Всегда одного дня не хватает

— Пообещай, что не будешь смотреть так на других, — у него глаза отливают холодно-голубым, и где-то на дне серебрится тоска. Пронизывающая, глухая, безысходная. Он забился под толщу воды, потеряв последние капли кислорода, и пропал. Его взгляд не меняется несколько месяцев, и только в те редкие моменты, когда он позволяет себе улыбнуться, Лука цепляется за него из последних сил. Лука знаком с Элиоттом достаточно долго. Они вместе учились в средней школе, когда ещё жили в Париже. Вместе ходили домой после школы. Вместе проводили вечера за домашкой (всего лишь слабое оправдание для родителей) и сбегали в объятия ночного города. Альфа местной стаи напал на них, когда Элиотт впервые попытался организовать свидание с Лукой. Оборотни свободно жили здесь много лет, собирая стаи, строя семьи, находя друзей и врагов. Лука и Элиотт почти что стали частью этого кошмара. Лальману досталась неглубокая царапина на правом плече, а у Демори на животе осталось несколько проколов от когтей. Скотт подобрал их «слепыми» волчатами, когда они на последние деньги бросились бежать из Франции. Элиотт до последнего момента отказывался понимать, что с ними случилось. Лука всё время был рядом с ним, но ему почему-то было легче. Смириться, поверить, принять свои силы. Для Демори они хуже наказания, а для Луки — возможность изменить свою жизнь. Жизнь изменилась у них обоих. Они поселились в домике у озера, где когда-то жила миссис МакКолл со Скоттовым отцом. Очень романтичное место — парковая зона, ухоженный сад и сказочный вид на ночной город с балкона. Более удачного места для свиданий не найдешь. Но двух друзей это не касается. — Как «так»? — Лука перебирает железные цепи, укладывая их в сумку. До полнолуния несколько часов, и сегодня он впервые оставит Элиотта одного. Ему всё ещё тяжело справляться с влиянием луны, но бросить маму одну в чужом городе Лука не решится. Элиотт смотрит на него исподлобья, собирая каждое движение, каждый взгляд, каждый вздох. Будто ревнивая жена, которая боится отпускать мужа в командировку. Стоит над ним строгим надзирателем до последней минуты и хлещет по лопаткам сердитым взглядом. Демори не может принять законы стаи по той же причине — приходится делить Луку с кем-то ещё. Это уже маниакальная зависимость, которая не лечится. — Просто пообещай, — Элиотт закидывает на плечо сумку, и звон цепей градом проносится по спине. Лука ничего не отвечает, и Демори исчезает за дверью их спальни. Черт, опять назвал комнату Луки их спальней. Опять попался на старый крючок. Ему не сбежать, не освободиться от чувств, которые крепко засели под ребрами. Он боится только одного — потерять Луку навсегда.

* * *

Лиам оставляет сотню звонков, и каждый из них остаётся без ответа. Лука приходит в дом Скотта только под вечер, отправив маму на самолет. В узкой гостиной ютится больше десяти человек, и у Лальмана закрадываются странные сомнения. От Элиотта ничего не слышно со вчерашнего вечера, и здесь его тоже нет. В доме почти вся стая МакКолла и несколько парней из стаи Дерека. Попахивает чем-то преступным, грязным, опасным. — Что случилось? — Лука обходит стороной Дерека и Скотта, которые рьяно что-то обсуждают. Усаживается рядом с Данбаром, шепча ему на ухо. — Почему здесь Дерек с Бойдом? — Ночью кто-то напал на Эрику в лесу, — Лиам выглядит обеспокоенным, и градус напряжения в гостиной только растет. — Она уверена, что это был Элиотт. Ты не знаешь, где он мог быть вчера? Лука шумно сглатывает, оседая на кресло. У него перед глазами всплывает знакомое бледное лицо, на котором страх заполоняет каждый участок, каждый миллиметр. Лальман не должен был оставлять его одного в полнолуние. — Он обещал, что прикует себя цепями перед полнолунием, — судорожно протягивает Лука, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке. Ему жарко, и вовсе не от столпившихся рядом оборотней. — И что теперь будет? — Ничего, просто стая Дерека на нём живого места не оставит, — Тео подкрадывается к ним почти незаметно. Так, как умеет. Лука встречает его сдержанным кивком, и в голове внезапно пробегают слова Рейкена: «Если ты хочешь быть с человеком, ты должен быть готов защищать его даже от самого себя». Тогда Лальман не придал им значения, но в этот момент всё ощущается по-другому. Элиотта нет рядом, и он чувствует вину. — Тео, не говори ерунды, — Лиам прижимается к его груди, и руки Тео привычно обвивают его торс. — Скотт никогда этого не допустит. — Элиотт совершил ошибку, — Тео оставляет у Данбара на виске короткий поцелуй и направляется к Скотту. Он прошел через многое, прежде чем заслужить место в стае. Лука не хочет, чтобы Элиотт шел той же кровавой тропой.

