Клеймо

      Открыв глаза, Флора сонно моргает и потягивается. Она несколько секунд спокойно лежит в кровати, смотря в потолок, а затем тянется рукой к телефону, что лежит на прикроватной тумбочке и показывает шесть часов утра. Флора хмурит брови, потирает глаза и садится на кровать, не понимая, почему проснулась так рано, ведь её всегда невозможно разбудить. И первое, что приходит ей в голову — это стресс и смена обстановки.       Она касается босыми ногами холодного пола, недовольно фыркает тому, что уснула в уличной одежде и сразу же опускается на пол к чемодану, ища в нём полотенце и одежду, в которой пойдёт на «разведку», ведь уже завтра — её первый день в колледже. Прислушавшись, Флора убеждается в том, что Огрон, как всегда, спит, а затем тихо проскальзывает в ванную комнату, не забыв закрыть дверь на замок.       Она вздыхает, вглядываюсь в своё уже утомлённое лицо и показывает своему же отражению язык. Просто нужно привыкнуть, обжиться и тогда всё снова будет в норме… Раздевшись догола, Флора чуть ли не вскрикивает, когда видит на левом плече метку, её сердце бешено стучит и она садится на крышку унитаза, зарываясь руками в волосы… Кажется, девушка будет ещё долго привыкать к этому, каждое утро проклиная весь мир за то, что это всё не сон.       Собравшись с мыслями, Флора всё же включает горячую воду и залазит под струйки успокаивающего душа. В голове каша и, кажется, будто разум знает лишь два слова: соулмейт, Огрон, соулмейт, Огрон, соулмейт, Огрон… И так до бесконечности, пока девушка в порыве отчаяния не хватает полотенце и пулей выбегает из ванной, сталкиваясь у двери с братом. В страхе, что он сейчас заметит метку, она как ошпаренная, отталкивает его от себя. Флора закрывается в комнате, тяжело дышит и плачет, потому что надеялась, что с новым днём будет легче. Потому что хотела, чтобы это было ужасным кошмаром…       — Флора, у тебя всё в порядке? — спрашивает за дверью Огрон. Она больно кусает губы, пытается успокоиться, дабы придать голосу уверенности и сдерживает себя, дабы не наброситься на него с расспросом, какого хрена он так рано проснулся?!       — Эм… да, а ты почему не спишь? Рано ведь ещё, — интересуется Флора.       — Не знаю, моему соулмейту снова нехорошо, с самого утра мне покоя не даёт… — отвечает он, и девушка тихо вздыхает, понимая, что сама виновата в этом. — А ты почему? Ты всё ещё злишься на меня за вчерашнее? Что это было возле ванной?       Флора встряхивает головой от стольких вопросов, но берёт себя в руки и начинает одеваться во что-то более подходящее.       — Меня тошнило… — лжёт она. — Скорее всего, это от смены климата. Ну, или вчера съела что-то не то. Всё хорошо, правда, я не злюсь.       — Люблю тебя… — тихо говорит Огрон, и Флора готова поклясться, что он прижимается к двери. На несколько секунд она замирает перед зеркалом, открывает от удивления рот, но затем резко приходит в себя, вспоминая, что это для них — повседневность. Но теперь точно не для неё…       — И я тебя, Рони… — отвечает девушка, чувствуя тепло, исходящее от метки. Но грусть накрывает её будто волной и она, чуть ли плача, расчёсывает свои волосы, потому что ком, застрявший в горле, не проходит уже второй день. Потому что тяжесть в районе груди сводит с ума.       И Флора понимает, что должна либо признаться во всём, либо держать свои эмоции в руках, но сделать ни того, ни другого просто не может. Она слишком эмоциональна, слишком хрупка, слишком труслива для подобного. Слишком… для этого. Ей всё ещё кажется, что это ужасная ошибка, шутка судьбы над той, что мечтала получить метку всю свою жизнь.       И одна часть Флоры понимает, что Огрон, по сути, ей не родной, а вовсе чужой человек, но другая часть не перестаёт считать это ненормальным, неестественным и даже аморальным… Она ведь никогда не видела Огрона, как своего мужчину?       Наконец-то одевшись, приведя свои волосы и лицо в порядок, Флора выходит из своей комнаты и на автомате направляется к холодильнику, который, естественно, пуст. Она не сдерживает разочарованного вздоха, а живот урчит, кажется, на всю квартиру, протестуя сложившийся ситуации.       — Нужно ждать открытия магазина, прости, — говорит Огрон, натягивая на себя чёрную футболку. Флора изо всех сил пытается не смотреть на него, чтобы не покраснеть, но выходит у неё это скудно, так как через несколько секунд чувствует, как её щёки начинают гореть.       — Э-э-э… за что ты извиняешься? — спрашивает она, стараясь не поворачиваться к нему лицом.       — Нужно было вчера подумать о продуктах, но кто знал, что мы так рано проснёмся? Я рассчитывал встать, когда все магазины будут открыты, — он неловко чешет затылок и задумчиво смотрит в окно. — Но, знаешь, мы можем съездить на заправку за городом, выпить кофе с хот-догом и вернутся.       — А знаешь, что ещё лучше? — Флора резко веселеет, поворачивается к нему с лучезарной улыбкой и хлопает в ладоши. — Мы могли бы взять еду с собой и позавтракать на пляже! Там, наверняка, сейчас пусто и невероятно красиво!       — Хорошо, через пять минут выходим, — Огрон заботливо улыбается и треплет её по волосах.

