Бальный зал дома Бишопов
Чем ближе к бальному залу, тем тяжелее Кэнди даётся каждый шаг. Возле самого входа она в страхе замирает и непроизвольно обхватывает себя руками. – Ты замерзла? – заметив жест подруги, прикасается к её рукам обеспокоенный Бишоп. – Боже, да тебя же всю трясёт. Ты точно хорошо себя чувствуешь? – на этот раз юноша прикасается к её лбу. – Может быть, тебе стоит поехать домой? Вивианна, осмотри её ещё ты, – просит старшую мисс Грэй Нэд. – Со мной всё в порядке, уверяю тебя, – улыбаясь, спешит успокоить юношу Кэнди. – Просто в малой музыкальной комнате было слишком натоплено, а здесь попрохладнее, да и ветерок гуляет, а я без шали, вот и озябла. – А где твоя шаль? – требовательно вопрошает юноша – Я сейчас же попрошу, чтобы её принесли. – Кажется, шаль Кэнди осталась в большой музыкальной комнате, – вместо Кэнди отвечает Виви, параллельно проверяя температуру и пульс подруги. – Мы в такой спешке её покинули, что я не удивлюсь, если она там. Или же она может быть в малой музыкальной комнате. Нэд понятливо кивает, ловит первую попавшуюся служанку и просит её заглянуть в музыкальные комнаты и принести шаль мисс Кэндис. – И мою скрипку тоже, – просит Виви. Девушка понятливо кивает и через несколько секунд растворяется в лабиринте коридоров дома Бишопов. – Вот, пока накинь мой пиджак, – снимает и бережно накидывает на плечи Кэнди свой теплый и пахнущий кориандром и бергамотом пиджак Нэд. Та благодарно кивает. – Так что скажешь, Виви? – обращается он к Грэй, закончившей проверять подругу. – С ней всё в порядке, просто нервничает, – рапортует Грэй. – Представь себе: на первом же балу привлечь внимание всего бостонского общества. К тому же, ей предстоит вечер в обществе тётушки. Будь я на её месте, я бы тоже волновалась. Не бойся, – берет её за руки Виви, – мы рядом с тобой. И мы никому не дадим тебя в обиду. Правда, мистер Бишоп? – интересуется она у Нэда. – Правда, – кивает юноша. – Спасибо, – благодарно шепчет и сжимает руки подруги Уайт. Она прекрасно понимает, что прячется за словами Грэй. Что она не позволит прошлому подруги испортить этот вечер. Виви кивает в ответ. – Идём, – по-матерински обнимает она за плечи Уайт и медленно, словно маленького, едва научившегося ходить ребенка, ведет за собой в зал. Точно так же поступает и Нэд. – Не беспокойся, – пока они идут тихо, чтобы не услышал Бишоп, шепчет Грэй на ухо подруги. – Почетные гости почти постоянно задействованы в разных конкурсах и аукционах. Так что, если вам с Терри и удастся поговорить, то совсем недолго. А то и вовсе не удастся, даже при наличии возможности. Потому что тётушка Агата очень любит говорить, особенно с почётными гостями не из Бостона. Кэнди становится немного легче от слов подруги, но на душе всё равно скребут кошки. Они входят в зал втроём. Его хрупкий светловолосый ангел идет посредине, а Вивианна и сын хозяев дома, Эдвард, кажется, так его зовут, по бокам, словно охраняя. В глазах и на губах сияет улыбка, но он знает, что за ней спрятана боль. Кэнди всегда так поступает: как бы ни было тяжело, его ангел всегда будет улыбаться. А потом тайком плакать вдали от людских глаз. Вивианна бережно, словно мать, обнимает Кэнди, и хищно, словно орлица, гневно и предостерегающе сверкает глазами в его сторону. Оберегает. Напоминает ему о данном ей пару часов назад обещании. Юноша тоже заботливо обнимает Кэнди, всем своим видом – уверенной походкой и гордо поднятой головой – показывая, что она с ним. И что кто бы её ни обидел, он защитит её. Его глаза полны тревоги и нежности к его ангелу. Любви. Боже, как же ему хочется оказаться на месте юноши. Прижать Кэнди к себе, приласкать её, успокоить, сказать ей всё, что у него на душе. Как ему больно, как он тоскует по ней. Что каждый день без неё – это пытка. Что без неё его жизнь – не жизнь, а так, существование. Сказать ей, что ему жаль, что он такой трус. Что он хочет повернуть время вспять и изменить тот роковой вечер в Нью-Йорке. Сделать другой выбор. Что он хочет попросить у неё прощения. Что готов искупить свою вину любым способом. Даже смертью. Ведь это лучше, чем нынешнее его изгнание из её жизни. Так он сможет всегда быть с ней, охранять её, пускай и будучи мертвым. Что всё, что ему нужно – это один лишь её взгляд, полный, как когда-то, любви к нему. Хотя, кому он врет. Ему будет мало всего лишь одного её взгляда. Она нужна ему вся. И навсегда. До конца их дней. Но это невозможно. И виной тому только он сам. Террус Грандчестер с завистью и горечью опрокидывает в себя очередной бокал вина, дожидаясь, пока трое друзей присоединятся к их столику. – А вот и мы, – первой начинает говорить Вивианна. – Простите, что заставили вас волноваться, – извиняется она перед семейством Бишоп и почетными гостями, сидящими за столиком. – Эдвард, Вивианна, Кэндис, ну наконец-то, – встав из-за столика, раздраженно приветствует троицу миссис Бишоп. – Как вы себя чувствуете, милая? – обращается женщина к Кэнди, беря её за руки. – Вам уже лучше? Вы нас очень испугали своим внезапным обмороком. – Простите, что заставила вас беспокоиться, леди Агата, – слабо сжимает руки миссис Бишоп Уайт. – И