Считая звёзды

Как часто люди спешат, загруженные по уши своими делами, и не замечают прекрасного, не умеют ценить момент. Луч солнца медленно крадётся по подушке, неспеша переползая на лицо Джонатана и игриво отсвечиваясь в его тёмно-русых волосах. Сейчас его лицо выражало лишь безмятежное спокойствие, которое бывает лишь во сне. На лбу не пролегала морщинка, из-за того, что он хмурится, скулы не напрягались оттого, что он недовольно поджимает свои ажурные губы. Сейчас, во сне, он больше похож ни на того ужасного, безжалостного химика-Пугало, а на Джонатана Крейна. Того самого, с которым мы познакомились почти пять лет назад. Немного застенчивый, смущённый происходящим вокруг и такой беззащитный мальчишка с очаровательной улыбкой и добрым сердцем. Не удержавшись, я нежно провела пальцем, убирая с его лица выпавшую прядь, на что Джонатан тут же нахмурился и мотнул головой. Видно, что бы он ни говорил, а кошмары мучают до сих пор. Я улыбнулась и, положив руку обратно ему на грудь, придалась воспоминаниям о вчерашнем дне. После утреннего примирения, мы провели вместе весь день - натаскали с кухни еды и засели в камере Джонатана - мы болтали ни о чём и в то же время обо всем на свете, мы смеялись, молчали, и были неимоверно счастливы. К вечеру нам совсем не захотелось расставаться ни на минуту и я осталась. Пусть койка и рассчитана на одного человека, мы спокойно уместились, так и уснув в обнимку. Вдруг Джонатан провёл рукой по моей спине и запустил руку в волосы. Я подняла голову и улыбнулась. - С добрым утром. - С добрым, но уже, кажется не утро, - улыбнулся он в ответ. Я приподнялась и глянула в окно. - Да, похоже мы проспали завтрак. -Ну и ладно, - ответил Джонатан и притянул меня к себе. - Может, сходим на кухню? Уверен у них что-нибудь осталось, - сказал он, чуть погодя. Под разочарованный взгляд Джонатана, я вынырнула из его рук и встала с кровати. Подойдя к тумбочке, я взяла с неё шкатулку и, улыбаясь, повернулась к нему. - Хорошо, тогда встретимся прямо там? Крейн согласно кивнул. Поцеловав его на прощание, я пошла к своей камере, бережно прижимая к сердцу заветную шкатулку, словно всё ещё не веря, что спустя столько времени она не потерялась, не сломалась, а снова вернулась ко мне. Завернув за угол, я сразу почуяла неладное. У моей камеры столпилась целая куча людей - несколько охранников, санитары и медсёстры, а возглавлял это сборище наш новый заведующий клиникой - Алан Движевски, лысеющий коренастый мужчина, не отличающийся особым умом и желанием следить за лечебницей. До сих пор не понимаю, почему он не сбежал отсюда сломя голову, как это сделало множество других назначенных. Желая вникнуть в ситуацию, я подкралась поближе и слилась с толпой вечно уставших и равнодушных ко всему сотрудников Аркхэма. - Вы хоть понимаете, насколько это безответственно, глупо и халатностно? - возмущался Движевски, раскрасневшись от негодования. - Как вы могли допустить это?! Заключённая покинула свою камеру, а никто и глазом не моргнул! А, напомню, заключённая особо опасная! Вы хоть понимаете, чем это всем нам грозит? Если она сбежит?.. - Он замолчал на полуслове и резко побледнел. - А если сегодня явится проверка? - прошептал он с благоговейным ужасом. Однако пугала эта мысль только самого заведующего. Остальные сотрудники и глазом не повели, лишь нетерпеливо поглядывая на часы и с раздражением вздыхая. Заметив полное равнодушие со стороны персонала, мужчина снова взбесился и покраснел, словно закипающий чайник - у него едва пар из ушей не повалил. - Вам что абсолютно плевать? Посмотрим, что вы скажете, когда нас всех арестуют! - Сэр, Вам не о чем беспокоиться, она уже здесь, - лениво протянул санитар позади меня и толкнул меня в плечо, отчего я чуть не упала. - Эй! - воскликнула я, едва удержавшись на ногах и с обидой потирая плечо. Сотрудники мгновенно разошлись в стороны, предоставляя меня заведующему. - Заключённая! - испуганно взвизгнул