Мой любимый крысёныш

— Возьму тебя в одно любопытное место этой ночью, — сказал в очередной раз Гриндевальд, обеспечив воспитаннику нервный день. Когда вечером герр Гриндевальд так и не явился и выяснилось, что их вылет в Берлин возглавит Винда, он даже несколько успокоился. По крайней мере, перед ней показать себя неумелым было не так страшно, да и она обращала меньше внимания на его неудачи и умела объяснять спокойно, не вызывая нервной дрожи. Правда, по строгому лицу и опущенным уголкам губ было видно, что идея ей не по душе, но Том сумел подольститься к ней, развеселив пару раз, и относительная благосклонность девушки была на его стороне. Они трансгрессировали невесть куда — Том не успел расслышать название местности, и через мгновения стояли среди необозримых пустых полей. Невдалеке пролегала трасса, это слышно было по шуму автомобилей, но они сейчас стояли по щиколотку в сухой траве. Дул прохладный ветер, и место казалось пустынным и безлюдным, но постепенно, вглядываясь в светящееся зеленоватым светом пятно на горизонте, Том понял, что они в местности близ большого города — даже огромного, раз он светится издалека даже ночью. Но почему так далеко? Он, зябко кутаясь в мантию, спросил недовольно, что они тут забыли. — Отсюда полетим на метлах, — и Винда кинула ему одну, в воздухе увеличивая, так что он едва успел поймать и оседлать ее. Они взмыли в воздух. — Перемещения при помощи трансгрессии контролируются. — Кому-то не нравится, что мы здесь? А на метлах нас что, не заметят? — Город ночью охраняют лишь постовые и с десяток авроров, маршруты которых можно отследить. Они остановились в старой деловой части Лондона — старой лишь относительно. Застройка была, может, полувековой давности, но успела приобрести обветшалый вид. Ночью серые фасады с одинаковыми рядами пустых черных окон казались еще унылее. Они спрятались на углу среди колонн небольшого особняка, и принялись высматривать. Близился рассвет, проехала пара разносчиков газет на велосипедах, устроился на углу чистильщик обуви... Ночная тьма сменилась нежно-фиолетовым, потом посветлело совсем, правда. так и оставшись светло-серым, и Том постепенно начал различать и зеленые кусты сирени на другой стороне, и выцветшие вывески, и даже мох, которым порос внутренний угол стены, у которой он стоял. — Смотри, — раздался у него над ухом шепот Винды. — Видишь здание? Оштукатуренный бледно-серым многоэтажный не то банк, не то конторский дом не заметить было сложно. Том кивнул. — Нужно выследить одного маггла, передать ему телеграмму и добыть подпись, — она вручила ему конверт, трансфигурировав из большого желтого листка. Том и без подсказок догадался, что подпись нужна для подделки документа, а человек этот был, очевидно, врагом. — Вот он идет. По другой стороне прошел человек средних лет в очках, грузный, в сером костюме и светлой, будто запылившейся, шляпе; подойдя к дверям, он стащил ее с головы, и видна стала лысина с редкими темными волосами, сохранившимися только на висках. — Какой-то обычный маггл... — Не совсем. Он хранитель архива. Нужно выкрасть ключ. Дождешься, когда он уйдет, и потом передашь его мне. Иди. — Но... — Тебя еще могут принять за мальчишку-посыльного, а меня — точно нет, — завершила она ответ на невысказанный вопрос. — Можно было ввести меня в курс дела в Нурменгарде и не... — Я пойду и займусь тем, чтобы обеспечить нашему магглу необходимость покинуть свой кабинет. Итак, последний вопрос был снят, Том неуверенно двинулся к массивной деревянной двери входа, то и дело хлопавшей, впуская очередного чиновника. Не то что бы неуверенность проистекала от страха перед людьми: он знал об умении вызвать симпатии, а уж обычному офисному клерку отвести глаза сумел бы без проблем, но всё же первое задание и желание показать себя Геллерту с лучшей стороны не давали ему покоя. Он влился в общий быстрый поток, который внес его в здание, даже не дав пришибить худую фигурку створкой двери, прошел через турникет, бросив "Том, посыльный, в шестьсот тринадцатую!" — и вскоре поднимался вверх. В сравнении с толчеей, что стояла внизу, шестой этаж казался тихим и мертвым. Вдобавок, полутемный и освещаемый единственным окном в торце, коридор показался Тому бесконечным: он шел медленно, высматривая нужную цифру в тусклых табличках. Цифра "613" так и не нашлась, зато на табличке выписаны были фамилия с инициалами и должность — "Смотритель архива". Он остановился, постучав осторожно, а затем вошел, напустив на себя робкий вид и собрав вместе всю внимательность и собранность. Сидящий за длинным конторским столом человек поднял на него глаза из-под черной оправы очков, подпись подмахнул быстро, но