Любовь через USB-накопитель

Музыка уже набирала темп, биты становились громче и ощутимее, а Бэкхён неловко переминался с ноги на ногу, мял полы пиджака дрожащими пальцами и старался оттянуть его как можно ниже, чтобы скрыть наготу и хоть немного уменьшить чувство стыда. – Ну что же ты остановился? – голос Чанёля заглушал басы из колонок, и Бэк слышал в голосе скрытую злость, ярость, и даже угрозу, отчего ему становилось ещё и страшно. Брюнет открыл рот, чтобы что-то вяло возразить, но лишь подавился слюной, с трудом сдержал кашель и отрицательно замотал головой, пытаясь одновременно с этим спрятать глаза за чёрной чёлкой. Чанёль зло усмехнулся. – Отчего же? Я что… – его тон, из змеино-шипящего, поднялся почти до крика, – заплатил за то, чтобы передо мной стояли столбом? Снова тишина, Бэкхён сжался ещё сильней, заложил ногу на ногу и попытался шагнуть назад за ширму, но содрогнулся от рыка: – Танцуй, блядский аноним! Танцуй! На чистый до скрипа пол упала капля, через секунду за ней ещё одна. Бэкхён стиснул зубы, промокнул мокрые дорожки на щеках рукавом пиджака и твёрдо шагнул к шесту, жалея сейчас лишь о том, что он не принял несколько стопок из новой бутылки рома в подсобке. Привычно вильнул бёдрами и изящно закинул ногу на металлическую стойку, обнажая внутреннюю часть светлокожего мягкого бедра перед очередным клиентом, зажмуриваясь и начиная свой привычный танец. Чанёль был вне себя. Он до самого последнего момента надеялся, что фотограф солгал ему, или хотя бы частично сказал неправду. Хозяин бара показался ему не слишком приятным человеком. Пак помнил, как загорелись его глаза, когда он попросил о приватном выступлении. Он сразу стал так заискивающе любезен, с видным наслаждением принимая стопку купюр (– Я принимаю только наличные, дорогуша, спрячь свою карточку!) из рук Чанёля, и с таким же удовольствием описывал своего танцора, нахваливая в основном лишь хрупкое, гибкое тело. Очень часто повторял, что клиент будет доволен танцем, и что иначе и быть не может. Чанёль же чувствовал себя так, будто снимает проститутку у сутенёра, от одного рукопожатия ему захотелось вымыться. И сейчас смотрел, как Бэкхён изгибается вокруг пилона, раскрывается со всех возбуждающих сторон, скидывает с себя пиджак так, чтобы он медленно проскользил по бархатистой коже и аккуратно упал у его босых ног, кучкой возвышаясь у костлявых лодыжек. Сейчас, он злился ещё больше, с каждой секундой, представляя, что любой другой человек мог также видеть этого юношу, пожирать глазами, мысленно облизывать с головы до ног и дрочить на него, поспешно кончая на поверхность кожаного дивана и спешно вытирать вялую плоть любезно предоставленными салфетками. Злился, что он не единственный, а лишь очередной. Злился, что он – всего лишь игрушка в руках брюнета, которая заинтересовалась, а затем и влюбилась в чарующий голос, родинку над губой и длинные пальцы, в скупые рассказы о жизни и редкие слёзы. Злился настолько, что ему нестерпимо хотелось врезать по смазливому лицу, а после громко и бурно кончить на разбитые губы. Злился и боялся, что он сидит и смотрит, а ширинка болезненно давит на возбуждённый член. А Бэкхён распалялся с каждым движением. Он вкладывал все свои эмоции в этот танец, уже не отдавал себе отчёта, что именно им движет: его психологическое состояние или дурацкая выпитая таблетка. Становилось жарче, и он с наслаждением