***
Холодные пальцы с нежностью провели по моему лбу, убирая выпавшие пряди чёлки. Перед глазами заплясали яркие круги от лампы, которая по видимому висела прямо над кроватью. А лежу я точно на кровати, пусть и жёсткой, но всё же лучше, чем оледеневшая стена. Понемногу сознание начало собираться, как пазл. Пришли и чувства, и обрывки воспоминаний, и боль, хотя не такая сильная как раньше. Если бы не воспоминание о яркой вспышке и жгучей волне огня и осколков, я бы даже и не вспомнила об ожоге. Да и из ноги словно вынули ту невидимую спицу, которая приносила адские мучения. Протерев глаза, я попыталась сесть и едва не рухнула обратно на подушки из-за сильного головокружения. Прошло несколько напряжённых секунд прежде, чем всё вокруг перестало плыть. Пока Виктор с усмешкой смотрел на моё бледное лицо, я судорожно рассматривала комнату, которую уже начала узнавать по смутным и обрывчатым воспоминаниям. Этот деревянный пол я уже однажды видела, проснувшись от очередного приступа боли в ноге, и тумбочку уставленную всякими баночками-скляночками я тоже видела, когда Виктор давал мне лекарство, из-за которого я снова отрубилась, да и этот странный изогнутый, как рог какого-то древнего животного, уродливый светильник я не смогу забыть ещё долгое время. - Как себя чувствуешь? - спросил Виктор, подождав пока я окончательно приду в себя. - Нормально, - прохрипела я и откашлявшись повторила уже своим голосом: - Нормально. Фриз усмехнулся. - М-да, не так я себе представлял нашу встречу. Я смущённо опустила глаза и заправила за ухо выбившуюся прядь. Не удивлюсь, если мои щёки в этот момент запылали, как олимпийский огонь. Поверить не могу, что он ухаживал за мной столько времени! А сколько? Да и не важно, сомневаюсь, что поить лекарствами бессознательное тело то ещё удовольствие. - Так зачем ты это сделала? - спросил Виктор, когда я уже открыла рот, чтобы поблагодарить его. На какую-то секунду я так и замерла, не понимая о чём он. - То здание, Лойс, зачем ты его подорвала? - Его голос мгновенно перестал быть таким заботливым. Виктор вопросительно изогнул бровь, требовательно ожидая ответа. - Потому что так просила Бриджит, - не раздумывая отозвалась я, расстерянно захлопав ресницами. Виктор нахмурился. - Я так и подумал. - Оно было так важно для тебя? - неуверенно, словно ступая на минное поле, спросила я, предчувствуя волну негодования. Но, в отличие от Бриджит, Виктор даже не повысил голоса. - В подвале этого здания находилась моя лаборатория, как думаешь? И уж лучше бы он накричал. Это было бы понятно, слегка облегчило бы груз вины, так внезапно свалившейся на мои плечи, и попросту было бы привычно, но эта его леденящая выдержка лишь сбивала с толку. - Ладно, мои люди уже практически расчистили проход, - наконец сказал он без особого восторга. - Заберём уцелевшее оборудование и перевезём в более безопасное место. Я не выдержала: - Боже, Виктор, прости меня! Если бы я знала, что... Но он поднял руку, призывая меня замолчать. - Я знаю, Лойс, знаю, - отмахнулся он. - Дело скорее в Пайк, она-то всё знала и подослала тебя специально. - Я вопросительно приподняла брови. - Не глупи, она понимает, что даже в случае провала я тебя не трону. Кажется, мои щёки снова запылали. И ведь это правда. Чертовски приятная правда. Выходит, что Виктор, или кто-то из его людей, нашёл меня у пылающих останков своей лаборатории, но вместо того, чтобы убить, он приютил и выходил меня. Кажется, я обязана кому-то жизнью. - Может, тогда я могу чем-нибудь помочь? Фриз усмехнулся. - Не думаю, что твоя сломанная нога зажила до такой степени, Лойс. Да и сил-то у тебя не хватит, чтобы камни таскать. Но каждое его насмешливое слово лишь подстегивало моё желание хоть чем-то отплатить за его доброту. - Ничего подобного! Я