Мысли рассыпаются, как песок. Стрелки на часах разделяют нас. Тишина спасает от лишних слов, Но цена спасения льётся из глаз. Шёпот твоих губ не вернуть назад, Если так, то тактами запишу! Это ты во мне или это яд, Или это я тебя так прошу?
Саша продолжал сидеть у стены, чувствуя, что в комнату он больше никогда не зайдёт. Он не сможет находиться там и секунды без очередной истерики, без слёз. Но куда ему теперь пойти? Жить-то больше негде... — Ты чего? — Головин поднял взгляд и увидел перед собой Ваню, положившего ему руку на плечо. — Ты плачешь? Что случилось? Саша даже не сразу понял, что беспокоится сейчас Обляков, а не кто-то другой. Тот самый Обляков, который мотал всем нервы, портил жизнь Игорю, огрызался на остальных парней и вообще вызывал к себе лишь отвращение, смешанное с презрением. — Ваня... — тихо позвал парень, чувствуя, что его единственное спасение сейчас стоит перед ним. — Ваня, можно у тебя переночевать? — Что? А, да, конечно, — Обляков помог ему подняться и повёл в сторону своего жилья. Парень ещё долго суетился вокруг гостя, кажется, стараясь выяснить причину его слёз, но Саша ничего не отвечал и вообще реагировал слишком заторможено, потому что вдруг почувствовал дикую усталость. Он лёг на кровать и практически сразу заснул, зная, что небольшой отдых должен помочь. Открыл глаза Головин только к девяти вечера, в то время, когда все парни собирались на общий ужин. Саше есть, в принципе, не хотелось, а в комнате никого не было, поэтому он мог спокойно посидеть и подумать над произошедшим. Видимо, теперь жить придётся с Ваней, который, очевидно, будучи охваченным порывом доброты и заботы, оставил на тумбочке какое-то деревянное печенье и бутылку воды. Впрочем, лучше, чем ничего. Если не так, то Саша пошёл бы есть гречу. Комната у Облякова оказалась, на удивление, уютной и какой-то даже домашней. Тут всё было на своём месте: книги аккуратно расставлены в шкафу, на окне два горшка с какими-то цветами, на полу лежал небольшой коврик, очевидно, привезённый из родного дома, на стене у двери были прибиты крючки для одежды. Определённо, Ваня следил за порядком, только не как Илья, который расставлял всё по образу и подобию музейного зала, чтобы вошедший боялся лишний раз чихнуть. Парень явно старался окружить себя какой-то более-менее знакомой обстановкой, наверное, так было у него дома. Ну, потому что Саша не верил в необъятную любовь Облякова к цветам. Кому вообще нужны цветы? Они же только место занимают, а ещё ухаживать за ними приходится. — Мне показалось, или ты решил здесь задержаться? — Ваня сел на свою кровать, подкладывая под спину подушку. — А ещё ты пропустил ужин, но Игорь оставил твою порцию в холодильнике. Хотя, знаешь, на неё были желающие. — Ты сказал им про меня? — Саша не знал, почему спросил именно об этом, а не о чём-нибудь другом. Вопрос сам вылетел у него изо рта. — Конечно, нет. Как я могу говорить о том, чего не знаю? Но, если ты собрался тут жить, то обязан посвятить меня в причины. — А я тебе тут не помешаю? — Ты серьёзно? — Ваня наклонил голову, цокнув языком. — Наверное, если бы ты мне мешал, я бы не принёс печенье и воду, не находишь? Это для начала. И потом, я уже привык собирать тут страдающих. То Кокорин, которому жить негде, то ты... Кстати да, почему ты рыдал в коридоре? Мне всё ещё интересно. Саша не знал, стоит ли откровенничать с Обляковым. Человек он довольно неоднозначный, судя по всему. Однако Головин решил, что лучше выговориться хоть кому-то, не сильно просвещённому в теме его отношений с Денисом, чем всё копить в себе. Почему-то сейчас он не смог бы доверить своих переживаний никому другому, опасаясь каких-нибудь ненужных советов или лишних беспокойств со стороны остальных парней. — Я увидел, как Денис и Марио целуются, — на выходе произнёс Саша. — Это насколько ужасное зрелище? — Обляков