Напишу-ка я песню о любви, Только что-то струна порвалась, Да сломалось перо, ты прости. Может, в следующий раз...
Среда нагрянула довольно быстро, и Денис никак не мог дождаться, когда наступит половина четвёртого, чтобы выйти из дома. Он не знал, почему так хотелось увидеть Марио, наверное, это всё из-за их внезапного знакомства. Давно было замечено, что чем страннее ваша первая встреча с человеком, тем больше интереса ты к нему проявляешь. — У нас часы не опаздывают? — поинтересовался Черышев у Антона, которому сегодня выпал жребий мыть посуду. — Мы позавчера подводили, — ответил Миранчук. Денис озадаченно посмотрел на минутную стрелку, ползущую к заветному часу слишком медленно. Парню казалось, что можно умереть раньше, чем дождаться условленного времени. — Я тебя по всему этажу ищу, — Саша зашёл на кухню стремительно, тут же закрывая собой часы. — Мы собираемся, или как? — Куда? — вопросительно изогнул бровь Денис. — Мы в кино хотели же. — Ах, да, точно, — Черышев сделал виноватое выражение лица. — Саш, тут такое дело... Давай завтра сходим? Просто у меня как раз последней пары не будет, у тебя тоже время свободно. — А почему не сегодня? — Головин скрестил руки на груди. — Просто мне надо кое-что сделать по работе. Вот, как раз в половине четвёртого выйти надо. Там какая-то важная фотосессия не менее важного человека... — Ну да, ну да, — закивал головой парень, но Денис заметил, как тот недовольно закатил глаза. — Работа — это очень важно. Тогда не опаздывай. Черышев виновато посмотрел ему вслед, понимая, что поступил, наверное, совсем не правильно. Отменять планы с любимым человеком ради встречи с тем, кого видел чуть больше часа, как-то странно. — Я так понимаю, что никакой фотосессии и важной личности нет? — тут же спросил Федя, сидящий напротив Дениса. — Почему это нет? Всё есть, — пожал плечами парень, снова поднимая взгляд на часы. Оставалось ещё десять минут до выхода и нужно было их как-то пережить. Он мог бы выйти заранее, но тогда пришлось бы стоять под дверями общежития, ожидая Марио, что, разумеется, выглядело бы странно и породило бы кучу вопросов от посторонних людей. — Ах, ну да! Именно поэтому ты вспомнил об этом сейчас, когда пришёл Саша, — Федя наклонил голову. — Врать ты, конечно, не умеешь совсем. Больше, чем уверен, что и Головин в твои росказни не поверил. А теперь, давай говори правду. Денис тяжело вздохнул и решил, что с Антоном и Федей этой новостью поделиться можно. — Я недавно познакомился с одним человеком, и мы решили погулять. Я совсем забыл про кино и Сашу, а тут уже договорился. Ну, неудобно как-то не приходить, нарушать обещание. — А как ты познакомился с этим человеком? — заинтересованно спросил Миранчук. — Да, хотел в ларёк за сигаретами сходить, а он в нашем холле тёрся, дождь пережидал. Ну, я его и не заметил, врезался со всей дури, мелочь рассыпал... — И ты ещё гнал на Андрея, который чуть не женился из-за пакета с мусором, — рассмеялся Федя. — Черышев, по-моему, у тебя серьёзные проблемы. — С чего это? — С того, что ты послал Сашу, с которым в отношениях чуть ли не два года, и на месте сидеть не можешь из-за встречи с каким-то хреном с горы, из-за которого чуть не просрал мелочь. Блять, я даже представить не могу, по какой причине можно так себя вести. — Ну, и сиди молча, если представить не можешь, вылез, блять, со своим мнением, — фыркнул Денис. — Я не просил анализировать мои поступки. — Да, ёбаный в рот! — воскликнул Смолов. — Ты чё, вообще нихрена не понимаешь? У тебя с Головиным и так всё катится в какую-то жопу, а ты ещё позволяешь себе врать ему без особой причины. С какого, прости, хуя, незнакомый тебе человек стал важнее Саши? — Блять, да не знаю я! — Денис рывком поднялся с места. — Серьёзно тебе говорю. Просто не знаю, и всё. Я увидел этого Марио, почему-то вдруг захотел проводить его до общежития, потом согласился погулять... Оно само так получилось! Черышев бросил взгляд на часы и понял, что уже опаздывает, поэтому без лишних разъяснений и пререканий ушёл с кухни, оставив Федю в таком же недоумении, как и несколькими минутами ранее. — Пиздец, — констатировал Смолов. Антон подошёл к нему, мягко кладя ладони на плечи. — Федя, вот не умеешь ты людей понимать. Ну, вот совсем, — сказал