справлюсь! - решительно заявила я. Что значит не справлюсь? Глупости! Чувствую я себя здоровее всех здоровых! Я скинула одеяло, мельком заметив, что на левой ноге, там где ещё недавно - по крайней мере, по ощущениям - была штанина, теперь плотно сидела шина, и вскочила с кровати, полная решимости доказать своё богатырское здоровье. Да вот только я не рассчитала, что лежать на кровати и стоять на полу - это не одно и то же. Поэтому нога, ещё не до конца зажившая, запротестовала, а для того, чтобы до меня яснее дошёл её посыл, она вспыхнула адским пламенем. Спица снова вернулась. Вскрикнув от внезапной и невыносимой боли, я упала на пол и схватилась за больную голень. В этот раз было даже больнее, словно в ногу вставили дрель, желая раздробить кость на мелкие части одного пазла. Пока я корчилась на полу, едва сдерживая вдруг выступившие от боли слёзы, Виктор встал с кровати и подошёл ко мне. - Вот видишь, - усмехнулся он, поднимая меня с пола и прижимая к себе. - Прошла всего неделя, Лойс, тебе нужно больше времени. Он вернул меня на кровать и сел рядом, с улыбкой глядя на меня, как на непутевого ребёнка, всё время вытворяющего какую-то ерунду. Я нахмурилась и невидящим взглядом уставилась в пустоту, но волновала меня отнюдь не ноющая до сих пор нога. Наконец я отрицательно поматала головой: - Я всё равно хочу помочь исправить то, что натворила. Подняв взгляд, я заметила, что Виктор всё ещё смотрит на меня с усмешкой. - Как скажешь, - пожал он плечами в ответ на мой вопросительный взгляд. Вдруг его взгляд упал на мою левую руку и Виктор едва заметно улыбнулся, словно вспомнил о чём-то. - Как я вижу, тебя можно поздравить? Проследив за его взглядом, я бы, наверное, побледнела, но с моей бледно-белой кожей это было просто невозможно. Обручальное кольцо. Я в ужасе посмотрела на Виктора - он злится, обижается, ненавидит меня? Но ничего из этого не читалось в его глазах. Он смотрел на меня спокойно выжидающе, так, словно он спросил который час. - Извини, Виктор, мы просто почти не отмечали. Гостей даже практически не было... Прости... Понятно было и без слов, что это извинения скорее не за неприглашение на свадьбу, а за саму свадьбу. Нельзя сказать, что наши отношения когда-нибудь были серьёзными или хоть немного походили на что-то большее, чем взаимное влечение, но чувства у нас всё же были и нельзя с ними не считаться. И кажется, Виктор понимает это не хуже меня. Да вот только относится он к этому совсем иначе. - Всё в порядке, Лойс, - усмехнулся он. - Ты же понимаешь, что я бы никогда не сделал тебе предложение. Это было правдой. Это было очевидно. Но это было чертовски больно. Нет, я всё понимаю и совсем не жду, что Виктор будет меня любить, желать провести вместе всю жизнь и прочее, но почему-то мне всё же показалось очень обидным то, с какой лёгкостью он отмёл эту мысль. Как нечто глупое и несуразное. Словно вся эта нежность, забота друг о друге, привязанность не стоила и ломаного гроша. Похоже, это смятение отразилось не только в моих мыслях. - Лойс? Ты ведь это и так понимала, верно? - с нажимом спросил Виктор, старательно заглядывая мне в глаза, которые я всячески отводила. - Да-да, конечно, - попыталась усмехнуться я, но вместо этого вышло нервное хихиканье. Виктор вздохнул и, придвинувшись поближе, приподнял моё лицо за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. - Ты мне и правда нравишься. Ты красивая, смешная, но это не те чувства, из-за которых люди готовы посвятить жизнь друг другу. Хоть его голос и звучал спокойно и убедительно, но в ярких голубых глазах так и сверкали насмешливые огоньки, от вида которых внутри всё сжимается до боли. Однако и этого ему показалось недостаточно. Виктор словно решил отомстить за заваленную под камнями лабораторию, за