А если я пообещаю, что больше так не буду? Честно-честно... (Том 1)

Перед моим взором предстал пустой бальный зал огромного размера, настолько давно забытый его хозяевами, что это становится видно невооруженным глазом; в центре одиноко ютилось фортепиано из темного дерева. Крышка была раскрыта и можно было разглядеть, как клавиши покрыты толстым слоем пыли. Покалеченный временем желтый листок с нотами, кое-где сильно потертыми, что нельзя было разобрать. Огромные окна от пола до потолка, ничем не прикрываемые, одиноко и уныло приветствовали гостей, пропуская сквозь себя волшебный лунный свет. Было темновато, ведь ни свечей, ни ламп здесь не было, однако лунный свет, выдавшийся этой ночью особенно ярким, освещал весь зал настолько, что можно было бы спокойно садиться за музыкальный инструмент и начинать играть. Я, словно завороженная всей этой волшебной красотой, осторожно ступала по мраморному полу помещения и осматривалась по сторонам. Я не знаю, что именно меня привлекло: то ли этот необычный голубоватый лунный свет, который на миг подарил непередаваемые ощущения своего волшебства, то ли одиноко стоящее в центре фортепиано, отчаявшееся, что хозяева забыли про него, то ли тот факт, что сейчас мы с Адрианом Крайвеном будем танцевать в таком волшебном месте, ну или, в крайнем случае, пытаться танцевать. За моей спиной послышался щелчок пальцев и клавиши приобрели свой естественный вид. Видимо, Гробовщик догадывался о моих мыслях. Я плавно провела рукой по клавишам, вдохнула полной грудью и шумно выдохнула, опускаясь на табурет. В один миг я забываю обо всем, все краски и звуки вперемешку воспринимаются мной, а пальцы, не спеша, но очень уверенно, ласкают то белые клавиши, то черные, создавая легкую мелодию. Мелодию моей души… Секунды идут своим чередом, я совершенно забываю обо всем. О времени, о том, что возле фортепиано, облокотившись, стоит Адриан Крайвен, который пристально наблюдает за всеми моими движениями. Я просто отрываюсь от этого мира. Я просто играю мелодию своей души. Я просто начинаю что-то вспоминать… Маленькая уютная комнатка со стенами, выкрашенными в нежно-голубой цвет, которые идеально гармонируют с белым пушистым ковром. Множество полочек с книгами, журналами и… игрушками. Белые махровые, наверняка очень мягкие, медведи, каштановые собачки, черный хомячок в своем домике. Он давно уже уснул под тихую мелодию, льющуюся из-под моих пальцев. А вот я до сих пор не уснула, все так и продолжаю упорно сидеть, в десятый раз наигрывать мелодию, которую сама написала. Хочу в своей музыкальной школе всем доказать, что я на многое способна! — Милая, ты почему еще не в кроватке? Когда я тебе сказала ложиться спать, м? — на мои плечи легли теплые руки мамы, которая, видимо, проснулась из-за моей игры. — Ну ма-ам, еще чуть-чуть, пожа-алуйста! — я задрала голову, оттопырив нижнюю губу, и глазами просто умоляла маму дать мне еще немного времени. — Солнышко, ты уже третий день поздно ложишься спать из-за того, что постоянно сидишь за своим пианино, — красивая, с ангельскими, аккуратными чертами лица, с серо-голубыми, словно грозовое небо, глазами, стройной фигурой — моя мама… Сейчас заспанная, ее золотистые волосы немного растрепались. — Мам, для меня это очень важно! Все вокруг думают, что я ничтожество, не способное воспринимать музыку правильно. А я хочу доказать, что я могу! Могу правильно понять музыку! — Хм? А разве музыку нужно «правильно понимать»? — Ну конечно, — я гордо кивнула головой. -И над этим я сейчас работаю. — Ассоль, милая, музыку невозможно «правильно» понять, ибо у нее нет правил, нет принципов. Это волшебство, которое ты должна почувствовать своим сердцем. Только тогда, когда ты найдешь с ней гармонию, сольешься с ней воедино — вот тогда ты станешь одним целым с музыкой. Ты не должна пытаться услышать в ней каждую ноту, каждый звук. Ты должна просто почувствовать. Понимаешь, дитя? — мама погладила меня по голове. -Ложись спать. Сейчас у тебя не то настроение, чтобы поговорить с музыкой. — Поговорить? Ух ты! А так можно? — Конечно можно, — мама рассмеялась и притянула меня к себе, заключая в теплых объятиях. -Солнце мое, я научу тебя этому, если ты мне пообещаешь, что больше не будешь засиживаться допоздна, договорились? — она с укором в глазах посмотрела на меня. — Договорились! — Тогда ложись спать. Вон, твой хомячок Бредли давно уже спит, а ты непослушная такая. Спокойной ночи, милая, — улыбнувшись, женщина поцеловала меня в лоб и накрыла одеялом. -И запомни — у стен всегда есть уши и глаза, поэтому я все вижу и слы-ышу, — устрашающе погрозила мне пальцем и потушила светильник. — Спокойной ночи, мам. Я люблю тебя. — А я тебя. — Кх… — я резко соскочила с места, опрокидывая табурет. Мигрень тут же ударила мне в голову. Черт, что это было? — Что такое, Ассоль? — жнец удивленно