он. — Тут же всё очевидно! Денис влюбился. — Чего? — недоверчиво переспросил Смолов. — Да, ничего! — засмеялся Антон. — Влюбился Денис. С первого взгляда, прикинь? — А, то есть Сашу можно нахрен из-за этого послать? — Боже, Федя, ну какой ты... недогадливый. Не любят они давно друг друга, это же очевидно. Для Смолова, однако, всё было не так легко и просто, как для Антона. Во-первых, данные предположения не вязались к образу самого Черышева, который так яростно отстаивал их с Головиным отношения перед всеми остальными парнями. Во-вторых, Федя не мог понять, как можно полюбить неизвестно кого с первого взгляда. Ну, бред же. Ты человека совсем не знаешь, ни его вкусов, ни интересов. — Чушь какая-то, — помотал головой парень, а Миранчук только хмыкнул. Впрочем, не им рассуждать о такой любви, ведь у них всё было постепенно, через душевные метания и долгие осмысливания.***
По дороге Денис постарался забыть о конфликте с Федей, тем более, сколько их уже между ними было. Марио, как оказалось, решил выйти пораньше, поэтому как бы Черышев не торопился, он всё равно пришёл последним. — У вас такая погода странная, — произнёс Фернандес. — Сегодня утром мой сосед по комнате говорил, что будет тепло, а тут холодно. — У нас всегда так. Прогнозам погоды иногда лучше не доверять, — развёл руками Денис. — И соседям тоже. Они шли к набережной, потому что Марио ни разу там не был за все свои три года учёбы в России. То времени не было, то случай не представлялся. Собственно, Черышев тоже не мог сказать, посещал ли он когда-нибудь набережную, Красную площадь, мавзолей... Не припоминалось как-то. В процессе своей прогулки парни много разговаривали, постоянно выясняя какие-то новые факты друг о друге. Правда, Марио больше слушал, так как сам всё ещё стеснялся своего акцента, который, по его мнению, портил любые рассказы. Зато Денис был на удивление разговорчив, чего, наверное, сам от себя не ожидал. — А как твоя семья отнеслась к тому, что ты уехал в другую страну? — поинтересовался Черышев. — Мама сначала боялась меня отпускать, но потом приняла это, как факт, — немного замялся Марио, опуская взгляд вниз. — А у тебя? — У меня... — и вот здесь Денис впервые запнулся. Зря он затеял этот разговор о семьях, знал же, что и самому что-то сказать придётся. — Нормально, кажется. — Ты не уверен? — Нет. Я просто не помню. — Как можно не помнить, что тебе сказала семья? — Ну, знаешь, это было очень давно. Любой бы забыл, наверное. Они на какое-то время замолчали. Марио облокотился на решётку набережной, задумчиво смотря на Москву-реку. — Я хотел спросить, — сказал Фернандес. — Зачем ты взял с собой фотоаппарат? Денис только сейчас заметил его и вспомнил, как возвращался с полпути домой, чтобы забрать, ведь по легенде парень пошёл работать. Правда, Саша как-то скептически оценил это возвращение. — Мы же гулять пошли, вот я и подумал, что если попадётся что-нибудь красивое, то надо это сфотографировать. Я всё-таки на фотографа учусь, мне практика нужна. — Ого, я почему-то так и подумал, что ты творческий человек. — Марио, а можно я тебя сфотографирую? — попросил Денис. — Меня? Ты же вроде хотел красивое... Сними лучше реку или тот дом, — Фернандес показал рукой куда-то вправо. — Марио, да ты и есть красивое, — улыбнулся парень. — Тем более, людей фотографировать гораздо сложнее, чем неподвижные объекты. И всё-таки он Фернандеса уговорил, правда, тот до последнего утверждал, что выглядит совсем не презентабельно, а Денису абсолютно не нужны какие-то непонятные фотографии. Черышев стоял на своём и снимал чуть ли не каждый вздох своего спутника. Парни ходили по центру столицы практически до самого вечера. У них даже появились какие-то общие шутки, понятные только им обоим. Денис, кажется, не улыбался и не смеялся столько за всю свою жизнь, впервые ему было так легко и свободно, словно он никогда не знал горя, несчастья, ужаса от потери близких людей. — А сколько времени? — спросил Марио. — Почти половина восьмого, — ответил Черышев, смотря на часы, висящие на стене одного из зданий. — Ой, я же совсем забыл, что общежитие сегодня раньше закрывается! — тут же всполошился Фернандес и начал озираться по сторонам, с разочарованием понимая, что они ушли куда-то очень