Чайный клуб злодеев

Ровная поверхность напитка покрывается темно-желтыми волнами, с математической точностью расходящимися одна за другой. Первый глоток нарушает их размеренность, нестройной рябью разбивая аккуратные круги. - Не сохранение пепла, но раздувание огня. Тихие слова Абсолема будто адресованы его же чашке. Никто из присутствующих не оборачивается к нему, только по движениям глаз, внимательных или насмешливых, можно понять, что фраза была услышана. Девушка неподвижно застыла неподалеку от стола. Из просмотренных когда-то фильмов она догадалась, что ей стоит ожидать дальнейших указаний. Да и самовольничать - не самое лучшее решение для похищенной, мало ли что придет в голову "чайным маньякам". Сделав глоток, Шляпник слегка морщится, обнажая белоснежные клыки - вкус напитка явно ему не по душе. - Традиции есть традиции, - ухмыляется Мартовский заяц, даже не взглянув в сторону недовольного. - Традиция - форма без содержания, - присоединяется к беседе Абсолем, - Форма, приобретающая с течением времени смысл сама по себе. Хотя... Это верно лишь в том случае, когда порядок этой формы соблюдается. Что то вроде алхимической формулы, если позволите. - Всякая традиция живет благодаря интерпретации, - в голосе Чешира слышится едва сдерживаемая досада. Шляпник и Бармаглот, видимо, не имея интереса к беседе, угрюмо потягивают чай. Так что Абсолем кладет конец теме, легким движением руки дав понять горничной, что его чашка уже опустела. Потревоженная в молчаливой сосредоточенности(она не слишком хорошо уловила предмет беседы) девушка срывается с места, забыв о надлежащей чаепитию английской сдержанности. Чайник отдается в руках приятной, неожиданно уютной (при данных обстоятельствах) тяжестью. Горничная бережно наклоняет его над маленькой чашечкой, внимательно наблюдая за миниатюрным водопадом, с мелодичным журчанием выливающимся из носика. Непосредственная близость к одному из похитителей вдруг ярко отпечатывается в мозгу. Краем глаза девушка посматривает на небольшой ножик для сэндвичей. Ножик лукаво поблескивает, будто говоря: "ну же, возьми меня". Мягкость пальцев встречается с холодом лезвия, отчего девушку пронизывает ощущение возможности. Но она не дает себе поддаться наваждению. "Это глупо, - мысленно осаживает себя, - сначала стоит хотя бы выяснить, что это за место". В это же мгновение пленница замечает на себе пронизывающий насквозь взгляд Бармаглота, будто заинтересованного ее размышлениями. Девушка вздрагивает, и этого оказывается достаточно - лужица чая медленно растекается вокруг чашки Абсолема, непоправимо уродуя белоснежную скатерть. "Ну вот и все, - панически пробегает в голове у горничной, - вот и довыяснялась". Она судорожно пытается уничтожить предательское пятно, одновременно поглядывая на своих "хозяев". Однако те и виду не подают, что произошло что-либо необычное, даже Бармаглот уже не смотрит в ее сторону. Только зеленоглазый мужчина, прозванный Мартовским Зайцем, изящно поставив свою чашку на стол, произносит самым невинным голосом: "Удивительно, насколько мало чувства такта и обстоятельства у жалких, лишенных амбициозности людишек". "Вы правы, - подхватывает его Абсолем, - причем взаимосвязь эта проходит сквозь все эпохи, что мы можем проследить, обратившись к многочисленным примерам литературы, которая всегда служила отражением нравов своего времени". "Ну а какого твое мнение?", - вопрос Чешира застает растерянную девушку врасплох, но тот лишь скорчивает небольшую гримаску, как бы говоря, что ему, в качестве хозяина дома, можно не придерживаться этикета. Взгляды присутствующих вновь обращаются к горничной, то ли испытующе, то ли заинтересованно ожидая ответа. Кажется, даже настенные маски с любопытством уставились на нее из глубины своих черных впадин. Долго раздумывать явно некогда. Первое правило хорошего тона: не знаешь, что ответить - цитируй Пушкина. "Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей", - глубокомысленно ответствует девушка. Зеркала на секунду вспыхивают (или это лишь обман зрения), а маски удовлетворенно отводят пустующие взгляды. Но ни по лицам, ни по движениям рук, нельзя догадаться, одобрили ли Чешир и компания такой ответ, так что горничной приходится вернуться к своим обязанностям, вновь заняв место чуть поодаль стола. А тем временем разговор о ничтожестве большинства простых смертных плавно перетекает в спор о господстве среди компании злобных гениев. Началось всё с того, что Шляпник, чуть оскалившись, высказал мысль, что любые эмоциональные отклики лишь мешают познать свою истинную силу и полностью освободиться от оков добродетели. "Впрочем, - прибавляет он, насаживая миндальное печенье на кол своего зуба, - я и забыл,что у вас слишком мало времени на осознание этой истины." Мартовский заяц от возмущения даже привстает в стуле, но гневный ответ, уже готовый сорваться с его уст, прерывает хриплое шипение Бармаглота: "Да как ты с-с-смеешь с-с-сомневаться...". - Намечается эпичнейшая драка в история, - мысленно усмехается девушка, уже свыкнувшаяся с положением зрителя. Однако, к ее разочарованию, ссорившихся прерывает невозмутимый голос Абсолема: "Джентельмены, думаю, величие человека(и бога) оценивается по его умению контролировать свои эмоции и направлять их в нужное для себя русло". Чеширский кот, не отрываясь от экрана мобильника чуть слышно протягивает: "Ску-у-учно..." и инцидент исчерпан, оставляя за Бармаглотом и Шляпником право бросать друг на друга злобные взгляды, чинно попивая горячий чай.