Вирус жизни

Рэйчел вернулась в комнату Мэтта. Когда он закончит свои дела, они обсудят план вместе. Девушка первым делом посмотрела в окно, выходящее во двор. Она увидела, как Льюис и Мэтт о чем-то разговаривают. Неподалеку от них стоит Александра, милая девушка, которая накануне спасла Рэйчел. Если бы не Алекс, Рэйчел бы упала с ограждения на медвежьи капканы. Воспоминания о вчерашнем дне вновь ударили в голову, провоцируя и так сильные боли. Девушка отошла от окна, обхватив руками болезнетворный участок. Порой хочется, как сейчас, проломить себе череп, высвободить то, что сидит там, "пожирая" мозг изнутри. Рэйчел отвлек звук заведенного мотора. Она повернулась к окну, смотря, как удаляется фургон вместе с Льюисом. На самом деле, Мэтт прав. Нужно просчитать и проверить все, и надёжность Макса в том числе. Немного погодя, Рэйчел села за стол, положив руки перед собой. Она устало уткнулась в одну точку, размышляя о том, как можно устроить западню Кэтрин, если это, вообще, возможно. Рэйчел взяла старую протекшую ручку Мэтта и вырвала листок из его тетрадки. Одним глазком девушка посмотрела содержимое и убедилась, что это старая записная книжка за 2010 год, судя по отмеченным датам. Девушка вдруг вспомнила слова Макса о том, что ей нужно просчитать свои преимущества: есть ли то, в чем Рэйчел превосходит Кэтрин. — Превосходства и слабые места, — сказала самой себе Рэйчел, разделив листок напополам вертикальной линией. Только вместо своего имени наверху она выписала имя Кэтрин. Рэйчел ткнула ручкой ниже пометки "Преимущества", оставив жирный прокол на листе. По-началу робко, без цельного понимания, что она делает, Рэйчел начала выписывать слова: - Умная (вычеркнуто) - Доктор биологических наук (вычеркнуто) - Целеустремленная (вычеркнуто) После Рэйчел и вовсе вычеркнула слово "Преимущества", добавив вместо предыдущего - "Анализ оппонента". Девушка решила, что на первом этапе нужно сделать пока что общую характеристику. Поверх вычеркнутого Рэйчел снова прописала те же слова: - Умная - Доктор биологических наук - Целеустремленная В память врезались продуманные до мелочей идеальные образы Кэтрин: одежда, прическа, туфли, наложенный макияж. Идеально сглаженные по всем параметрам образы, дюйм к дюйму, сантиметр к сантиметру. - Яркий пример глубокого перфекционизма - Белый цвет в одежде Рэйчел в очередной раз задумалась относительно образа Кэтрин. Всегда белый цвет, во всем. Девушка прикинула, есть ли связь с психосоматикой женщины. Это не может быть типичная любовь к белому, за этим должно стоять что-то еще. Возможно, будучи внучкой Ротцберга, она отожествляет себя с истинным продолжением столь известного рода врачей, ученых и нейробиологов. Поэтому Кэтрин и не выходит из образа Врача-ученого даже в реальной жизни, предпочитая носить только больничный цвет? Нет, не сходится. Кэтрин слишком больна и сложна, чтобы все было так просто. И если бы она хотела всякий раз напоминать всем, что она ученый, она бы носила соответствующую одежду - белый халат и да в конце концов бейджик. Александра остановилась у порога, застав Рэйчел одну в комнате Мэтта. — Он не скоро вернется, — предупредила девушка, выбив Уилсон из череды мыслей. Рэйчел повернулась к девушке, поприветствовав ту полуулыбкой. — Мэтт решает вопрос об ограждении территории вокруг леса. — Чем занята? — Алекс села рядышком, вызвав легкое неудобство у Рэйчел. Вторая чуть отодвинулась, закрыв ладонью надписи на листке. — Строю заговоры, — ответила Рэйчел с фальшивым задором. — Как ты? Тебе все нравится в лагере? — Конечно. А как же, — девушка охотно включается в диалог с Рэйчел. — Никакого переполоха в лагере нет сейчас? — Неожиданно спросила Рэйчел, задумчиво теребя пальцами по столу. — Нет, а что? Рэйчел промолчала, опустившись на спинку стула. Девушка смотрит в потолок, думая, что будет делать, когда Анна обнаружит пропажу. Просто отрицать - не получится. — "Почему во всем белый цвет?" — Прочтя последнюю написанную Рэйчел фразу, прошептала Алекс. — Прости, это не мое дело. Просто интересно, чем ты загружена. Рэйчел никак не отреагировала. Она задумалась, смотря то на листок, то снова на Алекс. — Как думаешь, почему человек носит один и тот же цвет всю свою жизнь? — Ты конкретно про белый? Белый - красивый цвет. Может, просто нравится. — Да, наверное, — Рэйчел подтвердила свои опасения, что все ее догадки - пустая трата времени. — Хотя, знаешь, в моей школе была девчонка, и она все старшие классы носила исключительно черный цвет. Начиная от цвета носков и заканчивая краской, которой рисовала на уроках искусства. Типа, все рисовали облако голубым, а она черным. — И что ты хочешь этим сказать? — Я имею в виду, что Кристи транслировала миру, какая она невозмутимая и плохая. По крайней мере, ей хотелось казаться такой. Обычно так ведут себя те, кто крайне уязвим внутри себя. — Нет, это не про Кэтрин. Она не слабая овечка, которая боится, как бы у нее не отобрали ланч на обеденном перерыве. Мимо. — Нет же, я просто провела аналогию с Кристи. Если черный цвет в теории должен внушать страх и понимание, что перед тобой властный человек, то белый цвет, наоборот, - цвет чистоты и невинности, воплощение доброты и святости. — По твоей версии, бессознательное Кэтрин заключается в том, что она хочет транслировать другим, что она..., — Рэйчел задумалась, подбирая подходящее слово. — Святая. Рэйчел в недоумении взглянула на Алекс, не ожидав, что напросится такой вывод. — Но Кэтрин знает, что она тварь. Она убийца, чудовище, монстр. Психбольная. Кому она что транслирует, кому что хочет доказать? Военным, чьи семьи держит в заложниках? Транслирование своего образа миру нацелено на результат. В ее случае желание показать всем, что она святая, нелогично. Она же не собирает пожертвования, — Рэйчел не заметила, как разозлилась. — Тише ты. Я же просто предлагаю идеи, — по голосу Алекс стало ясно, что она расстроилась. — Прости меня. Не хотела тебя обидеть, — Рэйчел на пару секунд положила руку на руку Алекс. — Не контролирую эмоции. У меня уже это стабильно. Рэйчел убедилась, что Алекс вернулась в прежний настрой, когда та улыбнулась прикосновениям рук. — В целом ты права. Учитывая ее излишний перфекционизм, желание к достижению идеала во всем, она и впрямь хочет быть святой. Но только не в глазах других, а в своих собственных. — Значит, белый цвет - как бессознательное желание очиститья от своих грехов. — Черт, да, все это похоже на правду, — глаза Рэйчел наполнились уверенностью. — Учитывая ее клинические особенности, которые я успела подметить для себя, все это складывается в единую мозаику.