далеко, и он совсем не знает, как теперь добраться до дома. — Ну всё, теперь столько проблем будет! — Погоди, сейчас сориентируемся и сядем на какой-нибудь автобус. Денис, пусть и был внешне спокоен, внутренне уже паниковал, ведь сам никогда дальше универа толком не заходил, поэтому и центра города не знал, а как выбраться отсюда, и подавно. Впрочем, он тут же подошёл к какой-то дружелюбной на вид старушке, интересуясь, какой автобус ходит до его общежития. Выяснилось, что никакой. — Может, есть что-то, что хотя бы поблизости останавливается? — не терял надежды парень. — Сынок, не знаю, — развела руками старушка, качая головой. — Далеко вы забрались, милый. За временем-то следить надо! — Всё. Всё, это конец, — разочарованно произнёс Марио, садясь на скамейку под козырьком остановки. — Если я не попаду сегодня в общежитие, мне придётся ночевать на улице! — Ну, ты всегда можешь переночевать у меня, — предложил Денис, совсем не понимая, что говорит. У него же там Саша и другие парни, которым он уже обмолвился о знакомстве с Фернандесом. — Нет, это будет неудобно. У тебя ведь тоже, наверняка, есть сосед. Он будет недоволен. Я не хочу причинять неудобства. — Смотри, какой-то автобус приехал... Марио! Марио, вставай быстрее, он останавливается недалеко от общаги! Они запрыгнули в битком набитый автобус, в которым было очень душно и пахло то ли бензином, то ли жжёной резиной. С обоих сторон их сдавливали люди, пытающиеся любыми способами добраться до своих домов, даже если это будет стоить им внутренних органов, однако, парни всё равно радовались, что смогут не опоздать. За себя, правда, Денис и так не переживал, ведь Игнашевич всегда закрывал общагу в одиннадцать, не взирая на время года, погодные условия, своё настроение и другие факторы. В итоге, парни смогли добраться до дверей за полчаса до закрытия. — Дени, — теперь Марио называл своего нового знакомого только так, потому что сам Черышев разрешил. — Спасибо тебе. Я никогда не выбрался бы в город. — Да, ладно, — махнул рукой парень. — Мне не сложно. — Мы ещё как-нибудь погуляем? — или Денису показалось, или в голосе Фернандеса звучали нотки надежды. — Ну, конечно! — Ты свободен двенадцатого? — А какой это день недели? — По-моему, среда, — задумался Марио. — Опять среда, получается. — Да, теперь её можно называть нашим днём. — Нашим? — Денис пожал плечами. — Нашим... Ну, тогда до среды! — Марио помахал рукой, открывая дверь. Черышев некоторое время смотрел на неё, пока в замочной скважине не щёлкнул ключ, оповещая о закрытии общежития. Почему-то парень до сих пор ощущал приподнятое настроение и хотел улыбаться до ушей. Домой он возвращался, что-то радостно насвистывая себе под нос. — Добрый вечер, Сергей Николаевич! — бодро поприветствовал Денис вахтёра. — Добрый, добрый, — кивнул головой Игнашевич. — Никак день хороший? — Просто замечательный! — Ну, и слава богу, — облегчённо вздохнул мужчина, давно не видевший парня таким счастливым. Спустя несколько дней после своей первой прогулки с Марио, Денис распечатал те фотографии, что сделал на набережной и даже в каком-то парке. Он сидел за столом рассматривая снимки, вглядываясь буквально в каждую деталь лица Фернандеса. Тот действительно, словно светился изнутри, и это заставляло Черышева улыбаться. Он был готов признать, что Марио красивый, даже очень. Фотографии Денис распечатал в двух вариантах, чтобы один комплект отдать своему новому знакомому, а один оставить себе на память. Складывая их в ящик, доверху забитый всяким барахлом, которое следовало бы разобрать уже очень давно, да всё руки никак не доходили, парень вдруг обнаружил ещё четыре каких-то снимка. Он вытащил их, разложив перед собой, и с его лица тут же сползла радостная улыбка. Это были те самые фотографии, что напечатали в газете в 95-ом году к статье, написанной Сашей. Эти фотографии буквально начали их отношения. Черышев закусил губу, разглядывая изображённого на снимках парня. Вот Саша смеялся, вот задумался, а вот случайно обернулся. На последней фотокарточке у Головина было какое-то грустное выражение лица, он стоял перед окном и смотрел куда-то вдаль. Почему-то именно эту фотографию Денис поднёс ближе к глазам. И всё произошедшее несколько дней назад с Марио, их