скинул мешающий пиджак, чувствуя приятную прохладу, коснувшуюся его плеч. Коснулся пальцами приоткрытых губ, скользнул рукой по голому торсу и сжал уже вставшую плоть около обвивающей его цепочки, с глухим стоном хватая воздух. Он знал, что это уже конец надежде, конец горячему чувству к напротив сидящему парню, и он хотел показать ему всего себя напоследок. Не на видео, а вживую, то, о чём он в глубине души мечтал. Пак Чанёль не захочет смотреть его душу, поэтому осталось лишь грязное тело. Снова брызнули слёзы, то ли от обиды, то ли от удовольствия, то ли от всего сразу, и Бэкхён рухнул на четвереньки, разворачиваясь к Чанёлю округлыми ягодицами и продолжая двигать рукой в такт музыке, утопая в наплывающих толчками волнах возбуждения, но уже настоящего, а не медикаментозного. Чанёль здесь, Чанёль смотрит на него такими глазами, что нельзя ошибиться. Чанёль видит грязь, и Бэкхён эту грязь ему покажет. Чанёль смотрел и не видел того парня, который однажды пел ему на видео. Он видел того, кого удалось увидеть лишь однажды – похотливого парня, отчаянно любящего и выстанывающего его имя при оргазме. Только вот любящего ли его, а не самого себя, свою работу? Любящего чужие влажные глаза, которые наблюдают за каждым его изгибом. Чанёль видел разврат, видел податливое тело, видел секс на импровизированной маленькой сцене, и ему было противно также, как и Бэкхёну от самого себя. Но это шло вразрез с его желанием взять танцора прямо здесь, вжимая лицом в твёрдую поверхность прохладного пола, погружаясь до самых ноющих яиц в отверстие между поджатых ягодиц так, чтобы после задница ныла ещё долго, чтобы Бэк плакал от боли и просил прекратить, размазывая слёзы по лицу; до болящего рта и глотки, до свисающей тягучей слюны с опухших губ. А после вылизать ноющую дырку, нежными ласками извиниться за грубость и заменить тонкие пальцы на чужом члене своим ртом и языком, чтобы выжать все соки, чтобы кончать обоим было уже нечем. Чанёль хотел его, и видел, что Бэкхён сам его приглашает, раздвигая ноги, слюнявя пальцы и пихая их себе в задницу, едва слышно постанывая и вздрагивая от собственной похотливости. И Чанёль встал, не имея возможности больше сдерживаться и игнорируя голос хозяина бара в голове (– Только ручками и остальными выпуклостями танцора не трогать, договорились? Наш дорогой мальчик не шлюха.), расстёгивая ремень на ходу и приспуская штаны вместе с бельём, высвобождая напряжённый член с громким вздохом облегчения. Бэк с готовностью развернулся лицом к нему, раскрывая рот и принимая красноватую головку, зажмуриваясь от волнения и удовольствия. Провёл по ней языком, ощущая ожидаемую солоноватость кожи и, давясь, заглотнул глубже, неумело сдерживая рвотные позывы и с восторгом ощущая венку под крайней плотью. Чанёль, будто завороженный, провёл рукой по чёрным волосам, взъерошил влажные пряди и сжал на затылке их в кулаке, оттягивая назад, заставляя Бэкхёна поморщиться от боли и запрокинуть голову. – И какой же я у тебя по счёту клиент такой? – с заметной горечью в голосе спросил Чанёль, высматривая в лице напротив молчаливый ответ. Бэкхён моргнул несколько раз, рассеивая дымку в глазах, а после с резким вскриком отпрянул назад, нашаривая лежащий у ног пиджак и прикрываясь им, как щитом. – Это моя работа, Пак Чанёль. И я ненавижу её, – процедил сквозь зубы Бэкхён. Он тяжело дышал, пытаясь успокоить сердце