- 24 -
Никто и не подозревал, что именно эта очередная поездка в страну Восходящего Солнца станет претендовать на роль самой роковой. Хёк был слишком вымотан, чтобы заподозрить угрозу в лице менеджера, когда тот, вдруг вырвав его из толпы, оттащил от фургона в другой конец парковки. После насыщенной программы концерта, макнэ мечтал лишь поскорее оказаться в душе, ещё не решив, что делать с проблемным соседом, но фото, что сейчас ему показывали, заставило вздрогнуть, выбив почву из-под ног... На фотографии можно было четко различить их с Марком силуэты в непонятной подворотне. Снимок запечатлел как раз тот животрепещущий момент, когда хён решил поцеловать его уродливый синяк. – Эта красота сейчас гуляет по просторам блогов ярых сасен-фанатов, которые утверждают, что у двух младшеньких из 127-ого юнита именно такие отношения. Снимок нечёткий, а лица одного из парней вообще не видать, но я должен знать, Хэчан. – Это не мы!! – Я бы даже не обратил внимание, если бы в комментариях не было столько подозрительно личной информации. А кое-кто пишет, что у него даже есть фотографии пооткровенней, и он готов отправить их на экспертизу. – Но это не мы, клянусь! – от охватившего страха у Хёка бешено застучало сердце, и нечем было дышать. Чтобы не выдать трясучку, он изо всех сил сжал кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони, а по спине потекли холодные ручьи. Вдруг чья-то рука, приобнимая, успокаивающе похлопала его по плечу, и он услышал, как Сонхун уверенно произнёс: – Хён до самого завтрака не покидал наш номер, менеджер-ним. Я знаю это лучше, чем кто-либо. Хёк уставился в пол, проклиная этот дерьмовый мир, и менеджер хотел что-то возразить, но Сонхун уже попрощался, ещё раз заверив его в непорочности своего хёна. Он взял макнэ за локоть и потащил в сторону машины дримов. Хёк погрузился в пучину отчаянного страха, утонув в новом приступе панической атаки, и не заметил, как его затолкали в черную тонированную машину. – Что за?.. Сонхун плюхнулся рядом на сиденье и постучал по затемненному стеклу, отделявшему салон от водителя, и машина тронулась. – Я сказал менеджеру дримов, что мы поедем в машине ильичей. Хёк молча смотрел в эти странно возбужденные глаза, почувствовав, что он больше не в силах контролировать панику. – Ты всё правильно понял, Хэчан-а. Я всех обманул и похитил тебя. Нам надо кое-куда заехать... Хёк вытащил телефон, но руки были потные, а пальцы совсем не слушались, и он выронил его. Жалобно застонав, он полез доставать, но его опередили. Сонхун засунул телефон в задний карман и, сощурив глаза, провёл рукой по чужой шее, заставив макнэ вздрогнуть и отстраниться. – Ты весь взмок... Неужели так перенервничал, что начался приступ?! По этому голосу невозможно было понять, то ли мелкий обрадовался, то ли разозлился. Его психическое состояние на данный момент вызывало неприятные опасения, вообще говоря. Но Хёка больше волновало собственное самочувствие, потому что обморок в подобной ситуации – это не лучший вариант развития событий. Он даже не догадывался, что опять задумал этот псих, но, вспоминая прошлую ночь и эти сильные руки, мечтать о простом походе в кино на мультик не приходилось... Донхёк закрыл глаза и попытался сосредоточиться на дыхании, приложив ко рту ладони. Нужно было во что бы то ни стало продержаться ещё минут 15, не больше, и всё пройдёт. Главное – не позволять мутировать этим страшным мыслям, разрастающимся как опухоль в тяжёлой голове. "Всё в порядке... Всё хорошо... Никто не поверит этим фото... Никто не узнает... Марк будет рядом... Он меня поддержит... Сейчас всё пройдёт, и я наконец смогу ударить эту наглую тварь... Куда он меня везёт?! Что за гангстерская машина, вашу мать?!! Так, спокойно..." Но вскоре спокойствие в этой машине превратилось из миража в несуществующий миф. Хёк почувствовал, как Сонхун салфеткой промокает пот с его шеи, другой рукой нежно поглаживая по ноге. Он дёрнулся, отстраняясь. Лицо Сонхуна больше не светилось безумием, и взглянув в эти холодные глаза, макнэ невольно вспомнил ночные слёзы, понимая, что он никогда не узнает, настоящие ли они... – Пожалуйста, позволь мне помочь... Я не хочу, чтоб он видел тебя таким. – Кто? – Сейчас узнаешь... – Не трогай меня!.. – Хёк ударил по руке, тянувшейся к его плечу. И пожалел об этом... Потому что сил сопротивляться у него сейчас не нашлось бы даже ребёнку, так он ослаб, задыхаясь от страха. Сонхун вдруг грубо схватил за запястье