прогулка, их шутки, поездка в автобусе и назначение следующей встречи показалось теперь таким неправильным, словно парень изменил Саше с Фернандесом. Хотя, с какой-то стороны, так и было. Теперь эта мысль о собственной вине, совершённой абсолютно неосознанно, не давала покоя Денису, мучая его ночами и за приёмом пищи, посреди дружеских разговоров на кухне и на парах в универе. Черышев вдруг понял, что в определённый момент всё пошло куда-то не туда, но продолжал гулять с Марио, делиться с ним подробностями своей жизни, всегда умело обходя тему отношений. Он не мог отказать Фернандесу, не мог посмотреть ему в глаза и сказать: «Всё. Хватит». А потом парень приходил домой, ложился на кровать прямо в одежде и мучил себя мыслями о том, как неправильно он поступает, с какой скоростью губит их с Сашей отношения. Кажется, Федя был прав. Всё катилось в какую-то задницу, и Денис чувствовал, что скоро ему придётся ощутить на себе все последствия этих встреч с Марио. — Что с тобой опять случилось? — спросил Саша, сидя рядом на кровати и смотря на то, как Черышев сжимал между пальцами сигарету. — Столько дней ты был весёлый и радостный, а теперь снова стал таким, как раньше. — Да, там просто в универе кое-какие проблемы... Не важно, Саш, не забивай себе голову. — Я не могу. Ты же знаешь, что твои проблемы теперь и мои тоже, — Головин обвил его шею руками, придвигаясь ближе. — Саш, скажи, только честно, ты меня до сих пор любишь? — поинтересовался Денис, смотря в светлые глаза парня. На долю секунды ему показалось, что в них промелькнуло смятение. — Конечно. Я тебя всегда любил и буду любить. Почему ты спрашиваешь? — Просто... Захотелось вдруг спросить. И я тебя люблю, — он поцеловал парня в висок. «Я люблю его, правда. Честное слово», — зачем-то сам себя уговаривал Черышев.***
Вскоре Дениса и Марио можно было назвать друзьями, настолько часто они виделись, даже в магазин иногда ходили вместе. Черышев старался меньше прислушиваться к собственным противоречивым мыслям, стараясь просто отдыхать от тяжёлых студенческих будней в обществе Фернандеса. Стоило только посмотреть на его улыбку, как все проблемы уходили на задний план, а в голове звучала одна-единственная фраза: «Вокруг творится такая чушь, поэтому пошла бы она!» Медленно приближалась середина декабря. Улицы уже были припорошены снегом, выпавшим в этом году позднее, чем обычно, Артём каждое утро пытался тщетно завести машину, предварительно долго её прогревая и матеря Миранчуков, считая, что во всём виновата их июльская поездка во имя спасения Смолова. Илья, тем временем, работал над новой книгой, предполагая, что она станет бестселлером следующего года. Да, после первых двух удачных изданий Кутепов перестал принижать свои способности, а Рома уже задолбался кивать на каждую его фразу, по типу: «Это будет нечто грандиозное! Просто «Война и мир» нашего времени!» Собственно, из-за вечного упоминания бессмертного шедевра Зобнину даже пришлось ознакомиться с четырёхтомником, правда, он еле-еле осилил половину первого, засыпая сразу же, как только открывал книгу. Зато на помощь пришёл Федя, читавший эпопею несколько раз и действительно проникнувшийся судьбами Болконских, Ростовых и Пьера. Смолов был готов рассказать Роме всё в подробностях, чтобы тот смог наконец-то понять все мысли Ильи. Пятнадцатого числа Кирилл собрал всех на кухне, чтобы определиться, как в этом году они будут встречать Новый год. Предложений оказалось слишком много, и Набабкину пришлось сходить за листом бумаги, чтобы все организованно записали свои идеи, а не орали, пытаясь перекричать друг друга. — Так, предложение Артёма я сразу отметаю, — произнёс парень, вычёркивая строчку на бумаге. — Это ещё почему? — незамедлительно возмутился Дзюба. — Потому что «Просто пожрать всем вместе» — это не идея для праздника, а описание типичного ужина. Так, а это ещё что за «+ один»? — Я поддержал Артёма, — объяснил Кокорин. — Зря. Его идею мы уже отмели, — произнёс Кирилл. — Федя, а почему около твоего имени стоит: «Послать всё к чёрту, я не хочу напрягаться»? — Потому что я хочу послать всё к чёрту и не напрягаться. Меня задолбало то, что мне приходится тратить свои деньги на ваши развлечения. — Ну, допустим, деньги не твои, а твоего