да, мне уже лучше. Виви прекрасно обо мне позаботилась, – благодарно улыбается подруге Кэнди. – Я готова снова наслаждаться балом. – Вот и славно, – довольно улыбается леди Агата. – Право, нам было бы весьма досадно, если бы две лучшие и, без сомнения, самые красивые, – при этих словах на лице мисс Уайт появляется смущенный румянец, – студентки медицинской школы Бостонского университета не составили нам компанию в этот вечер. Ах да, – наигранно вспоминает миссис Бишоп, – мы ведь забыли представить вас нашим почетным гостям. Мисс Бэйкер, мистер Грандчестер, – обращается женщина к Терри и его матери, – разрешите представить вам мисс Вивианну Оливию Грэй, – Виви сдержанно кивает гостям, на мгновение натянув на лицо вежливую, протокольную улыбку, – дочь одного из ведущих врачей и преподавателей нашей школы, и мисс Кэндис Уайт, подопечную доктора Грэя. – Здравствуй, Кэнди, – первым тихо, едва скрывая всю гамму бушующих в нем эмоций, произносит Терри, только-только леди Агата заканчивает свою речь, а Кэнди успевает улыбнуться гостям. – Давно не виделись. – Здравствуй, Терри, – так же тихо вторит застигнутая врасплох его поведением Кэнди. – О, так вы знакомы? – удивлена миссис Бишоп. – Да, – не отрывая от Кэнди больного взгляда, отзывается Грандчестер. – Мы учились вместе в колледже Святого Павла в Лондоне. Чудесные были времена, не правда ли, Кэнди? – пытается улыбнуться Терри, но получается плохо. Колледж Святого Павла, Лондон… Виви не знала, ощутил ли ещё кто-то, что слова Терри были о событиях прошлых лет, но звучали так, словно он говорил о прошлой жизни. – Правда, – ответно и так же печально улыбается Уайт. – Какая неожиданная встреча, – замечает леди Агата, внимательно наблюдая за молодыми людьми. – Кэндис, милая, а я и не знала, что вы учились в Лондоне. Эдвард и Вивианна никогда мне об этом не рассказывали, – переводит женщина вопросительный взгляд на сына и мисс Грэй. – Леди Агата, не нужно сверлить меня взглядом, – с улыбкой укоряет Виви миссис Бишоп. – Я тоже этого не знала, – не моргнув глазом, врет девушка. – Как и я, – вторит мисс Грэй Нэд. – Леди Агата, мы, кажется, собрались здесь, чтобы насладиться сегодняшним праздником, а не ради допроса о прошлом одной из самых лучших и красивых студенток медицинской школы Бостонского университета, не так ли? – мягко замечает Вивианна, при этом сверля взглядом Терри. Взгляд девушки перехватывает Элеонора Бэйкер. Обстановку разряжает появление служанки с шалью Кэнди и скрипкой Виви. – Спасибо, Китти, – благодарит служанку Нэд, забирая у неё шаль мисс Уайт. – Твоя шаль, – снимает он свой пиджак с плеч Кэнди и бережно накидывает на них белую шаль девушки. – Спасибо, Нэд, – благодарит его слабой улыбкой мисс Уайт. – Мисс Вивианна, – наконец подает голос Элеонора Бэйкер. – Да, мисс Бэйкер? – с готовностью откликается Вивианна. – Вы чудесно играете на скрипке. Никогда ещё не слышала более чувственного исполнения «Хабанеры» Пабло де Сарасате. – Благодарю, мисс Бэйкер, – с довольной улыбкой принимает похвалу мисс Грэй. – Леди Агата, вы, кажется, что-то говорили о фантах для Вивианны, когда я хвалила игру мисс Грэй в прошлый раз, – привлекает внимание хозяйки дома почетная гостья. – Или мне показалось? – Нет-нет, вам не показалось, – переключает леди Агата своё внимание на мисс Бэйкер. – Я сказала, что если вам понравилась игра Вивианны, то в качестве фанта вы можете попросить её сыграть что-то на скрипке. – С удовольствием сыграю для вас, что пожелаете, мисс Бэйкер, – заверяет Вивианна. – Может быть, что-то из Венявского? – размышляет мисс Бэйкер. – Например, «Легенду»? Вивианна улыбается, кивает, берет скрипку и направляется на сцену. – Спасибо, – тихо, чтобы услышала только Элеонора Бэйкер, шепчет ей мисс Грэй. Каким-то образом, сама того не зная, почетная гостья попросила сыграть одну из самых любимых пьес для скрипки миссис Бишоп. А это значит, что пока Виви будет играть, тетушка Агата будет молчать. – Не за что, – одними губами шепчет мисс Бэйкер. – Как только я закончу играть, немедля пригласи Кэнди на танец, – прежде чем подняться на сцену, успевает сказать младшему Бишопу Виви. – Хорошо, – Нэд без подсказок улавливает скрытый смысл слов подруги, что Кэнди нельзя оставлять на растерзание его матери. – Я и так планировал это сделать. – Спасибо, Нэд. С меня Крейслер, – благодарно пожимает плечо друга старшая Грэй, собираясь упорхнуть, но в последний миг Нэд останавливает её. – Виви, погоди. Что происходит? – растерянно спрашивает младший Бишоп. – Почему и ты, и Кэнди сегодня так странно себя ведете? Я доверяю вам обеим, но хочу знать правду, какой бы она ни была. Пожалуйста, – умоляет он больным и дрожащим голосом. – Я не могу тебе ничего сказать, – после нескольких секунд раздумий отвечает Виви. – Мне бы очень хотелось успокоить тебя, но я не могу. Это не моя тайна, и я не вправе рассказывать её. Всё, что я пока могу сделать, так это только попросить тебя и дальше доверять нам. Когда-нибудь, смею надеяться, ты узнаешь правду, и она не оставит горькое послевкусие в твоей жизни. А пока… Мне очень и очень жаль, что приходится держать тебя в неведении, – печально