и уселся ему на колени, зажав бёдра. Свободной рукой он больно оттянул голову макнэ за волосы, запрокидывая её. Хёк упёрся в чужую грудь, стараясь удержать безопасное расстояние, но его левая рука никогда не отличалась особой выносливостью. – Ты мне должен, забыл? – Нихуя не должен, очнись деточка... Сонхун навалился сильнее, сломав последние попытки сопротивления. – Я же просил быть милым... Хёк устал... Его тошнило... Его почти раздавили, а рука больно ныла. Он и не собирался плакать, да и приступ прошёл, но стоило ему моргнуть, как по щеке покатилась тёплая слеза. Замерев, Сонхун медленно отпустил его волосы и большим пальцем провёл по лицу, смахивая каплю. Неуверенно наклонившись, он коснулся губами его лба и наконец отпустил его, вернувшись на своё место. Машина остановилась у входа в клуб, на вывеске которого красовались два незнакомых иероглифа. – Мы могли бы договориться, хён... – Я тебя не понимаю, Сонхун. – Знаешь... Я тоже. Нам пора, – он открыл дверь и увлёк макнэ за собой. Несмотря на то, что всё вокруг полыхало неоном, когда они вошли внутрь, клуб оказался мёртвым. Они прошли по длинному лабиринту коридоров и подходили к массивной двери из черного дерева, когда Сонхун вдруг резко обернулся и, схватив Хёка, быстро поцеловал его. "Нет!!" – но не успел Хёк оттолкнуть, как он сам отстранился и порывисто обнял хёна, прошептав одними губами: – А я ведь предлагал... "Я теперь в дораме про мафию снимаюсь? Забыли дать сценарий почитать, уроды... Oh, myGod. Что эти упыри тут забыли? Они меня ждут?? Куда эта тварь меня привезла?? Им нужна моя почка??" В просторной комнате со стеклянными полами и потолком на кожаных диванах сидело двое мужчин. Третий, самый молодой, в серебряном костюме, стоял у окна. Когда парочка мемберов тихо вошла, он обернулся к сидящим, указывая на дверь. – Ладно, директор Ким, с вами мы ещё всё обговорим по возвращении в Корею. А сейчас, проводите господина Ватанабэ. Мне с ним больше не о чём говорить... Когда двое мужчин ушли, окинув взглядом новоприбывших гостей, молодой человек плюхнулся на диван и посмотрел на вошедших. Сонхун сразу побледнел и, высокомерно задрав подбородок, пошёл к двери: – Куда это ты? – голос странного субъекта был пискляво неприятным. – Подожду его в машине, хён. Хёку надоело играть в непонятном спектакле, учитывая, что он даже не пробовался на эту роль. Он тоже пошёл к двери: – Я тогда тоже подожду в машине, никто не против? – 25 марта, девять часов вечера, район набережной реки Хан, дорогая чёрная ауди, которую мне, блять, пришлось сдать в металлолом из-за тебя, пидор мелкий. Донхёк замер, провалившись в шоковую бездну, и медленно развернулся. – Прости, Хэчан-а, – тихий шёпот Сонхуна и звук закрывающейся за ним двери, вернули макнэ к реальности. – Присядь, звезда халлю. Нам надо поговорить. Не чувствуя ног, Хёк послушно подошёл и сел напротив. Лицо сына депутата от округа Каннам было бы даже красивым, если бы не эта непонятная жестокость в уголках рта и отталкивающие стеклянные глаза, как у дохлой рыбы. – Так уж вышло, что я сейчас по делам в Японии, и когда мой сводный братик сказал, что вы все тоже тут, я попросил его привезти тебя. Как там?.. Донхёк, кажется... Верно? "Сдохни..." – в голове макнэ мелькали картины боли и одиночества того времени... Отражение бледного лица с чёрными волосами в огромном зеркале пустой комнаты... – Времени на любезности нет, так что ближе к делу. Полиция продолжает копать. Они вызвали на допрос мою девушку, потому что наше алиби дало трещину... Эти собаки постоянно рыскают вокруг, ставя палки в колёса, и в другой раз я б насрал на всю эту хуйню и откупился... Но скоро выборы. И есть много людей, мечтающих нарыть скандал даже там, где его не было. Мужчина придвинулся ближе и похлопал Хёка по ноге. – Смотри: ты жив-здоров, познаёшь все прелести распутной жизни айдола, прыгаешь по сцене, как ни в чём не бывало... Так что, может скажешь родителям перестать названивать в участок, м? Он нагнулся ещё ниже, проводя рукой по донхёковскому бедру. – А я сделаю так, что твои извращённые отношения с согруппником не вылезут наружу... – рука подползла к самому паху, надавливая. – Справедливая сделка, по-моему. Хёк внимательно посмотрел на чужую лапу на своей ноге... По-моему, он совсем недавно где-то читал похожий фанфик. Там были мутки с мафиози, наркотой и оружием, добротно приправленные драками, вечеринками и подробно описанными постельными сценами. И