My favorite moments of life

Что у меня аллергия на готовку, я понял еще в детстве. Даже готовя праздничный стол на нашу огромную семью, мама никогда не брала в помощники меня. Потому что после ей приходилось либо все переделывать, либо перематывать мои стертые/порезанные/обожженные руки, либо и то, и другое сразу. Так что, поступив в иногородний институт, я оказался совершенно не подготовлен к самостоятельной жизни. Впрочем, как и Макс. Первые несколько месяцев мы питались отдельно друг от друга. За это время я освоил безопасное приготовление нескольких простейших блюд, хотя они все равно каждый раз получались по-разному. Макс же не ушел дальше бомж-пакетов и чего-то, не требующего готовки. Впервые Максимилиан попробовал мою стряпню уже тогда, когда мы начали встречаться. После этого он сказал, что всегда будет следить за тем, что я и как готовлю. Я до сих пор не понимаю, комплимент это был или оскорбление. Я вообще мало что понимаю рядом с ним. По-детски непосредственный, он порой может выдать такое, от чего я теряюсь. Вот и сейчас, наблюдая, как я пытаюсь приготовить салат, Макс с сомнением почесал подбородок и произнес: -Мне кажется, помидоры нужно резать вдоль, а не поперек. Я замер с ножом в руке. -Позволь спросить, где у помидора вдоль, а где поперек. -Откуда мне знать? - Макс пожал плечами. – Я просто хочу, чтобы у меня в салате помидоры были нарезаны вдоль. А ты их режешь поперек. Мысленно призывая себя к спокойствию, я сделал глубокий вдох, выдох и продолжил резать так, как считаю нужным. На что сразу раздался обиженный возглас Коцюржевского: -Эй! Ну я же попросил резать вдоль! Не порть мой салат! Тут уж у меня не хватило терпения. -Слушай ты, твой салат будет, когда ты его сам приготовишь. И вообще, что ты сидишь просто так? Не хочешь помочь? Я бросил на него недовольный взгляд. Макс его даже не заметил, широко улыбнулся и помотал ярко-рыжей головой. -Не-а, не хочу. И я не сижу просто так, я жду, пока чайник закипит. -Макс, чтобы чайник закипел, нужно хотя бы его в розетку включить, - вздохнул я, сгребая в миску нарезанные помидоры. – Подай мне майонез из холодильника. И картошку выключи наконец, она сварилась еще минут десять назад. Он показал мне язык, но все же поднялся и сделал, что я просил. Я залил салат майонезом, перемешал. Макс тем временем любопытно смотрел в тарелку из-за моего плеча. -А почему здесь огурцов нет? Я обернулся, поджал губы. В который раз за день мне хочется его стукнуть? -Их нет, потому что ты их не купил. Если хотел огурцы в салате, надо было хоть сказать. А так довольствуйся тем, что есть. -А где петрушка? Я чувствовал, что начинаю закипать. -Петрушки нет, потому что я ее не люблю. -Но я-то люблю. Нет, ну должен же быть предел! -Вот что, милый, готовь-ка ты сам, раз недоволен. Я развернулся и сделал пару шагов к выходу с кухни. Больше мне ничего сделать не дали. Макс подбежал сзади, обнял, не оставив даже надежды вырваться. -Прости-прости-прости, - быстро проговорил он. -Неубедительно извиняешься. И бессмысленно. Ужин-то все равно готов, потребность во мне исчерпана. Максимилиан удивленно отшатнулся: -Человек, ты, правда, думаешь, что нужен мне только, чтобы готовить? – моя самооценка на секунду дернулась вверх, но… - А как же мытье посуды, стирка, сборы в институт, в конце концов? -МАКС!!! -Шучу-шучу! – он развернул меня к себе лицом. – Я тебя люблю. И полюбил, даже если бы ты не умел готовить. Собственно, так и было. Я влюбился, когда ты готовил еще хуже, чем сейчас. Я сжал губы, выгнул бровь. -Так значит, я плохо готовлю? -Нет, ты нормально готовишь. Я же ем, и еще ни разу не отравился, - Макс примирительно улыбнулся. -Еще бы ты отравился! Тебя не задушишь, не убьешь. Я еще минуту помолчал, пока он пытался задобрить меня своим щенячьим взглядом, потом тяжело вздохнул и сказал: -Ладно уж, горе, живи. Так и быть, прощаю. Давай ужинать. И, может, ты все-таки включишь чайник в розетку? -Может, и включу. Коцюржевский плюхнулся на стул, протянул мне тарелку со словами «положи мне картошки». Да…чая я сегодня не дождусь.