Вирус жизни

Рэйчел проснулась позже остальных. Немного придя в себя после последних событий, она ещё несколько минут не выходила из фургона, обдумывая вчерашний разговор с Анной. Должно быть, Анна сошла с ума, если думает, что Рэйчел согласится на её условия. Переодевшись в ту же голубую рубашку, найденную ещё в больнице, девушка вышла к остальным. Джоан и несколько других женщин готовят обед для всех. Присоединившись к ним, Рэйч заметила, что людей стало меньше, чем вчера. — Большинство ушло за продовольствиями? — Только четверо. Анна, братья и Джон. Остальные за пределами территории, — глухо отозвалась одна из женщин, продолжая усердно чистить картофель. — Думаю, ты была бы в курсе, проснись в то же время, что и мы. — Мэлори, не стоит… — только начала Джоан. — Нет, это правда, я виновата. Больше такого не повторится. Что мне делать? Как мне вам помочь? — Дочисти картофель, пока мы разожжём костёр. Идём, Саманта, — произнесла Мэлори, и обе женщины поднялись со своих мест, вскоре преодолев небольшое расстояние до центра лагеря. — Они меня ненавидят? — Взяв из миски несколько картофелин, Рэйчел принялась за дело. — Нет, что ты. Они всегда так относятся к новеньким. — Кстати, я так и не спросила у тебя про твою жизнь до всего этого. Как ты жила, чем занималась? Что ты предприняла, когда всё это началось? — Сосредоточив взгляд на женщине, произнесла Рэйч. — Нечего рассказывать, Рэйчел. Я, как и все, жертва случайности и всего того, что происходит в этом паршивом мире. До всего этого я работала учителем младших классов в школе, — Джоан поникла, опустив глаза. — Когда объявили о чрезвычайном положении, я работала в школе допоздна. Я услышала детские крики в коридоре. Выбежав туда, я увидела, как одна из этих тварей пожирает ребёнка, ребёнка, которого я знала, который здоровался со мной каждое утро перед занятиями. — Джоан, прости. Я не должна была спрашивать об этом, — прошептала Рэйчел, взяв женщину за тёплые руки. — Ты напоминаешь мне мою маму. Спасибо тебе за это. Неожиданно для себя Рэйчел прослезилась, почувствовав сильный и жёсткий ком в горле. — Рэйчел, не плачь, всё хорошо, ты в безопасности, — спокойно, с искренней заботой прошептала Джоан, надеясь, что её слова хоть как-то повлияют на девочку. — Джоан, обещай, что никому не скажешь. Я хочу убежать отсюда. Здесь есть всё для нормального существования: люди, еда, ночлег. Но мне нужно идти дальше. Если я хочу найти своих родителей, я должна действовать. — Что ты такое говоришь, Рэйчел? Побег — не выход. — В моем случае выход. Я думаю, что папа с мамой уехали в Вашингтон к моей тете. Она живет на окраине Вашингтона, в собственном доме. Там много места. Хватит и для тебя. — Не вздумай соваться в Вашингтон. Там этих тварей на каждом шагу, — Джоан повысила тон, резко отвечая на слова Рэйчел. — В Уэнатчи их не так много, потому что у нас тут одни развалины и пустошь. Там всё по-другому. На каждом углу, на каждом участке мертвецы. Ты не понимаешь, на что обрекаешь себя. И вообще, неужели ты думаешь, что тебе удастся уйти от Анны и братьев? Они тебя поймают и убьют, как сделали это с Элис. — Если я организую всё по плану, они просто не смогут меня догнать. Верь мне, всё получится.