улыбается Грэй. – Я понимаю, – точно таким же тоном вторит ей Бишоп. – Ступай, тебя уже заждались. Пока Вивианна играет, Терри, когда ему кажется, что никто, из сидящих с ним за одним столиком, на него не смотрит (и в первую очередь, Кэнди), незаметно наблюдает за своим светловолосым ангелом больным взглядом. Она грустна, взволнованна и растерянна, но отчаянно пытается храбриться, натягивая на лицо улыбку. Об этом ему говорит то, что Кэнди постоянно кутается в шаль и обнимает себя за плечи. Сын хозяев дома, Эдвард, заметив, что Кэнди волнуется, берет её за руку и улыбается ей теплой, ободряющей и успокаивающей улыбкой. Кэнди всё ещё растерянна, но отвечает младшему Бишопу такой же тёплой и благодарной улыбкой. Она совсем не изменилась за те несколько лет, что они не виделись. Только волосы стали длиннее, а глаза глубже и мудрее. Больше никогда он не назовёт её тарзаном с веснушками, нет. Из юной девочки его Кэнди превратилась в одновременно знакомую и незнакомую ему молодую женщину. Терри вливает в себя очередной бокал вина, пытаясь заглушить мучительную сердечную боль, и вновь обращает свой взгляд на сцену, где играет на скрипке Виви. Пока Вивианна играет, Кэнди, когда ей кажется, что никто, из сидящих с ней за одним столиком, на неё не смотрит (и в первую очередь, Терри), незаметно наблюдает за своим возлюбленным. Он никогда не переставал быть в её сердце. Даже сейчас, когда рядом был Нэд Бишоп. Нэд, который был так похож и, одновременно, не похож и на её первую любовь, Энтони Брауна, и на последнюю любовь, Терруса Грэма Грандчестера. Нэд, который понимал и, одновременно, не понимал её. Похожий на солнце Нэд, благодаря которому слой льда вокруг её сердца с каждым днем становился всё тоньше и тоньше. Ему было место и в её сердце, и в душе. И сейчас они оба отчаянно рвались к Террусу. Уже не её Террусу. Кэнди с болью наблюдает, как изменился её мальчик. Одинокий, потерянный, сломанный. Вивианна очень точно описала его. Мешки под глазами и потухший взгляд. Ранее жившее там яростное пламя жизни покинуло их. Опущенные уголки губ. Кажется, они уже даже забыли, каково это – улыбаться. Кэнди кутается в шаль и, незаметно даже для себя самой, кладет руку на гулко и громко бьющееся, словно пытающееся выпрыгнуть из её груди и прижаться к сердцу Терри, сердце, пытаясь унять мучительно жалящую сердечную боль. Только не плакать, только не плакать. Она не может расплакаться. Не здесь, не при всех. Не при Терри. Но несколько предательских слезинок всё же покидают её глаза. Кэнди быстро и незаметно утирает их платком, который дала ей Виви. Вот незадача. Я снова размазала макияж. Надеюсь, не сильно, иначе Виви поймет, что я плакала. И снова будет ругаться. Громкая буря оваций Вивианне вырывает Кэнди из её мучительных раздумий. Пока никто не заметил, что она плакала, Уайт тоже присоединятся к аплодисментам для подруги. Кэнди и Терри думают, что никто из сидящих с ними за одним столиком не видит, как они украдкой рассматривают друг друга. И они не ошибаются. За ними зорким орлиным взглядом со сцены наблюдает Вивианна. И впервые за этот вечер в её душу закрадывается нехорошее предчувствие, что ничем хорошим то, что началось сейчас, не закончится. – Мисс Уайт, разрешите пригласить вас на танец? – едва стихают овации, улыбаясь, спрашивает Нэд. – С удовольствием, мистер Бишоп, – улыбается Кэнди. – Но должна вас предупредить, танцую я не очень. – Ничего, – заверяет её Бишоп. – Моих умений хватит на нас двоих. – Хватит пить, – разъяренной змеей жестко шипит на ухо Терри Вивианна, присаживаясь рядом с Грандчестером, сидящим за пустующим столиком, отбирая у него очередной бокал с вином, который он собирался опустошить. – И прекращай с такой ненавистью и болью смотреть на танцующих Кэнди и Нэда: ты сейчас раздавишь бокал, вон уже костяшки побелели от напряжения. Мне не жаль хрусталя, у Бишопов его много, но ты поранишь себя. – А тебе ли не всё равно? – едко огрызается Грандчестер. – Мне? – вскидывает брови Грэй. – Нет, – немного поразмышляв, кратко выдает девушка. – Да, я зла, очень зла на тебя. Но здесь Кэнди. И она волнуется за тебя. А я искренне волнуюсь за неё. У мисс Уайт слишком большое, доброе и абсолютно беззащитное сердце. – Кэнди очень повезло, что у неё есть ты, – впервые за вечер на лице Терри появляется намек на улыбку. – Пообещай мне, что позаботишься о ней, Виви, – словно утопающий сжимает спасательный круг, сжимает молодой мужчина руки Грэй. – Что всегда будешь рядом с ней. – Обещаю, Террус Грэм Грандчестер, – ответно сжимает его руки старшая Грэй. Терри кажется или её взгляд на несколько секунд действительно смягчился? – Но и ты пообещай мне, что больше не будешь пить. Терри, – на миг нынешняя Вивианна становится Вивианной из зимней ночи в нью-йоркской больнице, – в вине и слезах истины нет. В них ты не утопишь свою боль и горе, не найдешь решения проблемы. Только утонешь. – Я знаю, Вивианна, я знаю, – его слова до краев напоены горечью. – Но как то, что сломано, снова может стать целым и сильным? Как я могу улыбаться, когда знаю, что это я и никто другой – источник её боли? Как я могу быть счастливым, если