***
Ответ миссис Снейп Хедвиг принесла на следующий день, вместе с почтой за завтраком. Пока Эван с сосредоточенным видом читал письмо, Лана удивленно вертела в руках еще один конверт, адресованный ей, не торопясь его вскрывать. — Почему ты его не прочтешь? — спросила Гермиона, заметив ее замешательство. — Потому что я не знаю, от кого оно, — Лана еще раз изучила конверт. Она уже не раз наблюдала за столом, что в конверте помимо письма (или даже вместо него) может оказаться какая-нибудь пакость вроде сжатого заклинания или зелья, от которого могут, например, позеленеть руки или вырасти щупальцевидные бородавки. Однажды Рон, ежась, рассказывал о Громовещателях — по его словам, такой в прошлом году их мама отправляла Фреду и Джорджу («Она чуть не сорвала голос, а я сидел в своей комнате и думал, что вот-вот провалюсь прямо в кухню, потому что пол дрожал»). Но конверт не был красным, да и ее имя было выведено знакомыми изумрудно-зелеными чернилами, так что девочка решила рискнуть. Мисс Поттер, Вчера в школу наконец-то были доставлены новые метлы для квиддича. Одна из них предназначается вам и будет закреплена за местом Гриффиндорского ловца (выражаю надежду, что это будете вы и что вы не подведете факультет). Если же пожелаете приобрести собственную метлу, обратитесь к Оливеру Вуду. Прошу не распространяться о метлах, иначе остальные первокурсники тоже захотят получить разрешение на собственную метлу. Тренировка в шесть часов вечера на квиддичном поле, как обычно. Помните, что до восьми вам нужно вернуться в башню Гриффиндора. Профессор МакГонагалл Чтобы вникнуть в смысл написанного, Лане пришлось перечитать письмо трижды. — Бабушка пишет, что профессор Слизнорт преподавал в Хогвартсе без малого лет сто… ого! Вроде бы начинал преподавать в одном время с Дамблдором. Он умеет располагать к себе, приветливый, и преподает зельеварение очень хорошо… и… набирает себе любимчиков. — Любимчиков? — переспросил Рон. — Да. Перспективных учеников, которые, по его мнению, смогут достичь высот. Дает им всяческие поблажки. И не обязательно любимчики оказываются из Слизерина. — Спорим, это будешь ты? — С чего бы это? — скептически отозвался Эван. — С того, что твой отец — профессор, тем более — профессор зельеварения, — Рон сказал это таким тоном, словно дело уже было решенное и очевидное. — Профессор, который когда сам был учеником, в любимчики к Слизнорту не попал, — поправил Эван. — Не думаю, что и на меня обратят внимание. — Ты точно так же и о полетах думал, — заметила Лана, отвлекшись от своего письма. — Что вышло, сам знаешь. Спорим, в любимчиках будет Малфой? А, и еще, пожалуй, Гермиона. — Почему ты так решила? — удивилась та. — Потому что ты учишься за десятерых. Профессор Слизнорт сразу это заметит и оценит, я уверена. — А у тебя что? — полюбопытствовал Рон, глядя на письмо в руке Ланы. — У меня? — Лана на мгновение растерялась, но тут же опомнилась. — А! Оно от профессора МакГонагалл, — шепотом сказала она, торопливо убирая письмо в карман мантии. — Это… насчет квиддича. Про метлу. — Метлу? — у Рона загорелись глаза — точь-в-точь как у Вуда на тренировках. — Тебе прислали метлу? — Тише! — шикнула Лана, нервно оглядываясь. — Не совсем мне. Это новые школьные метлы, и одна будет закреплена за мной. — А какая модель? — Не знаю, в письме не указано… вечером узнаю. Естественно, друзья тут же напросились с Ланой на тренировку. Даже Гермиона решила пропустить занятия по французскому. Сразу после Хэллоуина погода испортилась. Ноябрь заявил о своем наступлении в полный голос, стало холодно и пасмурно, а по утрам квиддичное поле серебрилось от инея. Хагриду приходилось каждое утро размораживать метлы, чтобы ребята могли спокойно тренироваться и летать на уроках полетов. Да и уже сейчас, в шесть вечера, древки метел скользили под перчатками. Кутаясь