Шерлок, Грег, Ирэн и Джон уже на протяжении недели жили в особняке старшего-Холмса. Сказать, что здание было огромным, значит ничего не сказать. Если вы спросите, почему это Грэг был тоже "спрятан", то ответом является случай, произошедший всего пару дней назад. Возвращаясь домой, офицер полиции попал в перестрелку, предположительно устроенную нынешним врагом Холмсов, Адлер и Ватсона. Имя ему было Ричард Брэнсон(реальный олигарх Великобритании, но взятый мною как персонаж). Поэтому Майкрофт забрал Лестрейда под свое наблюдение, чтобы уберечь от опасностей. Но, помимо неприятностей связанных с Брэнсоном, имелись и бытовые проблемы, вызванные у Грэга и Джона некоторыми неполными познаниями об особенностях жилища Майкрофта. Оба очень часто забывали выключать многочисленные системы охраны, заходя в очередную комнату. Если Шерлок мог иногда напомнить Джону о датчике движения или о датчике шума, то Грег старался запомнить самостоятельно.
Все было бы относительно спокойно, если бы в прелестный выходной перед тяжёлыми буднями Лестрейду не прислали конверт. Новый труп, но уже интереснее, по мнению Шерлока, чем все остальные. На трупе молодого мужчины было одето много атрибутов: черный парик непослушных завивающихся волос, черный плащ, синий шарф, завязанный удавкой, белая рубашка с оголенной ключицей, лакированные туфли, черные брюки и шляпа с завязанными веревочкой на макушке наушниками(как часть шапки-ушанки).
— Я не ношу такие шляпы!..— зло прошипел высокоактивный социопат, плюхаясь в черное кожаное кресло.
— Тебе идёт, Шерлок...— Ирэн присела на подлокотник того же кресла, как кошка растягиваясь на его спинке. Ее ловкие пальцы сразу взяли в плен непослушную черную прядь детектива, начиная накручивать ее.
— Я согласен с мисс Адлер. Она тебе к лицу...— издевательская улыбка расплылась на лицу Майкрофта Холмса.
— Шерлок, это всего лишь представление фанатов о тебе, — Джон пытался не замечать увлеченность Ирэн детективом, что, прямо сказать, выходило весьма паршиво.
— Неправильное представление. Я не ношу шапки! — Шерлок подорвался с кресла, забирая у мисс Адлер свою прядь и чуть не роняя девушку с кожаной спинки кресла, — Собирайся...— мазнув взглядом по лицу бывшего военного врача.
— Куда это вы собрались? Если ты не забыл, братец, вы находитесь под моим надзором, пока мистер Брэнсон не остудит свой пыл и прекратит пытаться убить вас всевозможными способами... Мне легче за вами приглядывать, если вы находитесь ближе ко мне, так что вы останетесь здесь и никуда не поедите!..— Холмс старший сложил руки на груди, ожидая, что великий мозг великого детектива посетит логичная мысль, и он останется дома.
— Майкрофт, у меня дело! — и Шерлок скрылся за массивной дверью догоняемый своим верным Ватсоном.
Антея согласилась отвести друзей в крематорий, предупредив Молли о их скором прибытии. Патологоанатом уже подготовила тело для осмотра, чему детектив и его помощник были рады, ведь тогда не придется ждать все процедуры, которые должны проводиться над новоприбывшим трупами.
— Здравствуй, Молли. Новый ухажёр?..
— Шерлок!..— зло прошипел Хэмиш, зыркая на слишком уж болтливого Холмса. — Ты не мог бы промолчать!?
— Что, я что-то не так сказал?.. Прости, Джон...
— Не передо мной извеняйся, а перед Молли! — Джон сложил руки на груди, ожидая.
— Прости, Молли...— хмуро и обиженно надул щеки детектив.
— Ничего себе... Джон, ты молодец! Ничего, Шерлок. Все хорошо...— девушка пугливо отвела взгляд.
— Я?.. Молодец?..— Джон изогнул одну бровь, смотря на брюнетку, которая принялась возиться с каким-то шприцами.
— Я потом объясню... Не при нем, — Хупер указала тоненьким пальчиком на Шерлока, слонявшегося около трупа.
— Что вы собрались объяснять не при мне?..— Шерлок посмотрел на тут же замолкнувших друзей, оперевшись бедром об стол.
— Ни о чем, — Молли шустро просеменила к двери и скрылась за ней, оставив Джона и Шерлока в непонимании.
— Чего это она? — младший Холмс вопросительно взглянул на Джона, но получив в ответ лишь пожатие плечами, принялся возиться с трупом.
Прошло около шести часов, пока все анализы были проведены. Оказалось, что убитый болел сердечной недостаточностью, страдал от алкогольной зависимости, был слеп на один глаз и все по части. Из его биографии удалось узнать, что жена погибшего работает в детском саду, там же, где и занимается его дочь шести лет. Джон решил поехать туда, не дожидаясь Шерлока, ведь тот всё ещё не закончил какую-то очередную долгую возню с микроскопом.
