Клеймо

      — Ну что? Ты готова? — спрашивает Огрон, смотря на Флору и заводит машину. Она кивает, непринуждённо улыбается и уставляется в окно, раздумывая над тем, как хорошо будет в колледже.       Время проведённое с семьёй действительно помогло ей немного забыться и расслабится. Мысли о соулмейте не исчезли, но отошли на второй план. Пусть и не надолго… Флора вспомнила детство, как они вот так все вместе ходили в это кафе каждые выходные, а теперь, они с Огроном уже совсем взрослые — едут в колледж и будут жить отдельно от родителей. Всё это кажется ей каким-то сном и кажется, будто сейчас она проснётся пятилетней девочкой и пойдёт в детский сад…       Флора непроизвольно хмыкает своим мыслям, мнёт в руках край футболки и смотрит на проезжающие мимо машины. Она концентрирует своё внимание на метке, прикрывает глаза, дабы почувствовать то, что чувствует Огрон и убеждается, что всё пока действительно хорошо. Девушка рада, что он не злится на неё за те слова в кафе…       — Если устанешь — скажи и я тебя подменю, ладно? — говорит Флора, бросая на брата мимолётный взгляд. Он на несколько секунд теряется, не понимая о чём идёт речь, а затем мягко, очень нежно улыбается ей, отчего у неё сладко тянет внизу живота. Флора не может вспомнить, улыбался ли он так когда-то…       — Всё в порядке, дорога не длинная, — объясняет он. — Кажется, ты меня недооцениваешь, как водителя.       Она издаёт смешок, качает головой и чувствует, как учащается сердцебиение. От этого Флора мгновенно краснеет, не понимая, почему тело так реагирует на Огрона с появлением метки. Ведь она почти всю свою жизнь пробыла рядом с этим человеком и раньше он таких чувств не вызывал.       «Интересно, чувствует ли он изменения между нами?» — думает девушка.       — Я просто беспокоюсь, вот и всё… — отвечает Флора, обиженно скрещивая руки на груди. — Между прочем, ты ещё не знаешь, что тебя ждёт по приезде в город. Ты ещё пожалеешь, что уговорил меня поступить именно в Гардинию.       — Что? — смеётся Огрон. — Неужели мамочка запретит слушать громкую музыку после одиннадцати?       — Я серьёзно, Рони… — без тени улыбки говорит она. — Мы теперь совсем одни, родители нас не контролируют и я думаю, что нам нужно установить правила.       Парень переводит на неё удивлённый, полный возмущения взгляд и приподнимает в немом вопросе бровь, на что Флора закатывает глаза и объясняет:       — Я знаю, ты заядлый тусовщик, поэтому давай сразу договоримся: вечеринки только с моего согласия, ладно? Или хотя бы предупреждай меня заранее, чтобы я успела «сбежать» из дома!       — Куда это ты, интересно, сбежишь? — хмыкает Огрон, качая головой.       — Это правило номер «два» — предупреждать, куда и с кем идёшь, когда вернёшься и вернёшься ли вообще, — Флора загибает на руке второй палец и со всей серьёзностью смотрит на парня, показывая всем своим видом, что действительно не шутит.       — Ты издеваешься, да? — Огрон бьет рукой по рулю и напрягается всем телом. — Да ты хуже, чем мама! Ещё скажи, что девушек домой приводить нельзя…       — А это правильно номер «три», Рони, — отвечает она. — Я не хочу опять ссорится на счёт этого, но тебе действительно пора подумать о своём соулмейте…       — Хорошо, Флора, я как-то об этом подумаю на досуге, — раздражённо, сквозь зубы отвечает он. — Только вопреки всей моей любви к тебе, я не стану придерживаться твоих идиотских правил. Хочешь обижайся, а хочешь — нет, но это всего навсего твои капризы. Это ты у нас отличница и правильная девочка, а я — полная противоположность. Уж прости, но в колледже тебе будет трудно, если ты будешь такой занудой.       Флора, раскрыв рот от удивления и обиды, молча выслушивает «тираду» брата, а затем резко отворачивается к окну, дабы избежать какого-либо контакта с ним. Ком обиды сдавливает горло, но она держится, пообещав себе не проявлять больше слабость.       «Зануда, значит? Это мы ещё посмотрим…»

