Вирус жизни

      Кэтрин пьёт коньяк десятилетней выдержки, раздосадованно смотря на горизонт — в красно-бархатистый рассвет, рисующий нежные светлые переливы. На женщине белая шелковая сорочка, купленная ее бывшим мужем во Франции. Кэтрин делает тяжелый вдох, парализующий, мятежный. Каждой ее вздох — это гибель для кого-то. Человек, имеющий столько власти, безумный до боли, не имеет права сосуществовать с другими. Кэтрин беспощадна, одинока и эгоистична. Опираясь на собственные мотивы, на жажду добиться едва ли возможного в сфере науки, Кэтрин бьет наотмашь, идет напролом. И она никогда не оборачивалась на угли сожженных за ее спиной тел. И не будет.       Завибрировал телефон. Женщина в Белом неспешно приняла вызов. — Ребекка у нас, — ответил голос бойца. — Мы наткнулись на нее на дороге. Прикинулись мирными жителями и она села к нам в машину. Везем её к вам.       Кэтрин не верит услышанному, огибая взглядом край бокала с алкоголем. Она дышит через силу. Кажется, что вот-вот грудная клетка разорвется от столь усиленного сердцебиения. Проглотив ком, Кэтрин восстанавливает дыхание. — А где Стивен? — С надеждой в голосе спрашивает она. — Его не было с ней. — Дай ей телефон, — Кэтрин взяла сигарету из верхнего ящика стола, одной свободной рукой зажгя немного обуглившийся окурок, с пятном от помады. — Держи давай, — на другом конце трубки мужчина протягивает телефон Ребекке. Мать Рэйчел медленно взяла телефон, приложив его к уху. — Надеюсь, сегодня мы обойдемся без всяких выкрутасов с твоей стороны, Ребекка. Приезжай, мы спокойно обсудим наши совместные планы. — Почему ты не можешь оставить нас в покое?! — Ребекка неожиданно перешла на крик, услышав до боли знакомый, ужасно-металлический голос Кэтрин. Кэтрин въелась в её жизнь, как паразит. И Ребекка никак не может противостоять этому. — Оставь свои слезы до лучших времен. Не хочу терять зря время. Где Стивен?       Наступило молчание, смутившее обеих. — Он мёртв. — Что? — Кэтрин почувствовала, как чувство потери овладело ей, искреннее, неподдельное. Белый туман застилает глаза, женщина пытается опереться, задержаться в одном положении. — Именно так. Так что, твой план по усовершенствованию генома провалился. Единственный человек, способный воплотить твою мечту в реальность, мертв. Готова поклясться чем угодно, ты сейчас плачешь по нему. Мы обе знаем, что он нужен был тебе не только для этого проекта, но и потому, что ты всегда была к нему неравнодушна. От этого вся беготня за нами, поиски Стивена и меня. Ты могла найти из выживших одаренных медиков и врачей, но ты предпочла им рядового, но талантливого врача.       Кэтрин бросила трубку, чувствуя, как сильный ком разъедает изнутри горло. Она разрыдалась отчаянно-сильно, бросив телефон в стену. Женщина начала бить всё, что попадается под руку — вазу, подушки; швырять вещами, царапать поверхность стола.