***

      — Знаешь, кажется, я начинаю жалеть, что не остался дома и не поспал, — смеясь, говорит Огрон. — Сегодня ведь был последний день покоя!       Он берёт с заднего сиденья пакет с завтраком, блокирует машину и идёт в сторону Флоры, что прилично вырвалась вперёд в поисках уютного местечка, дабы поесть.       — Смотри! Какой-то бар «Фрутти Мьюзик»! — обернувшись к нему лицом, Флора указывает пальцем на довольно большое здание и улыбается. — Ты здесь был в прошлом году?       — Конечно, — кивает парень. — В пляжное время здесь всегда собираются толпы студентов, играет классная музыка и напитки здесь, кстати, тоже ничего.       Флора внимательно слушает Огрона, расстилает на песке плед, на котором они собираются завтракать, и плюхается на него, словно пробежала десять километров без передышки. Действительно, только сейчас она чувствует, что недоспала, поэтому сладко зевает и хлопает рукой по свободному месту возле себя.       Огрон мягко улыбается, вытягивает из пакета два хот-дога, передаёт один из них девушке, а затем свободной рукой подаёт ей кофе. Флора благодарно улыбается и откусывает кусочек, прикрывая глаза от наслаждения, ведь всю дорогу её живот то и делал, что требовал еды.       — Как твоё самочувствие? — спрашивает Огрон, безотрывно смотря на океан.       — Ты о чём? — недоуменно спрашивает девушка, а затем, несколько секунд спустя, едва ли не давится своим завтраком: — То есть… уже всё нормально. А как ты? Твой соулмейт успокоился?       — Да, — усмехается он. — Когда ты рядом, мне сразу становится легче, поэтому я так настаивал на твоё поступление сюда. Тот год был самым ужасным в моей жизни. Это очень эгоистично с моей стороны, да?       Флора часто моргает, смотрит то на Огрона, то на океан и чувствует, как сердце бешено бьется от волнения. Их связь всегда, как оказалось, была крепка, и дело вовсе не в том, что они… якобы родственники.       — Вовсе нет, — она отрицательно мотает головой и издаёт неловкий смешок. — Гардиния и так была у меня в приоритете, так что даже не думай об этом. К тому же, я сама хотела быть поближе к тебе, Рони…       — Твоему соулмейту ужасно повезло с такой милашкой! — Огрон нежно треплет её пухлые щёчки и громко смеётся, не обращая внимания на недовольный и растерянный взгляд Флоры. — Кстати об этом, мы должны поговорить о том, что случилось дома. Это ненормальная реакция на метку, и ты должна понимать, что отвергая своего соулмейта, ты подвергаешь риску вас обоих.       — Уж лучше остаться одной на всю жизнь… — фыркает девушка, скрещивая руки на груди.       — Не говори глупостей, пожалуйста… — просит он. — И не затягивай с признанием. Ты в первую очередь должна думать о соулмейте — хочет ли он, как ты, прожить оставшуюся жизнь в одиночестве?       Флора больно сжимает кулаки и кусает губы, ведь действительно до этого момента она думала лишь о своей жизни, о своих чувствах, но никак не об Огроне. От осознания этого ей становится стыдно перед самой собой и она густо краснеет.       — А ты… — дрожащим голосом спрашивает девушка. — Ты хотел бы избавиться от своего соулмейта и жить так, как ты этого хочешь?       — Нет, — мотает головой Огрон, и глаза Флоры загораются. — Я просто не хочу сейчас знать, кто это. Хочу ещё повеселиться. А когда надоест… тогда и посмотрим. Но избавляться от него я не хочу ни в коем случае.       И она мгновенно расстраивается, чувствуя себя почему-то невероятной дурой. Флора ведь прекрасно знает Огрона, чего она ожидала? Что он попросит помочь ему с поисками? Что он скажет, что со всеми девчонками покончено? Зачем она вообще поддержала этот разговор?