удивлённо поднял брови. — Нет... Просто мы с Денисом встречались два года. Ну, прямо встречались... Типа, как ты с Гончаренко. — А, понял. И что дальше? — В апреле Денис меня бросил. Он сказал, что никогда меня не любил... — Саша закусил губу. — Я не хочу сейчас об этом, прости. — Нет, так-то я уже всё понял. Значит, ты до сих пор любишь Дениса, а тут такое. Тогда всё ясно, — Ваня вдруг усмехнулся. — Какая знакомая ситуация! — Это ты сейчас о чём? — О Викторе Михайловиче и Сергее Богдановиче, разумеется. Просто мы с ним похожим образом разошлись. Нет, в отличие от тебя, я не видел, как они целуются или что-то там ещё, но я прекрасно понимаю, что они это делают. От осознания тоже нелегко, знаешь ли. К счастью, Семак не ведёт у меня матан. У меня вообще матана нет. А так, я даже не знаю, как бы его лекции слушал. Саша не понимал, почему Ваня так легко говорит об этом. Ему сейчас, например, снова хотелось разрыдаться, стоило только вспомнить о том, что он видел в комнате несколько часов назад. И слёзы действительно уже подступали к глазам, поэтому Головину пришлось стереть их ладонью. — О-о-о, — протянул Ваня. — Всё хуже, чем я думал. Семь месяцев, а ты, похоже, до сих пор его не отпустил. Я как-то в три с половиной уложился. — Хочешь сказать, тебе сейчас нисколько не больно? — Нет, ни капли, прикинь, — Обляков взял подушку и вместе с ней пересел на кровать к Саше. — Тем более, у Гончаренко я всё ещё в любимчиках. Ну, конечно, не так, как раньше, но он на многое закрывает глаза. Ох, видел бы ты, как Акинфеев бесится! Картина маслом. — Такое чувство, будто ты Михалыча никогда и не любил. — Ты что, какое там! Я его до беспамятства любил, — Ваня мечтательно вздохнул. — Когда он уходил, я же и вещами в него кидался, и матом крыл, и плакал, умолял остаться. А он был такой спокойный, что хотелось по роже съездить. Это я только потом догнал, что во всех ситуациях лучше быть с кирпичом на лице, чем вот так, как ты... Нервные клетки восстанавливаются слишком медленно, ты в курсе? Эх, а какое классное время было всё-таки! — Почему ты так быстро отпустил его? — Понятия не имею, само вышло. Нет, лично я думаю, всё из-за того, что он у меня не первый. Ну, знаешь, говорят, мол, первая любовь больнее всего рушится? А Виктор Михайлович у меня уже третий. — Третий?! — удивился Саша. — Да... Так вышло, в общем. Первым, вернее, первой была девчонка какая-то в детском саду. Долбанутая, конечно. Прикинь, я к ней с чувствами, а она мне по башке куклой! Вот дура. Второй был уже парень. Сосед мой по парте. Ты бы видел его в восьмом классе, такой красивый... Я ради него даже в кружок по шахматам записался. Если что, я ненавижу шахматы всех душой. Сидишь, голову над какой-то хернёй ломаешь, куда лучше футбол! Там движение, азарт, командный дух. Правда, когда у нас в школе набор был, я, блин, ногу сломать умудрился. Она до сих пор побаливает иногда, кстати. Ладно, я отвлёкся. В общем, соседа я забыл сразу после выпускного. Он решил за границу дёрнуть, ну, связи нет, нет и любви. А тут Виктор Михайлович... Я бы сказал, что это произошло с первого взгляда. Честно, я уже и не помню, почему он стал на меня внимание обращать в... этом плане. Наверное, опять само собой вышло. — Везёт тебе, — грустно кивнул головой Саша. — А мне никогда не везло. С Денисом у меня впервые было. Вообще всё впервые, даже поцелуй. — Ох, бля, — Ваня закрыл рот рукой. — Слушай, прости, я же не знал... Ты бы хоть сказал, что ли. Просто я тут так с тобой говорил, а тебе же плохо очень, наверное. — Да, ладно уже. — То есть ты не обижаешься? — Нет. — Ну, и отлично. Так ты навсегда переезжаешь, или как пойдёт? Саша пожал плечами, а Ваня значительно хмыкнул, будто что-то понял. Головин собирался ночевать у него хотя бы сегодня, надеясь завтра в отсутствие Дениса и Марио забрать из комнаты свои