Алан, даже немного подсковив, словно увидел мышь или приведение. - Ну да, и Вам добрый день, - пожала плечами я, не понимая, к чему такая суматоха. Движевски тут же поправил ворот своего видавшего виды пиджака и выпрямился. - Стража, задержите её, - уже более сдержанным голосом заявил он. И я, и охранники недоуменно переглянулись, будто он только что ляпнул несусветную чушь, что, в принципе, так и есть. - Вы уверены, сэр? Просто мистер Валеска... - начал было один из охранников. Заведующего аж передёрнуло от услышанного имя. - Приказы здесь отдаю я, мистер Корнер! - Мы снова переглянулись. Да уж, бедный мужик, кажется, совсем рехнулся. - Заключённая F-105, Вы отправитесь в изолятор за нарушение режима, беспорядки и убийства других заключённых, - заявил Движевски, обращаясь ко мне. - Что? Ничего такого я сегодня не делала! Эй! - возмутилась я, когда охранник защёлкнул наручники на моих руках. - Да, не сегодня, но мой источник донёс, что Вам сходило это с рук ранее, - отрезал он. - Увести её. Что ещё за источник?! Неужели Джером? Нет, конечно, нет! Глупости. Он не мог этого сделать, но тогда кто? Слишком придавшись своим мыслям, а может, всё ещё пребывая в недоумении от происходящего, я совсем не сопротивлялась, когда у меня конфисковали шкатулку - обещав отнести её в камеру - и повели меня в изолятор. - Я поговорю с Джеромом, - пообещал охранник, закрывая за собой тяжёлую металлическую дверь. И вот я здесь. Не знаю, сколько времени прошло - пару дней, недель, месяцев? Окон здесь нет, а время тянется бесконечно долго. Не сложно догадаться, что охранник так и не вернулся. Уж не знаю, почему, но Джером отказался вытащить меня отсюда, а может, как однажды намекнула Вторая, и сам приложил к этому руку, хотя я стараюсь об этом не думать - какая от этого польза? Почувствовав, что боль понемногу отступает, я поднялась с холодного каменного пола и, не глядя по сторонам, вернулась на кровать. Когда небольшое облачко пыли улеглось, я вздохнула. Интересно, какой это по счету вздох? Тысячный? Миллионный? Да какая разница. Я отвернулась на бок, уткнувшись лбом в стену. Лучше видеть небольшой кусок холодной каменной стены, чем шесть огромных беспросветных стражей, так и напоминающих о своей нескончаемости. И ведь даже поговорить не с кем. Персонал, который приносит еду, наотрез отказывается обмолвиться хоть словечком, как бы я ни умоляла их. Ни Джером, ни Джонатан ни разу здесь не появлялись. Ещё и Вторая отказывается со мной разговаривать. На сколько я помню, она появилась только один раз и больше мы не виделись. Я даже не слышала её с того самого дня. "А как ты думаешь, кто тебя подставил?" И в воспоминании всплывает та сцена, когда мы целовались с Джонатаном и послышался тихий, словно невольно вырвавшийся, возглас: "Мистер Крейн... " Есть только один человек, который так называет Джонатана и который так беспочвенно меня ненавидит. Вот только я до сих пор не понимаю, почему Тэтч сделал это? И зачем Джером помог ему? Ведь не мог Джервис провернуть это в одиночку, а значит он получил согласие Валески - но почему? Голова снова начала неприятно покалывать от этих мыслей. Да-да, нужно бы подумать о чём-нибудь другом, отвлечься, но это невозможно. Всё чаще у меня возникает ощущение, что в этой комнате заперта не только я, но и мои мысли. Они словно бегают по кругу, отбиваясь от удушающих каменных стен, и за неимением простора возвращаются ко мне, хлестая по сознанию и разрушая остатки рассудка. Через какое-то время я проснулась от того, что железная створка в двери со скрипом отъехала, раздался противный скрежет металла - въехал поднос с едой - и снова скрип, означающий, что створка закрылась и единственная живая душа покинула меня. Как и каждый раз, трижды в день. Я нехотя поднялась со скрипучей кровати. Только по еде и можно, хотя бы относительно, судить о времени суток. Взяв поднос я уселась на кровати, поставив его себе на колени, и в который раз вздохнула. На