10 лет назад, Вашингтон

      Исследовательская группа имени Ротцберга во главе с Николасом Ротцбергом приехала в Вашингтон оценить научные достижения на одной из научных баз. В прошлом году было проведено клонирование на кроликах. Теперь, стали доступны результаты проведенных тестов и анализов. В 10 результатах из 10 не выявлено никаких умственных и внешних недостатков у клона. Это действительно огромное достижение. Если результаты подкрепятся личной подписью Николаса Ротцберга, то этот проект получит продолжение и баснословное финансирование.       Маленькая точеная фигура в белоснежно-белом халате выглядывает из-за плеча Николаса. Двадцатичетырёхлетняя хрупкая девушка делает заметки в блокноте. Красивый идеальный почерк; выразительные голубые глаза. — Николас, — великодушно протягивает мужской голос. Мужчины пожали друг другу руки, затем обнялись, как старые добрые друзья. Девушка чуть удивилась, наблюдая за картиной, как Николас к какому-то настолько расположен, что случается почти что никогда. — Это Стивен Уилсон, главный врач больницы в Уэнатчи и один из основателей проекта по клонированию здесь, в Вашингтоне, — представив Стивена своим коллегам, Николас учтиво остановил взгляд на девушке. — Знакомься, это Кэтрин Ротцберг, моя дочь.       Кэтрин улыбнулась белоснежной улыбкой, протянув руку навстречу руке Стивена. На несколько секунд их взгляды встретились и девушка почувствовала, как у нее на мгновенье перехватило дыхание. Кэтрин не знает, что именно вызвало в ней такой трепет. Возможно, внешность мужчины. Стивен привлекателен, чертовски привлекателен. Его глубокие глаза выдают незаурядный ум; то был взгляд гения. Совсем не зная его, не видя его в работе, Кэтрин уже убеждена в его уникальности.       Кэтрин не сводила глаз со Стивена еще продолжительное время, пока он и её отец обменивались причинно-следственными связями и мыслями о дальнейшем развитии проекта. Девушка так хотела вновь поймать взгляд Стивена, но он настолько увлечен разговором, что не замечает ничего вокруг. — А вот вы где, — женский голос выбил Кэтрин из колеи. Девушка переместила взгляд, увидев перед собой женщину лет тридцати. Темные волосы, карие глаза. Обычная дамочка, дослужившая до звания врача к своим годам. Это было первое впечатление от нее. — Ты ведь помнишь мою жену Ребекку, — восхищенно протянул Стивен. — Конечно, помню. Выглядишь прекрасно, — сделав комплимент женщине, стоящей перед ним, Николас вновь представил свою дочь, но уже Ребекке. Последняя вежливо улыбнулась. Робкая, уязвимая, чувствительная. Неужели эта вот — жена Стивена? Кэтрин снова взглянула на Стивена. И в ней взыграл неподдельный интерес, интрига. Она и раньше заглядывалась на мужчин постарше из любопытства, но у нее никогда не возникало мысли, что кто-то может ей и впрямь понравиться.       Стоящая поодаль Ребекка словно прочитала мысли Кэтрин, обратив на последнюю свой взор. Ребекка заметила, как Кэтрин смотрит на её мужа, так томно и хитро. Миссис Уилсон почувствовала, как в груди вспыхнула ревность, едва ли не впервые за многие годы.

Наше время

Стоило Кэтрин бросить трубку, Ребекка вернула телефон мужчинам, окружившим ее. Ребекка долго молчала на их тупые вопросы и хохот в ее сторону. Они пытаются ее задеть. Это пока что единственное развлечение для них. Но ей плевать. Она на протяжении всей жизни работала с больными людьми, кому нужен был особый уход. Ребекка привыкла к огромному труду и даже к таким усмешкам. Она обросла панцирем, который не сломить. — Это что за упыри? — Водитель нервно сглотнул, увидев на обочине дороги несколько людей. — Выжившие. Это выжившие. Припугни ее, чтобы она заткнулась и не подавала виду. — Все поняла, мамочка? — Второй, сидящий справа от женщины, надавил ей в ребро пистолет. Ребекка внимательно наблюдает за происходящим, смотря в окно. Двое крупных парней, увидев их машину, начали медленно приближаться. Один из них — Мэтт. Он подал знак, чтобы они остановились. — Чего надо? — Злобно проговаривает водитель, опустив стекло. — Редко когда можно встретить выживших на этой территории. Тем более, так в открытую, через открытые пути. Куда направляетесь? У вас есть своя база неподалеку? — Не подозревая, что перед ним военные, спокойно спрашивает Мэтт. — Мы не распространяем информацию о нашей группе. Сам понимаешь, безопасность. — Да, верно, — произнёс уверенно Мэтт, сначала посмотрев внимательно на водителя, затем одним глазом на заднее сиденье. Он обошел машину, в последний момент бросив взгляд на женщину. Изумление застыло на его лице. Он уловил в очертаниях ее внешности нечто знакомое… Рэйчел. Эта женщина напомнила ему Рэйчел. Мама Рэйчел. — Что-то не так? — Спросил водитель угрюмо. — Нет, все в порядке. Ладно, удачно добраться. — Мэтт сошел с их пути. Он все еще не может перевести дыхание от волнения, хотя старается не подавать виду. Должно быть, те мужчины — военные и они везут Ребекку на военную базу.