беспокойную неделю, за свадьбу, за то, что я выбрала Джонатана - за всё. Хотя, возможно, с его точки зрения он всего лишь говорит правду. - Я не люблю тебя, Лойс, и никогда не смог бы, проживи мы с тобой хоть тысячу лет. - Он отпустил моё лицо и я поспешила отвести глаза, которые уже неистово жгло от подступающих слёз. - Я больше не могу любить, понимаешь? - Я кивнула, лишь бы поскорее закончить этот разговор. Виктор наклонился и поцеловал меня в лоб. И почему-то сейчас его прикосновения казались в миллион раз холоднее, чем обычно. - Вот и умница. Сейчас принесу тебе завтрак. И он ушёл, а я осталась утирать слёзы и мысленно ругать себя за такую детскую наивность. Это было правдой. Это было очевидно. Но это было чертовски больно.***
Через пару дней всё пришло в норму: я смогла ходить, стараясь не сильно напрягать больную ногу, а злополучный разговор благополучно забылся. А ещё через пару дней я сделала потрясающее открытие - как же отличается жизнь на всех трёх территориях! Как бы Джонатан ни старался, в доме всегда царила едкая атмосфера. У каждого была своя роль, свои обязанности и ребята никогда не теряли возможности подколоть друг друга побольнее или скинуть свою работу на другого. У Бриджит всё было ещё проще - есть только Бриджит и подчинённые. Её люди запуганны и зашоренны настолько, что боятся даже шагнуть не в ту сторону. Возможно, это и правда довольно эффективный способ, потому что у Бри всегда есть еда, вода и запасная канистра керосина, но всё же при первой возможности люди бегут от неё сломя голову. И совсем иначе дело обстоит у Виктора. Только здесь сохранились хоть какие-то остатки морали и цивилизации. Да, каждый ручается за себя сам, но всё же никто не имеет права убить или обокрасть другого. Наверное, именно из-за чувства безопасности люди с признательностью откликаются, если Виктор просит их о помощи. Да-да, насильно расчищать завалы никого не заставляли, каждый делает ровно столько, сколько сможет и сочтёт нужным, поэтому работа продвигается крайне успешно. Люди здесь не боятся словить нож в печень или оказаться в огне, они искренне благодарны тому, кто приютил их. И, честно признаться, мне здесь очень нравится. Я шла по коридору, зажимая заветную связку ключей и насвистывая одну из любимых мелодий Джерома (что-то вроде "Everybody loves someone" Дина Мартина). Пусть и получается у меня не так непринуждённо и профессионально, как у Валески, но всё же его дело живо. Прежде чем войти, я постучала и заглянула в комнату, прислонившись к дверному косяку. Виктор стоял за столом, нахмурившись и склонившись над каким-то прибором, сейчас представляющим из себя лишь груду непонятных железяк. - Входи, - отозвался Фриз, не отрывая изучающего взгляда от прибора. Но мне не хотелось просто войти в комнату, мне хотелось проплыть, воспарить, подлететь к нему. Если плохая новость наливает сердце свинцом и так и тянет тебя к земле, то хорошая же, напротив, дарит ощущение небывалой лёгкости, словно ещё шаг и ты воспаришь до небес. Едва не приплясывая от радости, я подошла к Виктору и присела на свободный край стола. Он вздохнул и отложил микросхему. -Что-то случилось? - Хоть он и отложил своё занятие, было понятно без слов, что он всего лишь ждёт, чтобы я ушла и не мешалась. Я достала из кармана ключи и положила перед ним на стол. - Всё готово, - довольно улыбнулась я. Прислонившись к столу, я наблюдала, как Виктор с улыбкой смотрит на связку несколько секунд прежде, чем взять её в руки. Как же ему идёт эта искренняя улыбка! Но стоит мне сказать об этом вслух, я получу такой осуждающий взгляд, что не захочу открывать рот ближайшие несколько часов. Виктор засунул ключи в карман и, подойдя ко мне, поставил руки так, что теперь я, даже если бы хотела, не смогла бы уйти. - Неужели вы