***

      Оставшуюся дорогу они молчали: Огрон внимательно следил за дорогой, а Флора, уставившись в окно, раздумывала об этой ситуации, пока и вовсе не уснула.       Въехав в Гардинию, парень бросает на неё мимолётный взгляд, едва заметно усмехается, в затем тянется рукой к её плечу, дабы разбудить от крепкого сна. Но не успевает он и коснутся Флоры, как она резко распахивает глаза и откидывает от себя его руку, в страхе, что он заметит метку.       — Что с тобой? — обеспокоено спрашивает Огрон, отчего-то чувствуя сильное волнение. — Я просто хотел тебя разбудить. Мы на месте.       Флора облегчённо выдыхает, сглатывает, пытаясь привести своё сердцебиение в норму и оглядывается: уже темно.       — Прости, кошмар приснился, — врет она, натягивая поверх футболки больших размеров кофту, что лежала на заднем сидении. — И где мы будем жить?       Девушка с интересом разглядывает ночной город, людей, что гуляют возле набережной, океан и многоэтажные дома. Город, в котором она родилась и прожила всю свою жизнь по сравнению с Гардинией был сейчас для неё ничтожно мал.       — Ещё где-то пять кварталов, — отвечает Огрон и Флора буквально зажигается:       — Ухты! Мы совсем недалеко от океана! Это так здорово! — хлопает в ладоши она, совсем позабыв о ссоре. Девушка с широкой, чуть ли не до ушей улыбкой едет оставшийся путь. Затем, она чуть ли не выпрыгивает из машины, когда её брат паркуется и с нетерпением ждёт на него возле указанного подъезда. Многоэтажное здание выглядит довольно прилично и многообещающе.       Когда они вместе заходят в лифт, Флора внезапно вспоминает о ссоре и от этого ей становится неловко. Она старается как можно плотнее вжаться в стену лифта, дабы избежать малейшего касания и неловкости. Огрон не знает о том, что она — его соулмейт, поэтому для него все эти мимолётные взгляды, прикосновения ничего не значат. Но не для Флоры. Не теперь.       Внезапная зажатость и странное поведение сестры настораживает парня и он хмурит брови, незаметно следя за ней из-под распущенных волос. Он видит, как она уже который раз за день сминает край кофты, тупит взгляд в пол и молчит. И Огрон почти на сто процентов уверен, что это не из-за их перепалки. Но всё же, напряжение, застывшее в воздухе, сейчас слишком давит на него:       — Слушай, прости за то, что наговорил тебе в машине. Я правда не хотел тебя обидеть. Ты не зануда, я так не считаю. Просто я целый год жил один и не могу резко «подчиниться» твоим, уж прости, идиотским правилам.       Флора на несколько секунд расслабляется, едва ли сдерживает свою радостную улыбку и прижимает руку к сердцу, чувствуя быстро распространяющееся внутри тепло. Даже не смотря на то, что он только что назвал её правила идиотскими.       — Рони, ты не должен извиняться… — говорит она. — Ты прав, я действительно не какая-то мамочка, чтобы всё контролировать. И когда же ещё веселиться, если не в колледже? Я столько слышала о студенческой жизни, что просто обязана прочувствовать всё на себе!       — Не думаю, что стоит пробовать всё, Флора, — немного замявшись отвечает Огрон. — Но твой настрой мне нравится.       Когда они заходят в квартиру, девушка быстро снимает кроссовки и падает на ближайший диван, попутно разглядывая обстановку. Квартира хоть и небольшая, но уютная, сделанная в светлых тонах и явно со вкусом.       Флора спрыгивает с дивана, подбегает к окну, что-то восторженно мямлит, а затем бежит в одну из комнат. Огрон тяжело вздыхает, закатывает глаза, ставит чемоданы на пол, а затем слышит недовольные возгласы сестры:       — Почему комната с балконом твоя?! — будто маленький ребёнок, спрашивает она. — Так не честно!       — Потому что я живу здесь уже год. И, кстати, я старший, — отвечает Огрон.       — И кровать у тебя двуспальная, а у меня нет! — продолжает возмущаться Флора. Она обиженно скрещивает руки на груди и поворачивается к нему спиной. Сейчас ей действительно обидно, что ей остаётся всё самое худшее. Хотя, её комната выглядит и так довольно мило — всё, как она любит, но факт того, что Огрон не учитывает её мнение выводит из себя, заставляет сердце болезненно сжаться от обиды…       — Зачем тебе двуспальная кровать? Ты худая, влезешь и на свою, — пожимает плечами он, едва ли скрывая свою усмешку. — А парней даже не вздумай сюда водить — убью на месте обоих.       