и бушующие гормоны. Неудовлетворение напоминало ноющим возбуждением, но наваждение прошло в один миг, ему стало так противно от самого себя, что даже не обращал на это внимание. Один лишь взгляд, один вопрос развеял момент желания. Чанёль явно видел в нём шлюху. Бэк понятия не имел, как он нашёл его, как сумел прийти к нему на работу. Но он явно не собирался лицезреть, как Бэкхён ломается и гнётся под ним, будто перед каждым приходящим. Чанёль отвернулся, натягивая джинсы и невпопад застёгивая ремень на несуществующую дырку. Вожделение исчезло, словно его загипнотизировали движения Бэкхёна. И злость ушла, оставив место пустому разочарованию. Неужели он мог влюбиться в такого парня? Поначалу ему казалось, что в этом есть какая-то романтика, эта вся анонимность и загадочность. Но теперь, после увиденного, ему будто плюнули в зарождающиеся чувства и повозили грязной тряпкой. – Не думал, что ты такой, – едва обернувшись на ещё сидящего на полу парня, бросил Чанёль. – Если бы знал, то сразу написал бы заявление о преследовании. Чанёль оттянул и без того свободный ворот футболки. Ему было душно в этой маленькой комнате и хотелось быстрее выйти на воздух. Напоследок он криво улыбнулся брюнету и добавил: – В следующий раз так и сделаю. Так что больше не смей попадаться мне на глаза, – и высокий парень с красными волосами поспешным шагом вышел, бесшумно закрыв за собой дверь. Бэкхён стирал подводку с глаз, сидя в своей маленькой гримёрной и рыдал навзрыд, захлёбываясь всхлипами и от злости колотя кулаками по себе, куда придётся. От такого шаткого эмоционального состояния действие таблетки сошло на нет. Осталось только мерзкое ощущение самого себя. Бэкхён никогда не был таким. На работе он чётко обозначал границы, максимум его могли шлёпнуть по заднице, за что клиенты тут же серьёзно штрафовались. И Джунки обещал, что никакого интима не будет на индивидуальных выступлениях, он максимум будет немного возбуждён для красивой картинки. А тут… Бэк будто с цепи сорвался. Вёл себя настолько развратно, что даже представить стыдно. А то, как он выглядел со стороны, представлять и не нужно – всё читалось в глазах Чанёля. Вспомнив, с каким жалким отвращением Пак смотрел на него, Бэк взвыл и с новой силой пустился в слёзы. – Эй, Бэкхён, там люди в бар подошли! – без стука по обыкновению ворвался Джунки, неловко застывая на пороге. – Ты чего ревёшь? Бэкхён зло рассмеялся, подавился кашлем и сложился пополам. Хозяин бара шагнул было к нему, но Бэк резко выпрямился и с силой пихнул Джунки в грудь, отчего тот пошатнулся, по инерции сделал шаг назад и схватился за стену. – Это всё ты виноват! – заорал Бэкхён во весь голос так, что вены на шее вздулись, не заботясь о том, что их прекрасно услышат в баре. – Зачем ты принял у него деньги? Зачем ты вообще этот приватный номер придумал?! – Бэк, да ты чего? Он тебя трогал? Или денег мало, что ли? – растерявшись от такого напора, заорал в ответ Джунки. Бён громко фыркнул. – Ну да, конечно, деньги! Только они тебя и интересуют, жлоб! Схватив выплаченные ему купюры, Бэк показательно разорвал банкноты несколько раз, а после раскинул по комнате, изображая действие хлопушки. – Иди к чёрту! – в лицо Джунки прилетел смятый пиджак. – Я увольняюсь! – следом туда же полетела начатая пачка злосчастных таблеток. Подхватив за лямки рюкзак, Бэк отпихнул бывшего начальника с дороги и рванул прочь.