Уэнатчи, 12 км от лагеря

Выехав по прямой дороге, Анна, братья и Джон преодолели половину расстояния в спокойном ритме, не встретив на пути ни одного мертвеца. Но с течением времени на пути стали появляться зомби. Один из них услышал звук приближающейся машины и двинулся навстречу, мерзко шевеля конечностями и издавая пронзительный, устрашающий, утробный звук. Эндрю не задумываясь сбил мертвеца с ног, сильнее надавив на газ. Разлагающееся, с набухшей плотью тело прижало к земле. Остановив машину возле рядового магазина, в котором в былые времена закупались большие семьи, Анна осмотрелась по сторонам на наличие опасности, будь то мертвецы или живые люди. — Здесь всё чисто. Других машин нет. Эндрю, Скотт, вы идёте первыми. Никаких лишних телодвижений. И они двинулись навстречу неизвестному, держа на мушке пока что только пустоту. Опустив оружие, Джон и Эндрю принялись расчищать стеллажи, забирая с собой продукты. Попутно засовывая в рот чипсы, Эндрю повернулся лицом к Анне: — В этот раз маловато. Нужно было все продукты ещё в тот раз забрать. Кстати, что будем делать с новенькой? — С Рэйчел? От неё больше хлопот, чем пользы. Не знаю, — Анна устало выдохнула, собираясь с мыслями. Взяв бутылку воды, она сделала несколько больших глотков. — Она тебе нравится? Ну, типа, если нет, то я бы её трахнул, — он потянул бровь вверх. — Может и нравится. Не знаю. Что-то в ней не так. Когда мы вчера сидели все вместе, у неё был такой безумный взгляд. Это не испуг и даже не отчаяние. Не могу объяснить. — Ребят, мне сходить за бензином? — Джон, не вникая в суть разговора, со всем своим добродушием и отзывчивостью взглянул на взрослых. — Не надо. Я сама. Надеюсь, там ещё что-то осталось, — Взяв две канистры, Анна вышла из магазина в сторону ближайшей заправки. Её быстрый и уверенный шаг сопровождается внутренним беспокойством, связанным с Рэйчел. Рэйчел. Это имя сильно врезалось в память, как крапива, которая, едва задев кожу, травмирует её покров. Анна быстро залила первую канистру. Перейдя ко второй, девушка чётко услышала промелькнувший вдалеке звук, отдалённо напоминающий скрежет ржавой батареи. Вовремя оглянувшись, Анна увидела приближающегося к ней мертвеца, жадно разинувшего свой рот. — Пока ты дойдёшь, я ещё две таких наберу, — и она опять отвернулась, слушая, как наливается бензин. Но её внимание привлёк ещё один труп, появившийся из другого угла, машинально зашагавший к ней. Почти не тронутый разложением, обратившийся совсем недавно, он быстрее первого зомби. Анна без промедления закрыла последнюю, уже наполненную канистру, после с размаха ударив ей по первой твари. Потом со всей мочи ещё, пока мертвец не свалился на землю. Его кости неумолимо затрещали от удара. Взяв в обе руки полные канистры, девушка ринулась к машине. Положив бензин на капот, Анна в самый последний момент успела забежать в здание, прежде чем второй зомби сильным толчком примкнул к стеклянной двери универмага. — Эндрю, дай мне пистолет, — Анна протянула руку, не меняя положение тела, всё ещё смотря на отродье. Она изменилась в лице, секунда за секундой становясь злее. — Он двигается быстрее, чем остальные, — Эндрю с досадой и непониманием вложил в её ладонь оружие, нервно раскачиваясь из стороны в сторону. — Всё потому, что новообращённый. Его укусили недавно, — Держа пистолет наготове, Анна наблюдает за тем, как мертвец бьётся головой о стеклянную поверхность, брызжа кровью. Резкий, звонкий выстрел сработал как часы, размозжив лицо и мозг. — Поспешите. Нам пора возвращаться, — и она вышла к машине, попутно наступая на осколки от разбившегося вдребезги стекла. Скотт последовал за ней. Он закурил, делая каждую затяжку, как новый вдох, с удовольствием и безмятежностью. — Я думала, ты бросил, — Анна слабо улыбнулась, смотря куда-то в горизонт. — Я тоже. Но после смерти Элис трудно устоять, — он сделал короткую паузу, набирая храбрость, чтобы продолжить говорить. — Ты же знала, что она мне нравится. Знала и всё равно убила её. Почему, Анна? Мы бы разобрались спокойно. Я мог помочь ей, забрать у тебя нож, всё что угодно. Но я просто струсил, как последнее говно. — Эй, Скотт, послушай меня, — выслушав всё, Анна положила руки на его голову, встав перед ним лицом к лицу. Её глаза выражают ту волевую жертвенность, с которой священник обращается к последователям той религии, к которой обращён он сам. — Я знаю, тебе сейчас трудно. Любой на твоём месте чувствовал бы себя так же. Но, Скотт, это было ради нашего блага. Твоего, твоего брата, моего. Ты сам знаешь, как мерзко Элис обошлась с нами. Она не только сбежала, она украла нашу наркоту. Я бы ещё простила ей побег, но не воровство. Ты меня понимаешь? Останься она с нами подольше, сильнее втеревшись в твоё доверие, она наверняка прихватила бы с собой ещё наше оружие. В первую очередь я думаю о безопасности группы. — Ещё эта Рэйчел… Ты уверена, что ей тут место? — Не уверена. Если она что-то захочет предпринять против нас, мы это узнаем задолго до того, как она начнёт действовать. Да и мало вероятно. Она ещё ребёнок, ей всего девятнадцать. Что она сделает против нас?