***

      Зайдя домой, Флора сразу же плюхается на диван в гостиной и хватает ближайшую подушку, дабы уткнуться в неё лицом. Сейчас всего одиннадцать часов утра, а она уже невероятно уставшая! Всё-таки, делать покупки очень тяжёлое и выматывающее дело. Особенно, если ты делаешь их с парнем, который ничего в этом не смыслит, но всё время делает замечания и пытается «бросить» в тележку всякую гадость.       Флора чувствует, как ноги гудят от усталости, но, наблюдая за тем, как Огрон ставит продукты не на свои места, она буквально срывается с места и отталкивает его в сторону.       — Ну кто соль в холодильнике держит? — недовольно спрашивает девушка, выхватывая у него с рук овощи. — Боюсь только представить, как ты питался здесь сам…       — Хорошо, что есть еда на вынос, да? — смеётся Огрон, вытаскивая из пакета пиво и попутно открывая его.       — Фу! Как ты можешь пить с самого утра? — Флора шутливо толкает его в плечо и заливается смехом вместе с ним.       — Это уже не утро! — оправдывается он, делая глоток прохладного напитка. — Ты бы тоже расслабилась, а то ты слишком напряжённая.       — Ничего я не напряжённая! — отрицает она, громко топая ногой.       — Скажи это своей вене на лбу, — как бы невзначай говорит Огрон и резко отходит в сторону, так как Флора срывается с места и бежит в ванную. Он смеётся, садится на диван и с упоением слушает её возмущения о том, что нет у неё никакой вены… — Да ладно тебе, я же пошутил!       Флора возвращается на своё прежнее место и продолжает молча раскладывать продукты по местам под пристальным наблюдением Огрона.       — Я, кстати, вечером иду в бар «Фрутти Мьюзик» со своими друзьями, — прерывает тишину он. — Если хочешь, можешь идти со мной.       — Это твои друзья, Рони, — вздыхает девушка и оборачивается к нему лицом. — Не хочу напрягать ни тебя, ни их, поэтому, думаю, я всё же останусь дома. Я ведь не пятилетка, чтобы со мной повсюду таскаться.       — Ты шутишь? — недоумевает Огрон и отставляет пиво в сторону. — Перестань ломаться и придумывать нелепые отмазки! У нас всегда были общие друзья.       — Вот именно, что «были», — Флора выбрасывает пакет, скрещивает руки на груди и встаёт напротив парня. — Не знаю, хорошая ли это идея.       — Конечно, хорошая! — отвечает Огрон. — Так что это даже не обсуждается. Я не позволю своей сестрёнке снова грустить из-за глупого соулмейта!       Она издаёт тихий, с нотками грусти смешок и садится возле парня, молча раздумывая о том, что делать дальше. Сидеть в последний день каникул не хочется, а друзей у неё здесь пока нет. Поэтому, спустя несколько минут, идея Огрона уже не кажется плохой. И ведь действительно, до его переезда в Гардинию у них всё было общим. Вплоть до друзей.       — Хорошо, — кивает Флора. — Только пообещай меня не позорить…       — Ты вообще о чём? — парень хмурит брови и с непониманием уставляется на неё. — Когда это я тебя позорил?       — Ты понимаешь о чём я, Рони! — фыркает она. — Мне уже не пятнадцать, так что надобности «внюхиваться» в мои коктейли и угрожать всем, кто ко мне подойдёт — нет. Договорились?       Но Огрон лишь бормочет что-то невнятное себе под нос, поднимается с дивана, выбрасывает пустую банку из-под пива и уходит в ванную. Флора лишь качает головой и ухмыляется: сегодня будет весело.