♂♥♂

Лухан сидел перед пунцовым от стыда Минсоком и заливисто смеялся. Вся эта история про влюблённость, про различные уловки Мина, чтобы подбросить флэшки Чанёлю, невероятно позабавили его. Минсок же, вспоминая, как он ухищрялся, прочувствовал всю неловкость заново. Честно говоря, в первые минуты, когда Лухан всё понял, он всеми силами пытался убедить блондина в обратном. То, что он обознался, что ему показалось, что: «– да мало ли таких брюнетов в компанию приходят в надежде на стажировку?!». Но ничего не помогало. Лу сразу раскусил ложь, и уверенной поступью ломал все преграды, которые Минсок пытался выстроить. В итоге же Мин сдался, подтвердил все догадки Лухана и сознался во всех своих «грехах». Лухан с видимым интересом подробно расспросил о том, как именно Минсоку удавалось с такой регулярностью проворачивать свои делишки, а после внезапно спросил: – А Бэкхён, он какой? Мин замялся. Как описать своего друга так, чтобы не выставить его безалаберной хрюшкой? Но кажется, Лу и так всё понял по заметавшимся из стороны в сторону зрачкам и усмехнулся. – Ладно тебе, никто не святоша. Выкладывай, как есть. – Бэкхён интересный. Поначалу тебе может показаться, что он неряшлив, ленив. Но если у него появляется настроение, или если надавить на его совесть, то он чуть ли не до блеска всё вычистит. Несмотря на это, одежда и внешний вид у него практически всегда в чистоте находятся. Он очень любит готовить, проявляет инициативу, но у него это совершенно не получается. Поэтому он любит смешивать разные закуски и презентовать это как новый салат, – Мин невольно улыбнулся, вспоминая довольную мордашку друга. – У него только барбекю получается, действительно вкусно, у меня никогда так мясо не выходит, как у него. А ещё Бэк не сильно привередлив в выборе фильмов или сериалов, он очень любит устраивать себе марафоны по просмотрам: уютно укладывается на кровать, в прямом смысле обкладывается разными вредными вкусностями, подключает ноутбук к зарядке и смотрит какой-то много сезонный сериал днями напролёт. Если я правильно помню, то его личный рекорд – 49 часов и 11 минут подряд, даже в туалет бегал с ноутбуком в руках. Ну, что ещё такого… иногда любит выпить, а мне после с водичкой за ним бегать, отпаивать. – А когда он влюбился в Чанёля? – вспомнив пьяное видео, перебил Мина Лухан, сидя рядом и подпирая голову рукой. Минсок снова покраснел, прокашлялся. – М-м, влюбился когда? Наверное, тогда, когда увидел только. Я помню тот момент. Мы сидели вместе и листали фото стажёров нашей компании, где-то года полтора назад. Там как раз был Чанёль, являлся одним из претендентов на дебют. Как сейчас помню: Бэк громко зафыркал и сказал, что с такими ушами его карьера будет очень короткой. – Я Паку тоже самое говорил, когда с ним только подружился! – хохотнул Лухан. – Тогда, вы друг друга стоите. Но я, кстати, как-то сразу понял, что Чанёль ему понравился. Высокие парни с большими глазами в его вкусе. Потом уже когда он услышал его голос в рекламе, то перестал насмехаться. Он подписался на него во всех социальных сетях, где только нашёл. Сначала не сильно говорил о нём, начал упоминать только около полугода назад, и всё больше. Подойти к нему сам боялся, хотя я уже тогда работал у вас, мог бы как-то устроить встречу. Зато такая вот «гениальная» идея с видео пришла в его буйную голову. – Забавно. Подойти боялся, а дрочку прислать не побоялся, – усмехнулся Лухан. Мин вскинул голову. – Ты что, тоже видел? Он случайно снял, когда пьяный был, удалить не удалил, а перед тем, как отправить на флэшку – не проверил, чтобы удалить. Дурак, в общем. А ты зачем смотрел? – ревниво спросил Мин, косясь на Лухана. Блондин невинно улыбнулся парню рядом с собой. – Да я просто с Чанёлем тогда рядом оказался. А когда он запустил, и мы всё увидели, то он такого поворота сюжета даже выключить не могли. Не волнуйся, твоя тушка нравится мне куда больше, – и он шустро засунул руки Мину под футболку. – Ну тебя, – невольно улыбнулся Минсок, шутливо