грязном металлическом подносе стояли две тарелки и вилка-ложка с тупыми едва заметными зубчиками на кончике. "Такой даже вены не вскроешь", - печально подумала я, окуная ложку - или вилку - в подобие супа. Из-за созданных мной колебаний, прозрачная поверхность бульона - по крайней мере, так он называется - всколыхнулась и единственный кусочек картошки принялся кружить, словно догоняя почерневший кусочек лука. Я взглянула на вторую тарелку. Там картина не лучше - желтоватое заветревшееся пюре было буквально размазано по тарелке - в некоторых местах даже просвечивалось дно посуды -, а котлета, или её подобие, кажется оказалась съедена охранником по дороге. Всё это навевало отчаяние ничуть не меньше, чем безжизненные стены камеры, не пропускающие ни единого луча естественного света. Я отнесла поднос обратно и снова легла на кровать. Возможно, раньше я бы и заплакала от этого удушающего чувства безнадёги и нескончаемого одиночества, но не сейчас. Кажется, что все слёзы уже выплаканы, разбитые в кровь кулаки уже заживают, а ярость и злость просто умерли, свернувшись калачиком и истлев где-то в глубине души. "Ещё немного и я сама стану частью интерьера", - подумала я, прежде чем уснуть вновь. Мои волосы потускнели и перестали выглядеть такими пшеничными как раньше, кожа словно приобрела сероватый оттенок из-за недостатка света, под глазами залегли огромные чёрные круги, а взгляд теперь имеет странную, даже немного пугающую, отстранённость. И только правый глаз по-прежнему сияет слишком неестественным ярким жёлтым цветом. Хотя, возможно, мне и мерещится в этом тусклом освещении лампы. Положив ложку на место, я в который раз отнесла нетронутый поднос, только выпив стакан воды с привкусом металла. И снова на кровать лицом к стене. И так каждый день. Есть только я и несколько мыслей, циклично повторяющихся друг за другом. Джером и Джервис, Джонатан, самоубийство. Одно время эту цепочку перебивала мысль вроде: "Ну ничего, это же не может длиться вечно! Скоро тебя выпустят и тогда...", но эти мысли очень быстро тронули под неподъёмным грузом этих стен и мыслей о смерти. Жаль только, что убиться нечем, хотя... Уже несколько дней у меня в желудке только стакан воды, получаемый раз в сутки. Я уже даже не питаю надежд услышать голос Второй, твердящий что-то вроде: "Опять ты себя голодом моришь?! И так одни кожа да кости!". Ей либо наплевать, либо она будет только рада моей смерти - как никак это её цель. Поэтому медленно, но верно я двигаюсь к этой тёмной, неизведанной, чертовски пугающей, но в то же время такой привлекательной бездне - к смерти. Истощение - это не так плохо, верно? Намного хуже получить ножевое и истекать кровью где-нибудь в грязном переулке, слыша гудение машин и людские голоса - кто-то рядом, он обязательно поможет!, - но так и умереть среди крыс и мусора. И я снова впадаю в сон, которому уже не видно конца. - Вставай, Лестрейндж! Пора идти. - На пороге стоит охранник и ослепительно улыбается. Присмотревшись, я понимаю, что ослепительна не его улыбка, а свет за его спиной. Мне с трудом удаётся разлепить пересохшие губы, которые уже практически срослись за столь долгое время неиспользования. - Что? - Это вышло настолько хрипло, что почти неразборчиво. - Тебя выпускают из одиночки, пойдём, - улыбнулся он и махнул рукой. Я попыталась встать. Ноги, казалось, стали ватными и наотрез отказывались слушаться. Я едва устояла, чтобы не упасть обратно на кровать. - Ну что ты встала как вкопанная? Пойдём, сейчас обед будет, - усмехнулся охранник. - Обед? - как зомби повторила я, всё ещё немного сиплым голосом. Мужчина кивнул и рассмеялся, глядя на мой рассеянный вид. Очень медленно и неуверенно, словно напоминая мышцам и суставам, что такое движение, я двинулась к выходу, всё ещё туго соображая. Неужели всё закончилось? Последнее время эта мысль казалась более невозможной, чем существование Санты Клауса. И теперь всё вот так - иди? - Давай, сегодня