всё закончили? - на его губах заиграла привычная ухмылочка, а его рука переползла со стола на мою талию. - Да, - улыбнулась я, закидывая руки ему на плечи, - пятнадцать минут назад внесли последнее устройство. - Вспомнив, я поспешила добавить: - Ускоритель заряженных частиц стоит подальше от рабочего стола, как ты и просил. Виктор улыбнулся и, чуть наклонившись, прижал меня к себе. - А где теперь стоит криогенная установка? И вот тут всё моё кокетливо-игривое настроение словно испарилось - я не помню. Все эти физические штуки и термины даются мне крайне тяжело. Да это и не удивительно, с этой наукой я не поладила ещё со школьной скамьи. - Ээ... Ну... То, что осталось от установки теперь стоит около той штуковины с лазерами... - практически на пальцах попыталась объяснить я, старательно вспоминая подробности. - Забудь, - усмехнулся Виктор, - я всё равно туда схожу вечером. - Вдруг он замолчал и улыбнулся. - Если, конечно, планы не изменятся. - Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, а другой рукой окончательно прижал меня к себе. Прикасаясь к холодному металлу костюма, глядя в неестественно яркие, но такие манящие голубые глаза, я снова теряю голову. Как и каждый раз. Всё вокруг попросту прекращает существовать, и только пьянящее чувство теплом разливается в низу живота, подталкивая совершать глупости, о которых я позже буду жалеть. Но раскаяние вместе с сожалением придут позже, сейчас же есть только ледяные поцелуи на губах, шее и ключицах, только мягкие, но не менее холодные белые волосы, в которые я запускаю пальцы, только эти нежные, но требовательные губы. И мне холодно, очень холодно. Однако это не та пробирающая до костей зимняя стужа, в этот холод хочется окунуться с головой, даже если шанса выбраться на поверхность уже не будет. Одной рукой Виктор продолжал ласкать мою спину, пока другая ловко стягивала уже второй рукав кофты. Раздался торопливый стук в дверь. - Мистер Фриз, там... - Какой-то парень так и замер на пороге, расстерянно хлопая глазами. - О... Извините, я позже зайду... - Но он продолжал стоять на пороге и пялиться на нас, кажется, позабыв, как закрывать дверь. Вздохнув, Виктор протянул мне мою кофту, которая уже успела оказаться на столе и повернулся к незванному гостю. - Что случилось, Филлип? Наконец к парню вернулся дар речи и даже способность мыслить. Он встрепетнулся, вспомнив, зачем пришёл. - Там снова пришёл этот странный, из отряда Пугала. Услышав родное имя, я поспешила надеть кофту и подключиться к разговору. - И что же он снова хочет? - устало вздохнул Виктор. Парень пожал плечами. - Какую-то мазь, но он тараторит так, что я ни черта не понимаю. - Надо было избавиться от него ещё в прошлый раз, - прошептал Виктор, обращаясь скорее к себе, чем к кому-нибудь из нас. - Что? Не смотри на меня так, я не знаю, кто он, - пожал он плечами, поймав мой удивлённый взгляд. - Он приходит иногда, что-то пыхтит и снова убегает. Странный малый, хлопот с ним много. Я судорожно начала вспоминать каждого из парней Джонатана, но - вот ведь незадача - под это описание подходил практически каждый. Мы с Виктором переглянулись. Ситуация и правда неловкая. Что, если там и правда один из Воронов Пугала? Мы ведь явно узнаем друг друга и что тогда? Он донесёт Джонатану и тот вломится сюда с целой армией? Может, тогда лучше вернуться самой? Но я не знаю, я ничего не знаю: хочу ли я вернуться, имею ли я вообще такое право, что сказать Джонатану? И кажется, вся эта тревога предательски читалась в моих глазах. Виктор явно старался оставаться хладнокровным, как всегда, но всё же тень тоски прощания читалась в его взгляде. Он кивнул в сторону двери, как бы уточняя, пойду ли я с ним. Я утвердительно кивнула и мы прошли в гостиную - большая комната неподалёку от