вещи и свалить к Облякову окончательно. А ещё парню казалось, что его исчезновения никто не заметит. Кому он теперь вообще нужен? Но Саша сильно ошибался, поскольку к десяти вечера Денис вдруг стал волноваться. Он только-только успокоился от мысли, что Марио в ближайшее время не уедет обратно в Бразилию, и вдруг эта загадочная пропажа Головина. Черышев был бы слишком чёрствым человеком, если бы не поднял панику. — Честно говоря, последний раз я видел его утром, — задумчиво произнёс Илья. — Но в милицию всё равно заявление не подать, там три дня ждать надо. — А если его ограбили? Или избили? Или вообще убили? — строил всё более ужасающие предположения Денис, постоянно вскакивая с места и начиная ходить по кухне. — Или он решил сегодня, допустим, переночевать у своих друзей, — развёл руками Антон, считающий, что они зря тратят своё время и нервы, хотя давно могли бы спать. В его случае, спать с Федей, разумеется. — Ладно, мне надоело, я пошёл. — Куда ты пошёл? — возмутился Денис. — К себе в комнату, представляешь. У меня вообще-то были некоторые планы на сегодняшний вечер, а ты их сейчас нагло рушишь. — Тебе какие-то планы важнее, чем Саша? — Прикинь, — Миранчук недовольно приподнял верхнюю губу. — Головин для меня вообще никто, по сути. И, поверь мне, если бы с ним что-то действительно случилось, мы бы об этом уже знали. — Каким образом? — спросил Артём. — Ну, у нас все новости распространяются со скоростью света, — произнёс Далер. — Денис, по-моему, ты себе действительно чего-то лишнего придумал. — Да как же?! Я же чувствую, что что-то не так! — Черышев снова сел на табуретку. — Слушай, с каких пор ты вообще за Сашу переживать стал? Вы же расстались, блин, — поинтересовался Антон, остановившись в дверном проходе. — Это мешает мне за него переживать? — Денис вдруг замолчал. Вопрос Антона снова всплыл в голове, и только сейчас Черышев осознал, что у него нет каких-либо внятных причин беспокоиться за жизнь и здоровье Головина. Они ведь разошлись не самым лучшим образом и не могли считаться даже друзьями. А предмет всеобщей паники сейчас как раз появился на кухне, заставив Миранчука устремить гневный взгляд на Дениса, а остальных просто вздохнуть с облегчением. — Ты, блять, отнял полчаса моего времени! — возмутился Антон. — Ой, можно подумать, ты такой занятой человек, — хмыкнул Артём. — Я, может, и нет, а вот Федя... Мне из-за него приходится жить по расписанию. — В таком случае, ты уже сильно опаздываешь, — усмехнулся Лёша. — Боже, как с ними иногда тяжело жить, вы бы знали. — Да и хрен с ними, главное, что Сашка живой и здоровый, — улыбнулся Дзюба. — Впрочем, если всё так хорошо, то я тоже пойду. Замотался за день. В итоге, на кухне остались только Головин и Денис, который сейчас боролся с желанием обнять соседа, ведь все беспокойства, к счастью, были зря. — Я волновался, — вместо этого сказал Черышев. — Серьёзно? Не стоило, — как-то слишком холодно ответил парень, трогая рукой чайник. — Я, кстати, сегодня у Вани переночую. Можете там с Марио спокойно существовать. — А причём здесь Марио? — Ну так, вы же теперь вместе. Безумно за вас рад, — сквозь зубы процедил Саша. — С чего ты это взял? — Видел, как вы там... целовались. Чуть не стошнило... И да, чтоб ты знал, я, может, вообще съеду. Давно хотел это сделать, а тут такая возможность! — Какая возможность? — Возможность вас не видеть! — слишком громко сказал Саша. — Да, я точно съеду. Чтобы вам не мешать. — Ты нам не... — Ой, боже, заткнись нахер, — поморщился Головин. — Давай я как-то сам буду решать, что мне делать? Твоё мнение меня больше не интересует. — Отлично, — Денис цокнул языком. — Я думал, что мы с тобой хотя бы приятелями останемся, переживал тут за тебя... Понятно всё с тобой, Саша. — Ну, раз тебе всё понятно, может, съебёшься тогда отсюда? Я поесть хочу, а ты мне аппетит портишь. — Ты тоже много чего портишь, — вздохнул Черышев и покинул помещение. Головин хотел крикнуть ему что-нибудь вдогонку, но передумал. Поесть тоже не получилось, кусок просто вставал поперёк горла, да ещё и последние слова Дениса никак не могли стереться из памяти. Саша знал, что сейчас, возможно, он всё портит и разрушает до основания, хотя шанс спастись всегда был. Об этом он догадывался без чужих подсказок, но Черышев подал всё таким тоном, с таким смыслом, что Головин зло закусил губу, надеясь опять не разрыдаться. Сегодня был слишком ужасный день.***