Кэнди, моё сердце и душа, сейчас не со мной? Как? Как? – пытаясь заглушить боль, прячет Терри лицо в ладонях. – А ты не думал, что видеть тебя несчастным, ещё больнее, чем видеть счастливым? – просто вопрошает мисс Грэй. – Кэнди, любя, отреклась от тебя. А ты своими слезами делаешь эту жертву напрасной. Об этом ты не думал? – Терри упирается в неё удивленным взглядом. – Что? – Ты говоришь, прямо как мистер Альберт, – после небольшой паузы выдает Терри. – И нет, об этом я не думал: что своей болью причиняю Кэнди ещё большую боль. А ведь и правда. Всё это время он думал только о себе. Даже в ту ночь в больнице. Он не хотел никого и ничего терять, никому быть обязанным. Только чтобы пришел кто-то и избавил его от этой тяжелой ситуации. Чтобы у него всегда были театр и Кэнди. Именно в таком порядке. А что будет с остальными… Да гори Сюзанна и её мать белым ясным пламенем. Именно поэтому после расставания с Кэнди в больнице он не сразу поехал искать её. Боялся, что увидит её счастливой, или, что хуже, несчастной. Что не сможет найти целительного средства для того, что безжалостно гложило его сердце и душу. Виви права: он действительно трус и эгоист. Такой, как он, недостоин быть рядом с Кэнди. Он может любить её. Даже не так: он не может не любить её. Но быть рядом – только издалека. Наблюдать. Оберегать. Пускай она не с ним, но она всё ещё его сердце и душа. И пока жива она, он тоже будет жить. И будет жить хорошо. Он найдет в себе силы. А сегодня… Сегодня последний вечер, когда они будут так оглушающе близко и, одновременно, далеко. Сегодня у них обоих начнется новая жизнь. – Ну, у нас с Уильямом-Альбертом Эрдли немало общего, – улыбается на замечание Терри Виви. – Спасибо, Виви, – накрывает руки старшей Грэй Грандчестер. – Спасибо за то, что даже будучи злой на меня, ты всё равно остаешься моим другом. За то, что ты единственная, кто не побоялась показать мне моё отражение в зеркале. – Терри, я… – начинает, но замолкает на полуслове Виви. – Я по-прежнему не одобряю твой поступок. Но от мучений Сюзанны и твоих я тоже не в восторге. И это была чистая правда. Да, Виви считала всё происходящее справедливым. В своих мучениях были виноваты только они одни. Значит и наказание нести только им самим. Но от этого ей было не менее жалко сестру и Терри. Но Терри нашел в себе силы спасти себя: Вивианна увидела это в его взгляде, когда Грандчестер благодарил её. Он признает свою вину. Примет то, что их с Кэнди любовь обречена. Но не отречется от своих чувств, нет. Терри продолжит любить Кэнди и на расстоянии. Да, их разлука будет приносить ему немалую боль. Но сил для жизни от того, что эти обреченные чувства просто есть в его сердце и душе, будет намного больше. А покоем для его души станет знание того, что любимая, пускай и не с ним, но жива, здорова и счастлива. Все вместе они станут крепкой преградой на его пути к желанию снова утонуть в боли в алкоголе. Ещё одним кирпичиком в этой преграде станет память о том, что каждый раз, когда он поддается слабости, он обесценивает любовь Кэнди. И в этот момент сердце и душа Виви радовались и гордились Грандчестером. Не настолько, чтобы простить. Но настолько, чтобы прийти на помощь, если он позовет. А вот Сюзанна… Мисс Марлоу никогда не признает, что причина её мучений – только она сама. Её неспособность принять реальность. Нежелание отпустить и неспособность понять или завоевать Терри. Его сердце и душа навсегда добровольно отданы им светловолосому ангелу по имени Кэндис Уайт. Да даже просто стать ему другом. Непонимание того, как можно быть счастливым, просто потому, что что-то или кто-то есть в её жизни, но не обладая им. И никогда Сюзанне не понять и не принять, что она справедливо наказана за свой эгоизм. Она любой ценой хотела обладать, именно обладать, а не быть рядом с Терри. И хотела, чтобы цену эту выплатил кто-то другой. А выплачивать пришлось ей: потерей ноги и невзаимностью. Вечным одиночеством. И Виви, несмотря на всю ситуацию, всё равно было жаль кузину. – Помнишь, там, в больнице, я пообещала, что в этой семье всегда буду на твоей стороне? – Терри кивает. – Я не отказываюсь от своих слов. Я не знаю, сможем ли мы снова стать близкими друзьями. Но если тебе вдруг понадобится моя поддержка, я никогда тебе в ней не откажу, – пытается ободряюще улыбнуться Вивианна, но получается плохо. – Ох, Виви… – только и произносит Грандчестер. Затем в его глазах зажигаются задорные огоньки. – Мисс Грэй, – невозмутимо обращается он к Виви, – скажите, вы танцуете? Мне внезапно сильно захотелось размять ноги. – Ты на них стоять-то хоть можешь? – скептически интересуется мисс Грэй. Терри кивает, рывком встает, ни разу не пошатнувшись делает круг вокруг столика и останавливается возле девушки. – Ну что же, Террус Грэм Грандчестер, я, конечно, зла на вас. Но гнева тётушки Агаты, когда она узнает, что я отказала почетному гостю, я боюсь больше, чем злюсь. Кроме того, здесь мало приличных партнеров по танцу. Поэтому я с удовольствием принимаю ваше приглашение. – Кэнди, ты наступила мне на ногу. Снова, – морщась от боли, со смешком замечает Нэд. – А? Что? – отрывает взгляд от танцующих