Мэлли подаёт настоящий куриный бульон, - поторопил меня охранник. Когда я поравнялась с ним, он от души - с дружескими намерениями, я уверена, - хлопнул меня по плечу. Да, это было настолько от души, что я перелетела через порог и чуть не впечаталась в стену напротив. - Да чего ты как неживая? - рассмеялся мужчина. Эта встряска нужна была не только отвыкшим мышцам, но и мозгу. Сознание мгновенно прояснилось, словно все угнетающие мысли вылетели из головы вместе с тем толчком. Хотя, может, они просто принадлежали той жуткой комнате. Будто ища подтверждения своим мыслям, я заглянула туда через плечо охранника. Тёмные каменные стены и одинокая койка в углу. Такое место и правда не может нести в себе ничего хорошего. - Так ты идёшь или хочешь остаться здесь? - По всей видимости, охранник расценил этот прощальный взгляд как-то по-своему. - Нет, всё хорошо. - Голос наконец вернулся. Только войдя в столовую, я поморщилась от той какофонии звуков, что волной обрушилась на мой слух, так привыкший к нерушимой тишине. Да и всё вокруг казалось мне чересчур избыточным и диким. Свет слишком яркий, звуки слишком громкие и окружают со всех сторон, да ещё и эти многочисленные смешивающиеся во что-то неразборчивое запахи. Голова идёт кругом. Да и желудок предательски скрутило то ли от голода, то ли от страха и отвращения. Получив поднос с едой - и мысленно отметив, что больше никто не съест её по пути ко мне - я довольно быстро смогла отыскать взглядом нужный столик и тут же нахмурилась, не решаясь сдвинуться с места. Нет, разумеется, я знала, что буду злиться, когда вернусь, но не думала, что под раздачу попадёт кто-нибудь, кроме Тэтча и Джерома. А тут какое-то другое, совершенно новое чувство. Будто огненный шар оказался у меня в груди и теперь пытается вырваться наружу, сжигая всё до самого сердца, которое помимо прочего сжимают в тиски. Ревность. За дальним столиком устроилась шумная компания, смеющаяся громче всех - да больше никто и не смеялся. На коленках у Джерома сидела какая-то девица. Красивая, правда, тут даже не поспоришь. Блондинистые волосы, стройная фигурка, нежные черты лица - красота. Но была ещё одна шмара и была она безобразна до ужаса - каштановые волосы волнами спадали с худеньких плеч, огромные голубые глаза игриво похлопывали пышными ресницами, а безупречная улыбка то и дело возникала на её лице. Но самое худшее в ней было то, что она сидела около Джонатана, как щенок просит внимания у хозяина, заглядывая ему в глаза и постоянно поглаживая его по плечу и по груди. К своему счастью, Джонатан никак не реагировал на её ласку и упрямо смотрел прямо перед собой. Рядом сидел Джервис, явно уставший от всей этой компашки. Вся эта картина мгновенно вернула остатки сил и решимости. Даже если мне придётся вернуться в изолятор, я осуществлю задуманное! Поправив волосы и одёрнув форму, я решительно двинулись к тому проклятому столику. - Лойс?! - вместо приветствия воскликнул Тэтч, как только я подошла. В его глазах так и читалось отчаяние: "Мало мне этих куриц, так теперь ещё и ты!". - Прости, куколка, мы бы устроили вечеринку по случаю твоего возвращения, да у нас гости, - усмехнулся Джером и принялся щекотать блондинку, которая тут же начала заливисто смеяться и извиваться на его руках. Я промолчала, сверля девушку недовольным взглядом. Нет, я не претендую на Джерома, но она явно его не достойна. Дешёвая кукла. В таких ни мозгов, ни души. Насмеявшись вдоволь, девушка страстно поцеловала парня в губы и повернулась ко мне. - Пасифика и Клер Фьюрс, - представилась она, кивнув на вторую. - Убийственные модели, - с гордостью произнесла она, будто это должно о чём-то мне сказать. Я вопросительно изогнула бровь. - Ну мы победительницы в конкурсе красоты, где нужно было убить конкуренток, - сказала она, словно пытаясь мне напомнить что-то. - Да мне плевать, - равнодушно бросила я и начала выставлять всё с подноса на стол, стараясь не замечать умоляющего