Смолов искал свою лучшую рубашку и лучший пиджак, ведь через пару часов ему надо было присутствовать в главном офисе своей фирмы. О его существовании он узнал буквально несколько дней назад, поэтому теперь намеревался поехать туда, чтобы познакомиться с лучшими сотрудниками, удостоившимися такого почётного места работы ещё при его отце. А ещё надо было решить там несколько проблем, например, найти нового финансового директора и рекламщика. Старые уволились аж за несколько месяцев до убийства Михаила Смолова, видите ли, их что-то не устроило в зарплате. — И кого ты планируешь назначать? — поинтересовался Антон, глазами следя за перемещениями Феди. — Без понятия, но мои люди подобрали несколько кандидатур. В принципе, я еду туда только, чтобы на них посмотреть. — А почему это не может сделать генеральный директор? — Потому что у нас нет генерального директора. Его обязанности, по сути, всегда были на главе фирмы, то есть на моём отце. А теперь на мне. — И ты будешь теперь таскаться в этот офис постоянно? — Нет, только тогда, когда надо будет подписывать какие-либо бумаги. Хотя, знаешь, я собирался половину этой тягомотины переложить на своего заместителя. — А кто у тебя заместитель? — В том-то и дело, что пока никто, — Федя скептически рассмотрел себя в зеркале. — Когда разберусь с этими двумя вопросами, то сразу же найду себе заместителя. Вернее, это сделают мои люди, а я просто соглашусь с их выбором. — Мне кажется, ты слишком много им доверяешь, — сказал Антон. — Федь, а можно я с тобой поеду? — Зачем? — Ну, посмотрю на кандидатов. Может, совет тебе какой-то дам. Смолов задумался, будучи неуверенным в способности Антона подобрать ему нормальный персонал. Тем более, тут речь шла не об уборщиках каких-нибудь, а о финансовом директоре и рекламщике. — Пожалуйста, Федь, — Миранчук положил ему подбородок на плечо, смотря просящим взглядом прямо в глаза. — Ну, ладно, поехали. Правда, я понятия не имею, что ты там собрался делать. В офисе царило радостное оживление, ведь приезд нового хозяина фирмы всегда был чем-то из ряда вон выходящим. В хорошем смысле, разумеется. А тут ещё прошёл слух, что сын Михаила Смолова ужасно красивый и безмерно богатый человек. К слову, в офисе работали в основном молодые девушки, как раз стремящиеся подцепить себе кого-нибудь из руководства. Некоторые уже имели романы с телохранителями Смолова-старшего, а кто-то только планировал завести отношения с кем-то из его людей. Самого бизнесмена, разумеется, оставили в покое сразу же, как только в офис приехала его жена. Что она там забыла, до сих пор неизвестно, но половина сотрудниц тут же попала под раздачу, так как Ирина была довольно ревностной женщиной, не собирающейся делить своего мужа ни с кем, кроме себя самой. И вот сейчас все сотрудники фирмы сидели в зале для конференций и слушали речь нового хозяина бизнеса. Слова Феди интересовали только процентов десять от общего количества работников, так как они были либо мужчинами, либо женщинами преклонного возраста. Антон в это время подпирал своей спиной стену, недовольно глядя на кучу молодых сотрудниц и понимая, что не зря поехал. А девушки постоянно перешёптывались между собой, обсуждая Федю, его внешний вид, дорогие часы на руке и даже Антона, который тоже