Терри и Вивианны Кэнди. – Прости, – смущенно извиняется девушка, когда вновь обнаруживает свою туфлю на туфле юноши. – Я же говорила, что я не очень хорошо танцую. – Танцуешь ты хорошо, просто много отвлекаешься, – возражает ей Бишоп. – Признаться, я тоже удивлен, – добавляет юноша, обратив свой взгляд туда, куда несколько мгновений назад смотрела Кэнди: на Терри и Виви. – Обычно Виви танцует только во время аукциона танцев. Не ожидал, что она не откажет нашему почетному гостю. Впрочем, я думаю, что она приняла его приглашение только потому, что иначе на неё бы обрушилось неудовольствие моей матушки. – Да, наверное, – не особо слушая, что говорит Нэд, машинально соглашается Кэнди, вновь следя взглядом за танцующей подругой и бывшим возлюбленным. Они оба улыбаются и, кажется, вовсю наслаждаются танцем. Возьми себя в руки, Кэнди. Ты слишком много смотришь на Терри. – Неужели леди Агата так страшна в гневе? – шутливо удивляется Уайт, силой воли заставляя себя обратить своё внимание на Бишопа. – Ещё как, – заверяет её Нэд. – Поверь, нет никого страшнее моей матушки в гневе. Особенно, если дело касается организованного ею благотворительного бала, – улыбается юноша. Кэнди ответно улыбается. Но мысли её вновь заняты танцующими Терри и Вивианной. Мисс Уайт больно видеть Терри с кем-то другим. Даже с Вивианной, для которой он абсолютно ничего не значит. Мисс Уайт ревнует. – Ты обещала мне Крейслера, – напоминает Вивианне Бишоп, когда уставшие от танцев гости начинают требовать скрипичную паузу. – Я помню, – улыбаясь, отвечает Виви. – Уже умчалась исполнять обещанное, – прихватив скрипку, старшая Грэй уносится на сцену, оставляя пустовать только своё место за столиком. Кэнди внимательно наблюдает за Терри, пока старшая Грэй исполняет «Муки», а затем и «Радости любви» Фрица Крейслера. В нем что-то неуловимо изменилось. И спустя несколько минут наблюдений Кэнди понимает что. Грандчестер был по-прежнему сломанным. Эта сломанность проглядывалась во всем. Синева глаз была пропитана душевной печалью и горечью. И улыбался он по-прежнему бесцветно и одним уголком губ. Но было и что-то новое в его взгляде. Раньше Терри смотрел в никуда. А сейчас… Сейчас взгляд Грандчестера стал осмысленным. Будто Терри наконец вновь увидел перед собой весь мир и что-то в этом мире, к чему он должен стремиться. Путь. Терри перестал быть потерянным. Впервые за всё время возвращения в бальный зал Бишопов Кэнди становится легче и спокойнее. До того бушевавшая, словно пламя, ревность гаснет сама собой. Девушке становится безразлично, почему Вивианна танцевала с Терри и о чем они говорили. Главное, что в этих словах Терри нашел надежду и утешение. А большего Кэнди и не требовалось. Мисс Уайт мягко и тепло усмехается, глядя на Терри. И когда он встречается с ней взглядом, не отводит глаза.***
– Тебе стоило выбрать музыку, а не медицину, Виви: ты играешь просто божественно, – первым приветствует вернувшуюся за столик, где остались только молодые люди, Вивианну Терри. – Если бы я выбрала медицину я бы сейчас здесь не сидела, – кратко парирует мисс Грэй. – Во всяком случае, не в качестве одной из самых красивых и лучших студенток медицинской школы Бостонского университета. – Спасибо, Виви, – просто благодарит подругу Нэд. – Всегда пожалуйста, Нэд, – улыбается Виви. – Я и сама хотела сыграть «Муки» и «Радости любви» Крейслера. – Неужели эти огненные чувства знакомы твоей хладнокровной душе? – добродушно подтрунивает над старшей Грэй Нэд. Но Вивианна не удостаивает его ответом. – Кэнди, пойдем! Ты обещала помочь мне с букетами! А аукцион цветов вот-вот начнется! – дергающая за руку Кэнди Натали привлекает всеобщее внимание за столом. – Что? Какой аукцион? Виви, ты не предупреждала меня ни о каком аукционе, – переводит недоумевающий взгляд на старшую Грэй Кэнди. – Я думала, что просто должна помочь Натали с составлением букетов… – Натали? Натали Грэй? – уточняет Терри. Младшая Грэй кивает. – Да, Террус, это та самая Натали Лесли Грэй, моя неугомонная младшая сестра, – представляет девочку Вивианна. – Нэтти, познакомься – это Террус Грэм Грандчестер, наш почетный гость из Нью-Йорка. – Натали Грэй, – зардевшись от смущения, приветственно кивает младшая Грэй. – Кажется, ты ей нравишься, – смеётся старшая Грэй. – Вон как смотрит: глаз отвести не может. Ещё больше смущенная словами старшей сестры Натали опускает глаза в пол. – Виви, аукцион, – напоминает Вивианне о первоначальной теме разговора Кэнди. – Ах да, аукцион, – снова обращает своё внимание на мисс Уайт Виви. – Прости, как–то совершенно забыла сказать тебе, что помощь Натали не ограничивается только составлением букетов. Самая главная задача – это как можно дороже продать их на аукционе цветов, – поясняет мисс Грэй. – Если сумеете перещеголять противниц, то вы выиграли. – А у нас ещё и соперницы будут? – ахает Кэнди. – Ну да, – как само собой разумеющееся подтверждает Нэтти. – Леди Агата и Эйвери Вилсон, дочь одного из владельцев «Бостон Глоуб». – Кстати, вон она, если тебе интересно, – указывает Виви на симпатичную темноволосую девушку, сидящую в нескольких столиках от них. – Мистер Бишоп, вас