his senses smell like sandalwood

      

– 13 –

      

      

      Лето выдалось дождливым. И люди опять жаловались. Этим неблагодарным созданиям невозможно угодить. Кто-то вечно будет недоволен.       – Послушай, Марк, не прошло и трёх недель с выдачи последнего рецепта снотворного. Да и обезболивающие, которые я тебе назначил, достаточно сильной дозировки, выше нельзя! Прости, но я не выдам тебе новый рецепт.       Марк не мог без таблеток. Но не успевал доктор прописывать ему лекарство, как оно переставало действовать.       После того дня, когда у Марка без объяснений забрали телефон и вместо бассейна отвезли в аэропорт, он стал тренироваться все 24 часа в сутки, изматывая себя до невменяемого состояния. Иначе было уже не уснуть, даже со снотворными. Такой режим сразу сказался на спине, вызвав адские боли. И Марк опять глотал таблетки...       Он ненавидел себя так сильно, что приходилось каждое утро совершать титанические усилия, чтобы бритвой не перерезать себе горло. Он не хотел никого беспокоить и на людях старался ничем не выдавать своего состояния. Но ребята прекрасно знали, что происходит. Вот только ничем не могли помочь.       Его сослали до начала тура к родственникам в Канаду, прикрывшись заботой о здоровье. Но сколько бы он в соцсетях не спрашивал о состоянии Хёка, никто из парней не мог ничего сказать. Для всех было шоком заявление менеджера о том, что Марк улетел на родину, а макнэ в больнице в тяжёлом состоянии. Подробности не разглашались, оставалось только строить догадки. Когда же Марк узнал от Джонни, что случилось с Хэчаном, прошло уже три недели. До тура оставалось всего ничего и ему велели ехать сразу в Лос-Анджелес. И сколько бы Марк не умолял позволить ему хотя бы просто посмотреть на спящего макнэ, начальство было непреклонно.       Гастроли немного отвлекли его от мрачных мыслей, но с тех пор, как они вернулись в Корею, нервы от беспокойства стали совсем ни к черту. Марку ясно дали понять, что не успеет он произнести имя макнэ, не важно в каком контексте оно будет упомянуто, как для них всё будет кончено окончательно. Даже у стен здесь есть уши и фотоаппарат, а, как известно, подобного рода скандалы обычно отражаются на всём агентстве, не говоря уже о группе. Всё что сказали Марку, так это то, что Хэчан всё ещё на больничном, но уже идёт на поправку. И к следующему камбэку 127 юнита макнэ сможет вернуться на сцену. Повзрослевшим и окончательно выздоровевшим. И так как достигший совершеннолетия Донхёк опять заселится в свою старую комнату, Марку были выданы чёткие инструкции. Если они будут благоразумно себя вести и завоюют доверие, им позволят общаться вне работы. И в этот раз им лучше не пересекать границы дозволенного. На кону стояло не только их будущее, но и судьба всей группы и, на минуточку, имидж одной из самых известных развлекательных компаний.       Да, Марк всё прекрасно понимал. Ничего личного, только бизнес. Он отдавал себе отчёт, в том, что, как человек публичный, он несёт двойное бремя ответственности. И пока он не окупил затраты компании, принеся десятикратный доход, он не имеет права даже заикнуться о личной жизни. Не говоря уже о скандальном характере подобных отношений.       Но сердце продолжало болеть и грезить, не давая покоя. И хуже всего, что Марк чувствовал себя виноватым перед Хёком. Ведь это всё из-за него: он был неосторожен, невнимателен и глуп. Он не был до конца откровенен.       Сейчас Марк просто продолжал упорно тренироваться, выкладываясь на все двести процентов. А ночью его ждала новая подруга, не принимающая возражений, – бессонница.       Самое страшное – это неизвестность.       "Когда он уже вернётся?! Чёрт. И почему мне так плохо? Никогда бы не подумал, что стану героем любовной трагедии с Ли Донхёком. Хочу услышать его голос, его смех. Хочу обнять его и... Так, стоп!! Кто ты, мать твою, такой, Марк Ли, чтобы лишать мир этого света?.."              – Эмммм.... Марк? Ты меня слышишь? Марк!!       – А?! Да...       – К сожалению время приёма вышло.       – Да...       – Давай мы пока попробуем без новых лекарств, м? Хотя бы недельку. Но ты должен делать всё как я скажу, договорились? Запрещены любые тренировки и активная деятельность после шести вечера.       – Нооо...       – Запрещены, Марк. Спать ложишься строго за два часа до полуночи. За час до сна пьёшь настой из трав, отказываешься от всех электронных устройств и телевизора. Можешь читать хорошую книгу, слушать любимую музыку, устраивать аромотерапию, принимать ванну, медитировать...       – Какие-то странные советы мы мне даёте, доктор, – Марк ухмыльнулся. – Я не думаю, что...       – А ты, мой дорогой, поменьше думай. Я поговорю с вашим менеджером. Ведь твоё здоровье – это то, что должно стоять на первом месте при любых обстоятельствах.       Марк знал наверняка, что психологу прекрасно известны эти злосчастные "любые обстоятельства". Знал он также и то, что где-то сейчас, несмотря на всю боль мира, цветут очень красивые цветы. Они расцветают всего на одну ночь. Всего раз в жизни. И кажется, что до них никому нет дела. Но вселенная ждёт их. И с каждым новым цветком она сама будто и умирает, и рождается заново...       – Марк?! Маааарк! – он не сразу понял, кто его зовёт. Из приоткрытой двери кабинета выглядывала довольная голова Джонни. – Йя!! Марк Ли, оглох что ли?! Простите доктор, но время вышло, а он всё не выходил. Давай поднимай свой зад, нам надо ехать! Ну! Скорей...       Когда чикагский хён затолкал недоумевающего Марка в такси, приказав водителю ехать побыстрее, у них наконец появилась возможность поговорить.       – Что тут происходит, хён? Куда мы так несёмся? Меня менеджер ждёт на парковке...       – Какая парковка? Забудь! – Джонни приобнял друга за плечи, загадочно заглядывая ему в глаза. – Нам надо забрать кое-что очень ценное.       Внутри Марка всё ликовало, и он готов был кричать и носиться по округе, когда узнал дом, возле которого такси остановилось. Но он сдержался, согнувшись и хватаясь за голову. Потом резко выпрямился, закрыл руками лицо, смеясь и морща в своей обычной манере нос, он наконец стал с силой трясти Джонни за плечи. Теперь они смеялись оба. Вдруг дверца возле Марка резко открылась:       – С ума что ль посходили?! – на Хёке была темно-бордовая футболка, спереди заправленная в серые рваные джинсы, круглые очки с золотой тонкой оправой и чёрный портфель через плечо. От него было не оторвать глаза. Особенно от пепельных волос. Хёны молча прогружали новый образ макнэ, когда он закинул к ним на колени сумку. – Двигайтесь!       Не отрывая глаз, Марк попытался боком затолкать Джонни подальше к окну.       – Ауч! Тут тесно! Садись спереди!       – То, что надо. Айгууу! – Хёк с силой плюхнулся рядом с Марком, наваливаясь на него, из-за чего Джонни впечатался в свою дверцу ещё сильнее.       – Я смотрю вам тут весело было – он смерил их осуждающим взглядом из-под чёлки, недовольно проведя языком по щеке, – без меня.       Марку казалось, что он либо спит, либо умер. Он смотрел, не моргая, на это лицо всего лишь в 30 сантиметров от себя и удивлялся тому, как это раньше он продолжал дышать.       "Как весь мир находит силы, чтобы пережить ночь, пока Ли Донхёк спит??"       Если у него отберут солнце ещё раз, мгла убьёт его.       – Очень! – Джонни сгрёб Марка в охапку. – С Мурком не соскучишься. Видел бы ты, что он тут вытворял, когда мы к твоему дому под-... Что ты опять делаешь?!       Марк, наигранно смеясь, попытался закрыть рот болтливого хёна захватом головы, но тот увернулся.       – Да брось, Марк! Все знают, что с того дня как Хэчан съехал, ты спишь на его подушке запрещая её стирать.       – What?! Это неправда!       – Айгууу, мой бедненький хён! – Хёк с силой потянул Марка за шею на себя и стал гладить по голове.       – Кстати, что там с менеджером? – макнэ продолжал возиться с волосами Марка, стараясь не замечать какой эффект это возымело. Его самого распирала изнутри тысяча эмоций, но всё, что он мог – это прижимать хёна к себе.       – Всё под контролем. Чону объелся устриц и с адскими болями в животе укатил на скорой. Менеджер сейчас должен быть там. Так что никто ничего не заметит. Эмммм, Хэчан-а, он сейчас задохнётся.       Марк продолжал задыхаться даже тогда, когда тёплые руки неохотно отпустили его.       – Но где гарантии, что за этот месяц он не узнает, что я переехал?       – Гарантий нет. Но есть мы, Хэчан-а! Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Марк, что с тобой? Может остановить машину? Извините...       – Нет, хён, не надо! Я...       Хёк незаметно взял его за руку, нежно сжимая холодную ладонь.       – Я в порядке, – он сжал в ответ.       – Кстати, Хэчан, только не говори, что это ты от скуки так поседел? – Джонни протянул руку, чтобы взъерошить отросшие волосы макнэ, но тот увернулся.       – Когда узнал, что ты за мной заедешь, хён.       Марк медленно приходил в себя, стараясь успокоить сердце:       – Стоп... Чону объелся устриц?!       Хёк закатил глаза...