас принесу! Я вот только ее перечитывала! — и вихрем умчалась вверх по лестнице. Вернулась она так же быстро. — Так… сейчас… — пробормотала девочка, лихорадочно листая принесенную книгу. — Ага! Вот! «Хогвартс» был основан более тысячи лет назад (точная дата неизвестна) четырьмя величайшими магами и волшебницами своего времени. Четыре факультета носят их имена: Годрик Гриффиндор, Пенелопа Пуффендуй, Кандида Когтевран и Салазар Слизерин. Совместными усилиями они построили замок, вдали от любопытных маглов, ибо в те времена простецы страшились волшебства и подвергали преследованиям колдунов и ведьм. Долгое время основатели жили в дружбе и согласии, искали способных молодых людей и обучали их должным образом всему, что знали сами. А потом между Слизерином и остальными возникли разногласия: Слизерин требовал очень строгого отбора. Он считал, что секреты волшебства должны храниться в семьях чистокровных волшебников. Маглам он не доверял. В конце концов разногласия стали непримиримы, и Слизерин покинул школу. Вот и все, о чем сообщают достоверные источники. Но с течением времени легенда о Тайной комнате затмила эти факты. Поговаривали, что Слизерин построил в замке потайное укрытие, названное Тайной комнатой. Так зародился миф. Согласно ему, перед тем как покинуть школу, Слизерин запечатал Тайную комнату. С тех пор в нее никто не может проникнуть. Заклятие снимет и откроет комнату только наследник Слизерина, он же освободит сокрытый в комнате Ужас и… — Гермиона на мгновение запнулась. — …очистит школу от тех, кто недостоин изучать волшебные искусства.
— Неужели чудовищем Тайной Комнаты был всего-навсего тролль?! — изумилась Лана.
— Всего-навсего?! — Рон приподнял брови. — Шутишь, что ли?
— Нет… не может этого быть, — решительно заявила Гермиона. — Ужас Слизерина — и тупой горный тролль? Тем более, он не мог заколдовать профессора Снейпа.
— Тролли слишком тупые, — поддержал ее Рон. — Этого кто-то впустил в замок. Я все еще думаю, что это сделал Пивз.
— Странно другое… — тихо сказал Эван. — Отец — декан Слизерина, хоть и не чистокровный волшебник, но и не маглорожденный… Почему чудовище — если оно из Тайной комнаты — напало на него? Согласно легенде, оно должно очистить школу от… недостойных заниматься волшебством.
— Может, это вовсе и не чудовище, а какой-нибудь волшебник напал на профессора Снейпа, — заметила Лана.
— Может, — согласился Эван. — Но опять-таки возникает вопрос: зачем? И кто тогда сделал ту надпись?
— Наверное, тот, кто и напал на профессора Снейпа, — сказала Гермиона. — Может, специально, чтобы всех запутать.
— Тогда, может быть, это и тот, кто впустил тролля? — предположила Лана.
— Получаются одни сплошные «может быть», — подытожил Эван.
***
Он оказался прав — в понедельник профессор Дамблдор торжественно представил всем нового преподавателя, пожилого и довольно грузного волшебника с блестящей лысиной и пышными усами, которые придавали ему сходство с моржом.
— Профессор Слизнорт, мой бывший коллега, согласился заменить ушедшего в отпуск профессора Снейпа и снова преподавать у нас зельеварение. Также он согласился временно принять пост декана факультета Слизерин.
Слизнорт с важным видом встал, кивнул ученикам и медленно опустился на свое место. Его лысина поблескивала под лучами утреннего солнца. Слизеринцы не проявили особого энтузиазма, приветствуя временного декана.
— Только не обижайся, Эван, но Слизнорт выглядит гораздо дружелюбнее твоего отца, — протянул Рон, выбирая булочку.
— Да какие тут могут быть обиды? — отмахнулся Эван. — Поверь, отец и дома такой же, только разговаривает со мной немного чаще. Хотя я вижу его не так часто, как хотелось бы… видел, до этого года. Он появлялся дома только тогда, когда в Хогвартсе наступали каникулы, — угрюмо добавил он.
— Как думаете, Слизнорт хороший преподаватель? — спросила Гермиона.
— Бабушка у него училась, — Эван взял тост и принялся намазывать его джемом. — И отец тоже. Если хотите, я напишу бабушке, спрошу у нее.
— Пожалуй, будет неплохо, — сказал Рон.
— Если хочешь, можешь взять мою сову, — предложила Лана.
— Спасибо, — неловко пробормотал Эван и надкусил тост.