зовет ваша матушка. Она велела передать, что хочет, чтобы вы помогли ей с аукционом цветов, – почтительно обращается к Нэду незаметно подошедшая горничная. – Простите, но я вынужден вас покинуть, – извиняется перед друзьями Нэд. – Если задержусь хоть на секунду, моя матушка будет очень недовольна. Встретимся после аукциона цветов. А с вами, мисс, – подмигивает Бишоп Кэнди, удаляясь вслед за горничной, – на аукционе. – Кэнди, идем, – тянет за руку мисс Уайт младшая Грэй. – Нам тоже пора. – Нэтти, ты иди, – отправляет младшую сестру Вивианна. – А Кэнди скоро придет. Ну, иди же, – подталкивает Нэтти старшая Грэй. – Ты ведь специально всё подстроила, да? – набрасывается на подругу Кэнди, как только Нэтти уходит. – Специально предложила мне помочь Нэтти с цветами, зная, что в аукционе будет принимать участие леди Агата? Решила, что это будет весело? – Я ничего не подстраивала, – обижается Вивианна. – Я, как и ты, искренне не ожидала, что леди Агата решит принять участие в аукционе. Обычно организаторы бала ограничиваются ролью наблюдателей. Кто же знал, что тетушка Агата вслед за лордом Клейтоном решит нарушить это правило, – недовольно фыркает старшая Грэй. – Да ещё и Нэда с собой прихватит. – И что же мне теперь делать? – понуро вопрошает Кэнди. – Как что, – удивляется Виви. – Бойко торговать цветами, доказывая, что ваши с Нэтти букеты лучше, чем у других дам. – А я могу отказаться? – с надеждой взирая на подругу, спрашивает Кэнди. – Можешь, – кивает Виви. – Но тогда Нэтти придется несладко. Ты же не хочешь её подвести? – вкрадчиво интересуется старшая Грэй. – А может ты меня заменишь? Ну пожалуйста, – взяв Виви за руки, умоляюще заглядывает ей в глаза Кэнди. – Ну пожалуйста, Виви. Если ты это сделаешь, я выполню любое твоё желание. – Любое? – прищурившись, уточняет старшая Грэй. – Любое, – подтверждает Кэнди. – Итак, я правильно понял вас, мисс Уайт? – вмешивается в разговор всё это время внимательно слушавший подруг Террус, о котором Кэнди уже успела забыть. – Вы исполните любое желание того, кто избавит вас от участия в аукционе цветов и соперничества с леди Агатой, верно? Что же, тогда вы должны мне одно желание, – и прежде, чем Кэнди или Виви успевают что-то ответить или возразить, Террус кланяется и отправляется в ту же сторону, куда ушли Нэтти и Нэд. – Хорошо, но только если ты выиграешь аукцион, – опомнившись, бросает юноше вдогонку Вивианна. – Слышишь, Террус? – Идет, – раздается откуда-то из толпы голос Терри. – А так можно? – справившись с удивлением, подает голос Кэнди. – Виви, скажи, он может принять участие в аукционе цветов вместо меня? – Вообще-то нет, – качает головой старшая Грэй, – не может. Почетные гости могут либо наблюдать, либо участвовать в аукционах как покупатель. Почетный гость в качестве организатора аукциона – это будет что-то новое, – задорно хмыкает мисс Грэй. – Думаешь, леди Агата не откажет ему? – тревожится Кэнди. – Уверена в этом, – отзывается Виви. – Трудно отказать столь обаятельному юноше, как Терри, ещё и почетному гостю. Так что вы, мисс, теперь должны ему желание. – Ты уверена, что он выиграет? – сомневается Кэнди. – Если уж леди Агата не устоит перед его обаянием, то что говорить о других дамах. Ну а с джентльменами справится Нэтти. Её невинные детские глаза кого-угодно уговорят на что-угодно. Поэтому да, я уверена в их с Нэтти победе, – замечает Виви. Кэнди начинает нервно мять шаль, что не укрывается от глаз Вивианны. – Не беспокойся, у Терри хватит благоразумия не попросить ничего такого, что бостонское общество может счесть неуместным, – успокаивает подругу мисс Грэй. – Ты в этом уверена? – ища успокоения, нервно сжимает руку Вивианны Кэнди. – Уверена, – ободряюще улыбается подруге Виви, хотя на душе у неё скребут кошки. Ох, Террус, я очень надеюсь на твоё благоразумие. – Ну, или же ты можешь пойти и помочь Нэтти. Выбирай, кого ты больше боишься: леди Агаты или Терри, – шутливо толкает мисс Уайт в плечо Виви. – Если честно, я боюсь их обоих, – признается Кэнди и, не сдержавшись, внезапно разражается смехом, который подхватывает и Вивианна. Слова Вивианны оказываются пророческими. Террусу удается очаровать не только леди Агату, но и остальных дам на балу. А большие глаза и хлопающие ресницы Натали не оставляют равнодушными ни одного джентльмена, подошедшего приобрести букет своей спутнице. Вскоре леди Агата, изо всех сил пытаясь скрыть недовольство, объявляет Терри и Натали победителями аукциона цветов. – Мисс Бэйкер, – обращается миссис Бишоп к матери Терри, – как почетной гостье нашего бала вам надлежит честь выбрать самую красивую из всех проданных композиций, а также вручить самые красивые из оставшихся букетов победителям аукциона. Самым красивым из проданных букетов становится композиция леди Агаты из белых пионов, розовой астильбы, белой эустомы и веточек эвкалипта. – Подозреваю, матушка Терри сделала такой выбор, чтобы хоть немного смягчить недовольство леди Агаты, – шепчет подруге на ухо Виви. Кэнди согласно кивает. Обе девушки стоят неподалеку от импровизированной цветочной лавки Терри и Нэтти, к которой они подошли, чтобы поздравить обоих участников с