прихожей, когда-то там была общая кухня, но сейчас, из-за отсутствия света и газа, готовить там не представлялось возможным и теперь она стала гостиной, где обычно собирается много народу, чтобы просто скоротать время. В гостиной собралась целая гвардия стражников, кольцом обступивших узника. И не удивительно, почему-то я сразу представила, как однажды они допустили глупость оставить парня одного, а потом недосчитались нескольких серебряных ложек, пары банок консервов или ещё чего. В этом нет ничего сверхъестественного, те, кто не сидел в колонии и не состоял на учёте в полиции, понабрал дурных привычек от новых друзей, да и выбор-то у ребят невелик - либо ты отнимаешь у более слабого, либо страдаешь. По крайней мере, такие правила поддерживает Джонатан. - Ну вот я и говорю ему: "Фред, это омерзительно! Не стоит это есть, неизвестно сколько она здесь валялась". А он отвечает: "Ой, да ничего со мной не случится, подумаешь пара мух!" И вот, короче, съел он эту дохлую кошку, а потом... - Тут парень не выдержал и зашёлся хохотом. Окружившие его люди даже бровью не повели. Видимо, история про дохлую кошку им не по душе. Зато я сразу узнала рассказчика. Эта история могла показаться забавной в первый раз, во второй ты уже понимал, что это скорее мерзко, чем смешно, в третий - появлялось навязчивое желание убить рассказчика, зато в тысячный раз начинаешь привыкать и относиться к этому, как к шуму телевизора. И Вороны, и я быстро привыкли, что этот случай - самая захватывающая история, которая только приключалась с Джорданом, и стали относиться к нему более снисходительно, а вот остальные люди принимали его за сумасшедшего, потому что рассказывал он её каждому встречному, а бывало и не по одному разу. И что-то мне подсказывает, что и эти люди тоже слышат "уморительную историю" далеко не впервые. - Так вот, а потом его блевало весь день! - сквозь смех закончил парень. Никто не засмеялся вместе с ним. У всех были такие лица, будто ещё слово и они вырвут парню язык, но Джордан упрямо этого не замечал и продолжал смеяться и повторять концовку, словно люди просто не поняли прикола и вот-вот до них дойдёт и они станут смеяться вместе с ним. - Что ты здесь забыл? - немного на повышенных тонах спросил Виктор, чтобы парень наконец заткнулся. От неожиданности и строгости его голоса Джордан аж подскочил на стуле. Заметив ледяной взгляд Фриза, он поспешил встать и надеть свою маску, которая до этого покоилась у него на коленях, и чёрные кудряшки скрылись под холщовой тканью маски ворона. - Мистер Фриз, сэр, - как в армии начал он, едва не приставив руку к голове, чтобы отдать честь, - я хотел попросить... - Заметив меня, он осёкся и замолчал. - Лестрейндж?! Кажется, пройди хоть тысяча лет, никто так и не станет обращаться ко мне "миссис Крейн", ну и ладно. В ответ я покачала головой и махнула рукой, мол, потом поговорим. Поймав недовольный взгляд Виктора, он продолжил: - Так вот, сэр, я хотел попросить у Вас противоожоговую мазь. Я понимаю, понимаю, в прошлый раз Вы сказали, что снесёте мне голову, если я снова здесь покажусь, но, поймите, я был уже абсолютно везде: и в Зелёной зоне, и у Пингвина, и у Светлячка, и у Ло'Бойз, но либо ни у кого нет мази, либо они гонят меня взашей, а это правда важно, клянусь, в этот раз я говорю правду! - на одном дыхании выпалил он, точно пулемётчик. Набрав в грудь побольше воздуха, он снова хотел заговорить, но Виктор поднял руку, требуя заткнуться. - Мне наплевать, зачем тебе потребовалась противоожоговая мазь, вопрос в том, с чего ты взял, что она у меня есть? - нахмурился он. Джордан растерялся и пожал плечами. - Но ведь она у Вас есть, верно, сэр? Виктор устало вздохнул и протёр глаза. - И с чего я должен тебе помогать в тысячный раз? Возможно, под маской этого