взгляда Джонатана. Ничего, милый, мы ещё поговорим. Закончив, я взяла в руки железный поднос и обошла стол, остановившись у сладкой парочки. - Извини, ты, кажется, ошиблась местом, - стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, обратилась я к брюнетке. Девица продолжала что-то страстно нашёптывать Джонатану, при этом поглаживая его по коленке. Я почувствовала, как готова голыми руками разорвать её тупую голову на тысячу частей, а затем украсить кишками её изуродованное тело. - Нет, я всегда сижу около своего Джонни, - пролепетала она, даже не поворачиваясь ко мне. Больше я ждать не стала, у неё всё равно не было шансов. Я подняла поднос и с размаху врезала ей железным углом по виску. Не успев даже пискнуть, девушка замертво повалилась на пол, истекая кровью в месте удара. Её сестра вскрикнула, но не спешила вставать ей на помощь. Как ни в чём не бывало, я с отвращением скинула её ногу, зацепившуюся за скамейку, и села на освобождённое место. -Я так полагаю, теперь это место свободно? - спросила я у Джонатана, вернув тарелку с ложкой на поднос, угол которого теперь был испачкан в крови. - Оно никогда и не занималось, - прошептал он, наклонившись, и под столом взял меня за руку, с забытой нежностью поглаживая пальцы и всю кисть, словно стараясь запомнить каждый изгиб руки. Я довольно улыбнулась. Ладно, прощён. Уже через несколько минут охрана унесла труп и все вернулись к обеду, хотя, кажется, этот небольшой конфуз никого и не потревожил. Кроме Пасифики. Она начала плакать, кричать и наскучила Джерому, поэтому довольно скоро ей пришлось собрать свои вещички и покинуть нас, поэтому оставшаяся часть обеда прошла более, чем хорошо. Джером что-то рассказывал и все смеялись, Джервис побледнел и с испугом косился на меня всё время, а мы с Джонатаном не могли расцепить рук ни на секунду, даже немного страшно оставаться наедине. Зато впервые за несколько дней я смогла хоть немного поесть. После обеда Джонатан сразу захотел куда-то меня отвести и что-то показать. Я была даже рада, но... - Мистер Крейн, - позвал его Тэтч, когда мы уже почти ушли из столовой. - Мистер Крейн, прошу прощения за такую наглость, но могу ли я попросить украсть у Вас мисс Лестрейндж? Джонатан не хотел. Он лишь крепче сжал мою руку и прижал меня к себе. - Мистер Тэтч, а нельзя ли чуть позже? - О, не переживайте, это не займёт много времени, - заверил его Джервис, мило улыбаясь. - Ну, хорошо, - сдался Крейн и очень нехотя отпустил меня. Я же не спешила отпускать его руку, чувствуя подвох. - Я всего лишь хочу поговорить с Вами, мисс Лестрейндж, - улыбнулся Тэтч, завидев мои сомнения. Джонатан кивнул и ушёл, оставляя нас наедине. Как только он скрылся из виду, Шляпник снова заговорил: - Ну что, пройдёмся? Уверен, нам есть о чём поговорить. - Его улыбка уже перестала быть такой очаровательной, как раньше, и даже приобрела немного угрожающий оттенок. - О, да, говорить нам и правда есть о чём, - ответила той же улыбкой я. Мы вышли из столовой и в нерушимом молчании шли некоторое время, петляя по коридорам. Отойдя на безопасное от чужих ушей расстояние, Джервис начал разговор: - Я полагаю, ты и так всё поняла, верно? - Не совсем, - призналась я. - Не совсем понимаю, почему Джером позволил Вам заточить меня в одиночку. - Я тоже не особо понимаю, но мне это было только на руку, - усмехнулся Тэтч. - И что же я такого сделала, чтобы так помучаться? - О, так ты всё-таки мучалась? Это хорошо. Со стороны это всё звучало как светская беседа, но за этим скрывалось желание поскорее прикончить друг друга. - И всё же, что я такого сделала? - повторилась я. Раз уж мы говорим без лицемерных масок, то можно бы и раскрыть все карты. Кажется, Тэтч считает так же. - А ты все ещё не поняла? - Я отрицательно покачала головой. Несколько секунд мы шли в полном молчании. Похоже, он собирался с мыслями. Наконец Джервис вздохнул и продолжил: - Ты ещё слишком юна и глупа, поэтому я и не