Бунтарь

Они идут несколько долгих минут в тишине. Но тишина — не для Симона. Поэтому он вдруг толкает Иуду в ближайшую тёмную подворотню. Искариот пытается вырваться, но, несмотря на то, что он старше и чуть выше Симона, ему это не удаётся. Тогда он хочет сказать что-то, но успевает лишь открыть рот, потому что рука паренька тут же зажимает ему его. — Тшш... — шепчет парень с уверенным, но чуть напуганным взглядом, — Там солдаты. Их больше нас и даже я не смогу противостоять им... — кажется, ему не просто признать это, поэтому реплика выходит чуть грустной. Иуда тут же перестаёт сопротивляться, почему-то поднимая свою правую руку и кладя её на грудь парня. Симон поднимает непонимающий взгляд, но спустя секунду в его глазах можно заметить дьявольские огоньки. Иуда сам пугливо отводит взгляд, смотря на свою руку и начиная медленно опускать её чуть ниже. Очень медленно и неуверенно, робко. Симон весь напрягается, когда Иуда вдруг залезает руками под его майку, осторожно касаясь, чуть щекоча, подушечками пальцев его тёплой кожи, рельефного, то и дело вздымающегося животика. Кажется, мужчина чувствует, как Зилот в одно мгновение становится каким-то беззащитным, как невольно подчиняется, чуть прикрывая глаза, ощущая, как кожа покрывается мелкими мурашками. Симон чуть поддаётся вперёд, и Иуда усмехается, встречая губы нетерпеливого паренька своими, целуя ещё очень нежно и ненавязчиво. — Какой же ты всё-таки ещё маленький, — по-доброму улыбаясь комментирует Иуда, продолжая водить рукой по телу парня, внимательно следя за тем, как он реагирует. Симон что-то невнятно мычит, пытаясь возражать, но вдруг Иуда разворачивает парня так, что теперь он оказывается прижатым к стене, как ни странно, даже не сопротивляясь. Тогда Искариот опускает руку чуть ниже, к пряжке ремня, жадно смотря в лицо парня, который шумно выдыхает, откидываясь головой на стену. — Там ведь не было солдат, Симон, верно? Парень вдруг открывает глаза, смотря на Иуду так, словно его план разоблачили. — К-как ты... пон-нял? — невинно и чуть испуганно шепчет Симон, и мужчина тут же самодовольно усмехается. — Во-первых, не ты один следишь за ситуацией на улице. И во-вторых. Симон, Бога ради, мне не один год! Я знаю, как ведут себя мужчины, когда... — он расстёгивает пряжку, на что Симон вновь закрывает глаза, окончательно теряясь в реальности, — Когда хотят... — Не продолжай! — почти умоляет он замолчать Иуду, на что слышится лёгкий смешок. — Не стесняйся! Я просто хочу, чтобы ты знал, что я не против, — кажется, штаны сами сползают с Симона, совсем не завися от умелых рук Иуды, — Не бойся, — будто ребёнку шепчет он.