отталкивая шарящие по его торсу руки. – Познакомишь с Бэкхёном своим? – всё ещё улыбаясь и притягивая Минсока ближе к себе, спросил Лу. Мин, подумав, кивнул, прижимаясь к губам блондина и утягивая его за собой на пол. Чанёль с отвратительно скверным настроением ввалился к себе в квартиру, на ходу стаскивая кроссовки и закидывая их куда-то вглубь полок. Но этого проявления агрессии ему показалось мало. Его буквально трясло от тех эмоций, которые сейчас бушевали где-то под кожей. Сжимая зубы, Чанёль с силой несколько раз грохнул кулаком в стену, целенаправленно в одно и то же место, разбивая костяшки так, что на светлый декор брызнули капли крови. Правда, боли он совсем не почувствовал. Это были незначительные мелочи по сравнению с тем, что он чувствовал внутри себя. – Да как! Он! Посмел!!! – каждое слово сопровождалось жутким треском и звоном: в стену полетел стул и развалился на части; следом отправилась чашка, неаккуратно забытая на столе; по зеркалу разошлась паутинка мелких трещин, когда оно встретилось с запущенным со всей силы ноутбуком. Кажется, он что-то ещё орал во весь голос, до вздутых вен на шее и покрасневшего лица. Кажется, ему в дверь стучали соседи, похоже не ожидавшие такого, но он им не открыл. С каким-то садистским наслаждением потёр разбитые костяшки, размазывая кровь по всей кисти. А после вытащил из бара на кухне бутылку виски, до этого пылящуюся там больше года, открутил крышку и прижался губами к горлышку, разом делая несколько глотков, обжигая алкоголем раздражённое криком горло. Все его призрачные мечты о том, как произойдёт долгожданная встреча и, возможно, разовьётся нежное чувство – пали крахом. Образ милого парнишки смазался, кто-то хорошо потоптался на нём. Ощущение отлично проведённого дня? В мусорку. Чувство окрылённости? Туда же. Чанёль брезгливо провёл руками по одежде – она будто была покрыта незримым липким слоем унижения. Резко захотелось принять душ, что незамедлительно парень и сделал, по пути отправляя вещи в корзину для грязного белья. Уже там, стоя то под ледяными, то под обжигающими струями воды (дурацкий смеситель, никак не хочет настраивать нужную температуру) Чанёля накрыло какое-то странное чувство, похожее на стыд. И нет, стыд не перед тем, что он увидел, а конкретно перед этим парнишкой. Он ведь никак не напрашивался в любовники, он специально оставался анонимным до самого конца, никак более не вмешивался в чанёлевский привычный уклад жизни. И он точно не приглашал его к себе на работу, чтобы показаться во всей красе. В голове самостоятельно возникли испуганные глаза с линией подводки. С губ сорвалось невольное фырканье, и Чанёль снова саданул кулаком по стене ванной, только уже ощущая боль и тихо охая от саднящего ощущения в царапинах. Вода немного остудила и привела в более трезвомыслящее состояние. «Работа есть работа, подумаешь. Он всего лишь стриптизёр», – успокаивающе звучало где-то в мыслях, но противных ехидный голос тут же добавил: «Да, конечно, а в том кабинете он только вокруг пилона крутиться собирался, и на колени просто так встал перед тобой». Треск и звон стекла – квартира лишилась зеркала в ванной комнате.

♂♥♂

– Эй, Бэкхён, – Минсок осторожно открывал дверь квартиры, неловко косясь на Лухана, который явно был удивлён тем фактом, что у его новоиспечённого парня есть ключи от совершенно чужой квартиры (ну ладно-ладно, друзья, но ведь не своя же). Неловко пожав плечами, мол, объяснит это позже, Минсок бочком протиснулся в знакомый коридор, пропуская за собой Лу. На первый взгляд в квартире было тихо. Молча порадовавшись, что он успел до того, как друг вернётся с работы, Минсок стащил с ног кроссовки и прошмыгнул на кухню, лавируя с набитым пакетом на сгибе локтя и большущим тортом в руках. Выпивка — это, конечно, хорошо, и вообще отмечать день рождение без неё – кощунство, но Минсок прекрасно был осведомлён, что Бэк – та ещё сладкоежка, и без торта просто не впустит его в дом. Лу в это время оставался около дверей. Была бы это