в шарфы, Гермиона, Рон, Эван и Невилл побежали занимать места на трибуне. — Уже собрала себе фан-клуб, Поттер? — весело спросил Вуд, проводив их взглядом. — Да не пыхти так, я же шучу! Пойдем, посмотрим новые метлы. Новая метла оказалась моделью «Чистомет-7» и послушалась Лану мгновенно, с такой скоростью бросившись ей в ладонь, что девочка едва устояла на ногах. — Отличная модель, — одобрил Вуд, наблюдая за тем, как она усаживается на метлу. Глаза у него горели как у фанатика, узревшего божество. — Для ловца — то, что нужно. Конечно, в идеале хорошо было бы получить «Нимбус»… Но, если уж тебе старенький «Метеор» удалось так разогнать, «Чистомет» будет быстрее молнии! Лана, не удержавшись, разогнала метлу и спикировала в одно из квиддичных колец на противоположной стороне поля. Близнецы одобрительно засвистели. Слушался «Чистомет» прекрасно, и Лана снова поймала все до единого заколдованные мячики для гольфа. После тренировки Вуд сообщил, что на следующей неделе в субботу состоится открытие квиддичного сезона, и первая игра — Гриффиндор против Слизерина. — Если мы выиграем, второе место в борьбе за Кубок у нас в кармане! — Вуд в восторженном предвкушении потирал руки. Лана его восторга не разделяла — от волнения у нее сводило живот. Она отчаянно боялась не оправдать возлагаемых на нее надежд и подвести команду. Не помогало и то, что новость о новом ловце команды Гриффиндора все-таки распространилась по школе, и теперь все кому не лень считали своим долгом дать Лане совет или поиздеваться. Особенно усердствовал Малфой — с его подачи ребята из Слизерина при каждой встрече обещали Лане, что будут бегать по полю с матрасами. Лана отмахивалась, хотя волнение и не думало уменьшаться. Зато Фред и Джордж никогда не упускали случая подшутить над этим или в ответ предложить слизеринцам прикрутить к метлам их команды парашюты.***
В четверг должен был состояться очередной урок полетов. После обеда, переодевшись в форму, первокурсники Гриффиндора гомонящей толпой спустились в вестибюль замка. — Эй, Поттер! — крикнул Малфой, появляясь из подземелья в сопровождении своей извечной свиты. — Пока мы еще не на поле, сбегать за матрасом? А то еще свалишься сегодня с метлы, сломаешь себе что-нибудь и не сможешь играть на матче… — он притворно вздохнул. Крэбб и Гойл загоготали. — Благодарю за беспокойство, но со мной все будет в порядке, — заявила Лана, вспомнив Дадли и Пирса Полкисса. На их грубость она иногда отвечала приторной вежливостью, а потом пыталась удержаться от смеха, глядя на их обескураженные лица. Малфой соображал быстрее Дадли (не позволив Лане насладиться видом своего обескураженного лица) — открыл рот, чтобы выдать еще что-нибудь ехидное, но тут входные двери распахнулись, и в вестибюль вступил Хагрид, а за ним — группа волшебников, зябко кутающихся в мантии. — Мракоборцы! — восхищенно прошептал Рон, приподнимаясь на цыпочках и вытягивая шею. — Кто? — спросила Лана (ей в любом случае было плохо видно). Ответить Рон не успел. — Профессора МакГонагалл еще нет? — прогудел Хагрид. — А, вот и она! Комиссия по проверке прибыла, профессор! — Вижу. Благодарю, Хагрид, — отозвалась профессор, спускаясь по лестнице. Ученики спешно расступились перед ней. — Позвольте проводить вас в учительскую. Кабинеты для проверки уже подготовлены, осталось собрать учеников… Мистер Уизли! — неожиданно громко воскликнула она — так, что почти все вздрогнули. Рон вжал голову в плечи, не сразу сообразив, что окрик профессора относится к Перси. — Проводите, пожалуйста, первокурсников до квиддичного поля и возвращайтесь. Первокурсники робко поздоровались с комиссией, направляясь к выходу. Волшебники приветственно кивали, проходя мимо, некоторые провожали детей любопытными взглядами. Замыкал комиссию опирающийся на длинный посох волшебник в черной