надеюсь, что ты поймёшь меня, но хотя бы постарайся, хорошо? - Я кивнула. - С Джонатаном мы познакомились в самое худшее для нас обоих время. Он тогда потерял последнего дорогого человека, а я - свою любимую Алису. - При этих словах он болезненно поморщился и так тяжко вздохнул, что, если бы я не знала, кто такая Алиса и что он с ней делал, даже пожалела бы. - Мы оба были в отчаяние и окружены жестокими бездушными людьми. Нам не оставалось ничего, как поддерживать друг друга. Мы стали единственной опорой друг для друга, понимаешь? - практически в отчаянии закричал он, кажется снова переживая тот ужас. Я поспешила кивнуть и Джервис успокоился. - Мы не просто стали товарищами по несчастью, это была настоящая крепкая дружба, которой многие могут лишь позавидовать и которая... - тут он замолчал, опустив взгляд и смущённо улыбаясь, - переросла в нечто большее. - Я насторожилась, но не спешила делать каких-то поспешных выводов, желая услышать всё от него. Тэтч продолжал, всё так же глупо улыбаясь: - Это и правда было намного больше, чем просто дружба, думаю, мы оба это понимали. Я чувствовал, что Джонатан, мой милый мальчик, испытывал те же чувства, но, кажется, боялся признаться даже самому себе. Но, знаешь, у нас всё было прекрасно, нам были не нужны пустые слова, они только всё портят. Мы могли быть счастливы вместе и дальше, - его улыбка вмиг померкла, - пока не появилась ты. - Джервис остановился и с ненавистью уставился на меня. - Ты была мертва столько времени, могла бы и не возвращаться! Зачем тебе понадобилось всё испортить? Это я, а не ты, был с ним рядом! Я был нужен ему, не ты! Я стояла как громом поражённая и рассеянно то открывала, то закрывала рот. Теперь-то всё ясно! - Джервис... - Я и сама не знала, что собираюсь сказать. - Замолчи! Ты снова всё испортишь! - закрыл уши руками он. Я послушно заткнулась, всё ещё пытаясь переварить услышанное. Как-то с братом было проще... Да и кто бы мог подумать, что мне придётся отбивать своего парня у парня. Тем временем Тэтч уже вернул себе самообладание. Он выпрямился, сжал что-то в правой руке и снова принял вид гордого аристократа, по ошибке очутившегося в этой дыре. - Ничего, больше ты не помешаешь нам. Прощай, Лойс Лестрейндж, - улыбнулся он и раскрыл правую руку, откуда сразу выпали и раскрылись карманные часы, мерно покачивающиеся у него в руке. На секунду я подавила желание рассмеяться, но затем вспомнила, что он гипнотезёр и смеяться перехотелось. Что он собирается делать? - Слышишь, как тикают часы? Их равномерный звук сливается с твоим сердцебиением. Почувствуй, как они бьются в такт - часы и сердце, - продолжал Джервис. Но что-то я не почувствовала, что сердце перестало колотиться, как птица в клетке. - Теперь ты в моей власти, - победоносно заявил он, а я вдруг поняла, что происходит. На меня не действует его гипноз. Разумеется, выдавать такую интересную находку я не собиралась и решила немного подыграть. Интересно, что же он собирался сделать? Приняв отреченный и совершенно покорный вид, я уставилась прямо перед собой, демонстрируя полную готовность к любому приказу и надеясь не засмеяться. - Тот, кто был так глух и слеп, Не оставит за собой и след! Пойдём, - махнул рукой Джервис. И вот такой довольно странной компанией мы двинулись непонятно куда. Тэтч с гордостью шагал впереди, иногда поглядывая на меня через плечо, а я старалась идти так, чтобы шаг выглядел слегка неестественным, но всё же не как у зомби в дешёвых фильмах. Мы шли какими-то тайными путями и неизвестными мне коридорами, пока не остановились перед ничем непримечательной дверью. Джервис достал ключи и отпер дверь, пропуская меня внутрь. Комната оказалась совершенно пуста, за исключением стула и небольшого столика около него. На столе поблескивал железный поднос, какой обычно бывает у врачей. - Присаживайся, всё равно больше ты никуда не уйдёшь, - усмехнулся Тэтч, становясь напротив стула. Бросив на медицинский поднос