приблизился ко мне. -Вы чего-то испугались? — Моя… мама… моя мама?! Я… кажется, кое-что вспомнила. — Что? Вспомнили свою человеческую жизнь? — взгляд Адриана потемнел и он задумчиво взял мой подбородок, приподнял, заглядывая в глаза. -Но это невозможно, если только… — Что? — Хотя… ничего. Не так важно. Однако, чем больше у вас сохраняется воспоминаний, тем сложней вам будет жить жнецом. Все нормально? — Д-да, вполне… просто неожиданно. — Тогда вдох-выдох, — жнец отпустил мой подбородок, обошел меня и поднял табурет, — а вы на удивление импульсивная особа. — Хех, — я тихо рассмеялась. А Гробовщик подошел и застыл на месте, изучая мое лицо. -Что? — Чаще улыбайтесь. Вам идет. — Что? — но жнец уже мотнул головой, словно избавляясь от секундного наваждения и прошагал в центр зала. — Вы идете? Урок не ждет. — А… как же музыка? — Музыка здесь пока не нужна. Мы будем изучать движения, отсчитывая шаги, повороты-развороты и так далее. Парный танец надо просто почувствовать, — я дернулась. — Что? Простите, что вы сказали? — Вы должны просто почувствовать движения и ритм танца без музыки, понимаете? — он мягко улыбнулся, галантно поклонился и протянул руку. -Ну же, — осторожно ступая, я нерешительно вложила свою руку в ладонь Гробовщика. Мои пальцы оказались в крепком и теплом захвате. -Итак, начнем с простого, — опустив другую руку на мою талию, жнец притянул меня ближе. Вот поэтому меня не прельщают эти танцы! Слишком близко! Но Гробовщик даже глазом не повел, увидев мою нерешительность. Секунду дал мне для того, чтобы я пришла в себя, а затем резко оторвался с места и плавно, а главное — очень уверенно, повел меня в танце. Кружащими, нежными, волнительными движениями, он не давал мне расслабляться. Просто взял и заставил меня танцевать по его воле. Практически, я ничего не делала, лишь покорно следовала туда, куда он ведет. И мне это даже понравилось. Еще бы, моя ленивая натура сейчас ликует! Тяжело было только не смотреть по сторонам, а исключительно в глаза. Что поделать, господин Крайвен сказал, правила такие, надо слушаться. И я покорно не спускала взгляда с его лица, сосредоточенно смотря то на левую щеку, то на правую, иногда в глаза… м-да. Лунный свет красиво проливался на его лицо с аккуратными чертами. В местах, где этот свет не доставал и царила тьма, его глаза горели ярким ядовитым пламенем. Но не отталкивали меня. Нет. Скорее, совсем наоборот. Я не знаю, что со мной происходит, но так захотелось, чтобы этот танец длился вечно. Ровно до тех пор, когда не загудели ноги… жнец остановился. Пристально взглянул в глаза, отпустил мою руку, но свою с талии не убрал. — Вы слишком были напряжены в начале. Я же говорил — расслабьтесь и почувствуйте ритм, только тогда, когда вы это сделаете — можно считать, что первая часть нашего с вами урока усвоена. Поэтому раньше не смог вас отпустить, пока вы не привыкли, — улыбнулся мужчина и убрал свою руку с моей талии, отстраняясь на шаг. Положил руки за спину и принял вид наставника. -Итак. Какие выводы вы сделали из нашего танца, кроме тех, про которые я сейчас сказал? — Ммм… а какие выводы должны быть, собственно? — Считаете, что все идеально? — Ну… да? — Нет, — отрезал Гробовщик. -Хотя, знаете, если на балу буду танцевать с вами только я, то это будет идеально, — жнец ухмыльнулся, а я вспыхнула. -Однако. Есть и другие кавалеры, которые не сумеют вас вести в танце. Понимаете? Что произойдет, если оба не умеют танцевать? — Полный конфуз. — Именно. Поэтому мне нужно вас научить хотя бы основе, времени ведь у нас в обрез, а вам еще и выспаться хорошенько нужно. — Зачем? — Затем, — сложив руки на груди, строго ответил Гробовщик. -С этого дня я беру под контроль ваш режим, все понятно? — С чего бы это вдруг? — я сощурилась и тоже сложила руки на груди. — Для жнеца очень важна энергия, которую он восстанавливает путем сна. Как вам известно — чем меньше вы спите, тем быстрее привыкаете бодрствовать. А потом вообще разучитесь спать, лишившись таким образом естественного и самого богатого источника энергии. Есть вопросы? — Нет, — буркнула я. — Вот и отлично. Продолжим. Целых два часа мы с Гробовщиком потратили на то, чтобы обучить меня основам парного танца. Два гребаных часа! Вы понимаете вообще?! Но зато теперь я могу спокойно, если даже меня ночью поднимут, на память и без партнера, как там говорил жнец? Оттанцевать па? Или станцевать па? Забейте… главное, что я научилась и с позором меня с бала не погонят. Придя в свои покои уставшая, как собака, первым делом я хорошенько отмочила себя в ванной с ароматными маслами и только потом легла в мягкую и уютную постельку, с головой накрывшись одеялом. — Ну, дядька Морфей, готовься восполнять мою жнецовскую энергию… — пробормотала я себе под нос, последний раз сладко зевнула и закрыла глаза, сразу же отключившись… завтра трудный день.