если бы он был тем самым Донхёком из выдуманного фанатами антагонистского мира, он бы, наверное, сейчас врезал по этой наглой морде, отказавшись принимать все вот эти вот унизительные условия. Была бы драка, ствол у виска в итоге, опасность изнасилования и удивительное спасение, в лице примчавшегося на байке Марка в чёрной кожанке и с татуировкой на шее… Глядя в эти рыбьи глаза, Хёк понял, что его тошнит, выворачивая, от этого прогнившего тупого мужика. «Да пошёл ты…» – Я согласен. Можно идти? Спать охота... Сын депутата медленно отстранился и немного удивлённо промямлил: – Спать?.. – он улыбнулся и похлопал макнэ по плечу. – Значит по рукам? Отлично. Да, можешь топать отсюда. Уже у двери Хёк услышал: – Если завтра мне не сообщат, что заявление отозвано и дело закрыто... У меня много фотографий, запомни это. Сонхун ждал его, оперевшись о машину. Всю дорогу до отеля они молчали, но стоило двери номера закрыться, как Хёк повернулся к соседу, протягивая руку: – Телефон. Получив айфон обратно, он, глядя в настороженные глаза, набрал номер и, дождавшись ответа, чётко проговорил: – Мам, это я. Нет... Да, всё нормально... Нет, я уже поел... Да не... Короче! Послушай меня. Это важно. Ничего не спрашивай, просто сделай, как я прошу: позвони сейчас тому детективу и скажи, что мы отказываемся от выдвинутых обвинений, не имея больше никаких претензий. Я про аварию... Я знаю, что вы следите за расследованием! Но ты можешь сделать так, как я тебе сказал?! Я прошу, мам... Да. Хорошо. Я потом расскажу... Ага, я тоже. Они молча стояли некоторое время, сверля друг друга взглядом... И Сонхун сделал шаг, силясь что-то сказать, но макнэ вдруг отвернулся, взял в комнате полотенце и направился в душ. Тёплый поток воды расслабил напряжённое тело, и Хёк наконец дал волю слезам. Такой нервной поездки заграницу ещё ни у кого не было, со времён изобретения этих самых "заграниц"... Подавить желание увидеться с Марком стоило нечеловеческих усилий, но попадаться больше не хотелось. Хёк вспомнил самодовольную рожу богатенького сыночка, который избежал наказания за наезд на человека, шантажируя жертву так, как будто это она виновата в том, что смеет дышать рядом с дорогами, по которым он ездит пьяный на дорогих машинах... Хёк не собирался вымещать злость на Сонхуне, но на всякий случай старался не думать о нём, чтобы не спровоцировать себя. Этот хитрый предатель заслуживал отдельный пост, да, но в паблике клиники для психических больных, потому что макнэ слишком устал, чтобы заниматься этим. Когда он вышел из ванной, Сонхун уже в пижаме лежал на своей половине кровати, глядя в потолок. Хёк выключил весь свет и, сняв с кровати одеяло и свою подушку, устроил подобие спального мешка на полу возле окна. Через десять минут мёртвую тишину нарушил голос неугомонного психопата, так отличившегося сегодня: – Ничего не хочешь спросить? Хэчан измученно простонал про себя, мечтая оказаться на другой планете. – Хён... Прости... Я не знал, что это он сбил тебя, правда... Макнэ было совершенно всё равно... Он просто хотел, чтобы этот день закончился. – Я люблю тебя... Так сильно, что схожу с ума... "Вот только не надо гнать, пупсик... С катушек ты слетел уже давным-давно." С окна дуло, и Хёк решил, что он именно поэтому покрылся мурашками. Слишком много потрясений на сегодня. Еще одну дозу жести он был не способен воспринять... Но мелкий не затыкался. – Из-за тебя я пришёл в эту гнилую компанию. И возненавидел глупого канадца. Ведь он – всё на что ты смотришь... Я умирал. Поэтому, когда услышал разговор брата с отцом об аварии, я не разозлился, хён... Я кое-что придумал. Оставалось втолковать всё этому тупому алкашу и подождать, пока вы с Марком не спалитесь... Я не знал, что… Понимаешь, я думал, что смогу извлечь выгоду из сложившейся ситуации. Ты должен был испугаться, и я надеялся, что ты выберешь меня хотя бы только поэтому… Но теперь вижу, что план был не просто дурацким… Я… Хёк услышал, как Сонхун встал и подошёл к нему, опустившись на колени. Холодная рука похлопала по плечу. – Хён? Прости меня... Хёк не верил ни единому слову. Он вдруг вспомнил, как где-то вычитал одно очень грустное изречение, которое глубоко задело его сердце: «Люди были созданы, чтобы их любили, а вещи – чтобы ими пользовались. Мир в хаосе, потому что все наоборот...» "Я должен закончить это сегодня, чтобы начать заново~" – Я прощу тебя, если ты дашь мне поспать, Сонхун-а...- 24 -
11 мая 2019 г. в 12:57