Да хранит тебя Люцифер

Я была недовольна, абсолютно не довольно. С одной стороны, вроде бы все и складывалось: ярко-алые глаза, крылья, абсолютно не поддающиеся логике действия, а с другой… Я, конечно, ни черта не знала про христианство. Для меня эта была тайна, по хуже химии. — Сумасшедшие… Мы оба. — Я обреченно вздохнула и, вывернувшись, по инерции отошла к стене, впрочем, усевшись на пол, я облокотилась о нее. Голова болела от эмоций, скопившихся за последнее время, от накатившихся воспоминаний, от чего, кстати говоря, еще так не вовремя разболелась рука. Я была готова плакать, орать и биться головой об стенку, но лишь сидела на холодном полу рядом с мужчиной, который чем-то игрался. — Дьявол? –Почему-то шепнула я, и краем глаза заметила, как он кивнул. — Допустим, что я поверила… Допустим. — Громче начала я, пытаясь абстрагироваться от ненужных мыслей. — Что вообще произошло? — Я взглянула на мужчину, который в свою очередь откуда-то выудил карты и теперь тасовал колоду. — Умеешь играть? — Спросил он меня, что даже на секунду заставило меня усомниться в реальности произошедшего за последнее время. Правильно ли я поняла, что только что разгневанный «Люцифер», которому непонятно, что от меня надо, предложил мне сыграть в карты? Нет, такое в моей голове наотрез отказывалось укладываться. В итоге я лишь покачала головой, почему-то как завороженная наблюдая за тем, как он тасует карты. Его движения были такие спокойные, абсолютно не подходящие под его недавнее настроение. Заметив, что мне нравится, он вдруг передал мне колоду и я, молча приняв ее, начала делать тоже самое. Конечно, не так блестяще и непринужденно, но зато это успокаивало, пока в моей руке вдруг не вспыхнул новый очаг боли. Да, порой такое бывало. Рука начинала ныть и болеть так, будто по ней только что проехалась машина. Я совершенно не знала, чем это обуславливается, но обычно такое происходило, когда я была одна, потому что я давно уже поняла, что прямо минуты за две рука вдруг ни с того ни с сего начинает покрываться мурашками и, может быть, немного ныть, так что я всегда смывалась куда-нибудь подальше, чтобы никто не знал о моей проблеме. Сколько бы я не искала в интернете, но лишь натыкалась на артриты какие-нибудь и, конечно, советы наведаться к врачу, что я категорически не желала делать, потому что все обычно начиналось с расспросов, когда это начиналось, а рассказывать про мое детство я хотела меньшего всего. Выронив колоду, я схватилась за руку, закусив губу, чтобы не кричать, позволяя себе лишь тихо поскуливать. Как я уже вывела, чем меньше позволяешь себе во время таких приступов, тем быстрей они проходят. Когда боль хотя бы немного отступила, я, все еще держась за руку, злобно посмотрела на мужчину, и чуть отодвинулась. В свою очередь «Люцифер» с какой-то растерянностью наблюдал за мной, почему-то немного морщась, будто-то у него тоже что-то болело. В какой-то степени он даже был обеспокоен. Наконец, когда боль перестала быть нестерпимой, я подобрала раскиданные карты и молча протянула их ему. Он принял их и убрал к себе в карман. — Энджелина Линн Мортенсон. — Произнесла я, почему-то протягивая руку, на что в ответ получила ответное рукопожатие. — Все-таки Люцифер? — Неуверенно решила уточнить я. Мужчина рассмеялся, кивнул и продолжил тасовать карты, напевая под нос какую-то песню. Я хмыкнула, пожала плечами и продолжила с интересом рассматривать то, как он мастерски обращается с картами.