мантии; когда он, заметно прихрамывая, двинулся вперед, каждый второй его шаг отзывался в вестибюле приглушенным клацающим звуком. При движении мантия распахнулась, и Лана заметила, что вместо одной ноги у него протез в виде когтистой лапы. — Это же… — с благоговейным ужасом выдохнул Рон, как вдруг волшебник с протезом остановился и повернул голову в их сторону. Лана застыла. Невилл икнул и сдавленно закашлялся. Обрамленное довольно длинными, темными с проседью волосами лицо в тени капюшона… ужасало. Грубоватое, оно было словно покрыто не кожей, а древесной корой — сплошь испещрено глубокими морщинами и шрамами; добрая половина носа отсутствовала; рот был скорее безгубой щелью (будто особенно глубокая трещина в «коре» лица). Страшнее же всего были глаза: один — маленький, черный и блестящий, как жук, второй — круглый, непропорционально большой, неестественно яркого голубого цвета, не моргал и постоянно двигался (причем так, как не способен двигаться обыкновенный человеческий глаз). Оба глаза изучили Лану, ненадолго задержались на Роне, равнодушно скользнули по Невиллу и остановились на Эване. Лана скосила глаза — Эван выпрямился и вызывающе посмотрел на волшебника. Тот хмыкнул, пробормотал что-то себе под остатки носа и снова захромал к лестнице, клацая по каменным плитам пола. — Кто это был? — Лана рискнула задать вопрос (и то шепотом) только когда они все вышли из вестибюля и почти дошли до квиддичного поля. Перси всем, кто его слушал (очень немногим, на самом-то деле) распинался о важности работы в Министерстве Магии. — Грозный Глаз Грюм, — так же шепотом ответил Рон. — Один из самых сильных мракоборцев. — А кто такие мракоборцы? Ее вопрос застал Рона врасплох. — Ну… это волшебники, которые сражаются со злыми волшебниками, — пробормотал он. — Такими, как Сама-Знаешь-Кто. — А что у него с лицом? И с ногой?.. — прошептала Гермиона. — Не знаю. — Это… наверное, из-за Того-Кого-Нельзя-Называть? — Наверное… — Он ж-жуткий, — промямлил Невилл и вздрогнул. Эван молчал, крепко сжав губы — словно боялся ненароком о чем-то проболтаться. Лана заметила, что он снова ушел в себя. Похоже, с Грюмом он был знаком, и не понаслышке… Из-за проверки палочек ребята из квиддичной команды на поле отсутствовали, из подстраховки осталась только одна мадам Трюк. Все первокурсники уже привычно надели защитное обмундирование, вышли на поле, встали возле метел и дружно скомандовали «ВВЕРХ!». Многих ребят метлы по-прежнему не слушались (например, Гермиону), у кого-то, напротив, наметился некоторый прогресс — в этот раз метла неожиданно легко послушалась Невилла. По свистку все привычно взлетели и полетели по кругу над полем. Лана чувствовала, что метла под ней буквально вибрирует, словно чувствуя ее собственное нетерпение, но сдерживала себя и летела так же, как и все — медленно. Наверное, чего-то подобного стоило ожидать, но… все произошло очень быстро. Метла Невилла провалилась в воздушную яму, задергалась и зигзагообразными рывками начала метаться туда-сюда, пока вдруг не перевернулась, и Невилл, перевернувшись вниз головой вместе с ней, соскользнул с древка. Мадам Трюк, уходя в пике, выкрикнула заклинание — мальчик на мгновение завис в воздухе и с неприятным звуком рухнул на землю. Метла, выписывая пируэты, сделала круг над полем, а потом так же, как и Невилл, резко замерла и упала, словно ее кто-то выключил. Все опустились на землю и слезли с метел. Мадам Трюк помогла подняться белому от боли Невиллу. Левая рука у него была неестественно вывернута и повисла плетью. — Всем твердо стоять ногами на земле, пока я не вернусь, — строго предупредила мадам Трюк и зашагала к краю поля, практически неся Невилла (и без видимых усилий). Мадам Помфри уже открыла свой чемодан и, суетясь, что-то выкладывала на скамейку. — Вы видели его лицо? — воскликнул Малфой, едва