знакомая квартира, он бы уже валялся на диване, как обычно делал это у Пака или Сехуна, но не здесь. Место незнакомое, нужно сначала разведать обстановку, а уж потом уже хозяйничать, как у себя. Послушно сняв обувь и аккуратно выстроив её у стеночки в прихожей, блондин ждал, пока Мин вернётся и покажет ему, что здесь трогать можно и нельзя. Лишь благодаря присутствию рыжика он удерживал себя в руках, хотя любопытство распирало со всех сторон. Он здесь, в квартире анонимного посылателя видео, так ещё и первее Чанёля. «Вот Чан удивится. А обрадуется-то как!» – ликовал Лухан, переминаясь с ноги на ногу. Ему уже не терпелось разузнать обо всём, что крутилось в голове, и поскорее доложить Паку, и самое ключевое – скинуть ему адрес в смс-сообщении, с интригующим: «Тебя здесь уже давно ждут». – Кажется, Бэкхёна ещё нет. Давай покажу тебе, что тут есть, и подготовимся к его приходу, – Минсок неслышно вернулся с кухни и сразу потянул Лухана за рукав за собой. Блондин с готовностью отреагировал на движение, перепрыгивая через обувь и едва заметный порог в комнату. – Здесь гостиная, самая пустующая комната в этой обители. Здесь даже не ночуют гости, если они вдруг случаются. – Почему? Проклятое место? – Да нет. У Бэка очень редко бывают гости. И либо они спят все вперемешку на его кровати, либо не спят вообще. Минсок очень быстро показывал, что и где лежит, что трогать можно, а что нельзя от слова совсем (–Я однажды разбил его подводку – столько крику было!). Лухан лишь успевал наблюдать за движениями его руки и делать пометки у себя в голове на особо важных моментах, которые, как он считал, будут интересны Чанёлю. «Много уходовых средств, как у нас, значит следит за собой. Светлые тона квартиры, Чанёлю тоже такое нравится, неплохо разбавляется деревянными предметами, очень уютно. Есть штатив и всякие приспособления для него, может, это чуть больше, чем хобби. О, это то, о чём я подумал?» Пока Лухан втихую доставал телефон и исподтишка щёлкал торчащий из коробки на полке предмет, очень подозрительно напоминающий по очертаниям мужское достоинство, Минсок уже подтащил его к двери спальни, аккуратно толкая её от себя. – Вот это и есть самое популярное место в данной квартире. Рабочее место, думаю, уже наслышанное тобой от твоего друга, – Мин на минуту зарделся, тихо кашлянул и поспешил продолжить: – Огромный классный подоконник, гардероб, в котором можно потеряться, Бэкхён, обалденное место для… Бэкхён? Минсок растерянно застыл в проходе. Бэкхён действительно был дома. Он лежал на кровати лицом вниз, глубоко зарывшись в подушку так, что были видны только взъерошенные пряди на затылке. Он лежал совершенно неподвижно, можно было подумать, что он спит, что Минсок и решил проверить. – Бэк, – свистящим шёпотом выдохнул Мин, на цыпочках подкрадываясь к кровати, где среди вороха смятых одеял и подушек лежало неподвижное тело. Подкрался, присел на корточки, наблюдая за другом в максимально близкой доступности, а после, словно кот, тронул за раскрытую ладонь. Лухан, усмехаясь, наблюдал за этой милой картиной, оперевшись о косяк. Мин сейчас очень сильно напоминал котика, который настороженно ждёт, пока хозяин шевельнётся, чтобы напасть. Но Бэкхён не отреагировал. Фыркнув про себя, Минсок уже открыто плюхнулся рядом на кровать, начиная трясти Бёна за плечо. – Эй, соня, просыпайся! Ты чего не сказал, что тебя раньше отпустили? – подпихивая лежащую тушку, Мин с некоторым усилием начал переворачивать её на бок. – Ты чего не отзы… Мин резко замолчал, убирая руку. Бэкхён не спал. Он смотрел на рыжеволосого парня, не мигая, совершенно пустым взглядом. Слипшиеся ресницы, опухшие от слёз веки, и разводы от злосчастной подводки по всему лицу. – Эй, ты чего. Расстроился, что постарел? – постарался пошутить Минсок, разрядив ситуацию, но шутка улетела в приоткрытое окно. Бэкхён выглядел не просто расстроенным, далеко не таким, как обычно. Минсок видел его в таком настроении лишь пару раз, один из них был года два назад, когда у Бэка