успел кому-то приглянуться, правда, никто не понимал, что он здесь делает и зачем его привезли. — Может, новый телохранитель? — Нет, Наташа сказала, что там все старые остались... — А вдруг это новый сотрудник? У нас же многие уволились... — Хотела бы я с ним в одном отделе работать... — Ну, не знаю, по-моему, Фёдор Михайлович получше будет... — Это потому что он богаче? Думаю, у этого денег не меньше. Видишь, как он на нас смотрит? Так могут смотреть только обеспеченные люди. После первого собрания Федя отпустил всех на свои рабочие места, а сам отправился в кабинет, который, оказывается, у него был, чтобы заняться выбором сотрудников на должность финансового директора и рекламщика. Антон, безусловно, пошёл следом и даже нагло сел на край стола. — Тош, слезь, пожалуйста, — попросил Смолов. — Люди всё-таки сейчас придут. — Пусть привыкают ко мне, потому что я теперь каждый раз буду с тобой сюда ездить, — фыркнул Миранчук. — Зачем? — За тем, чтобы никто к тебе не лез. Видел я этих работниц... Могу предположить из какого агенства их понабрали. — Ого, так ты ревнуешь? Как мило. — И, если ты не хочешь узнать, к чему приводит моя ревность, уволь их всех к чёрту, — прошипел Антон. Не успел Федя спросить, где же он тогда найдёт новых сотрудников, как в кабинет вошёл первый кандидат... Вернее, кандидатка. Длинноногая блондинка, в облегающем платье, заканчивающемся чуть ли не в районе пояса. Первым же делом она наклонилась, как можно ниже, чтобы пожать Смолову руку, а заодно продемонстрировать своё декольте. Федя ослепительно ей улыбнулся, забирая папку с резюме девушки. Она же села напротив, элегантно закинув ногу на ногу. Антона, разумеется, никто в упор не видел. — Итак, Анжелика Геннадиевна, — произнёс Федя. — Можно и просто Анжелика, — девушка облизнула накрашенные губы. — Вы планируете занять должность финансового директора, насколько я понимаю, — продолжал Смолов, опуская глаза куда-то в район разреза на платье. — Ну, хотелось бы... — Анжелика придвинулась чуть ближе. — Вы нам не подходите, — вдруг влез Антон, закрывая её резюме и отдавая папку в руки удивлённой девушке. — Но, почему? — Слишком неуверенно отвечаете. Уберите из лексикона всякие «ну» и «хотелось бы», тогда у вас появится больше шансов. Анжелика хлопала глазами, а Федя только развёл руками: — Пригласите следующего кандидата. В кабинет зашла стройная брюнетка с короткой стрижкой. Она резким движением руки бросила папку со своими документами на стол Смолова, обошла его и села чуть ли не на колени парню. Тот был несколько сбит с толку таким поведением. — Добрый день. Инна, — она протянула свою руку. — Слышала, вы не любите неуверенных... сотрудников. Так вот, я собираюсь занять должность финансового директора вашей компании. Почему вы должны выбрать именно меня? Всё написано в резюме, — Федя потянулся рукой к папке, но девушка остановила его, положив свою ладонь сверху. — Не стоит тратить время. Я могу и сама перечислить свои достижения, — пока она называла свои заслуги перед Отечеством, Антон сверлил её гневным взглядом. — Итак, как вы могли только что убедиться, я идеальный вариант для этой должности. Кроме этого, я могу выполнять и различные мелкие поручения, в принципе, я могу заменить половину вашего штаба. — Звучит амбициозно, — кивнул Федя. — Спасибо, Фёдор Михайлович, вы не первый, кто мне это говорит. — А как часто вам говорили фразу: «Извините, но вы нам не подходите?» — поинтересовался Антон. — Судя по вашему лицу, никогда. Ну, всё бывает впервые. — Что? — Инна удивлённо подняла брови. — Вы вообще кто? — Независимый эксперт. Специально приглашён для отбора сотрудников. — Ах, вот как. Что ж, если я правильно поняла, то вы меня не приняли? — Вы очень сообразительная. На новом собеседовании обязательно используйте этот навык. Далее приходили и другие кандидатки, которые