мадам Трюк отошла достаточно далеко. — Тюфяк! Уже и метлы над ним смеются! Она специально ему поддалась, чтобы сбросить! — По крайней мере, он смог поднять метлу с земли волшебством, а не руками, — пропела Пэнси Паркинсон, искоса глянув на Гермиону. Та густо покраснела — ее метла наотрез отказывалась слушаться и еще ни разу не поднялась ей в руку. Малфой вздохнул с притворным сожалением и заговорил — как будто бы с Пэнси, но так, чтобы его слышали все: — Конечно, среди чистокровных волшебников порой встречаются слабаки и сквибы, но даже у Долгопупса достаточно волшебства в крови, чтобы метла его послушалась… — Зачем пытаться сделать то, что не получилось с первого раза? — фыркнула Пэнси. — Эти грязнокровки порой так упрямы! Гриффиндорцы ахнули. Рон побагровел и сжал кулаки. Лана не знала, что именно означает для волшебников слово «грязнокровка», но догадаться, что это какое-то оскорбление, было нетрудно. Зная Малфоя и наблюдая за его отношением (и отношением его подпевал) к Гермионе, Лана поняла, что «чистокровность» важна для него (и для слизеринцев в общем). — Лучше бы они учились не в Хогвартсе. Или хотя бы на отдельном факультете. Отец раз за разом предлагает это попечительскому совету Хогвартса, но Дамблдор каждый раз отказывает ему. Неужели он не понимает, что обучение на одном уровне мешает чистокровным развиваться? — злорадно продолжил Малфой, в упор глядя на Гермиону. Ее лицо вспыхнуло еще ярче, в карих глазах начали скапливаться слезы. Лаванда, Фэй и Парвати с сочувствием смотрели на нее, но ничего не говорили в ее защиту… Лана до боли в пальцах стиснула рукоятку метлы. — Тебе сложно будет успевать за нами, Грэйнджер, — с притворной жалостью сказала Пэнси. Рон шагнул вперед, но Лана, в этот самый момент не выдержав, его опередила: — Заткнитесь, оба! — Что? — Малфой удивленно глянул на нее и тут же расплылся в противной усмешке. — Кажется, какая-то малявка что-то пискнула… — Скажи Паркинсон, чтобы держала свои гадости при себе, — отчеканила Лана, встав перед ним, и вызывающе вскинула подбородок. — И если из твоего поганого рта еще раз вылетит что-то подобное… — Ты не смеешь так разговаривать со мной, Поттер! — прошипел Малфой. Его лицо уродливо исказилось. — Я буду разговаривать с тобой так, как захочу. Извинись перед Гермионой или я заставлю тебя это сделать! Кто-то присвистнул. Крэбб и Гойл, оправившись от изумления, захохотали. — И как же это у тебя получится? — издевательски поинтересовался Малфой. — Если я захочу называть грязнокровку грязнокровкой, ты ничего не сможешь с этим поделать! Грязнокровкой она и останется! — выплюнул он. Лана открыла рот, чтобы дать ему отпор, но на этот раз опередили ее: — МИСТЕР МАЛФОЙ! — прогремел над полем голос профессора МакГонагалл. Если бы Лана не была так ошеломлена, она бы смеялась в голос — глаза Малфоя почти вылезли из орбит, рот нелепо открылся. У Пэнси Паркинсон стал такой вид, словно ее заставили проглотить жабу. — Мистер Малфой! — яростно выдохнула профессор МакГонагалл, быстрым шагом приближаясь к ним. — Вы… подобные слова… выражения… недопустимы! Я буду говорить о вашем поведении с профессором Слизнортом! — с каждым ее словом Малфой словно уменьшался в размерах. — Оставьте метлу и следуйте за мной! Лана выдохнула. Все смотрели на нее: гриффиндорцы с восхищением, слизеринцы — ошеломленно. Эван чуть заметно улыбался. — Ну ты даешь! — выдохнул Рон и посмотрел на Гермиону. — Ты как?.. — Все хорошо, спасибо, — отозвалась Гермиона, смаргивая. Вдруг она уронила метлу, которую держала в руках, на землю, вытянула над ней руку и приказала: — Вверх! Метла вздрогнула и медленно поднялась в воздух. Гермиона поймала древко и широко улыбнулась. Гриффиндорцы (и даже парочка слизеринцев) зааплодировали.***
А за ужином весь Хогвартс узнал странную новость: исчез профессор Квиррелл.