быстрый взгляд, я заметила то, чего так не хотела видеть - на нём не было ничего, кроме раскрытого скальпеля. Джервис взял скальпель и покрутил его в руках. - Самое забавное, что мне даже не придётся оправдываться за твою смерть, - мечтательно улыбнулся он. - Бедная сумасшедшая совсем рехнулась после двух месяцев в одиночной камере. Все видели, как ты убила эту бестолковую девчонку. Он перестал улыбаться и вручил мне скальпель. - У всего на свете есть цена И заплатишь ты сейчас сполна. К счастью будут перемены, Перережь себе ты вены! На какую-то секунду я и правда занесла лезвие над левой рукой, но эта мысль с треском разбилась о жажду мести. Уверена, Джонатан поймёт. Я вскочила со стула, схватила Джервиса за шиворот и швырнула его на своё место. Он закричал и попытался отбиться, но не успел и уже сам теперь сидел на стуле. Я нависла над мужчиной, приставив лезвие к его горлу. - Как ты справилась с голосом? Это невозможно! - прошипел он, стараясь не дёргаться. - Без понятия, но я знаю одно - не видать Вам моей смерти, как Джонатана! - рассмеялась я. Джервис побледнел. Я наклонилась ещё ближе и посмотрела в его глаза, мысленно приказав не дышать. Ну и пусть Вторая попытается вернуться, я готова! Слишком упиваясь своими мыслями, я не сразу заметила, что ничего не происходит. Тэтч не начал удушливо кашлять, синеть или хотя бы дёргаться - совсем ничего. Он и сам, кажется, ждал чего-то, но уже начал осознавать, что я тоже провалилась. - И что должно было произойти? - с искренним любопытством спросил он. - Вы должны были задохнуться, - рассеянно ответила я, всё ещё не понимая, что пошло не так. Он понимающе кивнул, отодвинул мою руку с лезвием и встал, деловито отряхивая аркхэмскую форму. - Поверь, я удивлён не меньше твоего, - заговорил наконец Тэтч, - но факт остаётся фактом - наши способности не действуют друг на друга. Я нахмурилась и сложила скальпель, с неохотой признавая очевидное. - Даже как-то неловко. - Мне тоже, - усмехнулся Джервис. - Ещё никому не удавалось сопротивляться гипнозу, - вдруг он задумался и добавил: - кроме Гордона. Я тоже усмехнулась. - Знакомо. Гордон всегда во всём отличается от нормальных людей, - ухмыльнулась я. Джервис немного рассмеялся. - Неужели Вы совсем ничего не почувствовали? - чуть помедлив, спросила я. - Нет, почему же, - удивился Тэтч. - Мне вдруг захотелось ударить тебя по лицу, - заявил он со всей серьёзностью, а затем улыбнулся. Я не удержалась и рассмеялась. Каким-то волшебным образом наша взаимная неприязнь мгновенно улетучилась. Конечно, это только временное явление, но всё же. - Так что будем делать? - наконец спросила я. - Сделаем вид, что ничего и не было? Джервис немного нахмурился, призадумавшись. - Да, боюсь, это единственное верное решение, чтобы не выглядеть крайне нелепо. - Он, кажется, понял, что преимущество за мной - не я же первая попыталась его убить - и добавил: - Предлагаю временное перемирие: ты - ничего не говоришь Джонатану, а я - не лезу в ваши... - это слово далось ему с трудом, - отношения. - Идёт, мистер Тэтч, - улыбнулась я и протянула руку. - Но я всё равно Вас ненавижу, мисс Лестрейндж, - сказал он, лучезарно улыбаясь и с силой пожимая мою руку. - Абсолютно взаимно, - ответила с такой же улыбкой я. На этом мы и разошлись, пообещав не начинать открытую войну, но продолжать тихо ненавидеть друг друга. Скорее интуитивно, чем намеренно я дошла до своей камеры, всё ещё обдумывая случившееся. И как теперь быть? Не позволять им видеться? Но ведь это будет подозрительно, придётся всё рассказать, да и вообще всё пойдёт крахом. Не допускать их общения каким-нибудь скрытым образом? Но Джонатан действительно считает Тэтча своим другом, рано или поздно он захочет с ним увидеться. Всегда быть рядом и не оставлять их наедине? Да, боюсь это придётся взять за правило, потому что в глубине души я ужасно боюсь того, что Джервис прав и за время их общения у них обоих и правда могли возникнуть