и не видно, но я просто уверена, что он улыбнулся, прежде чем снова начать тараторить и действовать на нервы. Рискованный способ, но проверенный. - Прошу Вас, мистер Фриз, эта мазь очень нужна Пугалу. Мы были вчера на задании, грабили Больницу и Участок. Ну, нас было две команды, одна отправилась в лазарет, вырубила там... - Так, а теперь заткнись и говори по сути! - прикрикнула на него я. Не нужно быть ясновидящей, чтобы угадать, что парень заулыбался от уха до уха. Как правило, первая реакция людей была врезать или начать угрожать Джордану, когда тот начинал тараторить, как умолишённый, тогда он начинал давить на жалость, мог даже начать хныкать или плакать по-настоящему, но не переставал борматать, и уж после такого мало кто мог устоять и не поддаться его манипуляциям, но в доме Пугала дело обстояло иначе. "Заткнись и говори по сути". Эта фраза стала чем-то вроде нашего кодового слова, после которого Джордану и правда стоит отступить, но знают об этом лишь свои. - Пугало подрался с Гордоном и обжег себе лицо, - уже совершенно другим тоном сказал Джордан. - Я не видел, насколько всё плохо, потому что он никого не подпускает, но жахнуло тогда знатно. Я повернулась к Виктору и он понял без лишних слов - больше я здесь не задержусь. Ни единой лишней секунды. Я просто не могу быть здесь, вдали от Джонатана, когда ему плохо! Что бы между нами не происходило, но я всегда была и буду рядом, если с ним что-то не так. - Оскар, - обратился Виктор к высокому мужчине с банданой на шее, - принеси мазь. - Вы уверены, босс? - нахмурился мужчина. И его сомнения очевидны, по голосу было ясно, что Виктор не в восторге от идеи помогать кому-то, а уж тем более Пугалу, но, заметив мой умоляющий взгляд, он кивнул: - Неси.***
Домой я бежала так быстро, насколько позволяла заживающая нога, а Джордан шёл рядом, смеялся надо мной и рассказывал всякую чушь, его не смущало даже то, что я никак не реагирую на его истории. - Как-то так я и перестал ошиваться у Тёмной зоны, - пожав плечами, закончил он свой очередной рассказ, когда мы уже подошли почти к самым воротам жилого комплекса. - Кстати, а я рассказывал, как однажды надрал зад мутанту? Он был огромный и... - Вдруг он заметил, что я остановилась. - Эй, ты чего? А я так и замерла, не дойдя несколько шагов до ворот, и с ужасом глядя на здание. В свете закатных лучей красноватый кирпич казался ещё насыщеннее и сильнее напоминал кровь. Стены, пропитанные кровью. Да и чёрные, как пустые глазницы, выбитые окна не придавали зданию гостеприимности. И нет, дело вовсе не в привязанном к воротам обезображенном трупе не пойми кого, что-то другое и ещё более дурное витало в воздухе, заряжая атмосферу и нагревая воздух. Воспоминания. Стоит только пересечь эти ворота и всё вернётся на круги своя: тупые и неуместные шутки ребят, домашние хлопоты, головная боль из-за запасов и их распределения, да ещё и неизвестно, чем закончится ссора с Джонатаном. Он не из тех, кто станет терпеть бунт или пойдёт на уступки. Возможно, он вообще не пустит меня на порог. - Ты чего зависла-то? - Джордан подошёл и чуть склонил голову в бок, отчего мне почудилось на какую-то секунду, что на меня и правда смотрит большой ворон. От этой мысли меня передёрнуло. - Ничего, всё хорошо, просто... Просто что, если он не захочет меня видеть? - вздохнула я. - Ведь я сбежала, предала его и всё такое... Озвучивать эти мысли оказалось даже тяжелее, чем я думала, но, к счастью, сейчас парень совсем не настроен острить. - Ну, конечно! Две недели он себе места не находил, день и ночь гонял нас по всему городу, а тут вдруг видеть не захочет, - усмехнулся он. - Смешная ты! Он ведь до сих пор посылает некоторых ребят на твои поиски, - он наклонился и добавил уже шёпотом: - Только я тебе этого не