победой. После недолгих размышлений букетом для Натали мисс Бэйкер выбирает композицию мисс Вилсон из лапчатки, лютиков и мха. Младшая Грэй благодарно улыбается, принимая букет из рук почетной гостьи. Над выбором букета для Терри Элеонора Бэйкер размышляет также долго, как над самым красивым букетом. Но в итоге останавливает свой выбор на букете из фиолетовых цветов аконита по краям, розовых цветов гипсофилы, кизила и боярышника во втором ряду и белых роз в центре. Вивианна одобряюще кивает выбору мамы Терри. – Присмотрись внимательнее к букету, – снова шепчет подруге на ухо Виви. – Вернее, к розам. – Это же… – вглядевшись, ахает Кэнди. – Да, прекрасная Кэнди, – подтверждает старшая Грэй. – Натали сделала всего один букет с ними. Она вообще не любит расставаться с этими своими розами, но в этот раз ей уж очень хотелось победить. Вот моя сестрёнка втайне и сделала такой дорогостоящий и уникальный букет. Даже название ему дала, кажется, «Сердце влюбленного рыцаря». – А почему «Сердце влюбленного рыцаря»? – любопытствует Кэнди. – Из-за цветов, конечно же. Там собраны символы рыцарства, любви, надежды, – поясняет Виви. – Но что отождествляет который из цветов, я уже не помню. Спроси лучше у Натали, если тебе интересно. – Леди Агата, – привлекает к себе внимание подруг громкий голос Терри, – разве победителю аукциона не полагается танец с одним из почетных гостей? – Да, конечно, – соглашается леди Агата. – Мисс Бэйкер, – обращается миссис Бишоп к матери Терри, – ваш сын настаивает на танце с вами. – Я прошу о танце не с собственной матерью, – усмехаясь, замечает Терри. – Но мисс Натали Грэй ещё слишком юна, чтобы танцевать с вами, – возражает леди Агата. – Хоть мисс Натали Грэй весьма очаровательная девушка, но я прошу не о танце с ней, – с озорными огоньками в глазах улыбается Терри. – А с кем же тогда? – недоумевает леди Агата. – Я прошу о танце с … – начинает оборачиваться к Кэнди и Виви Терри, но внезапно понявшая, как надумал реализовать своё желание Грандчестер, мисс Грэй спешит исправить ситуацию. – Тётушка, как же вы недогадливы, – выступая вперед, упрекает хозяйку дома Вивианна. – Мистер Грандчестер просит о том, чтобы бостонские дамы оказали ему честь и подарили один танец. – Что же, – соглашается леди Агата, – это вполне разумное предложение. Но которая же из гостий должна оказать такую честь? – Я думаю, что… – снова начинает Терри, но его снова перебивает Вивианна. – А пускай это решит сам мистер Грандчестер и его букет, – задорно улыбаясь, предлагает старшая Грэй. – Желающие подарить нашему почетному гостю танец леди соберутся посредине зала, а мистер Грандчестер, стоя к ним спиной, бросит букет. Кому он достанется, та леди и будет с ним танцевать. – Виви, но это же нарушение этикета, – возмущена леди Агата. – Я не думаю, что дамы согласятся на такую... лотерею, – наконец подбирает она подходящее слово. – Я тоже не согласен, – вставляет свою реплику Терри, буравя Вивианну недовольным взглядом. Виви отвечает ему тем же. – Зато это весело, – парирует Виви. – И, думаю, вы неправы, что дамы на такое не согласятся. Ну же, соглашайтесь, тётушка, – просит леди Агату мисс Грэй. – Ну ладно, – соглашается леди Агата, – но ты тоже примешь в этом участие. И мисс Уайт тоже, – к большому недовольству Вивианны и испугу Кэнди, добавляет миссис Бишоп. – Как-никак, вы – самые красивые девушки этого бала. А значит – самые достойные кандидатуры. – Как скажете, леди Агата, – недовольно ворчит Вивианна под торжествующим взглядом Терри. – Пойдем, – обращается она к белой, как мел, от испуга Кэнди. – Станем где-нибудь позади, чтобы букет до нас точно не долетел. Надеюсь, удача на нашей стороне. Вопреки ожиданиям леди Агаты, дам, желающих подарить танец почетному гостю, которых не смутила такая своеобразная лотерея, оказывается много. В основном, это молодые девушки, но есть и дамы постарше. – Раз! Два! Три! Бросаю! – кричит Терри. Вопреки надеждам Кэнди и Вивианны, удача оказывается на стороне Терри. Букет прилетает прямо в руки нервничающей мисс Уайт. От удивления и испуга, девушка, до того крепко сжимавшая цветы, разжимает руки и роняет букет. – Мисс Кэндис Уайт выпала честь танцевать с мистером Террусом Грэмом Грандчестером! – на весь зал объявляет исход лотереи лорд Клэйтон Бишоп. – Как забавно, – с восторгом замечает Натали Грэй. – Хотя и ничего удивительного. – Что именно, Натали? – спрашивает леди Агата. – Что прекрасная Кэнди прилетела прямо в руки Кэнди, – со смехом загадочно добавляет девчушка. – О чём ты? – недоумевают все. – О букете. Сорт роз в букете называется «Прекрасная Кэнди». Поэтому я и сказала, что забавно, что прекрасная Кэнди прилетела прямо в руки Кэнди, – поясняет Натали Грэй. – Не знал, что есть сорт с названием «Прекрасная Кэнди», – удивленно произносит Терри. – Когда-то этот саженец нам подарил юноша из семьи Эрдли. Он назвал его в честь своей сестры, которую тоже звали Кэнди, – тем временем продолжает рассказывать девчушка. – Когда Кэнди к нам приехала, помню, что я говорила Виви, что она такая же красивая, как и эта роза. – Да, такая же красивая, даже ещё краше, – с улыбкой соглашается с