Флора резко оборачивается к нему лицом, удивлённо открывает рот и болезненно сжимает кулаки, совсем не понимая его поведения. Её буквально разрывает от злости и обиды одновременно.       — Да как ты смеешь?! — сквозь зубы шипит она. — Тебе, значит, всё можно, а мне нет?! Ты же сам сказал, что мои правила идиотские! Я тебя вообще не понимаю!       — Ты ещё маленькая, неужели не ясно?! — кричит в ответ Огрон.       — Я всего на год младше тебя!       — А такое впечатление, что на пять!       В порыве злости он больно хватает её за плечо, на котором ещё не зажившая метка, отчего Флора испуганно пятится назад, шипя от боли. Он сам дёргается, инстинктивно хватаясь за пульсирующую метку, пока сестра, громко рыдая, выбегает из квартиры:       — Да пошёл ты! Видеть тебя не хочу! Ты эгоистичный, самовлюблённый, напыщенный… Идиот!       — Дура! — кричит он ей вслед.       Забежав в лифт, Флора вытирает рукавом кофты слёзы и упирается спиной о стену. Её всю трясёт от мысли, что Огрон обо всём догадался, а боль от метки только усиливается. Она чувствует все его эмоции: злость, отчаяние, жалость и боль. Флора не впервые видит его таким, он всегда был слишком прямолинейным, вспыльчивым, эгоистичным и от этого они постоянно ссорятся. Потому что она слишком ранимая. Потому что он не всегда думает о чувствах других.       Ей становится легче, когда свежий воздух обдувает её пылающее лицо и Флора закрывает глаза, глубоко вдыхая и успокаиваясь. Она приседает на скамейку возле подъезда, поджимает под себя босые ноги и грустно смотрит на проезжающие мимо машины. Где-то в глубине души девушка понимает, что по сути сама начала спор, но и Огрон далеко не ангел… Ведь так?       Флора и не собиралась водить, как он сказал, в постель парней, ведь она знает, кто её соулмейт, не может предать его, не смотря на сложившуюся ситуацию. Да и вообще она совсем не такая как он.       «Для секса должны быть особенные, искренние чувства. — всегда думала девушка. — Этакая химия…»       Воспоминания об этом ещё больше вгоняют её в тоску. Флора не представляет, как рассказать Огрону о том, что они соулмейты, не знает, стоит ли делать это вообще. Но и выдержать его «гулянки» под её же носом она точно не сможет. Ей кажется, что боль, исходящая от метки, в один такой момент сведёт её с ума…       Она шмыгает носом, утыкается ним в рукав кофты, пропитанный её парфюмом и выдыхает: придётся возвращаться, ведь гулять ночью по незнакомому городу — не лучший вариант, да ещё и босиком. Флора соскакивает со скамейки и в один момент чувствует отчего-то нахлынувшую усталость и боль во всем теле. Наверное, слишком много событий и эмоций за один день. На несколько секунд прикрыв глаза, она трёт их рукой и зевает, заходя внутрь подъезда.       Флора тихо, дабы избежать какого-либо контакта с Огроном, открывает дверь и сразу же скользит в свою комнату. Она замечает возле кровати неразобранный чемодан, слышит приближающиеся шаги брата и поэтому быстро, не переодеваясь, запрыгивает в кровать и накрывается с головой одеялом. Словно по команде, голова, коснувшись подушки, сразу отключается и Флора проваливается в крепкий сон.       — Ты спишь? — тихо шепчет Огрон, отворяя дверь в её комнату. Следует тишина. Он вздыхает, подходит ближе и бережно, дабы не разбудить её, поправляет одеяло. Его взгляд на несколько секунд останавливается на ней: такой нежной, спокойной и милой, и ненавидит себя за сказанное ним полчаса назад. И если бы Огрон не был так занят своими мыслями, он бы обязательно заметил ту самую теплоту, что распространяется от метки. Если бы он только знал, что его соулмейт рядом с ним всю его жизнь. Если бы он только знал… Но Огрон слишком увлечён своей молодостью, своими интересами, дабы заметить такую очевидную вещь.