говорил, это большой секрет. Я облегчённо вздохнула и даже улыбнулась. Не уверена, что ему можно доверять на все сто, но Джордан - смышлённый парень, проныристый, может, он и не всё знает, но очень многое подмечает. - Даже не спросишь, почему это такой секрет? - удивился Джордан, когда я прошла мимо него, направляясь в дом. - Хорошо, и почему же? - вздохнула я. Лично мне это уже было не интересно, ведь самое главное я уловила - Джонатан сможет меня простить, а что может быть важнее? Ответ пришёл уже в доме. Оставив Джордана ещё в прихожей, я двинулась к лестнице и в этот момент из кухни показался Харпер. Он так и замер, держа печенье в руке и разглядывая меня, как восьмое чудо света. - Ну надо же, кто явился, - растянулись в противной ухмылочке его тонкие губы. Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Ну почему из всех мерзких созданий мира именно Харпера Дипа закинуло к нам? Меня в нём раздражало абсолютно всё, начиная от жидких блондинистых волос и до идиотской манеры ковыряться в зубах, пока, как он думает, никто не видит, и это было совершенно взаимно. С самой первой встречи он люто возненавидел меня, а я его. И пусть ненависть эта проявлялась в мелочах, напряжение между нами было такое, что в воздухе едва ли молнии не сверкали. - Тебе-то какое дело, - сквозь зубы бросила я и хотела уже двинуться дальше, как вдруг он заорал во всю глотку. - Не, ребят, ну вы видели, кто вернулся? Тут же, как тараканы со всех щелей, повысовывались головы в масках и без. Несколько любопытных мордашек показалось с кухни, несколько - из других комнат на первом этаже, а обладатели самого острого слуха даже вышли на лестничную площадку со второго этажа. И тут-то я и поняла, почему поиски меня стали секретом. Разумеется, тут и там показывались скучающие или даже сочувствующие лица, но всё же большая часть парней смотрела на меня с открытой неприязнью. Несколько напряжённых секунд прошли в полной тишине, пока откуда-то со второго этажа не послышался крик: - Зачем ты вернулась? Не вопрос, а настоящий боевой клич. Со всех сторон послышались звуки одобрения. - Мне следовало спросить вашего разрешения, прежде чем вернуться домой? - вкладывая всю надменность, которой меня только учили с детства, в каждое слово, спросила я, не обращаясь ни к кому лично. Ответ им не понравился, хотя почему-то мне кажется, прочитай я хоть целую слезливую поэму о том, насколько мне жаль, их бы всё равно это не устроило. На какое-то короткое время повисла оглушающая тишина, но я прекрасно понимаю, что ни к чему хорошему она не приведёт, они лишь ждут, пока кто-нибудь более смелый выкрикнет что-нибудь ещё. И долго ждать не пришлось. - Тебе здесь больше не место, - заявил Норман, выступив из-за плеча друга и с вызовом глядя на меня. - Точно! Проваливай откуда пришла! Убирайся! - послышалось со всех сторон. В этот раз я промолчала, хотя внутри кипел настоящий вулкан негодования. Пропустив их слова мимо ушей, я решительно направилась к лестнице, стараясь не раздавить в руке тюбик с заветной мазью. Однако стоило мне только шагнуть на первую ступень, как кто-то из толпы мгновенно подлетел и схватил меня за руку. - Эй, ты не... Но договорить он не успел, произошло ужасное столкновение - в станцию "Нос" на полной скорости влетел Кулак. Хруст потонул в его жутких криках, а из носа хлынула кровь, но и этим ему не отделаться. Схватив парня за шиворот, я притянула его к себе и ударила коленкой в пах. Синхронно, как на баскетбольном матче, раздались сочувствующие вздохи. Орущее и потерявшее от боли равновесие тело повалилось на пол от одного лишь толчка, - хотя что-то мне подсказывает, что будь парень покрепче и тяжелее, этот номер не прокатил бы. Пинком перевернув парня на спину, я поставила ногу на его горло. Все затаили