более, чем дружеские чувства... Взявшись за ручку, я сразу поняла, что что-то не так. Дверь оказалась приоткрытой. Немного насторожившись, я всё-таки открыла дверь и не успела сдержать удивлённый вздох, сорвавшийся с губ, прежде чем я успела осознать что-либо. Это нельзя назвать чудовищной переменой, но... У меня словно в глазах двоится! Каким-то образом около моей кровати возникла ещё одна, да и тумбочек с какого-то перепугу стало две. Что это значит?! Будто в ответ на мои мысли, сзади раздался голос: - Я уже хотел идти тебя искать. Не услышав, как он подошёл, я вздрогнула и обернулась. - Что это, Джонатан? - всё ещё рассеянно спросила я. - А это, - он усмехнулся, глядя на две кровати, сдвинутые вместе. - Да, я как раз об этом и хотел с тобой поговорить, - немного замялся он. Ещё чуть-чуть постояв в нерешительности в дверях, Джонатан всё же зашёл и закрыл за собой дверь, но совершенно не спешил объясняться. Хотя до меня и так, кажется, начало доходить. Особенно, когда он стянул с головы мешок и положил его на одну из тумбочек. Он поправил растрепавшиеся из-за мешка волосы и смущённо улыбнулся. Я до сих пор стояла как вкопанная, даже не зная, как реагировать. Он действительно собрался жить здесь? - Так о чём вы разговаривали с мистером Тэтчем? - поинтересовался Джонатан, не спеша переходить к делу. - Да так, он просто хотел убедиться, что я не прикончу тебя из-за этой девицы. Как там её, Клер, вроде? - соврала я, скрестив руки и обиженно сверля его взглядом. Лучшая защита - это нападение. Крейн тяжело вздохнул. Явно не этого он ожидал. - Какой же он заботливый, - сквозь зубы процедил он, а затем виновато поднял глаза и улыбнулся. Знает ведь, что вот такая провинившаяся улыбка у него получается ну просто головокружительной. Но я сдержалась и даже не перестала хмуриться. Тогда Джонатан подошёл ближе и попытался взять меня за руку. - Лойс, ты ведь знаешь, что я только тебя люблю. - Не прокатило. Я одёрнула руку и сделала шаг назад. - А ещё я знаю, что она тебя обнимала и ты был не сильно-то и против, - отрезала я, продолжая играть жертву и уже войдя во вкус. Всё-таки я действительно ещё злюсь за этот номер. - Поверь, я не раз говорил ей, что она мне противна, миллион раз предупреждал, чтобы она не прикосалась ко мне. Один раз даже чуть руку ей не сломал, - усмехнулся он. Я немного смягчилась. Приятно, что он говорит об этом с улыбкой. - Но в какой-то момент мне надоело и я решил просто игнорировать её, хотя, кажется, не сильно получилось. - Заметив, что я уже перестала хмуриться и опустила руки, он подошёл поближе. - Надо было сразу убить её, чтобы ты даже не видела этого кошмара, - улыбнулся Джонатан, обнимая меня за талию и притягивая к себе. - Да, было бы неплохо. - Я уже почти не сдерживала улыбку, обвивая его шею и прижимаясь к нему. - Прости, - прошептал он, наклонившись совсем близко. - Прости, прости, прости, - начал нашёптывать он в перерывах между поцелуями в шею, щёки, виски, губы. Я невольно наклонила голову назад, предоставляя больше места для поцелуев. - Ладно, всё хорошо, - улыбнулась я и потянулась к его губам. Наконец разорвав поцелуй, когда дыхания стало уже не хватать, я спросила, указывая на вторую кровать: - И всё же, что это значит? Джонатан тут же посерьёзнел и отступил на шаг назад, взяв меня за руки. - Возможно, это может показаться немного чересчур, но... - Он немного замялся и отвёл взгляд, словно собираясь с мыслями. - Уже два раза нас разделяли на долгое время и всё это случалось из-за того, что мы не могли быть вместе всё время, но больше я такого не допущу. Эти два месяца, они были ужасны. - Он нахмурился и замолчал на несколько секунд. - Больше нас никто не разлучит, Лойс. Я больше ни за что тебя не оставлю! Все вопросы и волнения как рукой сняло. Я бросилась ему на шею и крепко обняла. Как же мне с ним повезло! Последние сомнения напрочь развеялись, когда я уснула в его объятиях под мерное биение любимого сердца.