***

Не догадываясь о том, что прямо в эту секунду ей промывают кости, Кэтрин наблюдает через лабораторное стекло за новыми подобытными. В утиль пошли раненные и зараженные военные. Кэтрин явно не нравится то, что происходит внутри камеры: мертвецы все так же бездумно шоркают по комнате, обнюхивая воздух в поиске человечины. Никакого прогресса. Женщина глубоко выдыхает, бережно поправляя свою белую накидку. — Меняем ко всем чертям их прошивку. Создавайте для них новый геном, если не можете довести до конца проект Ребекки Уилсон. — Она подчеркнула имя покойной. Не сразу, но Кэтрин все же приняла тот факт, что именно Ребекка смогла структурировать и преобразовать геном на начальном этапе, а не Стивен, как она думала. Кэтрин цокает каблуком по мраморному полу. Она затягивает раз за разом сигарету, парализованная беспокойством. Ее рука вальяжно вытянута в сторону. Она устала. Устала, что реальность не соответствует ее планам. Ее душит, что она убила Ребекку. Кэтрин жаль, что она сделала это на глазах у ее дочери. Женщина в Белом на пару секунд закрыла глаза, охватываемая раздражением и безутешной грустью. Она не просто оставила себя без человека, способного довести проект до конца. Она оставила дочь без матери. Что это? Раскаяние, боль? Кэтрин понимает, что перешла дозволенную грань, словно совершив прыжок от идеального к абсолютной пропасти, зовущейся бездной. Да, она простит себе убийство Ребекки, убийство кого-угодно, но она не может простить себе, что теряет рассудок, свой здравый смысл. И с каждым прожитым днем это ощущение усиливается. Почему, почему? Как это возможно? Это все равно, что быть расколотым произведением искусства. Кэтрин никогда не представляла себя вне совершенства. И сейчас то, в чьем совершенстве она не сомневалась, теряет свою ясность — ее разум.