Вирус жизни

      Кэтрин закуривает кнопочную сигарету, сосредоточенно смотря в ту сторону, откуда должны привести Ребекку. Белое обтягивающее платье Кэтрин выделяется из серого фона. Шум от ветра, грохочущего за стенами котельной, чуть заглушает осипший голос Георга: — Почему именно здесь? Мы разве не могли дождаться их на военной базе? — Поправь пиджак. Выглядишь неопрятно, — задержав сигарету больше обычного между губами, женщина выпрямила ткань на его пиджаке. Георг всматривается в ее лицо, впервые заметив следы усталости на ее красивой и ухоженной коже. Кэтрин пыталась замазать очевидные припухлости косметикой, но тщетно. — Ты не думала о том, что она могла солгать по поводу Стивена? Может, он все еще жив. — Произнёс мужчина. Кэтрин ничего на это не ответила, вернувшись в прежнее положение. Она выдыхает табачный дым, глубоко задумавшись. Кэтрин не расскажет ему о своей трагедии, о том, что она испытывает сейчас. Но ее глаза искрятся болью, и это ничем не замазать.       Впереди пронеслись шаги. Чья-то беготня. — Что там, черт возьми, происходит?

***

      Ребекка обернулась на звуки стремительных шагов. Она еще сильнее прижала дочь к себе. Рэйчел уткнулась в плечо матери, ощущая тепло и слабое, но успокоение. Слезы не отступают, падая на щеки теплыми каплями. — Они ищут нас, Рэйчел. Нужно перепрятаться в другое место. Идём, моя, вставай, осторожно, — мягко придерживая дочь за ее руку, Ребекка помогла подняться Рэйчел, вскоре переместившись с ней в отдаленный отсек. — Кэтрин не успокоится, пока не найдет меня, — с ненавистью протянула женщина, оглядываясь по сторонам, высматривая военных. Женщины сели в самый дальний угол комнаты. — Почему вы? Зачем ты и папа нужны ей? — Тихим слабеньким голосом спросила Рэйчел. Девушка тотчас заметила ускользающий взгляд матери. Видно, как ей неприятно всё, что связано с Кэтрин. — Может показаться, что Кэтрин нужны талантливые врачи для ее проекта, включая нас с твоим отцом. И поэтому столько беготни за нами. Всё так и есть, но это не вся правда. Дело в том, что эта женщина долгие годы была влюблена в твоего отца. Прицепилась к нему, как чертова пиявка. Твой отец много раз объяснял ей, что между ними ничего не может быть, но она всё не унималась, — Ребекка проглотила слюну, сделав паузу, — Мы уже тогда со Стивеном знали, что Кэтрин планирует некий проект. Она вложила в него кучу отцовских денег, а потом деньги и своего мужа. Я очень недооценивала ее все эти годы, считая ее обычной шлюховатой дурочкой с деньгами. Но она оказалась умнее нас всех. Ей удалось доказать с помощью десятка научных исследований, что человеческий геном можно изменить. Эволюция генов. Прототип вечной жизни. Называй, как хочешь. Кэтрин действительно что-то нащупала. Затем она совсем свихнулась с этим проектом. Начались испытания на живых людях. Клетки испытуемых начали мутировать. Всё это, конечно, происходило за закрытыми дверьми. Отец Кэтрин, Николас Ротцберг, прикрывал свою дочь, как мог. — Тот самый Николас Ротцберг? — Да, она его дочь. — А что было потом? — А потом то, что должно было стать спасением для человечества, стало геноцидом для всего населения земли. Уничтожение цивилизации. Кэтрин пошла против Бога. Она сотворила вирус, который извратил человеческий геном. Я точно не знаю, с чего началось заражение. Это могла быть вода, воздух, что угодно. — Около трех месяцев назад меня поцарапал зараженный мертвец. Но со мной ничего не произошло. Почему так, ты знаешь, мам? У меня были на этот счет мысли, но я не уверена. — Сначала заражение вирусом происходит на уровне мозга. И только после этого вирус парализует остальные части тела, включая пальцы и ногти. Тебе ничего не будет, если это новообращенный мертвец, — Ребекка внимательно посмотрела на свою дочь с сочувствием. После чего женщина поцеловала Рэйчел в горячий лоб. — В тот день, когда начался зомби-апокалипсис, мы поехали в Вашингтон. Затем случилась та злосчастная авария, которая разделила нашу семью. Мы хотели вылечить тебя. Вашингтон был единственной нашей надеждой. — Вы рискнули всем ради меня. Я не заслужила. Папа был бы жив., — но Ребекка перебила Рэйчел, грозно взглянув на ту. — Не смей так говорить. Никогда. Твой рак — это не твоя вина. Болезнь — это не выбор, Рэйчел, — женщина вдруг скинула с плеча рюкзак, расстегнув его. — Там операционные принадлежности для извлечения твоей опухоли. Когда военные хотели отнять у меня сумку, я сказала им, что там медицинские инструменты, которые понадобятся для проекта Кэтрин. И они оставили рюкзак мне.       Рэйчел уставилась на Ребекку, не веря тому, что это может быть правдой. Слезы наступили с новой силой. Девушка прикрыла глаза, дрожащей рукой взяв женщину за руку. — Ты думаешь, еще не поздно? — Вся покрасневшая от слез, она грустно улыбнулась матери. — Не говори чепухи. Я разберусь с этой опухолью на раз два, — тут Ребекка коснулась носом лица дочери, широко улыбнувшись. Рэйчел почувствовала надежду. — Вот бы папа был рядом, — произнесла она тихо. Боль от его потери пеленой стоит перед глазами. — Он рядом. Всегда. Слышишь? Ты все еще его дочь. Так будет всегда.       Рэйчел так много хочется рассказать матери. Впервые за долгое время они вместе, как семья. — Сколько у тебя осталось пуль? — Спросила Ребекка, вырвав девушку из пучины мыслей. Девушка проверила магазин, и ее лицо тут же переменилось. Ни одной пули. — Ничего нет. Я потратила последнюю. Блять, — раздраженно протянула девушка. Рэйчел пробежались глазами по матери. — Мам, что ты задумала? Что ты хочешь сделать? Но Ребекка будто не слышит ее, достав со дна рюкзака пистолет. Глаза Рэйчел удивленно распахнулись. — Откуда это у тебя? — Неважно. Я оставила последнюю пулю для себя, на тот случай, если я потеряю всякую надежду найти тебя. Теперь ты со мной, здесь. И нам нужно выбираться отсюда. Но одной пули не хватит, чтобы расстрелять всех этих подонков, — грудная клетка женщины вздымается под напором тяжелого дыхания. — Но мы можем предпринять нечто другое. Придется пойти на риск, Рэйчел. — О чём ты? Что бы ты не придумала, я готова. Скажи, что делать, — с воодушевлением и горящими глазами отвечает младшая Уилсон. — А ты изменилась, — подметила Ребекка, бережно смахнув прядь с лица дочери. — Это, возможно, будет огромный риск, но лучше так, чем жить в ногах у Кэтрин. — Говори. — Мы убьем её. Сегодня, — зрачки Ребекки вдруг расширились. Рэйчел нужно было несколько секунд, чтобы осознать слова матери. — И убьёшь её ты. — Я? — Рэйчел сглотнула, словно выпав из реальности. Она не была готова к такому. — Ты думаешь, у меня получится?