старались всеми возможными и невозможными способами привлечь внимание Феди. Смолов сам удивлялся тому, насколько девушки бывают изобретательны в такого рода вещах. Правда, все их усилия разбивались о мнение бесстрастного Антона: — Знаете, вы собираетесь работать в серьёзной компании, а такой яркий макияж не приветствуется. Подыщите себе подходящее эскорт-агенство лучше. — Представляю я, каким образом вы заводили знакомства среди ведущих бизнесменов страны. Извините, у нас другие методы. — Сразу нет. Как только вы зашли, я понял, что вам эта должность не подходит. Понимаете, у вас на лице написано, что считаете вы максимум до десяти, а тут большие деньги крутятся. — Дорогая моя, это не я дресс-код придумывал, а люди более значительные. И, кстати, мне кажется, ваши колготки я где-то на трассе видел... Буквально позавчера. — Нет, выйти из кабинета я не могу. Если вас как-то смущает моё присутствие, попробуйте устроиться в другую фирму. Да-да, где меня нет. Последним пришёл какой-то мужчина лет тридцати. Зашёл он более, чем уверенно, и тут же расположился на стуле с таким видом, будто уже владел всей этой компанией. Удивительно, что он поздоровался не только с Федей, но ещё и с Антоном. — Добрый день, меня зовут Фёдор Михайлович Смолов, а это мой помощник — независимый эксперт, Антон Андреевич Миранчук, — ответил на его рукопожатие Федя. — Очень приятно познакомиться, — кандидат перевёл взгляд на Антона, как-то странно усмехнувшись. — А вы... Анатолий, — Федя перелистнул несколько страниц резюме. — Что можете рассказать о себе? Во время своего монолога мужчина не сводил глаз с Миранчука, которому вдруг стало как-то некомфортно и захотелось побыстрее закончить собеседование, чтобы уехать в общагу, в свою родную и уютную комнату. Эти, совсем не двусмысленные взгляды, заметил и Федя, но он продолжал спокойно слушать Анатолия. — Что ж, у вас отличные данные, — произнёс Смолов в конце речи. — Можно сказать, вы уже одной ногой в нашей фирме... — Очень приятно слышать, — и снова глаза устремились на Антона, который вдруг закашлялся и решил выйти в коридор, чтобы поискать там воду. Вернувшись в кабинет, Миранчук заметил отсутствие Анатолия и Федю, развернувшего своё кресло к окну и наслаждающегося видами столицы, прекрасно раскрывающимися с этой точки. — Ты его принял? — спросил Антон. — Разумеется, нет. Зачем мне в фирме какой-то непонятный мужик, который буквально раздевает тебя взглядом? — Слава богу, а то я думал, мне это показалось. — Между прочим, из-за тебя я всё ещё без двух важных сотрудников. — Знаешь, я бы умер тут, но ни одна из этих шлюх и порога офиса не переступила бы. — И что мне теперь делать? — Федя устремил испытующий взгляд на Антона. — Ну, у меня есть одно предложение... Почему бы тебе не взять Лёшу на должность этого финансового директора? У него как раз подходящее образование, да и в нём можно быть уверенным на сто процентов. — Но он же ещё учится. — Остался год, — махнул рукой Антон. — Тебя в школе считать, вроде бы, учили, так что протянешь как-нибудь. — Как у тебя всё просто, — усмехнулся Федя. — А что с рекламщиком? — Бери Баринова. А что? Он любую херню кому угодно впарит. — Тош, ты знаешь, что продвигать своих нехорошо? Это кумовством называется. — А где написано, что Баринов и Лёша — твои родственники? И вообще, Смолов, в твоём положении вот только выёбываться, конечно. Бери, что дают, и поехали домой, я устал. У двери Федя немного задержал Антона, приобняв его за талию и произнеся: — Мне кажется, ты будешь прекрасным заместителем. За несколько часов ты отказал стольким людям и в пару секунд умудрился найти мне сотрудников. — Так цени меня, — гордо улыбнулся Миранчук. — А что касается заместителя, то я пока не уверен. Боюсь, тебе придётся меня поуговаривать. Федя только рассмеялся и поцеловал своего будущего заместителя.