Игрок (временное название)

      Наташе не нравилось происходящее. Вся эта ситуация с Шерон… Это неправильно. Такого не должно было случиться. Откуда там взялся этот гранатомётчик? Почему Картер, не за красивые глаза получившая свой статус полевого агента Щ.И.Т., не отреагировала вовремя на его появление? О чём она в тот момент вообще думала? В каких облаках витала?       Потом эта безобразная истерика в больнице после возвращения Картер в сознание… Эта дурацкая идея фикс: «Добейте меня!»… Потом ссора с ней на этой же почве, когда Наташа отказалась спустить курок. Потом примирение… и условие, что Наташа не будет мешать ни самой Шерон, ни тому, кого она попросит оборвать её мучения, которые все остальные почему-то называют жизнью…       Честно говоря, Наташа не верила, что эта сумасшедшая сможет найти психа, готового-таки спустить этот херов курок! Но Шерон нашла. И именно что психа. Того самого своего ненормального кавалера-лендлорда с выставки Старк-Экспо, Томаса Бланка. Именно того, который с диким криком про ёжика бросался на боевых супернавороченных дронов Хаммера… и руками отрывал им головы. Да-да, того, от одного взгляда которого поседел, обоссался и начал неудержимо заикаться сам Джастин Хаммер.       И почему-то даже у Наташи не возникло сомнений, что уж этот человек на спусковой крючок нажмёт непременно.       Это было пять дней назад.       Они с Шерон снова ругались, пока Наташа везла ту домой из госпиталя Щ.И.Т. Дошло до повышенных тонов и почти дошло до личностей. Естественно, что Наташа была на взводе, когда стояла в коридоре возле двери и ждала выстрел. Не дождалась.       И когда Бланк вышел, презрительное «Слабак» вылетело само собой. Это были чистой воды нервы. Ни о каком «шпионском» профессионализме тут и речи не шло — слишком личной была ситуация, слишком эмоционально травмирующей. Ведь Наташа никого и никогда не пускала в свой ближний круг… кроме Бартона. И Шерон… весёлой, забавно упёртой Шерон… младшей сестрички Шерон… младшей сестрички, которой у Наташи на самом деле никогда не было… Да у неё вообще никого никогда не было! Даже тот же Бартон — у него своя семья, в строжайшей тайне хранимая ото всех и вся, но она у него есть! И Наташа Романова, или на их американский манер Романофф, частью этой семьи не является!       А Шерон… блядь! Сука, что же так глаза щиплет! Да какого хуя!!!       Так вот, слово сорвалось с губ само собой. Вот только вместо того, чтобы вздрогнуть, как от удара, ссутулить плечи и, ускорив шаг, трусливо сбежать, этот псих бросился на неё. А она, солдат и шпион с сотни раз на деле подтверждённой приставкой «супер», ничего не смогла сделать! Не успела! Даже тот пистолет, что упирался в район печени Мистера Бланка ничего не решал, ведь палец руки, накрывшей этот пистолет сверху, как-то слишком удачно для случайности, заблокировал предохранитель в запрещающем стрельбу положении.       И висящая в десятке сантиметров от пола Наташа посмотрела в глаза этого Бланка. Нет, она не поседела и не начала заикаться, как трусишка Хаммер. Она даже готова была продолжать сражаться… Вот только все выработавшиеся за годы «работы» инстинкты, в один голос с чутьём, твердили, что никакого тут «продолжать» нет. Она попалась. Уже попалась. И жить ей или умереть решает Бланк… Бланк, который сказал, что вырвет ей сердце и раздавит… прямо сейчас! И ни капли сомнения в его словах ни на секунду не закралось к Наташе в голову. Этот взгляд…       Звериная полыхающая ярость и одновременно равнодушный безжалостный холод мясника… нет, не мясника. Потрошителя. Это слово к такому взгляду подходило куда лучше. И этот взгляд говорил, что его обладатель живые сердца уже вырывал… что Наташино первым не будет. Точнее будет не первым…       Но кроме ярости и холода, в этом взгляде было ещё кое-что. Кое-что такое, что заставляло отвлечься от мыслей о возможной смерти… на мысли… весьма скабрезные, да… Этот взгляд обещал многое. И смерть была не самым основным из этих обещаний. Вообще не основным. Далеко-о-о не основным…       Когда Бланк её отпустил, умудрившись в одно едва заметное движение превратить заряженный пистолет в кучку гремящих по полу деталей, и, не оборачиваясь, ушёл, Наташа поспешила в квартиру — такой тип мог «прервать мучения» Шерон и безо всякого пистолета. Но нет. Картер полулежала на своей кровати, обхватив плечи единственной оставшейся рукой и дрожала. Но была всё ещё жива.       — Пять дней… — произнесла Шерон непослушными, дрожащими губами. — Он дал мне пять дней подготовиться… привести в порядок дела… о душе позаботиться…       — В каком смысле «пять дней»? — нахмурилась тогда Наташа.       — Через пять дней он придёт и убьёт меня… — сказала Картер, и из глаза её покатилась быстрая слеза. В глубине этого глаза плескался ужас.       — Ты же сама этого хотела? Разве нет?       — Хотела… но кто же знал, что это будет ТАК страшно… ты видела его глаза?! Он как будто уже достал нож и даже определился, как и с какого места начнёт меня сейчас расчленять…       — Потрошить… — автоматически поправила её Наташа.       — Что? — в непонимании подняла на подругу взгляд.       — Не расчленять, говорю… а потрошить… — на этом разговор, как таковой, тогда прервался, Шерон заревела навзрыд, а Наташа кинулась её обнимать и гладить по голове.       Томас Бланк… он не терял времени даром. Хоть и совершенно непонятно, зачем он назначил такой срок, почему не убил сразу — ведь явно же мог. Но вместо этого сорвался с места и принялся разъезжать по городу. Да — Наташа за ним проследила. Вот только ясности эта слежка не добавила: зачем-то купил наркотики у уличного барыги, объехал кучу магазинов, потом заперся в своей квартире. Ненадолго, правда. Вскоре вышел и побежал к машине, а потом что-то выбрасывал в Ист-Ривер. Что-то завернутое в большие чёрные пакеты… А после без всяких пакетов скидывал в воду куски мяса… много кусков мяса…       А дальше… вот зачем его понесло к «Иксам»?! И что он там делал целых шесть часов? Да ещё и явно обдолбанный каким-то особенно забористым амфетамином? Причём, доехал до Пансиона этот Бланк явно на трезвую голову, закинулся только уже у самых ворот, и это было совершенно точно преднамеренное действие.       Откуда известно, что к «Иксам»? Так Наташа отследила Бланка до самых ворот. Дальше… нет, на территорию «Иксов» лезть — для этого она ещё недостаточно сумасшедшая. Там же, за невысоким каменным забором с ажурной решёточкой поверх него, самая параноидальная и навороченная система охраны, из известных Наташе, с активными БОЕВЫМИ системами подавления нарушителей. Но и черт бы с этой системой — не зря же Наташа супершпион, как-нибудь уж проползла бы, но нет. Оно не стоило того — ведь, кроме ТСО в этом грёбаном Зоопарке ещё и телепатка сидит. В потенциале омега-уровня.       Так вот, встретили за воротами Бланка две девушки. Кто именно, Наташа не смогла разобрать из-за этих гадских систем оптического искажения, что входили в комплекс охранных систем поместья. Всё. Больше ничего Наташа видеть не могла, но хихиканье девичье было неприятно-зловещим…       Дальше в течение тридцати минут к тем же воротам подъехал Директор Щ.И.Та, а с воздуха прилетел в своём боевом костюме Старк. И опять — всё. Всё тихо.       Провожал через шесть часов до машины Бланка, хмурого и трезвого Старк. Фьюри уехал немного позже один.       А Бланк… поехал нырять в Ист-Ривер. В то самое место, которое «прикармливал» ранее кусками мяса. Кстати, и в этот раз «прикормить» не забыл после того, как сам из воды вылез… органами. И, если Наташа хоть что-то понимает в органах, то совершенно определённо человеческими: легкие, желудки, кишки… брр!! Версия с Потрошителем в тот момент обрела новые краски.       А дальше… Дальше Бланк просто исчез. Нет, не сразу: сначала была кафешка, долгий заезд по магазинам, причём в оружейном магазине этот тип купил новый карабин взамен только что списанного в Разрешительном с него сломанного и раскуроченного. Наташа потом затребовала у полиции себе этот «труп оружия».       Так вот, проехался по магазинам, закупил кучу всего, словно к долгому походу в дикой местности готовился, и исчез. Исчез в своём собственном доме! Вышел из квартиры, закрыл за собой дверь, ключ сунул под коврик, а из подъездной двери уже не вышел.       