отца, — очень тактично напомнил Антон. — И я вообще-то тоже хочу праздник. Смолов поджал губы и закатил глаза. Что-то быстро подсчитав в уме, он сказал: — Ладно, может быть, я ещё передумаю и захочу что-нибудь для вас сделать. — Прекрасно! — обрадовался Кирилл. — Так... Опять «+ один»? — А что? Мне и его идея понравилась, — развёл руками Саша. — Да уж... Остальные, я смотрю, ещё более оригинальны. Антон предложил сделать всё так, как в прошлом году, и все с ним согласились... А нет, Илья у нас особенный и захотел, чтобы мы ещё один раз чествовали его новую книгу. Илья, мы уже поняли, что ты очень восхищён своим произведением, мы все его, безусловно, прочитаем, но давай ты не будешь нас постоянно тыкать в него носом? — Мещане, вы ничего не понимаете в искусстве, — пробурчал Кутепов, считающий, что последние несколько дней надо говорить исключительно о его книге, и ни о чём больше. — Илюш, я понимаю, — произнёс Рома. — Да? Как человек, не читавший Толстого, может так думать? — А с каких пор у нас Толстой — мера ума? — поинтересовался Кокорин. Разгорелся спор, что можно считать показателем интеллекта, а что нет. Илья утверждал, что всё идёт от литературы, и человек не начитанный априори глупый. — Нихрена подобного! — крикнул Артём. — Каждому своё! — Литература, конечно, хорошо. Но если человек не разбирается в науке! — провозгласил Далер, поднимаясь с табуретки. — Боже, только не начинай, пожалуйста, — взмолился Андрей, очевидно слишком часто слушающий лекции на подобные темы. В общем, спорили парни ещё около часа, а потом вдруг вспомнили о других своих делах и разошлись. Правда, в течение дня разговор ещё не раз поднимался, потому как тема довольно животрепещущая, да и скучно просто было. Двадцать четвёртого декабря Денис думал о своём приближающемся дне рождения, который он проведёт как обычно. То есть, по сути, никак. Ну да, парни, наверное, скажут пару тёплых слов, Саша что-нибудь придумает вечером, но больше ничего необычного точно не произойдёт. Черышев уже привык к спокойствию и мерному течению жизни, даже был рад этому, ведь девяносто шестой год подарил слишком много неожиданных событий, к которым парень был морально и физически не готов. Такого ещё раз никому точно не захочется. От Марио в последнее время не приходило никаких новостей, ведь он был занят какими-то своими делами, связанными с покупкой подарков семье и отправкой их по почте. Парни договорились встретиться после Нового года, чтобы обсудить, кто и как отметил. Впрочем, такой исход событий вполне устраивал Дениса, поскольку навязчивые мысли на какое-то время перестали его одолевать. — Открыто! — крикнул Саша, услышав стук в дверь. — Добрый вечер! — на пороге стоял Марио. Его волосы были растрёпаны, лицо взволнованно, куртка распахнута, а в руках он держал наполовину отрытый чемодан, из которого вываливались вещи. — Дени, я не знаю, что мне делать! Мне очень нужна твоя помощь! — Марио, что случилось? — Черышев помог ему подобрать все упавшие на пол вещи и сейчас держал их. Фернандес произнёс что-то на своём языке, тут же садясь на кровать и хватаясь руками за голову. Саша стоял рядом и вообще ничего не понимал, переводя удивлённый взгляд с Дениса на его знакомого. — У меня общежитие сгорело! — воскликнул Марио, всхлипывая. — Я успел вынести только это! Дени, это катастрофа! Мне негде жить, мне нечего есть, подарки родителям остались там! Что мне теперь делать? Черышев перевёл молящий взгляд на Головина, давая ему понять, что решение этой проблемы только одно. — Марио, ты можешь пока пожить у нас, — сел рядом, кладя руки на плечи Фернандеса. — Разве я не буду вам мешать? — Вообще-то... — попытался вставить своё слово Саша. — Конечно, нет, Марио, — мягко произнёс Денис, перебивая парня и пытаясь успокоить бразильца. — Мы же всё понимаем. Такая ситуация... Парень закивал головой, поднимая осторожный взгляд на Сашу, по лицу которого было понятно всё отношение к данной ситуации. Но как бы не был недоволен и зол Головин, он не мог взять Марио за шкирку и пнуть под зад ногой из комнаты. Действительно ведь катастрофическое положение, нельзя быть жестоким и равнодушным к чужому горю, пусть и произошедшему совсем не вовремя. Хотя, когда эта жизнь вообще умела действовать вовремя?