младшей Грэй Нэд Бишоп. Террус делает то же самое. Только молча. Так значит, это та самая роза, которую вырастил для тебя Энтони Браун, твоя первая любовь. Прекрасная Кэнди. Роза, которая так же прекрасна, как и ты. И наоборот: сияющая светом ты, которая так же прекрасна, как белая роза без шипов, символ надежды. – Что же, ничего не поделаешь, – мрачно вздыхает Вивианна, поднимая букет и возвращая его подруге. – Придется тебе танцевать с Терри. – Виви, я не пойду, – так, чтобы слышала только Вивианна, надломленным голосом произносит Кэнди. – Я не могу… Это слишком… – Больно, я знаю, – так же слышно заканчивает за неё подруга. – Если бы сейчас на месте Терри был Бастиан, и букет прилетел ко мне в руки, я бы испытывала то же самое. – И что бы ты сделала? – Использовала бы этот танец как лекарство, – удивляет ответом старшая мисс Грэй. – Как возможность на несколько минут забыть обо всём на свете и вновь быть счастливой в объятьях любимого человека. Как возможность навсегда попрощаться перед вечной разлукой. Сказать люблю, прости и прощай. Будь счастлив и никогда не забывай меня. Как-то так, – с печальной улыбкой поясняет Вивианна. – Думаешь, я смогу? – отчаянно вопрошает Кэнди. – Ты смогла бы? – Я бы сказала себе, что я должна, – после нескольких мгновений раздумий, честно отвечает Виви. – Что наши дороги разошлись, и я должна смириться с этим. Что я уже однажды приняла решение и теперь должна принять его последствия. И что пока он счастлив, я смогу уживаться с разбитым сердцем. Утешаться мыслью, что когда-то я поступила правильно. И продолжать жить в верой в лучшее, встречая радости и невзгоды каждого нового дня. Но я – не Кэндис Уайт. Но если я правильно её знаю, – усмехается старшая Грэй, ободряюще глядя в глаза подруге, – то она сможет. Она даже не представляет, насколько она сильная. Она не колебалась, когда отпускала его в Нью-Йорке. И не будет колебаться, когда отпустит его в Бостоне. Она решила начать новую жизнь, когда приехала в Бостон. И она останется верна своему решению. Но решать только тебе, Кэнди, – заканчивает Вивианна. – Спасибо, Виви, – сжимает руку подруги Уайт. – Поможешь мне дойти до Терри? А то, боюсь, ноги меня не слушаются. – Конечно помогу, – подтверждает старшая Грэй. – Я всегда буду помогать тебе. О чём бы ты ни попросила. Минуты, пока они с Вивианной пересекали зал, чтобы дойти до ждущих их четы Бишоп, Нэда, Нэтти, Элеоноры Бейкер и Терри, остались для дрожавшей от страха Кэнди туманным воспоминанием. Но сильнее страха было… предвкушение. Ведь, несмотря ни на что, в глубине своего сердца мисс Уайт желала ещё раз потанцевать с Терри. Хотела ещё раз оказаться в его объятьях, услышать стук его сердца рядом со своим сердцем. Почувствовать вкус его поцелуя на своих губах. И когда этот чертов букет летел в толпу, Кэнди, хоть она отказывалась признаваться в этом самой себе, отчаянно молила, чтобы он прилетел именно к ней. – Вивианна, Кэндис, вас уже все заждались, – набрасывается на Кэнди и Вивианну леди Агата. – Нельзя же оказывать такое неуважение к нашим почетным гостям. Но девушки ничего не отвечают. Вивианна зорко вглядывается в лицо белой, как мел, и дрожащей подруги. Затем сжимает её руку, без слов спрашивая, уверена ли Кэнди, что выдержит этот танец. Кэнди отвечает ей ободряющим пожатием. – Не подарите ли мне танец, мисс Уайт? – протягивает подошедшей Кэнди свою руку Терри. – С удовольствием, мистер Грандчестер, – Кэнди отдает букет Вивианне, затем осторожно вкладывает свою руку в теплую ладонь Терри и следует за ним на середину зала. Наш последний танец. Мы не разговариваем. Мы боимся слов. Знаем, что если хоть один из нас что-то произнесет, мы уже не сможем отпустить друг друга. Или нам станет ещё больнее. И неважно, что это будет – извинение, оправдание, признание или мольба. А мы должны отпустить друг друга. Это решение мы уже приняли. Должны… Какое неподходящее слово. Особенно, когда дело касается дел сердечных. Ведь за любовь ответственны сердце и душа. А за долг, как и за расставание – разум. Наш последний танец. Наше расставание. Точка в нашей истории. Начало новой жизни друг без друга. Мы думаем и не хотим думать об этом. Мы забываем обо всём мире. Сейчас есть только мы. Ты и я. И наша любовь. Тепло наших тел. Стук наших сердец. И желание, чтобы этот миг длился вечность. Я прощаю тебя. Я отпускаю тебя. Я люблю тебя. Кэнди и Терри едва успевают опомниться, как танец уже закончился. – Спасибо за танец, миледи, – поцелуем в руку благодарит Кэнди Терри. Девушка вздрагивает, но не отдергивает руку. – Вы не возражаете, если я проведу вас к столику? – Ничуть, – не возражает Кэнди. Как и ему, ей очень не хочется размыкать руки. – На память, – Терри протягивает свой букет победителя цветочного аукциона Кэнди. «Сердце влюбленного рыцаря» Вивианна оставила в вазе на их столике, за которым сейчас никого не было. – Пускай прекрасная Кэнди останется у прекрасной Кэнди. – Но ведь он твой, – пытается отказаться Кэнди. – Это и твои воспоминания. – Мне будет достаточно и одной розы. Вот этой, – Терри изящным движением вытаскивает из букета центральную розу и ставит её в соседнюю вазу.