Вот так вот. Просто пропал. А потом объявился. Ровно в тот самый, назначенный день. Грязный, оборванный, в крови, без половины волос… Но совершенно целый и невредимый. Это абсолютно точно показали Наташе камеры, установленные в его отсутствие по всей квартире Бланка. В том числе и в душе.       Кстати, в его отсутствии Наташа была не единственным посетителем одинокой холостяцкой берлоги мистера Томаса. Заезжал Хэппи Хоган и забрал кусок металла с рабочего стола из кабинета Бланка…       И вот теперь Наташа сидела в своей машине и хмурилась, глядя на экран своего планшета. Экран показывал лестничную площадку перед дверью квартиры Шерон, с самой этой дверью, естественно. Нет, само собой, что Наташа установила камеры и внутри квартиры, но Картер, эта суицидница, все камеры отыскала и отключила. Вот и осталась одна — та, что с дверью.       Бланк не выходил долго. Наташа уже извелась ждать.       Но она была всё же профессионалом, и выждала ещё десять минут после его ухода, и только тогда вошла в дом.       Дверь квартиры была не заперта. Наташа тяжело вздохнула, прежде чем её отворить, морально готовясь к тому, что может её там ждать. Учитывая «Потрошительский взгляд» Бланка и время, им в этой квартире проведённое — малоаппетитного и ещё меньше весёлого. Но к тому, что ждало её там на самом деле, в реальности, Наташа готова не была.       Посреди гостиной, при свете двух горящих свечей, голая Картер с замотанной белым бинтом головой в две руки жрёт лежащую на столе еду. И именно, что не «ест», а «жрёт»! Торопясь, давясь, чавкая, рыча, игнорируя столовые приборы, руками и зубами, прямо с тарелок…       Живая… Руками… Двумя…       Медленно, одна за одной возникали в опустевшей голове Наташи короткие мысли. Картер подняла на неё глаза и что-то промычала с набитым ртом.       Глаза… Два… Ноги… Голые… Две… — продолжали строго по очереди и по одной возникать в Наташиной голове мысли. Рука сама собой потянулась за Старфоном, практически без участия мозга активировала камеру на нём и навела на жрущую Шерон. Та протестующе замычала, но заставить себя перестать жрать так и не смогла.       Отсняв пару минут видео, Наташа убрала аппарат и, нащупав свободной рукой стул, не отводя от Картер взгляда, опустила на него свою пятую точку.       Ещё минут десять суперагент Романова переваривала открывшуюся ей в квартире картину. Молча, не отводя от Картер взгляда. Затем всё же смогла взять себя в руки, собралась и стала обычной собой, а не тормозящим, неподвижно созерцающим бревном.       — Что. Здесь. Произошло, — задала она вопрос, поднимаясь и начиная внимательно изучать обстановку. И первым делом включила в помещениях свет. Во всех. Затем сходила в прихожую и заперла дверь.       Картер к тому времени тоже немного сумела успокоиться. Нет, жрать она не перестала, но хотя бы на стул села, и делать это стала не так быстро и чуть менее жадно. По крайней мере уже не рыча и не давясь.       — Ужинали. Отключилась. Пришла в себя. Голодная. Целая, — между очередными порциями еды смогла выдавать по паре слов Шерон. — Не знаю, как.       — Понятно, — задумчиво произнесла Наташа, входя в спальню. — Значит Бланк тебя чем-то вырубил, что-то сделал и ушёл, оставив валяться на кровати. Голую.       — Похер, — выдала русское словечко Картер. — Еду же тоже оставил. Как раз — мешать не стал.       — Это да: так жрать в присутствии мужчины было бы О-О-ОЧЕНЬ стрёмно, — согласилась Наташа. — Деликатный мальчик.       — Угу, — прочавкала Шерон, не оборачиваясь. Наташа дошла до прикроватной тумбочки и невольно улыбнулась.       — А он ещё и юморист у тебя, — весело хмыкнула Романова.       — У? — вопросительно муркнула, не отвлекающаяся от еды Шерон.       — Бинтик, зелёнка и мазь «Звёздочка», — перечислила Наташа находки.       — И чё? — совершенно не поняла юмора Шерон.       — Для «тупых американцев» расшифровываю: «зелёнка» — однопроцентный спиртовой раствор красителя «Бриллиантовый зелёный». Обладает хорошими антисептическими свойствами и… всё. Русские при этом «лечат» ей всё: «Сержант! У меня пуля в ноге! И чего орёшь? Помажь зелёнкой, перетяни бинтом и погнал в атаку, с…!» Как-то так, да…       — А «Звёздочка»?       — «Звёздочка», он же Бальзам «Золотая звезда» — по легенде: придумка вьетнамских товарищей, времён опять же вьетнамской войны. По той же легенде — лечит всё!       — А реально?       — Реально: симптоматическое средство для облегчения состояния при ОРЗ, гриппе: головокружение, головная боль, простудные заболевания. Насморк (как симптоматическое средство в комплексной терапии), на первоначальном этапе формирования фурункула, при укусах насекомых… в целом неплохая штука, особенно при простуде, но не более того.       — Так и что смешного?       — А смешного тут мало. Такой набор означает одно — что и как он с тобой делал, Бланк не скажет, как не спрашивай. Будет делать круглые глаза и пиздеть, что это всё «зелёнка» и «Звёздочка» — все же знают, что средство чудодейственное! Панацея!       — А бинт?       — «Голова не жопа — завяжи и лежи», — процитировала опять же на русском Наташа.       — Вот, значит, как… — сказала Картер. Потом пожала плечами. Сказала: «Похер», и продолжила есть. Теперь уже именно есть, даже руки с лицом салфетками вытерла и за вилку взялась.       Наташа, тем временем, закончила осмотр и вернулась в гостиную. Глянула на спину Шерон, частично прикрытую спинкой стула.       — Э! Подруга! Ну ка привстань ка, — потребовала она. Дождавшись выполнения требования, вытащила стул из-под задницы агента Картер и принялась разглядывать кожу спины.       — Что? — не отвлекаясь от еды, уточнила Шерон.       — Он тут у тебя «волшебные знаки» на спине вывел.       — Да? И какие?       — «Инь-Янь» зелёнкой…       — Шутник, — хмыкнула Картер.       — И сердечко на попе…       — Пойду в душ, — со вздохом, откладывая вилку, сказала Шерон. — А ты вызывай Фьюри. Один чёрт, без него теперь не обойдёшься.       — Особо на мочалку не надейся, — хихикнула Наташа. — Зелёнка не отмывается.       — Совсем? — удивлённо вскинула брови… бровь Шерон. Наташа только теперь заметила, что у девушки цела только одна бровь. Вторая сверкает чистой и гладенькой кожей. Да и волосы на голове растут не совсем так, как должны — там где были страшные ожоги, сейчас были только залысины, но из-за длинны оставшихся волос, сильно в глаза это не бросалось.       — Только с верхним слоем кожи, — Картер нахмурилась. — Да ладно, не заморачивайся — через пару-тройку дней, ну неделю максимум, само сойдёт.       — Ладно, — светло улыбнулась Шерон. — В конце концов, даже если бы это татуировка была — похер! Невеликая плата за возвращение здоровья!       — Согласна… — тяжело вздохнула Наташа, вспоминая что-то своё.       

***

      После вызова от Наташи, Фьюри приехал в течение получаса. За это время Шерон успела принять душ, одеться и привести себя в порядок. Относительный, конечно, но всё же вполне для рабочей встречи посреди ночи.       Директор Щ.И.Т. Наташей оповещён о конкретной причине не был — не телефонный то разговор, даже с учётом защищённой линии. Просто очень срочный случай, требующий его личного внимания.       Фьюри вошёл и остановился в дверях, глядя на совершенно здоровую Картер. О полученных ей на последнем задании увечьях он знал. Даже сам заходил к ней в палату. От того его реакция была вполне понятна: одноглазый негр замер, а его единственный глаз округлился.       Почти минуту он стоял молча. Девушки так же тишины не нарушали, не мешали шефу приходить в себя и обдумывать ситуацию.       Спустя эту минуту, Фьюри отмер, нашёл себе стул и уселся на него.       — Бланк? — спросил он.       — Бланк, — подтвердила Наташа.       — Засняли?       — Нет. Эта …дурочка камеры поотключала. Думала, Бланк её убивать будет.       — Так, а теперь ещё раз и всё с самого начала, — потребовал Директор ЩИТа. Рассказ получился не очень долгим, ровным, но под спокойствием голоса Натальи очень эмоционально насыщенным.       — Итак, подведём итог: агент Картер покалечилась и попросила своего лендлорда, который считает её другом, гражданского двадцатиоднолетнего парня, не служившего, не сидевшего, не проходившего никакой специальной подготовки… убить её? Беспомощную и безоружную? Я всё верно понял? — уточнил после Наташиного рассказа Фьюри у Шерон. Та покраснела, но кивнула, подтверждая.       — Хорошо, продолжим: в результате этот гражданский согласился, назначил срок в пять дней, и за эти пять дней с нуля, без знаний, лаборатории и помощников разработал и применил на ней уникальный метод регенерации потерянных конечностей, зрительных органов и лечения перелома позвоночника? Так? — тут кивнули обе девушки.       — Итак, ваши наблюдения по объекту. Слушаю внимательно, — скрестил на груди руки и приготовился слушать Фьюри.       — Официально: двадцать один год, сирота, аутист. Образование — домашнее, дипломами и аттестатами не подтверждённое. При этом имеет водительские права и стаж вождения с шестнадцати лет. Столкновение с законом: одно. Обвинён в попытке покупки запрещённого в штате оружия, в попытке его провоза и хранения. Все обвинения сняты, ни одна попытка не доказана. Парень получил компенсацию от Полицейского Департамента Нью-Йорка за неправомочные действия в его отношении со стороны полицейских. Адвокат: Мэтт Мёрдок. Оружие не найдено.       — Много оружия? — уточнил Фьюри.       — Штурмовая винтовка, дробовик военного образца, Беретта М3. И несколько тысяч патронов к этим стволам.       — Не слабо. Продолжай.       — Имущество: этот дом, машина и квартира погибших родителей на Манхеттене. Квартиру сдаёт. Живёт с ренты от дома и от квартиры. Живёт здесь же, на четвёртом этаже. Несколько месяцев активно занимался боксом. Сейчас занятия продолжает, но нерегулярно.       — Ладно, подробности потом в письменном виде, со всеми материалами. Сейчас меня интересуют ваши наблюдения и выводы.       — Ментальный возраст не соответствует официальному, — сказала Наташа.       — Конкретней.       — По поведению, словам и манере держаться, а так же по действиям, ему должно быть между тридцатью пятью и сорока пятью годами. Никак не двадцать один.       — Ещё, — кивнул Фьюри.       — Определённо он русский, воспитанный и выросший в России, даже, возможно, в СССР. Думает он точно на русском — это заметно по построению фраз. Но при этом, когда использует русские слова, говорит с заметным акцентом. Местным акцентом. На английском же, американском его варианте, говорит чисто. Но построение фраз…       — Ещё, — снова кивнул Фьюри.       — Определённо бывший кадровый военный, — взяла слово Шерон. — Скорее всего их, русский десант, — Фьюри выслушал Шерон и повернулся за подробностями к Наташе.       — Я тоже так считаю, — кивнула она. — Чувствуется это в нём. Ну и анализ его личных тренировок в зале, когда он занимается сам, без тренера. Определённо ДШБ или ПДР. Не рядовой. Но и не офицер. Скорее всего прапорщик. Или старший прапорщик. Нет в нём характерных офицерских черт… К агентурной разведке или спецслужбам отношения не имеет — не тот типаж, не те мозги.       — Продолжайте, — кивнул Фьюри.       — Прямолинеен, уперт. Железная воля вообще и воля к победе в частности. Самодисциплина на уровне. Не очень умён, но смекалист. Хорошо адаптируется к любым условиям. Быстро принимает решения. В критических ситуациях, где есть угроза жизни — особенно быстро.       — Радикальный расист и гомофоб, — добавила Шерон.       — Не парься, — отмахнулась Наташа. — Если я права и он действительно из десантников, то они там все такие. Там стоит только тень подозрения на сочувствие гомосексуальным идеям показать, как лучше сразу самому вешаться или пулю в голову пустить, не дожидаясь, пока с этим помогут…       — А всех негроидов они не иначе как «черными обезьянами» называют, ну или хуже, — показал своё знание темы Фьюри. — И, должен признать, у них есть кое-какие основания для этого, учитывая их опыт в Анголе и нескольких других странах Африки. Так что это профессиональная деформация, не более.       — Не знала, — задумалась Шерон.       — Выводы?       — А нет выводов, — пожала плечами Наташа. — На сто раз всё проверили — не имеет он никакого отношения ни к десанту, ни вообще к России. Свидетели, фотографии, видеозаписи, дактилоскопия, анализы крови и ДНК — всё подтверждает его официальную историю.       — Настолько сложная операция русских по внедрению? — уточнил Фьюри.       — Нет. Я уж скорее в какое-нибудь переселение душ поверю, чем в то, что наши… эм, мои бывшие коллеги научились ТАК работать. Да и глупо это — столько усилий для внедрения такого недотёпы, который «палится» на каждой фразе. Да и сам по себе Томас Бланк… не та фигура, чтобы его куда-то внедрять или забрасывать. Он — боевик. Прямой, несгибаемый, неостановимый и ебнутый на голову, которой способен пробить бетонную стену… рядом с открытой дверью, каким и должен быть настоящий десантник.       — Ты утрируешь, — поморщился Фьюри. — Мне приходилось работать и с советскими ДШБ. Среди них есть и вполне образованные, думающие люди. Как, кстати, и общий уровень эрудированности у них довольно высок. Там ещё на уровне военкоматов отбор идёт не только по здоровью, но и по умственным способностям. Не меньше восьмёрки по десятибалльному отборочному тесту.       — Утрирую, — согласилась Наташа. — Но Бланк как раз такой: упрямый, пробивной и способный совершить невозможное.       — Пожалуй, — потёр подбородок Фьюри. — Именно таким он мне в Пансионате Ксавьера и показался…       — А что он там вообще делал? Я не рискнула лезть за ним на территорию, — спросила Наташа.       — И правильно. Он там Логана на органы разбирал. На глазах у Джины Грей и Энтони Старка.       — И его прямо там не зарыли?! — округлила глаза Наташа.       — Представь себе! — ухмыльнулся Фьюри.       — Органы… — задумалась Романова. — Блядь! Органы Росомахи! Точно! Вот он чем тебя лечил! — воскликнула она и повернулась к Шерон. — Уж не знаю, в каком именно виде: выжимка там или трансплантация, но всё одно к одному складывается! Он же к «Иксам» прямо от тебя поехал. Сразу после того как эти свои «пять дней» назначил… — Картер несколько побледнела и непроизвольно положила руки на живот.       — Я тоже так думаю, — кивнул Фьюри. — Но я не услышал главного вывода: годится он в мою инициативу или нет? Ваше мнение.       — Без сомнения, — чуть подумав, уже спокойно ответила Наташа. — Не знаю только его полных боевых возможностей, но человек, способный ставить невозможную цель и достигать её — клад, мимо которого пройти мы просто не можем.       — На уровне сильнейших «Иксов», — ответил на невысказанный вопрос Фьюри. — Мощнейшее сопротивление телепатии, скорость, сила, выносливость, а уж его «мутантская способность»…       — В чём, кстати, она?       — «Небольшие манипуляции с пространством», как он сам это называет. На деле же: ему достаточно коснуться, чтобы вырвать печень. Или сердце. Или оторвать голову. Или в ту же голову кирпич поместить. При этом ещё и оружие… Уверен — те три ствола он постоянно носит с собой. И в совершенно любой момент может прямо из воздуха достать карабин или «эмку». Ну или, что он ещё сумеет достать, если задастся целью. Сами можете прикинуть боевой потенциал такого бойца, — после этих слов Наташа вдруг побледнела, припомнив прошедший случай, угрозу Бланка и органы, которыми он «прикармливал» рыбок в Ист-Ривер. Не подвели, получается, её тогда инстинкты! Слава всем богам, что она не решилась в тот раз «начать дергаться»…       — Так кто с ним говорить будет? — быстро взяла себя в руки и вернула собранность Наташа. Не первый раз, чай, со Смертью на узкой дорожке расходится.       — Директор не подходит, — заметила Шерон.       — Да уж, с «черножопой макакой» он вряд ли говорить станет, — кивнул Фьюри.       — Женщину он тоже в серьёз не воспримет, — задумчиво проговорила Наташа, а на удивлённый взгляд подруги пояснила. — Так они в десанте ещё и законченные мужские шовинисты в большинстве своём. Их позиция: женщине место у плиты и с детьми. Всё остальное — не женское дело.       — Ну, тут уже не всё настолько критично, — улыбнулся Фьюри.       — Но в целом?       — В целом верно, — вздохнул он. — «Равноправие? Не, не слышали…»       — Тогда Колсан? — нахмурившись предложила Шерон.       — Нет. Ни одному слову «улыбчивого пиджака» Бланк не поверит. Хамить не станет, но и на контакт не пойдёт. Кадровики вообще «службистов» не переваривают, — покачал головой Фьюри.       — И кто тогда? Не Старк же? Тем более они уже знакомы…       — Есть одна мысль, — загадочно улыбнулся Директор ЩИТа. — В этом доме ещё свободные квартиры есть?..