Не пользуясь машиной от Майкрофта, Хэмиш с довольным видом отправился по нужному адресу, предупредив детектива.
Погодка стояла волшебная. Пусть холодный лондонский ветер и заставлял поежится, вся его свежась помогала лёгким расправиться. Жизнь города текла, переливаясь гудками машин и голосами прохожих. Уличные музыканты наигрывали известные мелодии, создавая романтическую спокойную атмосферу для влюбленных пар, а тихие курлыки уличных голубей позволяли ощутить свободу и легкую сонливость. Но вот, один поворот, другой... И перед Ватсоном возникло громосткое серое здание. По спине прошёлся леденящий холодок. Серые стены. Решетки на окнах. Острые ступеньки, при падении на которые можно проломить себе и череп. И это садик? Да, на асфальте есть несколько картинок, нарисованных цветным мелом, но на этом вся сказочность этого места и заканчивается. Садик в отличном состоянии, совсем новый, что создаёт ощущение жудкости, холода и одиночества. Садик? Детский?
Делать было нечего, так что Джон взялся за ручку и толкнул дверь вперёд. В лицо ударил жуткий запах. Кажется, что кто-то умер или что-то очень сильно протухло. Продолжая задаваться вопросом о пригодности этого места для детей, мужчина прошел вперёд.
— Эй?.. Здесь кто-нибудь есть?..
Тишина.
— Х... Хей?
Никого. Не охраны, не воспитателей. Джон прошел дальше. Стук его ботинок эхом разносился по большим комнатам. Вот столовая, где вероятно детям готовят еду, вот игровая, украшенная детскими поделками и яркими обоями. Где-то валялись сломанные детские игрушки, а где-то по полу и стенам была размазана каша или суп, было сложно определить происхождение той склизкой субстанции.
— Что это все за чертовщина?..
Но вот, помимо шагов бывшего военного послышались ноты музыки. Та лилась тихо и спокойно, будто была надеждой, концом этого нескончаемого тихого ужаса, который холодно облизывал тело. Джон пошел в сторону, с которой, по его мнению, была слышна музыка. Ещё несколько шагов и перед Джоном возникает дверь. Большая, деревянная. Именно из-за нее звучит музыка. Хэмиш тихонько толкнул дверцу, на что та мгновенно отварилась.
— Хей?.. — и музыка замолкла. Джон нерешительно зашёл. Вокруг непроглядная тьма...
Вдруг впереди ярко вспыхивает свет, освещая сцену, на которой в три ряда стоят дети. Детей много, но все их глаза пустые. Они подобно куклам смотрят вперёд, редко моргая. Начинает играть тихая мелодия, а потом дети запели...
Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родная песня наша...
Раздается выстрел. Один ребенок падает, ударая лицо об пол и заливая доски кровью. Ни один из рядом стоящих детей не шелохнулся, продолжая петь. На лбах остальных детей возникают красные огоньки. Они мечутся, дрожа. Прицелы.
Джон в ужасе смотрел то на труп ребенка, то на поющих детей, боясь хоть двинуться.
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою...
Ряд выстрелов, кажется, пять или шесть... Трупы падали, а остальные продолжали петь. Их голоса даже не дрожат, сливаясь в один, а сердце блондина окунается в черный холодный и вязкий, как зыбучий песок, ужас.
— Прекрати... Не убивай... Их...— Джон сделал шаг вперёд, протягивая руку к детям. Выстрелы. Джон в страхе отдернул запястье, а новые порции крови окрасили пол в, кажется, черную вязкую жидкость. Ее не становиться меньше...
Страшно...
— Хватит!..— голос дрожит, а зрачки мечутся от одного ребенка к другому. В нос бьёт запах гнили. Слышатся тихие лязги колёсиков и на сцену из-под потолка на троссах спукается девушка. На ней красивое черное платье, но ее тело изувеченно, а глаза отсутствуют, лишь две черные дыры, из которой течет кровь. Девушка тихо стонет, а потом выстрел...
Улетай на крыльях ветра...
Тухнет свет, и слышится водопад выстрелов. Джон в секунду устремляется вперёд, но что-то теплое обвивает его запястье, заставляя отшатнуться назад. Выстрелы. Крики. Маты. Вспышки. И снова выстрелы... Джона прижимают к чему-то мягкому, лицом утыкая в такую родную по запаху ткань. Чьи-то руки обхватывают, погружая в этот до боли знакомый аромат, мгновенно топя в нем. Мозг не может вспомнить его, но тело инстинктивно тянется, обхватывая руками чью-то грудь. Выстрелы затихают, и только сейчас Джон понимает, что его трясет. Он не совсем понимает, почему дрожь не унимается, почему его щеки мокрые, кто его обнимает, но только в этом запахе он чувствует себя защищённым. Но вот в нос бьёт ужасный запах гнили, ударяя воспоминаниями минутной давности. Кровь, кровь, кровь, дети, песня, страх, девушка...
— Джон! Джон, посмотри на меня! Джон, ты меня слышишь!? — кто-то ощутимо встряхивает его, но сознание далеко, в воспоминаниях, которые бывший военный уже врятли когда-то забудет...