умерла бабушка, с которой он провёл почти всё своё детство. Испугавшись, что в этот раз тоже случилось что-то дико нехорошее, Мин начал усиленно тормошить парня. – Бэк, да что случилось, объясни. Эй, ну не молчи ты! Но Бэк лишь сморщился и, приподнявшись на локте, перевернулся на другой бок, отворачиваясь от лучшего друга и собираясь снова уткнуться в подушку, но только теперь заметил ещё одного наблюдающего, а точнее, переминавшегося с ноги на ногу Лухана в дверях. – А он что тут делает? А его… его… с ним? – Бэкхён подорвался с кровати, ощущая, как резко и неприятно забилось сердце. Причём это точно было не сладостное ожидание, а ощущение тревоги, застрявшее в горле. Лухан от неожиданности попятился назад, едва ли не роняя телефон из рук. – Ой, привет. Нет, Чанёля нет. Я… извини, я всё узнал. – И увидев, как Бэкхён уныло опускается на прежнее место, спохватился, поспешно набирая заученный номер телефона. – Но я позвоню ему, сейчас, он так обрадуется!.. Бэкхён сквозь подступающие слёзы смотрел, как блондин прикладывает смартфон к уху и уже знал, чего стоит ожидать. Истерика накатывала с новой силой. На плечи сзади легли ладони друга, затем Минсок вопрошающе заглянул сбоку в лицо. И Бэкхён, выдавливая: – Не обрадуется, он… он… ненавидит меня! – снова расплакался, размазывая остатки косметики по лицу и хлюпая носом. Голова, только недавно утихшая, снова начала болеть. Минсок, совсем ничего не понимая, по привычке притянул парня к себе, обнимая и нашёптывая что-то успокаивающее, раскачиваясь из стороны в сторону, как с маленьким ребёнком. Лу же нервно ждал, пока друг поднимет трубку. – Я сейчас не в настроении разговаривать, Лу, – после длинных гудков наконец ответили охрипшим голосом. Лухан поближе прижал телефон к губам и свистящим шёпотом забормотал со скоростью трещотки: – Чан, тут дело срочное! Ты чего не отвечаешь? Я же тебе писал сообщение. – Я же сказал, что у меня нет никакого желания. – Я же не просто так! Знаешь, кого я нашёл? – Лу, думая, что делает хорошее дело, выждал томительные несколько секунд и торжественно сообщил: – Твоего анонимного поклонника. Его зовут Бэкхён, и он… – Можешь ему сказать, что пошёл он в задницу, и, если ещё раз попробует связаться со мной через своих паршивых друзей – я подам на него в суд за преследование и сталкерство, я его предупреждал! – ядовито прошипели в ответ, от чего Лу, совсем ничего не понимая, остановился посреди коридора, в котором ходил из угла в угол, в ожидании ответа. Китаец замешкался от такой тирады, обернулся к комнате, из которой продолжались доноситься рыдания, и соединяя кусочки пазла, медленно выдал мысль, зреющую в мозгу: – Чанёль, вы что, виделись, и он… – Я СКАЗАЛ – РАЗГОВОР ОКОНЧЕН. Если ты мне ещё раз от него хоть что-то передашь, Лу, я клянусь, несмотря на то, что ты мой друг – я не пущу тебя больше за порог моей квартиры. Бывай! – голос прервался короткими гудками сброса. Растерянный, Лу автоматически смахнул звонок с экрана и съехал на пол по шершавой стенке коридора. Что же это такое, получается? Встреча всё-таки произошла, и видимо, совсем не в пользу их обоих. Что могло произойти такого, что Чан дышит злостью по отношению к своему долгожданному Анониму, а найденный Бэкхён рыдает в три ручья? – Лу, мне нужна твоя помощь! – донёсся из комнаты немного истерический зов о помощи. – Валерьянка в аптечке на кухне в выдвижном ящике, и бутылки, – едва слышно прошептал Минсок, когда Лухан приполз к нему из коридора на коленках, а Бэкхён уже икал, заливаясь в истерике, сквозь которую доносились складывающиеся в не самую хорошую историю фразы. Понятливо кивнув, Лухан захватил всё, что было сказано и, секунду поколебавшись, захватил принесённый для праздника торт. День, конечно, уже будет совсем не таким, каким они предполагали. Но заесть горе – самое оно. В те день и ночь свет в квартире горел долго. Время перевалило за полночь, а голоса не смолкали ни на минуту. Этот день рождения Бэкхён пометит чёрным карандашом в календаре своей жизни.