дыхание, даже этот смельчак, по-прежнему держась за истекающий кровью нос, замолчал. - Плевать я хотела, что вы там думаете, но руки распускать не сметь, понятно? - спросила я, чуть на давив на горло и вызвав тем самым хриплые стоны, и обвела взглядом каждого. Былая решительность избавиться от меня чудесным образом испарилась. Когда я перешагивала через стонущее тело и поднималась по ступенькам, царила абсолютная тишина. Да, сейчас они притихли, но это не означает, что так будет всегда. С каждым шагом, с каждой новой пройденной ступенью, тревога из-за парней таяла, как мартовский снег под солнцем. К чёрту их, если мы с Джонатаном помиримся, они и пальцем меня не тронут! А мы обязательно помиримся! Выходка этого парня с теперь уже разбитым носом навела меня на прекрасную идею. На третий этаж я практически воспарила, перепрыгивая через ступеньки, а вот у самой двери непоколебимая уверенность смущённо отступила в тень и мне потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть её на место. Вобрав в лёгкие побольше воздуха, я прикрыла глаза и постучала в дверь кабинета. То, что Джонатан там, не вызывало сомнений, а вот как он отреагирует на моё внезапное появление - кто знает... - Я же просил оставить меня в покое! - раздался раздражённый, но такой любимый голос. Я едва сдержала улыбку, вспомнив, как ещё недавно подобные ограничения меня не касались, - "Всё-таки есть плюсы быть женой". Повернув ручку, я вошла в комнату. Мы так и замерли, изумлённо глядя друг на друга. На несколько секунд я просто растерялась. Когда Джордан говорил, что Пугало обжегся, я представляла, что он повредил руку или ногу, но никак не лицо... Левая половина его лица вся отекла, покраснела и покрылась водянистыми пузырями, а глаз заплыл так, что его было и вовсе не видно. - Боже, Лойс... Ну почему именно сегодня? - спохватился он и попытался отвернуться, прикрывая рукой израненную часть лица. Это мгновенно отрезвило меня. Нельзя, чтобы он думал, будто теперь он выглядит ужасно! Я решительно пересекла комнату и, схватив его за руку, потащила Джонатана к стулу у рабочего стола. - Садись, - сказала я, откручивая крышку тюбика мази. Но, похоже, прозвучало это как приказ, потому что Джонатан покорно сел на стул, даже не пытаясь сопротивляться. Я открутила крышку и начала выдавливать толстый слой белой мази на пальцы, стараясь не поддаваться искушению и не взглянуть в эти заискивающие искрящиеся серые глаза. - Почему ты вернулась именно сейчас? - спросил Джонатан, отпрянув от моей руки. Я чуть нахмурилась, но только встретившись с ним взглядом, не смогла сдержать нежной улыбки. - Встретила Джордана, он всё и рассказал. - Чистой от мази рукой я заправила ему за ухо выпавшую прядь. - Ты здорово придумал: послать его ко всем подряд, - улыбнулась я, как можно аккуратнее нанося мазь на обожжённую кожу. Но как бы аккуратно и нежно я не старалась наносить крем, Джонатан всё равно зажмурился от боли. - Я его никуда не посылал, видно, это была его идея. Только когда я спустилась к щеке, он немного расслабился. - Кстати, как ты так умудрился? Это вина Гордона? Последнее означало: "Если Джим Гордон хоть немного виноват в твоих ужасных ожогах - не сносить ему головы!" И Джонатан прекрасно это понимал, наверное, поэтому он и заколебался на секунду, прежде чем ответить: - Нет, нет. Тут я сам виноват, - нехотя признал он. - Мы подрались в котельне, а я промахнулся и ударил косой прямо по трубе с кипятком. Я закончила обрабатывать ожог и поцеловала Джонатана в здоровую щёку. Да уж, похоже, мы оба настрадались за этот злосчастный месяц. Когда я собиралась отойти, Джонатан подскочил и схватил меня за руку. - Ты ведь больше не уйдёшь, правда? - Только если ты больше не будешь меня запирать, - улыбнулась я в ответ и пошла мыть руки.