* * *

Элиотт всегда приходит в лес. У них с Лукой здесь особое место — поляна возле озера, отгороженная густым строем сосен. Они могут разговаривать часами или молчаливо смотреть на воду, прислонившись спиной к старому пню. Могут вспоминать их прошлую жизнь, в Париже, когда они ходили в художественную школу. У них было много планов, но ни одному из них не суждено было сбыться. Разве что только… — Ты здесь? — Лука выглядывает из-за деревьев, замечая знакомую коричневую куртку. — Откуда ты узнал, где меня искать? — Элиотт смотрит на него безжизненными глазами, и голос осипший, промозглый. Пальцы так крепко сжаты в кулак, будто он прячет что-то. Сложно догадаться, сколько времени Демори здесь просидел. Час, два или всю ночь. — Преступник всегда возвращается на место преступления, — Лука расчищает место на пне и опускается рядом. Элиотт только крепко зажмуривается. Ветер раздувает его волосы, а солнце пытается ухватиться за нос. Он так любил это место, потому что каждое воспоминание здесь связывало его с Лукой. Теперь даже Лальман считает его преступником. Каждый раз, когда он закрывает глаза, Элиотт видит светлые волосы, вымазанные кровью, свои когти, царапающие кожу той девушки, и её золотистые глаза. — Я не хотел этого делать, — он выдавливает из последних сил и опускает голову. — Расслабься, я просто прикалываюсь, — Лука осторожно обнимает его за плечи. — Как ты? — Уже гораздо лучше, — Элиотт жадно к нему тулится, не сдерживая улыбки. Он чувствует, как гулко бьётся чужое сердце, как кровь в жилах воспламеняется от каждого прикосновения. Они оба изменились, и шанса вернуться назад нет. Одно остаётся неизменным: они всё ещё есть друг у друга, и статус их отношений не имеет значения.

* * *

— Мы друзья? — серые глаза забираются точно в душу, и Лука не может пошевелиться. Они никогда не заходили в комнату друг к другу без стука, особенно ночью. Личное пространство, скрытые чувства, минимум контактов. Со времени их переезда в Бейкон Хиллс никто не решался трогать тему отношений. Лальман долгое время не мог заснуть, прислушиваясь к дыханию за стенкой. Элиотт бродил по комнате без сна целый час, пока дверь в спальню Луки резко не распахнулась. — Конечно, — Лука подступает ближе, судорожно касаясь его щеки. — Ты чего такой бледный? — Я тебе не безразличен? — Элиотт будто не реагирует на его голос и смотрит безумными глазами. У него ледяная кожа и сердце в груди подозрительно тихое. Если бы что-то было не так, Лука заметил бы. Он бы почувствовал. — Что за дурацкие вопросы? — теплая ладонь Лальмана сползает на его плечо. — Ты помог мне этой ночью, — Лука чувствует, как сердце Элиотта меняет свой ритм, как его кожа покрывается мурашками. — Я едва не напал на девушку, которая поздно возвращалась домой с вечеринки. Лальман удивленно распахивает глаза. — А я тут при чем? — Когда я почувствовал, что хочу напасть на неё, я подумал о тебе, — Элиотт боязливо касается пальцами его руки, поднимая глаза. — Внутри образовалось странное чувство, которое вытеснило все мысли. Я видел перед глазами только тебя. Лука разглядывает небо, тонущее за окном. Тихая звездная ночь. После последнего полнолуния каждая из них как искорка надежды. Что они справятся. Что они не потеряют друг друга. Всё это время Лальману помогало только волнение за Элиотта. Иначе он бы первым опустил руки. — У каждого волка есть особенный человек, мысли о котором помогают контролировать себя, — Лука снова вспоминает слова Тео. Как ни странно, именно этот угрюмый псих (как его прозвал Стайлз) помогал ему больше остальных. — Это наш якорь. — В таком случае ты мой якорь, Лу, — Элиотт сжимает его ладонь в своей руке крепко, что есть силы. Будто отпустит сейчас — и потеряет навсегда. Лука всегда ощущал их связь, и она больше не давит тяжелой ношей. Это их будущее, которое они построят сами.