ровно так же быстро выпроводил из кабинета, не дав вставить и слова. "У меня много дел, юноша!" — и на этом все. Том волей-неволей вышел прочь. Протопав до конца коридора, он затем неслышно вернулся обратно и принялся со скучающим видом подпирать стену. Довольно скоро на ум ему пришло, что торчать тут, на виду, если тот выйдет и снова его обнаружит, — идея не лучшая, и он медленно вернулся к лестнице. Беда была даже в том, что он не смог обнаружить ключ. Какой-то небольшой медный желтоватый ключик болтался на одной из многочисленных ручек ящичков картотеки у того за спиной, но был ли это именно нужный ему, искомый? А главное, кто поручится, что нужный ключ смотритель этот не таскает с собой? И где его выслеживать? Лестниц-то с этажа вело целых две... Наконец он притаился у самого входа на одну из них, и чутко принялся вслушиваться в происходящее. Стояла тишина, лишь изредка прерываемая стуком печатной машинки и шумом голода за окном, и он вслушивался так тщательно, как мог, держа палочку наизготовку, чтобы успеть наложить заклятье невидимости на себя, если тот пойдет в его сторону. Ждать, на счастье, пришлось недолго: раздалось дребезжанье звонка, а через минуту и скрежет замка в двери. Том отпрянул от проема, куда успел высунуть любопытный нос, вовремя, и тот не заметил его. Послышались шаги... и стихли. "Ушел к другой лестнице?" — промелькнуло у Тома и быстро скрылось за нервной горячкой. Осталось скорей подбежать к двери, отпереть заклятьем, кинуться перерывать ворох бумаг на столе, сцепить ключ с картотеки и сунуть к себе в карман ("Наверняка не тот! — пронеслось у него. — Слишком уж простенький. Разве проблема такой подделать?"). Быстрее перерыть все ящики стола, шкаф за спиной, не найти и тени ключа: одни бумаги, конверты, справочники и серую пыль... Том чихнул пару раз и только потом догадался громко потребовать: "Акцио ключ в этом кабинете!" — но просьба осталась невыполненной. Единственный ключ в своем же кармане толкнулся в ладонь — и всё. Он вздохнул, обратно запихивая его в карман, а потом запоздало сообразил, что смотритель, должно быть, унес нужный ключ с собой, и стремглав кинулся вниз. На улице, само собой, того и след простыл. Он кинулся к консьержу: — Простите, сэр... Мистер Джонс, смотритель архива с шестого этажа... — Ушел только что через задний ход, — сухо ответили ему. Он обернулся и увидел фигуру в плаще, отдалившуюся прилично, и едва успел не потерять его в толпе. Смотритель норовил оторваться и лавировал меж потоков людей и машин так, словно родился на этих широких улицах и узких переулках. Том отрывался еще и потому, что боялся попасться на глаза: то льнул к фасадам, прячась за урнами и цоколями, то шел у края дороги, где стояли тумбы с объявлениями и росли редкие деревца. Цель его, как назло, постоянно меняла маршрут, оборачиваясь и угрожая заметить Тома, так что он решился последовать за ним параллельным проулком, иногда успевая поймать его силуэт через просвет между кварталами или арками. Но вот тот ускорил темп, оторвался дальше, его не было видно раз, другой... Не встретив его снова, Том запаниковал и выскочил поперек дороги... столкнувшись нос к носу с рослой фигурой в сером костюме и наброшенном сверху пальто. — Юноша, у вас, кажется, есть кое-что, нужное мне. Крепкая рука легла ему на плечо, не давая сбежать, а вторая скользнула в карман, обчищая его. Простой медный ключ закачался перед глазами. У Тома похолодело всё внутри. Теперь этот маггл схватит его за шкирку, как котенка, потащит к полисмену, заставит разбираться с малолетним воришкой, придется лгать, выкручиваться, но самое главное — всё провалено. А потом он узнал вдруг знакомые черты лица. Фигура изменилась, приобретя стройные очертания, лицо похудело и осунулось, очки исчезли, а глаза за ними — один черный. а другой светлый, — смотрели цепко... И они смеялись. Геллерт Гриндевальд стоял напротив и держал в руках уже и ключ, и письмо. — Спасибо, что украл их для меня. Не пугайся так. Он все же подхватил его под локоть и потащил в сторону. в какой-то маленький зеленый сквер за кованой оградой, где усадил на скамью рядом с собой. — Господин... — Том чуть не плакал. — Вы не должны были... — Что не должен? — Проверять меня так. — Иди сюда. Он усадил его к себе на колени, как ребенка, убрал волосы. упавшие на лицо, заправил длинную прядь за ухо. Всмотрелся в разгоряченное лицо своего мальчика и не удержался от поцелуя. Том опасливо обернулся. — Не надо... Нас увидят. — Нас? Мальчика с его отцом, который проявляет к нему лишнюю нежность? Он будто нарочно дразнил его. Рука проникла под сюртук и рубашку, гладя кожу. — Разве ты не хочешь этой награды?