Чон Чонгук и его гарем

— Эй, у меня есть новости, которые тебе не понравятся! Да ты заебал, Сехун, тебе заняться нечем? Хочешь, устрою тебя кассиром в Бургер Кинг? — Но здесь же нет Бургер Кинга! Ты думаешь, мне будет сложно его построить? — Да как, если ты даже домик в саду мне нормальный не удосужилась придумать, каждую часть на траве сижу, как лох?! … — Ну эй, это правда важно! … — Вот и хрен с тобой, но потом пеняй на себя, что не захотела меня слушать!

***

На протяжении нескольких дней Чонгука не покидало стойкое ощущение того, что за его жизнью кто-то наблюдает. Ну правда: захотелось ему поработать разок (читай: выбухать Мартини в одну харю под завистливые вздохи зама, на которого сваливалась вся бумажная волокита), сел он, значит, со своей бутылкой бумагой за рабочий стол, начал квасить решать дела государственной важности, а чувство, будто в это время кто-то просверлил дырку в стене и исподтишка наблюдал за его обдолбанным превосходительством только усиливалось, давя на череп и мешая привычному ритму жизни. — Эй ты, — решился однажды заговорить с таинственным «нечто» Чонгук. — Может, хватит за мной наблюдать? Ну нет, Чонгук-и, мне и Сехуна пока — выше крыши, а потому даже не надейся на то, что это прокатит. — Гук, ты, часом, головой в последнее время ни обо что не ударялся? — беспокойно поинтересовался Тэхён. — Оно за мной следит! — прохрипел Чон, отчаянно мотая головой в разные стороны. — Может, его Сехун покусал? — шёпотом уточнил Чимин, стоящий рядом. — Или сумасшествие передаётся воздушно-капельным? — Да не ёбнулся я, правда следит! — заорал пуще прежнего Гук. — Ну конечно, конечно, оно за тобой следит. Пойдём в полицию или в научный центр, всё расскажем и спросим совета, — сладко проворковал Чимин, бросая Тэхёну: — Звони в психушку, пока я этого дурачка отвлекаю. — Эй, я вообще-то всё слышу! — возмутился Чонгук. — И я должен сделать вид, что меня это хоть сколько-нибудь волнует? — Совсем охренели, — возмущённо запыхтел Гук. — Вот возьму, постригусь в монархи, и что вы тогда будете делать, м? — Вероятно, ничего, потому что стригутся в монахи, Чонгук-и. — Здесь явно что-то нечисто, — насупился Гук, кожей почувствовав чужой взгляд. — Ну вот опять! — Ну всё, всё, Гук-и, пойдём на кухню, я тебе ромашкового чая налью, — начал сюсюкать Тэ, уводя Чона и его паранойю от греха подальше. — Интересно, что будет дальше? Он завернётся в фольгу и скажет, что его в отрочестве похищали инопланетяне? — поинтересовался Чимин у стоящей неподалёку вазы. — Твою мать, надо бы ограничить общение с Кельвином, хрустальной вазы мне только не хватало для полного счастья.

***

— Сехун? — Чонгук осторожно пробрался сквозь колючие кусты и ветки в убежище омеги. — Чего тебе, ущербный? — Эй, я вообще-то твой муж! — Ну да, вкусы на мужчин у меня так себе. — Ну вот. Я, между прочим, пришёл к тебе за моральной поддержкой, а ты на меня ушат помоев вылил прежде, чем я успел хоть слово вставить! — Ладно, чего тебе? — уже более дружелюбно подтолкнул Сехун. — Ну так вот, — тут же плюхнулся на траву Чон. — Ты же в гареме лучше всех разбираешься в… эээ… общении с теми, кого не существует в реальности? — Да говорю вам, существует о… Сехун! — … Н-ну да, да, я специалист по ебанутости, уху! — поспешно исправился Сех, корча максимально убедительное выражение лица. — Лааадно, — Гук опасливо отодвинулся, думая над тем, стоит ли ему прививаться после непосредственного контакта с чокнутым омегой. — Ну так вот, меня постоянно преследует чувство, будто за мной кто-то наблюдает… Сехун кинул вопросительный взгляд вперёд: — Кто-то следит, говоришь? Да не я это, больно нужно! — Хорошо, — вкрадчиво продолжил омега, — и давно это с тобой? — Ну… Дня два-три, я думаю. — Тааак, но при этом ты не видел никого подозрительного, правильно? — Да… К чему это ты клонишь, хотела бы я знать? — Ты, мой дорогой муж, полный идиот, — наконец засмеялся Сехун, распугивая мирно сидящих на ветках ворон, белок и вообще всех живых и не очень существ в радиусе километра. Поговаривают, что после смеха Сехуна даже дохлая птица без крыльев, которую не раз и не два втоптали в землю, реинкарнировала и улетела к чертям собачьим, потому что да ну нахер. — Я очень рад, что тебе весело, но может поделишься причиной со мной, вместе посмеёмся, — с непроницаемым выражением лица предложил Гук. — Да легко: у меня как раз два-три дня назад сбежал хамелеон… Понимаешь же, куда я клоню? — То есть ты хочешь сказать, — Чонгук прерывисто задышал, угрожающе раздувая ноздри, — что меня полдворца записало в полоумные, а Джин принялся обсуждать часть имущества, которая ему достанется после моего отъезда в психушку, лишь из-за какого-то дурацкого хамелеона?! — Сам ты дурацкий, а Тоха — мой лучший друг! — Охрененный друг, раз съебал от тебя через несколько дней к кому-то вроде меня. Впрочем, у меня язык не повернётся осуждать беднягу, но мой тебе совет — храни верность Кельвину, он-то не сможет свалить даже при очень сильном желании. — Но Кельвин не умеет менять окрас и троллить Чон Чонгуков, что существенно опускает его рейтинг в сравнении с Тохой. Чонгук нервно рассмеялся, воскрешая и добивая живность, каким-то чудом спасшуюся после звуковой волны имени Чон Сехуна: — Ладушки, ты тут сиди, с Тохами и Кельвинами общайся, можешь даже подружек им найти среди рыбок, плавающих в соседней речке. Они, правда, говорят, тупые, как вся моя жизнь, но женщин красит не ум, ведь так? А я пожалуй пойду: дела, дела… — Попутного ветра, кстати, передавай своим сорокоградусным делам пламенный привет! Чонгук хмыкнул, скрываясь в листве, в то время как Сехун, выждав пару минут, с чувством собственного превосходства заявил: — А я же говорил! Погоди-те ка, так это и была та обосраться важная новость? Ты меня разочаровываешь, приятель. — То есть информация про хамелеона совсем не тронула твою душу? Бессердечный кусок вчерашней говядины, а что, если бы Чонгук нанёс ему душевную травму? Знаешь, даже для полоумного персонажа ты какой-то странный. — Я не странный, просто мыслю иначе, — невозмутимо отозвался Сехун. Ну да, ведь все психи именно так и говорят.

***

— Тебе бы зрение проверить, Чонгук-и, раз хамелеона от стены отличить не можешь. Он же всё равно выделяется, ты должен был заметить! — Чимин не уставал издеваться над и без того несчастным Гуком. — Ничего не знаю, да и врачей в принципе не люблю. Они мне каждый раз какую-то новую болячку находят. Ну, знаешь — простуду там, кариес… родильную горячку… — Смотри-ка, кажется, тебя наёбывает не только продавец мебели! — заржал Чимин, делая мысленную пометку сводить альфу к окулисту через часть-другую.